Убийство на Казантипе

Марк Агатов

Победительницу конкурса красоты врача-психиатра Алису Ковалеву «закодировали на смерть» на второй день ее работы в психбольнице города Казантипа. Вначале молодая мать и любимая жена не поняла, что с ней произошло в квартире насильника и убийцы Лугового. И только через несколько лет она осознала, что стала жертвой своего упрямства.

Поездка в Краснолиманск с колдуном

После телефонного звонка из регистратуры Гарик прибежал в больницу минут через десять.

— Что случилось? Мне сказали, ЧП серьезное, — обратился он к водителю Косте, который не спеша доедал второй караимский пирожок.

— Ага, серьезное, чинушам из казенного дома задницу прикрывать будем. Государственного преступника повезем на ВКК, — ответил Костя. — Вот охота мне пилить сейчас в Краснолиманск, а потом еще по этому списку.

— Вечером с Ларисой поедем?

— Нет. С Алисой из страны чудес. Так что готовься, будет тебе и дудка, будет и свисток.

— Что ты меня пугаешь, ну что она мне сделает?

— Ты про сестру милосердия вспомни. Сейчас получишь и за сестру, и за милосердие. Но баба там, конечно, в теле. Заводная. Вот только в жены такую оторву я бы из хирургии брать не стал. Каждый день мужиков видит со всеми делами, бреет там. Я как только представлю, чтобы моя жена брила какому-то козлу причинное место, член его в свою руку брала, так у меня всякое желание пропадает.

— Надо свой аргумент иметь весомый. Тогда и за бабу будешь спокоен. А если у некоторых на раз пописать осталось, то от такого Геракла последняя парикмахерша сбежит, — зло ответил Гарик. Ему не понравилось, что Костя стал обсуждать особенности работы его подружки.

— Тоже мне, нашелся мужик с весомым аргументом, иди колдуна принимай. У диспансера двое в штатском стоят.

В этот момент из регистратуры вышла Алиса. Она поддерживала под руку колдуна Ивана.

— Смотри, как баба сияет. Она тебе замену нашла. А чего, колдун в самом соку. Чувствуется, крепкий мужик и с бабьем общаться умеет, не то что некоторые.

Гарик направился к Алисе, собираясь забрать у нее больного, но она остановила его:

— Я в помощниках не нуждаюсь. Сама доведу.

— Его обыскать надо перед поездкой, — нахмурился Гарик.

— Себя обыщи.

— Алиса Викторовна, это не я придумал. Это в правилах транспортировки душевнобольных записано.

Алиса довела колдуна до машины, уложила его на носилки и сама села рядом.

— Это мое место, — подлетел Гарик к машине. — Я должен находиться рядом с больным.

— Садись вперед и закрой окно в салон, — ледяным тоном произнесла Алиса.

— Это нарушение инструкции. Рядом с больными находятся санитары. Для врачей место впереди.

— Не нравится, иди к Ларисе Ивановне, а мы поедем без тебя.

— Но я же отвечаю за больного, — стоял на своем санитар.

— За больного отвечаю я, а ты мне поможешь, если я попрошу. Ты меня понял? — повысила голос Алиса. — Я здесь врач, а ты всего лишь санитар.

Гарик сел рядом с водителем, но с таким расчетом, чтобы можно было видеть, что происходит в салоне.

— Костя, а ты заблокировать замки на дверях в машине можешь?

— Это что тебе, мерседес бэмс? Ты едешь на самой старой машине горздрава. Ее со «скорой» списали пять лет назад. Сказали, для психов сойдет. Но ты не бойся за психа. Никуда он не денется. Ему сначала с носилок встать надо, а потом через Алису перелезть. Я в зеркало их хорошо вижу.

— Вышвырнет он на ходу ее из машины, а мне отвечать.

— А Алису тебе уже не жалко, — поддел Гарика шофер. — Она же при падении на асфальт носик свой прекрасный может поцарапать. Но если без шуток, не ожидал я от Алисы такого. Она что, на колдуна запала?

— Передо мной выпендривается, неужели не понял? Опять начальника из себя корчит, а больных обыскивать перед поездкой положено. Вдруг у него нож или заточка в кармане?

— Брось пургу нести. Ты сам виноват в своих проблемах. Зачем с этой сестрой милосердия спутался? Вот Алиса и злится на тебя. И поверь мне, она за эту медсестричку колдуна попросит порчу на тебя навести, чтоб ты не мог ее ночами ни разу. Колдун — это большая сила.

— Не было у меня с этой медсестрой ничего. Целовались только.

— Это ты Алисе расскажешь, а в больнице девчонки из хирургии про тебя слухи распускают, говорят, что ты Светке ребенка заделал, а еще говорят, что ты ее девять раз за ночь смог.

— Это не про меня. Я мальчик скромный, вежливый, женщин не обижаю по девять раз за ночь.

— Расскажи, как она в постели.

— Кто?

— Ну, медсестра твоя.

— Говорю ж тебе, не было у меня с ней ничего, кроме показательных поцелуев, чтобы Алису и ее мужа позлить.

— Вот кого не люблю, так это тихушников. Мы тебя, на ночь глядя, зачем на Слободку везли?

— Я Ларисе хотел показать, что у меня постоянная девчонка есть.

— Ну, типа, что ты уже взрослый.

— Нет. Лариса со мной в последнее время разговоры непонятные заводит о женщинах и любви.

— Это она тебя от Алисы отваживает. После того, как у нас появилась эта красотка, Лариса в парикмахерскую уже три раза ездила, прически делала с завитушками, платье новое пошила нарядное. А ты ее старухой обозвал.

— Не говорил я такого, что ты несешь. И дома у Светки я не был. Она меня предупредила, что замуж хочет девушкой выйти, а не бабой потасканной, чтобы муж у нее первым был.

— Похвальное желание. А я думал, что ты себя для Алисы бережешь.

— А что мне беречь, если у меня еще по-настоящему женщины не было. Светка сказала, что сделает для меня все после свадьбы, а в училище девчонкам ничего этого не надо. Целоваться с парнями любят, а как до дела дойдет, орать начинают на всю общагу.

— Тебя послушать, так ты последний девственник Казантипа. Люди, держите меня. Сейчас умру от смеха, — заржал шофер. — А вот я не стесняюсь своих похождений. Что было, то было. Моя жена всех моих баб знает, которые у меня до нее были.

— Костя, скажи, а зачем ей эта информация?

— Чтоб ценила сильней, раз другие любили, значит, настоящий мужик.

— А если своей будущей жене в день свадьбы своих прошлых баб не предъявил, то уже дефективный?

— Ну, вроде того, это же реклама, знак качества.

Пока водитель с санитаром говорили о медсестрах, врачах, и любви, колдун Иван прокручивал в голове разные варианты своего чудесного освобождения. Вначале он хотел выпрыгнуть из машины, но бегать по полям в тяжелом узбекском халате — занятие не самое лучшее. Можно было взять в заложники Алису, но он побаивался санитара, который вначале бьет, а потом думает. Оставалась только Алиса, которая слушала колдуна, раскрыв рот.

Вначале, чтобы убедить врача в своих чудодейственных возможностях, он небольшими порциями выдавал сокровенные тайны ее личной жизни. Женщина была поражена. Потом он перешел к Ларисе Ивановне. Глядя на волшебный кристалл, перечислил всех ее мужей и любовников. Потом рассказал о том, чем занимается ночами санитар Гарик с медсестрой Светой из хирургии в красках и подробностях. Этот рассказ произвел неизгладимое впечатление на врача.

— И как ты могла, красавица, врач, замужняя женщина, связаться с этим ничтожеством?! Брось его. У тебя с санитаром по определению ничего не может быть. Кто он и кто ты, — повысил голос колдун. — Я не вижу его рядом с тобой. Забудь о нем и никогда не подпускай к своему телу.

— У меня с ним ничего не было.

— Это ты мужу расскажи, а не мне. Я же видел, как ты его строила. К другой бабе ушел, а ты его обратно вернуть пытаешься.

— Вы ошибаетесь. Это неправда.

— Да не суетись ты так. Не пара он тебе. Ищи солидного мужика, с положением и деньгами. А этого выбрось на помойку. Он мизинца твоего не достоин. Ничего в нем нет: ни силы, ни красоты мужской, ни перспектив. Да и в семье с ним непросто будет. Чуть что, побежит прицел проверять с другими дамами.

— Вы будущее умеете предсказывать? — решила сменить тему Алиса.

— Я не предсказываю, я указываю на твой путь, и ты пойдешь по нему, как только звезды на небе выстроятся в определенном порядке. Руку давай.

Алиса раскрыла ладонь. Колдун прикрыл глаза и провел большим пальцем по линии жизни.

— У тебя будут три жизни: одна здесь. Короткая и прямая, с побегом от мужа. Потом дальняя дорога. И новая любовь, новая страсть, а потом ты вернешься к своему мужу и сыну, и до самой смерти будешь замаливать грехи перед богом.

— А Гарик?

— Его нет в твоей жизни. Он или погибнет молодым, или исчезнет из твоей жизни навсегда. Не знаю, но я его не вижу рядом с тобой. И еще, бойся «пиковую даму». Она будет тобой управлять до конца жизни.

— Пиковая дама — это главврач? — уточнила Алиса.

— Пиковая дама — это дама пик. Может, и Лариса, а может, и какая-то другая женщина. Я не знаю.

— Гарика и вправду могут убить?

— Работа у него не простая, но это не связано с работой. Просто ты его предашь дважды и будешь наказана! Все, больше ничего не скажу. Бросай его и забудь. Поклянись, что ты больше не прикоснешься к нему. Клянись и целуй мою руку. И я сниму с тебя это проклятье.

— Я не верю твоим предсказаниям, — отодвинулась от колдуна Алиса. — И руку убери свою. А то они машину остановят и накостыляют тебе.

— Твое дело верить или нет. Я могу ошибиться. Но Гарик человек злой и жестокий. Нет. Не так. Сегодня это образ злого и сильного санитара, которого должны бояться больные. По-настоящему злым и жестоким он станет после того, как ты его предашь, и уедешь из этого города. А потом он встретит тебя и сойдет с ума.

— Мы уже подъезжаем к больнице. Меня просила Кравчук поговорить о ее проблемах, — попыталась сменить тему Алиса.

— Ты посмотри вокруг, какие достойные мужчины тебя окружают. Даже я, колдун Иван, оценил твою красоту. Ты лучшая в этом городе. Ты самая красивая, и самая привлекательная. И я не такой старый, как ты думаешь. Помоги мне, и я помогу тебе. У тебя все впереди, а на вашу медсестру я наложил порчу, потому что она убила антабусом своего мужа. Кравчук работала в психбольнице и прекрасно знала, что травит своего мужа ядом. Без согласия больного врачи антабус не назначают. Иван не знал, что его супруга-медсестра тайно подсыпает ему в еду этот опаснейший яд. Муж умер, и чем мы можем помочь ему¸ ей. Фактически она совершила убийство, и за это убийство придется ответить еще при этой жизни.

— Я все поняла, — помрачнела Алиса. — А теперь то, что касается вашего ближайшего будущего. Вас поместят в первое отделение. Я поговорю с заведующим. Он мой давний знакомый. К вам отнесутся по-человечески, с уважением. Не конфликтуйте с персоналом. Санитары и фельдшера описывают поведение каждого больного. От этих записей зависит решение ВКК. Через три дня вас могут выписать с неврозом или психопатией, или оставить на несколько месяцев в буйном отделении с шизофренией. Все зависит от вас и от журнала наблюдения за больными. Если там будет запись: «Нападение на персонал и угроза врачам», — никто вам не поможет. Забудьте в больнице, что вы колдун и хороший психолог. Вы здесь случайный пассажир, направленный на обследование, и все. И не вспоминайте там своих обидчиков. В направлении нет ни слова о том, что произошло на самом деле.