Нос Малыша

Владимир Владимирович Назаров, 2023

Журналист средней руки оказался на пятом десятке на обочине жизни. Причём буквально: после развода ему достался старый гаражный бокс на окраине города да некоторая сумма денег, положенная ему после продажи квартиры и раздела средств.Игорь Зуев, так зовут журналиста, решается на крутой поворот в жизни: меняет профессию. Раскрыв пару-тройку пустяковых дел (супружеская измена, поиск пропавшего пса и т.п.), он получает заказ на более чем серьёзное дело: раскрыть причину смертей жителей одной из хрущёвок в центре провинциального города-миллионника.Преступление раскрывается с помощью минипуделя, которого Зуев подобрал здесь же, в гаражах…

I. Разговор в квадратной комнате

— Это какой-то кошмар: старики умирают как по расписанию! — горячилась посетительница, — каждый июнь, июль и август! В прошлом году в июне умерла баба Таня из 23-ой квартиры, в июле — дедушка Коля из 21-ой, в августе баба Нюра из 25-ой. В этом году в июне — баба Тася из 27-ой. Вот-вот наступит очередь моей бабушки!

Юная девушка, лет девятнадцати с небольшим, сидела в глубоком кресле натуральной кожи и пыталась одновременно делать сразу три дела.

Во-первых, — стремилась убедительно изложить частному сыщику суть трагических событий.

Во-вторых, — следовало уделить внимание платиновому минипуделю, который запрыгнул на колени, лишь потенциальная клиентка опустилась в кресло. Дальше девушке ничего не оставалось, как только почёсывать за ушами мохнатого наглеца. Мало того: пёсик так и норовил лизнуть в губы новую знакомую.

И, наконец, третье дело состояло в том, чтобы рассмотреть необычную комнату, в которой она оказалась по собственной воле.

Офис, а лучше сказать, — резиденция, частного сыщика Зуева.

В таком доме она была впервые. Если вообще настоящее строение можно назвать домом. Одно дело слышать, что есть столь необычные сооружения и совсем другое дело — находиться в таковом здании. Необычное начиналось уже с винтовой деревянной лестницы с первого этажа на второй. До сегодняшнего дня барышня видела такие лестницы только в кино про какие-нибудь средневековые замки, а тут — настоящая винтовая лестница, и девушка поднялась по ней несколько минут назад!

Офис сыщика был просто огромен. Такую большую комнату девушка видела тоже впервые: что-нибудь шесть на шесть метров.

А потолки!

Метра, наверное, три. Обалдеешь тут, когда у тебя дома, как говорит мама, два тридцать пять!

А сам дом!

Собственно, это был не настоящий дом, а второэтажная надстройка на пяти обыкновенных гаражах советских времён. Получился вполне приличный особняк: большая комната-офис, из неё — выход в оранжерею и ещё какая-то дверь — очевидно в соседнюю комнату. Три окна фронтона, балконное окно и окно из теплицы наполняли кабинет солнечным светом.

С трёх сторон были полки, полки, полки. На них: книги, книги, книги, сотни книг. На глухой стене между полками висел телевизор, рядом — музыкальный центр с проигрывателем виниловых пластинок. Один из стеллажей занимали компакт-диски и сами виниловые пластинки.

Пол — сплошной ламинат. «Наверняка — утепленный», — решила девушка. Но больше всего ей понравилась чугунная печь-камин ближе к тепличной стене. От печи шли трубы водяного отопления к батареям у окон и дальше исчезали в соседней комнате.

Впритык к дому шло строительство второго этажа на двух гаражных боксах с соответствующими малой стройки звуками: жужжанием автономных дрелей и шуруповёртов. Рабочие выражения строителей добавляли сочных красок в картину.

Сам хозяин сидел в кресле с высокой спинкой за большим двухметровым столом. Стол был почти пуст: исключение составлял древний компьютер с монитором — электронно-лучевой трубкой. И системный блок, и монитор были редкого для компьютеров тёмно-зелёного цвета.

— И всё в одном подъезде! — продолжала девушка, — Четыре подъезда в доме, а старики умирают только в нашем, во втором!

Круглое лицо посетительницы от волнения порозовело, голубые живые глаза выражали беспокойство. Девушка то и дело поправляла длинные светлые волосы, собранные в хвост.

Средний рост, развитые формы говорили о внутренней физической силе. По фигуре было видно, что девушка уделяет внимания спорту.

«Наверняка, теннис и плавание» — определил сыщик.

Лёгкая белая футболка и синие джинсы не скрывали достоинства фигуры.

Хозяин с удовольствием рассматривал вероятную клиентку. Было в его взгляде и любопытство: где-то он уже видел эту девушку, но — где?

Девушка, между тем, энергично продолжала, иногда повторно излагая факты.

— Понимаете, в этом подъезде живёт моя бабушка. По отцовской линии. Я ей говорю: давай обменяем квартиру, а она — никак. Говорит, что из этой квартиры хоронили её мужа, ну то есть, моего дедушку, и было бы предательством по отношению к его памяти уезжать из квартиры, в которой они прожили больше тридцати лет.

— Светлана Анатольевна, а дедушка когда умер? В прошлом году или в этом? — Зуев делал короткие записи в блокноте. Обыкновенном бумажном блокноте.

— Да нет, что вы! Лет десять как прошло!

— Диагноз?

— Рак лёгких. Он курил много.

— А те пенсионеры, что умирают последние два года? У них какие диагнозы?

— У всех я не знаю, но у двоих — сердце. Зато знаю точно: все они умерли перед рассветом.

— Ничего необычного: пожилые люди в большинстве своём умирают ночью.

— Но не с такой же регулярностью!

— Да, странно. В полицию обращались?

— Конечно! И не раз! Участковый твердит одно: у всех естественная смерть, никаких признаков насилия или отравления. А что умирают, так это от старости.

— Участковый в каком возрасте?

— Старый! Лет, тридцать.

— Понятно, для него все кто старше пятидесяти — старики.

— Вот и я говорю: какие они старики! Одной бабушке и семидесяти пяти не было, дедушка с первого этажа, хороший такой старичок, только семьдесят лет отметил — и умер!.. Да, Игорь Владимирович! Я совсем забыла сказать. Вы не беспокойтесь, я заплачу гонорар. У меня деньги есть.

— Вот как? — без особого интереса и с малой долей иронии спросил Зуев, — из каких же средств студентка второго курса экономического факультета собирается оплачивать работу частного сыщика?

— Я торгую в интернете.

— Косметика?

— Почему «косметика»? Если девушка — то сразу «косметика»?

— Стереотип. — Зуев откинулся в кресле, — И что же представляет из себя Ваш сетевой бизнес?

Девушка распрямила плечи и спину, подняла голову и открыто посмотрела на сыщика.

— Каждую субботу и воскресенье я еду на блошиный рынок. Покупаю у старушек ёлочные игрушки и фарфор. В будни развешиваю объявления в разных посёлках с хрущёвками о покупке ёлочных игрушек и советского фарфора. Покупаю, как правило, оптом. Игрушки — так сразу всю коробку. Если надо — реставрирую вещи: крашу ёлочные игрушки, восстанавливаю отломанные уши и рога у всяких там оленей, жирафов и прочих зверюшек. Я закончила художественную школу. Потом выставляю в интернет-магазинах. Много рассылаю по России, в основном, — Москва. На прошлой неделе, на Дне города, я два дня торговала на ярмарке народных ремёсел, заработала пятьдесят тысяч. Найдёте убийцу — все Ваши.

— Так вот где я Вас видел! — воскликнул Зуев, — на ярмарке! Ну, конечно, на ярмарке. Надо же: миллион в городе населения и ко мне приходит девушка, которую неделю назад я отметил на городской ярмарке! Вижу, торговля настолько хороша, что Вы смогли купить очаровательный «пежо»? Исходя из его размеров, я бы даже сказал «пежончик».

— «Пежончик»? Здорово! Нет, на «пежончик» я ещё не заработала. Папа подарил. Машинка, правда, не новая, но надёжная.

— Хорошо, с деньгами разобрались, — подвёл итог сыщик, — убедили. Вернёмся к вашему кровожадному подъезду. Опишите дом в целом.

— Старая кирпичная «хрущёвка». Сдали в год пятидесятилетия советской власти. Дедушка с бабушкой и папа с тётей заехали сразу после Нового Года. Дедушка работал главным инженером завода.

— Дом заводской?

— Что? — не поняла девушка незнакомого слова «заводской».

— Дом завод строил?

— Кажется, да.

— И что за завод? Что выпускал?

— Да что-то для космоса.

— Подвал в доме есть?

— Есть, конечно.

— Не точно выразился, — извинился сыщик, — в старых домах часто подвал делали во весь рост и разгораживали на ячейки: картошку хранить, морковку, соленья-варенья. На каждую квартиру — по ячейке.

— Есть такие подвальчики.

— А сам завод — далеко?

— Какой там! Окна бабушкиной квартиры прямо на заводской забор выходят!

— Завод, конечно, не работает?

— Давно всякие офисы. Мы когда с Севера приехали уже не работал.

— Что ж, очень может быть, что кто-то из ваших соседей, в советские времена, прихватил на предприятии нечто такое, что вредно сказывается на здоровье жителей, — предположил сыщик, — прошло время, это «нечто» стало разлагаться и травить людей. Санэпидстанцию не пробовали вызвать?

— А это что?

— Такая организация, в обязанности которой входит проверка территорий и помещений на всякую заразу.

— Нет, не вызывали.

— Не исключено, что придётся вызвать. Для ускорения дела стоит им заплатить.

— Сколько?

— Думаю, тысячи три.

— Это, пожалуйста. Говорю же — деньги есть.

— Есть что-то необычное в доме?

— Необычное?.. — задумалась будущая клиентка, — не знаю, необычное это или нет… в нашем подъезде есть хостел. Небольшой, всего на пять квартир.

— Хостел? И давно?

— С прошлого года.

Зуев задумался.

— Что ж, надо ехать на место. Поедем на Вашем «чехе», или мне заказать такси?

— Не поняла…

— У меня нет машины.

— Я не об этом: почему «чех»? «Пежо» — это же французская фирма.

— Светлана Анатольевна, ваш «сто седьмой» выпущен на заводе в Чехии, который в складчину построили «Пежо», «Ситроен» и «Тойота». Так что Ваш экипаж родился именно в Чехии.

— Да? Ну, надо же! А я и не знала… Поедем вместе. Вместе.

— Хорошо. Итак, я иду переодеваться во что-нибудь неприметное, а Вы пока посмотрите мою библиотеку.

Зуев вышел в соседнюю комнату и прикрыл дверь.

Светлана подошла к полкам и стала внимательно их рассматривать. И вдруг увидела школьные учебники тридцатилетней давности.

— А зачем Вам школьные учебники? — громко удивилась она.

Зуев так же громко разъяснил из соседней комнаты.

— Это не простые учебники. Это те самые учебники, по которым я учился. Мама сохраняла всё, что касалось моей учёбы в школе.

— Правда? Смотрите-ка: и литература, и физика, и химия, и география, и ботаника, и…

Девушка увидела нечто странное: на стойке полок, на крючочке, весела верёвочная петля. Из обыкновенной бельевой верёвки. Небольшая петля — сантиметров девять-десять в диаметре. Когда-то петля была перерезана, но теперь зашита нитками. Конец петли был рваный.

— А это что за верёвочка? — Светлана пыталась говорить спокойным тоном.

— А! Петлю заметили! — весело ответил Зуев, — это, можно сказать, наша семейная реликвия. Потом как-нибудь расскажу. Ну, я готов!

Зуев вышел из комнаты.

Клиентка широко раскрыла глаза.

— И это называется «неприметное»?! Поло тыщи за две, фирменные джинсы, шлёпки на пробковой подошве! Вот это да! «Неприметное»!

— Будете ёрничать — расскажу про ваши зубы!

— Зубы? А что мои зубы?

— Ничего.

— Ничего-то Вы не знаете про мои зубы!

— У Вас начинается кариес на правой стороне.

— Что-о-о!? — девушка с ужасом распахнула сумочку, выхватила зеркальце и, не стесняясь мужчины, стала рассматривать рот.

— Да бросьте, — попробовал успокоить сыщик, — процесс ещё только начался, успеете к врачу.

— Я, действительно, не была у стоматолога с полгода, но почему Вы решили, что у меня кариес?

— Пёс всё время норовил вас полизать, — значит, кариес.

— Вот как?

— Точно.

— А я думала: это любовь с первого взгляда…

— Ничего подобного: собаки обожают всё подгнившее, вот он и лез к Вам, чтобы вылезать заболевшее место.

— Какой Вы!

— Ладно, не обижайтесь. Пойдёмте к Вашему «чеху».