Сердце ведьмы

Марина Колесова, 2020

Жизнь ведьмы в средние века полна опасностей и непредсказуемых поворотов. Ведь инквизиция не дремлет и запросто может отправить на костер любого, а уж ведьму и подавно. А если учесть, что сердце главной героини давно разбито, и жизнь ей не особо мила, то приключения становятся ещё более захватывающими и драматичными. Удастся ли ей вылечить сердце и стать счастливой?

Глава 16

Прошло более полугода как Альфред отправил Миранду обратно в маленький посёлок на границе соседнего герцогства, где она обитала до этого, и не тревожил визитами, довольствуясь еженедельными отчётами настоятеля прихода Филиппа о её здоровье и благополучии. Тем временем сам с головой погрузился в текущие дела, стараясь постепенно изменить и методы работы инквизиции, и царившие в организации порядки, не вступив при этом в конфронтацию с верховной властью и не ослабив своё влияние на неё. Задачка была не из простых и поглотила практически полностью всё его свободное время.

К тому же совершенно случайно для себя Альфред оказался втянутым в конфликт между герцогом Джеймсом Донгвиллем и монастырем Нуар из-за обширного земельного надела, в который входил и посёлок, где проживала Миранда, что и определило его отношение к происходящему. Участок по его решению был конфискован в пользу инквизиции как спорный, герцог не смог этому ничего противопоставить и вынужден был смириться с его решением. Однако Альфред понимал, что из-за этого в его лице заимел достаточно мощного врага и теперь должен быть вдвойне осторожен.

В дверь постучали, и после полученного разрешения в кабинет вошёл Илиас.

— Корреспонденция от настоятеля прихода Филиппа, мой господин.

— Не понедельник вроде, что это он… — удивлённо проронил Альфред, беря запечатанное сургучом письмо.

— Похоже, что-то случилось, посыльный сказал «срочное донесение».

Немного нервно Альфред распечатал письмо и углубился в чтение. Через некоторое время раздражённо отбросил его от себя и скривился:

— Бред какой-то… Похоже, герцог как-то узнал, что я опекаю Марту и решил таким образом отыграться, раз Филиппу такой донос прислал… Надо подумать, как ответить…

— Вы разрешите? — Илиас глазами несмело указал на письмо.

— Да. Прочти, может, что дельное посоветуешь.

Илиас взял его, долго читал, потом вернул на письменный стол.

— Про упырей байки, конечно, ходят, что на болотах есть они… Но вот что по наущению Марты они сына его в болото затащить пытались, чтобы она имела возможность его вытащить оттуда, а потом околдовать, такое придумать это очень постараться надо. Хотя доносов видел много. Думаю, она просто сына герцога спасла, а тот в неё влюбился, вот герцог и не нашёл ничего лучше, как в колдовстве её обвинить. И одним махом двух зайцев поиметь: и сына от неё отвадить, и вам как теперешнему сюзерену этих земель претензию высказать, мол, колдунов и упырей вы на своих землях развели. Не думаю, что он знает, что Марту вы опекаете, иначе донос составил бы не так. По стилю он уверен, что вы её без труда на костёр отправите, лишь бы его претензий избежать.

— И что предлагаешь?

— Забрать Марту обратно во дворец. Думаю, герцогу главное, чтобы сын его доступа к ней не имел.

— Ты видел его сына?

— Да. Миловидный юноша, но в отличие от отца абсолютно не приспособленный к жизни какой-то. Герцог-то воин и боец даже на вид, ему поперёк дороги встать, это большое мужество надо иметь, а этот избалованный и изнеженный юнец, других слов и не подберу. Но герцог его любит, единственный наследник как-никак.

— Понятно… — Альфред задумался на некоторое время, потом решительно выдохнул: — Пиши приказ герцогу явиться ко мне. Завтра его приму в полдень.

— Вы уверены? — осторожно поинтересовался Илиас.

— В чём?

Альфред с такой злостью выдохнул это, взглянув на него, что тот тут же испуганно склонился.

— Я исключительно насчёт времени. Я не смотрел ещё ваш распорядок дня на завтра…

— Сдвинешь, если что, остальные дела. Его в полдень приму.

— Как прикажете. Сейчас же посыльного отправлю.

— Иди.

Илиас, кланяясь, вышел, а Альфред откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он знал, что небеса рано или поздно пошлют кого-то, кто сможет растопить лёд в сердце Марты. Конечно, сын герцога был не лучшим вариантом, но не ему судить, ему сейчас надо постараться создать все условия, чтобы хоть кто-то начал исправлять то, что он с ней сотворил. А дальше будет видно…

***

Герцог не стал упрямиться и вступать в конфронтацию и явился во дворец инквизиции к назначенному времени. Илиас провёл его в зал для приёмов, где его уже ждал Альфред.

— Ваше Святейшество, здравствуйте, — герцог, войдя, склонил голову. — Я тронут вашим неравнодушием к моей проблеме.

— И вам здравствовать, Ваша Светлость, — поднялся с кресла Альфред, шагнул ему навстречу и протянул руку для поцелуя. — Проблемы чад духовных и мои проблемы тоже, поэтому я и позвал вас. Как ваш сын?

— Не могу сказать, что хорошо, — целуя его перстень, проговорил герцог. — Заклятие колдуний — дело опасное. Не спит, мается, похудел, дерзить начал, так что ничего хорошего…

— Упырей он сам видел? Под присягой подтвердит?

— А кто ещё мог так коня его напугать, что он в трясину залетел? Тут явно без них не обошлось, хоть и не видел он их. Хоронятся они хорошо, поэтому нечего ему под присягой подтверждать.

— Ясно, Ваша Светлость… Значит, это лишь предположения. А чьи можно полюбопытствовать, его или ваши?

Альфред устремил на него пронизывающий холодный взгляд. Герцог был немолодым мускулистым брюнетом, привыкшим смотреть в глаза любой опасности. Его грубоватые черты лица и упрямый подбородок свидетельствовали, что настаивать на своих решениях — природная черта его характера. Но взгляд Альфреда пронял и его, он нервно сглотнул и отвёл глаза в сторону.

— Он не в том состоянии сейчас, чтобы что-то предполагать, Ваше Святейшество. Голова у него совсем отключилась от любви к этой колдунье.

— В чём это выражается?

— Жениться на ней хочет и не слушает ничего.

— Тяжёлый случай. Любовь — вещь коварная. Вы уверены, что заклятье на него наложено?

— А как иначе? Вы понимаете, что он хочет взять в жены простолюдинку, к тому же старше его… Это нонсенс какой-то. Здесь явно без колдовства не обошлось.

— Он у вас единственный сын?

— Да, и больше не будет. Я вдовец и не намерен жениться.

— А зря…

— Почему? — недоумённо осведомился герцог, вновь вскидывая взгляд на Альфреда.

— Если приворот и правда был, он долго не протянет… — совершенно обыденным тоном пояснил он, — не живут с ним долго. Какие, говорите, признаки? Не ест и встать не может?

— Нет, ест неплохо и ходит нормально, просто бледный стал и спит плохо, и все разговоры лишь о ней, — герцог, явно почувствовавший себя неуютно, опасливо повёл плечами. — Она мне, мол, жизнь сохранила, и теперь без неё мне она и не мила.

— Тогда на колдовство не похоже… — поспешил ободрить его Альфред, — и шанс, что выживет, есть, поскольку не заклятье это, а Господом посланное чувство, которым отплатить он ей должен за благодеяние.

— Как Господь может попустить такое, чтобы наследный сын герцога на простолюдинке женился? У неё ведь даже приданого нет!

— А если было бы? — проникновенным голосом осведомился Альфред.

— Какое у неё может быть приданое?!

— Например, бывшие земли Нуарского монастыря и две мерки золота.

— И заплатите его вы, как я понимаю… Зачем? Сына моего унизить хотите? — сразу нахмурился герцог.

— Чем может унизить женитьба на той, которую он любит и которая жизнь ему спасла, да ещё и с приданым таким?

— Вам-то какая с того радость?

— Господь не часто людям подобные чувства посылает, их беречь надо. К тому же у меня есть свидетельства настоятеля прихода Филиппа, что не колдунья Марта. Обвинить её в колдовстве — это значит и его обвинять придётся, а мне-то не с руки. Да и повод хочу найти вам земли отдать, но так, чтобы монастырь не обидеть. Однако, если вы не согласны, настаивать не стану и разбирательства относительно колдовства учиню. Только вы уж не обессудьте, вашего сына тоже допросить с пристрастием придётся, всё-таки репутация священнослужителя на кону. Да и вероятность есть, что раз она колдунья, а он под её чары попал, сам тоже небезгрешен стал и ей в колдовстве способствовал.

— Лихо вы всё закрутили, Ваше Святейшество. Мне даже крыть нечем… Ладно, будь по-вашему. Я дам согласие, только мерок будет три.

— Ваша Светлость, я не настолько заинтересован в этой свадьбе, чтобы так золотом разбрасываться. Можете просто свои обвинения снять, чтобы сына под разбирательства не подводить. Я возражать не стану. Я лишь хотел вам приятное сделать и ситуацию, в которую попал ваш сын, наиболее благоприятным образом для вас разрешить. Не более того.

Герцог задумался на некоторое время, потом решительно рубанул воздух рукой:

— Хорошо, согласен на две мерки и землю, уж больно плодородна она, виноградники хочу там развести.

— Вы всё это получите, но у меня будет ещё одно условие.

— Какое?

— Вы поклянётесь, что после свадьбы не станете пользоваться силой в отношении Марты.

— Вас это волнует?

— Ваша Светлость, у меня тоже есть принципы, и мне не хочется ради возможности вернуть вам земли обречь ни в чём не повинную прихожанку на беспричинные страдания.

— Вы такого мнения обо мне?

— Вы, не задумываясь, обвинили её в колдовстве, хотя лично я оснований для подобных обвинений не вижу, так что помешает вам самому после свадьбы начать наказывать её лишь за ваши подозрения? К тому же, как только я выплачу за неё приданое, она будет считаться моей духовной дочерью, и я хочу быть уверен в её безопасности.

— Хорошо, хорошо. Обещаю, что после свадьбы даже пальцем её не трону, но вот про сына того же пообещать не могу, он ей мужем станет, и это в его праве будет.

— С этим я не спорю, сын ваш пусть по Писанию поступает, и, даст Бог, всё у вас сложится наилучшим образом, — не стал возражать Альфред, понимая, что влюблённый в Миранду сын герцога вряд ли осмелится что-то предпринять ей во вред. — Ступайте с Богом, да прибудет с вами благословение Его. Помощник мой сейчас моё благословение на венчание выдаст и поручительство о передаче земель и золота.

— Благодарю, Ваше Святейшество, я рад, что мы сумели найти решение, удовлетворяющее всех. Думаю, сын будет счастлив, — поклонившись, герцог вышел из залы.