Она и её Он

Марина Зайцева, 2021

Наше время. Ирина решает изменить свою удобную, налаженную, ставшую пустой жизнь. Ей нужен отказ от самообманов и вымыслов прошлого. Она хочет полюбить, и не понимает, как. Приняв решение, героиня тут же влюбляется в первого подходящего мужчину. Отношения не складываются, и она начинает анализировать, вспоминая свой юношеский фантазийный мир. Тем временем давний приятель Ирины по переписке предлагает ей развиртуализацию. Романа из этого не выходит, но он становится её наставником. Ирина знакомится с юношей, который ей нравится, параллельно коллега на работе предлагает романтические отношения. Так у героини одновременно завязываются: душевная близость без любовности и страсть, секс, манипуляции. Постепенно становится ясно, что страсть не ведет никуда, кроме самообмана, а близость вырастает в дружбу. Болезненный разрыв с любовником проясняет многое: всё – часть души, нет идеалов, есть возможности. И от этого осознания ей становится хорошо и спокойно. Через некоторое время Ирина внезапно замечает человека, который совпадает с её ощущением всего про любовь. Она понимает, что любит его, а он – её.

Глава 20

В том месяце я открыла потрясающее явление — «Музей кино»! Это восторг! Это то, о чем я только подозревала, не знала, что такое есть. Он собирается в самых разных местах, где наличествуют подходящие залы. Мы смотрим странные, хорошие, ценные, рубежные и другие значимые фильмы, мы их обсуждаем. Я слушаю. Пока обсуждать не готова. Но смотрю. А еще я смотрю фильм о том, как я хожу в «Музей кино».

Я выбираю наряды, настроения, напитки в термос. Подбираю духи и конгломерат духовного опыта под заявленную тему.

А еще я смотрю на людей. Есть очень интересные. Есть потрясающие типажи. Есть такие же актеры, как я. Есть искренние любители или искренние любители тусовок. Есть те, кто ищет, как я. Кто ищет, сам не зная чего.

А сегодня вечером я пойду не в кино, но с «Музеем кино». Я пойду смотреть фильм «мы все не пытаемся узнавать друг друга, а смотрим фильм». Сегодня ночной сеанс с дозволенной ночевкой. Это очень странное место, вообще странное, я о таких не подозревала. Это «Клуб сна». Это настоящий клуб. Там есть еда, напитки. Но там кровати. У каждой — наушники, ночник. Ты можешь просто прийти и полежать в темноте, тишине. Можешь послушать то, что хочешь. А можно, вот как сегодня — ввалиться большой компанией, смотреть, пить, смеяться. А потом не ехать никуда сквозь ночь, не мучаться недосыпом. А встать в то время, в которое надо и пойти по своим делам, по которым надо.

Так. Ну все, хорош уже. Господи боже мой, как же страшно. Как я это скажу и что буду с этим делать… И как вообще. Это что-то очень нехорошее, только вот я пока не поняла — что.

Мне позвонил Принц.

Не написал даже, дав время на раздумья. А позвонил. Сегодня утром, когда я возвращалась из киноклуба, когда я, как осенний листочек, шла на работу, вся полная своих мыслей, жизни, ощущений. Позвонил и позвал в гости. По случаю дня рождения. Его. Как же так? Как. Же. Так. Можно?

Я сказала, что приду. И я приду. Я пока не могу найти в себе сил — не приходить. Я так много говорила и чувствовала тут, на страницах этого дневника, а так и не удосужилась рассказать сама себе — что это все и откуда.

Этот человек возник из ниоткуда, из компании, в которой я провожу периодически время, поскольку его очень интересно там проводить. Часть людей там вместе работает, еще часть — раньше учились вместе. Я сейчас учусь там, где они учились раньше. Занесло меня туда через культмассовое мероприятие, спущенное «сверху», эдакое «возьмемся за руки, друзья» и вспомним альма-матер. Мне было прикольно наблюдать за теми, кто уже закончил формировать базовый пул знаний и идет дальше своим самостоятельным путем. Кто женился, родил детей, пошел в специальность или мимо. Я там эдакий Забавный Зверек. Слишком маленькая, чтобы относиться всерьез, и слишком умная, чтобы относиться свысока или отечески. А он там — из второй части спектра. Из тех, кто пересекается с бурной жизнью людей, за которыми я наблюдала. Меня познакомили с кумиром миллионов, да, детка. Я, очевидно, должна была пополнить стан группиз. Это, видимо, жертвенная традиция, вроде Девы Весенних Рек.

Что я понимаю сейчас? Что я неожиданно для всех сыграла свою роль фальшиво, и весь оркестр налажал. Зачем-то вместо чувства, подкашивающего колени, — восторга, я увидела человека. Ранимого, раненого, настоящего, подзамученного вниманием, красками и яркостью жизни. Я увидела мужчину годами и парнишку имиджем. Увидела одиночество в толпе — и мне стало интересно. А потом стало очень интересно, а потом что-то такое нас соединило, очень настоящее. Как сейчас я чувствую — общее знание сути дела взамест витрины его же. И я решила, что это любовь. Что я люблю вот эту нежную душу, этот потрясающий и яркий ум, это красивое, но такое чужое мне тело. Что я могу, хочу и буду его любить. И стала стараться любить.

А что он? А он почувствовал, что его любят. Может быть, впервые — вот эти его места, а не то, что видно всем и каждому. И он тоже стал любить. А вот что случилось потом, и как вообще такое могло произойти, как можно было, как мог он, ведь я правда знаю его! Как он мог вот так, как сделал — ни от ворот ни поворот, ничего определенного, только отсекание единственно возможной логичной и здоровой перспективы…

И зачем он звонит мне теперь, сейчас, почти через полгода? Вру, через четыре месяца. С того момента, как я полностью исчезла с радаров.

И почему у меня нет на это брони? Почему отросшая радость, пробудившаяся жизнь, мое состояние игры с реальностью в солнечных зайчиков… Где это все? Почему стало так темно, мрачно и страшно? Что в имени тебе моем? Чего он хочет?

Я, наверное, снова загоняюсь. Я буду думать, что он не хочет ничего, что он счастлив, что у него все хорошо и именно поэтому он мне звонит и зовет на день рождения. Что он не хочет больше нелепо извиняться, что он не чувствует ничего плохого, что хочет вернуть добрые безразличные отношения.

Но он же, так его, не может не знать, что я на все это не способна! Что я чувствую иначе! Что я одна с собой. Что я не могу играть принятую роль — я показала это с первой попытки. Чего он хочет?!

Я приду. И буду смотреть за собой. Буду вслушиваться в движения души. Мне нужно понять — почему столько боли, почему не срослось, хотя — правда! честно! — могло срастись, могло так хорошо и красиво, здорово, замечательно срастись. Если бы он был другим, тем, кого я увидела.

Если бы я была другой — той, которая считает наружный слой чем-то несущественным и ненастоящим, отбрасывая его и все с ним сросшееся. Если бы я не искала то, что можно любить.

Мне больно. Так ужасно больно. Так чудовищно больно. Так болит здоровая свежая рана, которой предстоит заживать. У меня кружится уже несколько часов голова, меня тошнит. Мне так жалко себя! Мне так жалко эту замечательную, добрую, чувствительную и умную девочку, ту маленькую девочку, которую нашел Н. Мне так ее жалко! Ей, мне — так одиноко в этом… Изменилось. В этом — интересном и хорошем мире, наполненном стольким хорошим. Мне нужна поддержка!

Все неправда! Я чувствую это каждым миллиметром своей души. Все это — сквозная ложь! И эта предлагаемая дружба, и эта легкость и простота! Не могут дружить и просто общаться люди, которые воткнули друг в друга нож по рукоять. Даже когда обоих выписали из больницы. Мы слишком ранили друг друга. Я ранила его проницательностью, знанием его секрета. Он ранил меня своей реальностью, не совпавшей с моим представлениям и ожиданиями.

Мы знаем друг о друге то, что никто не знает. Это делает нас очень близкими людьми, такими близкими, какими только могут быть настоящие враги. Что я точно знаю — что больше он не ранит меня ничем. Он сделал свой выбор, он не захотел идти туда, куда я его позвала. Не захотел идти туда со мной вместе. Он имеет на этот выбор полное безоговорочное право, а вот я ошибалась, навязывая ему саму необходимость выбора. Он так хорошо прятал, я нашла. Он будет мстить, показывая свое счастье. Я буду резистентна, показывая свою дорогу из желтого кирпича. Куда идет он, я не знаю. Видимо, к трону короля. Он из победителей, он сделает этот мир, прогнет под себя.

А мне противно жить в таком гнутом мире! Я уйду в совсем другое место и время. Я откажусь от соревнования. Я должна вынести только урок. Я должна что-то еще узнать о себе. Что-то такое, чего не знаю, что даже не предполагаю вообще.

А потом я попрошу Н меня подлечить. Я прямо сейчас ничего больше не скажу и не подумаю. А вот потом — потом я попрошу Н сказать свое слово. И я постараюсь найти в своем новом и действительно дивном мире ту дверь, куда еще можно зайти. В мире, оказывается, так много людей. Хороших тоже много. И довольно многие из них хотят быть связанными друг с другом.

Вот только интересно, почему на этом отрезке времени у меня нету рядом женщин. Совсем нету близких женщин. Есть мои подруги, которые гораздо больше подруги между собой, у которых есть своя другая жизнь. И я в их мире — странная нетипичная личность. Мне рады, меня уважают. На этом все. А я очень благодарна, что меня приглашают сесть в лодку, плывущую далеко и неизвестно каким путем, но — отсюда.

Кто же у меня есть? У меня есть Н. У меня есть друг с Тральфамадора, с которым мы летим параллельным курсом, обсуждая в переписке важные темы бытия, и никогда — реальную жизнь. У меня есть коллега, с которой мы очень интересны друг другу и обе не вписываемся в жизнь друг друга за пределами кабинета. У меня есть сестры, которые знают меня всю мою жизнь, а значит, некоторые уголки моей сущности им знать нельзя. У меня есть старшие товарищи, которые разрешили мне быть в их обществе, ценят меня, но не знают, как ко мне относиться, поскольку я ну вот такая — сплошной анахронизм.

Кто ЗНАЕТ меня? Меня знает Н и Принц. Меня знает сестра. Но именно ей вот это все нельзя знать, а иначе она не сможет больше сохранять то отношение ко мне, которое есть. Она не должна узнать, что я так уязвима, что мне может быть больно. Это причинит боль ей. Я люблю ее больше, чем нуждаюсь в помощи.

Я отнесу себя на экспертизу к Н — ему будет интересно. Я напишу себя под маской на Тральфамадор и прочитаю ответную почту. У меня так мало хороших людей! Оказывается — так мало! Я не думала… Я буду бережнее, буду лучше беречь их. А вот сейчас буду беречь их от того, что со мной происходит.