По следам Атани Дюбарри

Маргарита Мартынова

Графиня Атани де Лакойе забыла о прошлом капитана пиратов и мирно живет на уединенном острове посреди Тихого океана. Много воды утекло с тех пор, и у Атани и ее супруга Армана, ставшего пиратом, выросла дочь – юная Эжени, которая знает о Европе лишь по рассказам родителей. Размеренная жизнь маленькой колонии прерывается, когда на острове появляются французские военные и арестовывают Атани. Арман отправляется на поиски супруги, но внезапный шторм нарушает его планы.

Обложка Олеся Ковалева

© Маргарита Мартынова, 2022

ISBN 978-5-0050-8513-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Небольшое облако плыло по небу, медленно распадаясь на маленькие клочки, и, словно устав спешить куда-то, теперь замерло, смотря вниз. Бескрайняя даль океана казалась ленивой и спокойной, поблескивая под прямыми солнечными лучами, и где-то на горизонте возникала иллюзия границы. Вкус соленого ветра ощущался с каждым вдохом, спящий в полете альбатрос устремлялся все дальше, стремясь слиться с бесконечностью. Куда ни кинь взгляд — только синие воды, согреваемые теплом стоящего в зените солнца. Но нет — маленький клочок суши, словно затерявшийся в этом водном пространстве, мог привлечь внимание любого, кому бы довелось взглянуть на эту часть Тихого океана с высоты птичьего полета.

Остров был обитаем. Виднелись крыши построек, тростниковые плантации, ряды банановых деревьев и заросли мангровых растений, уползающих в воду на западном берегу. Деревянные настилы, укрепляющие песчаную часть, исполняли роль причала. Имелась даже естественная бухта, на первый взгляд идеальная для стоянки корабля, но судно, чьи мачты было отлично видно с любой точки этого клочка суши, стояло на якоре совсем с другой стороны острова. Там, между рядами торчащих из воды скал, одна из которых опасно нависала над морем, корабль был почти полностью защищен от посторонних судов, которые бы вряд ли рискнули подходить к берегу с этой стороны. Пахло дымом костров и свежеспиленными деревьями, над колонией расползался шум голосов, среди которых звучали и женский смех, и отборная ругань. На верху уже немало повидавшей наблюдательной вышки стояли два человека средних лет: мужчина и женщина.

— Позвольте, я не соглашусь, капитан, — сказал первый, вертя в единственной руке подзорную трубу, и чиркнул слюной между зубов, взглянув при этом на свою собеседницу.

— Бак! Старый идиот! — возмутилась та, поморщившись. — Опять! Полтора десятка лет, как ты не моряк, а я тебе не капитан! Не хочешь называть меня графиней, зови просто Атани!

И она дернула уголками губ.

Лицо ее еще хранило следы небывалой девичьей красоты: ровный высокий лоб, изящные черты, тугие брови, под которыми блестели карие глаза с легким зеленоватым оттенком. Некогда роскошные волосы с шоколадным отливом сейчас были собраны в тугую причёску, из которой не выбивалась ни одна прядь, несмотря на порывы ветра. Слегка приподняв платье, графиня поставила одну ногу на выступ в ограде наблюдательной площадки и стиснула зубы, проглатывая беспокойство. Взгляд ее был направлен в ту сторону, где виднелся парус приближавшегося корабля.

— Для меня вы все равно капитан, — сказал старый разбойник за ее спиной, но в голосе его была неуверенность. — Особенно, если отдаете приказ. Хотя я не согласен с тем, что вы отказываетесь объявить тревогу.

— У меня еще была надежда, что они не к нам, — сказала Атани после паузы, не отрывая глаз от горизонта. — Но надежда угасает. Это военный корабль, Бак?

— Да, мадам, — кивнул тот и повел плечом. — Готов отдать и вторую руку за это. Двухпалубный фрегат. И он под всеми парусами идет сюда, к острову. Войдет в бухту меньше, чем через полчаса. Нужно срочно уходить!

Графиня обернулась.

— Если мы попытаемся сбежать, они откроют огонь… А то, что они до сих пор этого не сделали, говорит о том, что это не входит в приказ.

— Или он звучал иначе, — пробормотал однорукий моряк, потом взглянул куда-то за ее спину и сказал. — Вы сейчас мне напомнили, что уже давно не являетесь моим капитаном, графиня. А я уже давно не ваш матрос, да. В таком случае… простите мне ослушание вашего распоряжения, — и изо всех сил закричал. — Граф!

Шедший по берегу высокий светло-русый мужчина с усами, услышав этот крик, остановился и задрал голову в сторону вышки, силясь понять, что бы это значило. Бак в то же мгновение сделал единственной рукой несколько условных жестов и показал в сторону океана. Граф де Лакойе вздрогнул, отступив на шаг, инстинктивно обернулся в указанном направлении, затем вложил в рот два пальца, и по острову прокатился долгий пронзительный свист. Атани прикусила губу, сжала на груди тесемки платья, грустно покачала головой и с волнением посмотрела в сторону все приближающегося паруса…

…Все это было давно. Восемнадцать лет назад Атани Дюбарри, дочь пирата и беглого осужденного, безнадежно влюбилась и вышла замуж за молодого графа Армана де Лакойе, фактически осев на крохотном острове, когда-то принадлежавшем еще ее отцу. Здесь родилась дочь пары — Эжени, с появлением которой Атани окончательно забыла о том, что была непревзойденным капитаном пиратов, которому трудно было найти равных, и стала наслаждаться ролью супруги и матери.

Но судьба сама нашла нужную замену ее морским умениям. Арман. Человек, которого в Париже знали под именем графа де Лакойе, вдохновился бунтарским характером и образом жизни любимой жены и возглавил командование пиратами.

С годами не поменялось ничего: судно под началом молодого графа, взявшего себе на море прозвище «Синий король», из года в год бросало вызов стихии и торговым кораблям, стараясь совершать при этом как можно меньше кровопролития. Случайно попадавшиеся на захваченных судах старики или женщины в большинстве случаев, если это было удобно планам пиратов, доставлялись на остров, который имел статус мирной, но почти никому не известной колонии.

Здесь текла своя монотонная жизнь. Кто-то умирал, а кто-то пополнял собой ряды вынужденных поселенцев. В то время, когда Синий король не был в море, большая часть команды обреталась на землях расположенного неподалеку архипелага Фиджи, и Арман собирал своих людей уже непосредственно перед началом очередного рейда.

Первые годы «Синяя королева» — пиратское судно — всегда бросала якорь в естественной бухте у острова, но это создавало риск того, что любой корабль мог перекрыть островитянам пути к отступлению и выходу в открытое море. Команде потребовалось не очень много времени, чтобы изучить весь окрестный фарватер, и найти место для стоянки судна с другой стороны острова, которая вся была испещрена скалами. Только отлично знающий это место капитан мог рисковать вести туда вверенный ему корабль, и это давало людям Армана свое преимущество.

Впрочем, за все эти годы подобная мера предосторожности была излишней. Никому не было дела до крохотного острова, не значащегося на больших картах, где проживала сотня людей, часть из которых считалась погибшими.

…Молодая девушка европейской внешности подняла с земли огромную корзину с мокрым бельем и вздрогнула: выпрыгнув из-за наполовину сгнившего дерева, перед ней выросла фигура плечистого парня, который театрально приосанился и заулыбался:

— Лейла! Что делаешь?

— Джонатан, идиот! — проворчала та. — Не надо так меня пугать. Займись чем-нибудь.

— Занимаюсь, — продолжал улыбаться молодой человек. — Разве на этом острове кто-то чего-нибудь боится? А я могу составить тебе компанию, пока ты идешь тут скучными лесными тропинками.

— Даже боюсь представить, как грустно я буду тут ходить, когда завтра вы все в море уйдете, — в тон парню ответила Лейла и прибавила. — И если уж, сэр Джонатан, вы хотите помочь, то лучше бы взяли мою ношу…

Тот поиграл широкими плечами и витиевато раскланялся:

— Я всегда согласен, мадемуазель, а что мне это за это будет?

Его большие синие глаза с азартом и легкой иронией смотрели на девушку. Та покачала головой и театрально вздохнула:

— Джонатан Гарлоу, я вот даже не скрываю, что из вас двоих твой брат мне более симпатичен…

— Так мы же одинаковые! Разве нет? — опять засмеялся молодой человек, слегка наклонил голову и оскалился. — А так?

Девушка ничего не ответила, еще более наигранно закатила глаза и скрылась между плотными зарослями кустарника. Джонатан фыркнул, пожимая плечами, и вдруг услышал за спиной строгий женский голос.

— И как тебе не стыдно!

Он обернулся. Темнокожая женщина лет тридцати смотрела на него с укоризной, уперев широкие руки в бока. На ее круглом лице отображалось нарочитое недовольство

— Дорогая Стелла! — вдруг расхохотался молодой пират и прищурил один глаз. — Не шпионь за мной!

— И не думаю! — проворчала та. — А вот ты бы уже перестал дёргать Лейлу! Совсем стыд потерял!

Джонатан запрыгнул на лежавшее рядом спиленное дерево и нарочно начал балансировать на одной ноге, размахивая руками:

— Это проблема! — усмехнулся он. — У меня две открытых слабости: море и женщины! Эх, Стелла, что же мне с этим делать?!

Молодой человек знал, что ворчание рабыни, когда то выкупленной его отцом, и приходившейся няней ему и брату, не имеет под собой ничего, кроме добродушия, и откровенно паясничал, развлекаясь. Настроение у него было приподнятое.

Стелла презрительно фыркнула и смерила его оценивающим взглядом, что вызвало у парня новый приступ смеха. Джонатан дернул ногой, ухватился за нависающую над головой лиану и уже серьезно сказал:

— Нет, главное в другом: мой брат — это священно для меня. Если бы Лейла была его невестой или хотя бы любовницей, я бы к ней не подошел, но что думает Джозеф на эту тему, мало кому известно, поэтому… — он щелкнул языком. — Наверное, ему все равно.

— Оболтус, — беззлобно сказала темнокожая рабыня. — Как ни смотрю, так вот не верится, что ты тоже сын сэра Энтони. И в кого ты такой…

Молодой человек прищурился:

— Могу предположить! — воскликнул он и хлопнул ладонями в воздухе. — Только в нашей семье дядюшку Филиппа упоминать не любят.

С этими словами он спрыгнул с дерева и ловким жестом шлепнул Стеллу чуть ниже спины. Та подскочила, ахнула и округлила черные глаза:

— Джонатан! Нахал! Как тебе не стыдно! Я вытирала твои слюни!

— Я тоже тебя ценю, бесценная наша Стелла! — засмеялся тот, откровенно паясничая, и тут же замер, меняясь в лице. Из-за деревьев со стороны бухты донесся долгий пронзительный свист, перекатываясь в верхушках деревьев.

Повисло молчание.

— Один? — тихо спросил Джонатан у самого себя, мгновенно становясь серьёзным. — Сигнал сбора… — тут же дернул подбородком, услышав второй свист. — Два! Это сигнал тревоги!

От кривляющегося весельчака в молодом пирате ничего не осталось. Он бегом помчался по узкой тропинке, не разбирая дороги, и еле успевая уворачиваться от веток, бьющих его по лицу.

… — Как думаешь, что делать? — с такой фразой графиня де Лакойе вошла в хижину, где в большом плетеном кресле сидел пожилой мужчина, опиравшийся на костыль. Видно было, что свист, разлетевшийся по острову, всполошил его достаточно, чтобы он изъявил желание встать и выйти наружу, но сделать этого просто не успел.

— Может, ты сначала скажешь престарелому тюленю, почему тревога? — спросил он, делая ещё одну попытку подняться, потом зачем-то потрогал шрам у левого виска.

— Сиди, — устало сказала Атани и с размаху опустилась в соседнее кресло. — Какая-то деятельность тут излишня, Эдгар. К острову идет военный корабль. И он уже очень близко…

Некогда второй помощник капитана пиратов, задумчиво сдвинул седые брови:

— Кто дежурил? Почему просмотрели это? — сухо осведомился он.

— Дело не в этом, — Атани зачем-то изучила свои ладони, прикусив губу. — Это я запретила поднимать панику. Теперь вижу, что зря… Я только что попыталась заставить Армана отозвать всех людей на «Синюю королеву», но, разумеется, он отказался, — она сделала паузу и перекинула ногу на ногу, чуть приподняв платье. — Это идут за мной…

— Думаешь?

— Эдгар, так не моя же дочь им помешала?!

— Но твой муж сейчас… — начал тот, но Атани подняла указательный палец, перебивая:

— Арман избегает хоть как-нибудь связываться с французскими судами, ты это помнишь? И обращаю внимание: фрегат идет к берегу, а не готовится открыть огонь. Они приплыли не уничтожать кучку людей. Тут что-то другое, — она встала. — Значит, дело во мне…

Эдгар пристально взглянул на неё, слегка прищурившись, и осторожным жестом потрогал наполовину седые волосы, словно придерживая в голове какую-то мысль.

— Вы полны сюрпризов, графиня…

— Да, старина, — кивнула та. — Я всегда была такой, помнишь? Я пытаюсь понять, что делать. Мне это очень не нравится, я не хочу подвергать опасности своих родных и друзей. А Арман отказался сейчас же уходить, хотя время добраться до «Синей королевы» у него есть, — Атани бросила взгляд в маленькое окно, из которого был виден кусочек моря, и в голосе ее появилась усмешка. — Вот теперь я ощутила всю пользу предосторожности по поводу переноса стоянки нашего корабля!

Эдгар пожал плечами:

— Помнится, это была именно моя безумная идея, но она была навеяна не мыслями о каком-нибудь военном фрегате, а воспоминаниями о «Галатее», которая в свое время нас чуть не заперла на этом самом острове…

Атани слабо улыбнулась:

— И мой бедный преданный Жюльен… Это была странная другая жизнь, — сказала она с грустью. — Какой я была неразумной и отчаянной — сама поражаюсь!

За дверью послышались шаги, и в хижину без стука, придерживая себя за бок, стремительно вошла женщина с коротко остриженными волосами и бледным лицом.

— Атани! Что тут происходит?

— Кассандра, ты зачем встала?! — дёрнулась графиня де Лакойе.

— Черта с два! — ругнулась та, мотнув головой. — Я не настолько глуха, чтобы не распознать сигнал тревоги! Какой был приказ? Пусть все уходят на корабль!

— Мой муж отказался, пока не выяснит, что нужно фрегату, который сюда идет, — сказала Атани, сжимая губы в полоску, и передернула плечами. — Если ты в состоянии уговорить Армана — пробуй!

— Уж явно не рабы нужны солдатам! — задумчиво заметила Кассандра и прибавила более спокойно. — В некоторых случаях я даже своего собственного мужа уговорить не способна, не говоря уж об этих двух клоунах, которым наплевать на мои опасения!

В этой фразе было ворчливое дружелюбие. Присутствующие поняли, что имелись в виду ее дети, и Эдгар усилием воли подавил улыбку.

Кассандра Гарлоу никак не могла смириться с тем, что сыновья-близнецы испытывали особую привязанность к морю и кораблям, хотя она всегда стремилась внушить им страх к этому. Двадцатилетние Джонатан и Джозеф последние два года входили в состав команды Синего короля, сменив на этой службе своего отца, молчаливого гиганта Энтони Гарлоу, которого когда-то взяла к себе на службу сама Атани Дюбарри.

— Предполагаю, что виновница переполоха — я, — пробормотала графиня, щелкнув языком. — И это все немного беспокойно…

— Немного? — изумился Эдгар и встал, стараясь не подавать вида, что ему неприятно опираться на больную ногу. — Атани, мягко сказать, дело — дрянь! Даже если бы у нас на берегу были установлены пушки, мы не в состоянии дать отпор боевому кораблю.

Та мрачно кивнула, ни на кого не глядя:

— Поэтому — ждем.

…В то время, как описанные события происходили в одной части острова, в другой — даже не подозревали о прозвучавшем в колонии сигнале тревоги.

Молодой человек лет двадцати трех с закатанными по колено штанами, сняв сапоги, стоял в запруде между огромными валунами, пытаясь поймать кого-то в воде. Его темные волосы красиво отеняли загорелую кожу, в синих глазах сверкал азарт. Он всматривался себе под ноги, медленно перемещаясь, затем, неожиданно изловчившись, резко наклонился и через секунду уже поднял над головой большого краба, который грозно щелкал клешнями, явно недоумевая, почему он вдруг оказался так далеко от родной стихии.

— Наконец-то! — довольно рассмеялся молодой человек, демонстрируя ровную улыбку, и мотнул головой, пытаясь убрать волосы с лица.

— Ай, осторожнее, Эдвард! — донесся с берега звонкий девичий голос. — Вдруг он поранит тебе руку!

Молодая девушка с длинными струящими по плечам локонами светло-русого оттенка с опаской изучала пойманное парнем ракообразное, стоя у самой кромки воды, чуть приподняв при этом край платья. В ее зеленых глазах было беспокойство, смешанное с любопытством. По округлым, еще детским щекам разливался здоровый румянец.

— Откусить он ее все равно не сможет! — ответил Эдвард, медленно выбираясь из воды, и прибавил. — Я месяц его караулил! Теперь поймал!

— И как тебе не стыдно! — рассмеялся чей-то голос с росшего неподалёку дерева, и между листвы показалась голова мальчика-подростка. — У него семья плакать будет! Верни его назад!

— Я обещал показать его Эжени, — серьёзно сказал Эдвард, осторожно демонстрируя краба. — Именно такой негодяй сделал моего отца хромым на всю оставшуюся жизнь!

— Поэтому ты полез в воду без сапог? — девушка сдвинула брови и встревоженно оглядела парня с головы до пят, но особого интереса к его отлично скроенной фигуре явно не проявляла

— Нет, я знал, где его искать, — мягко улыбнулся тот и задрал голову на дерево.

— Резат! — крикнул Эдвард. — Слезай оттуда! Там полно тонких веток! Упадешь еще, — и прибавил торжественно. — Я предлагаю сделать чучело из моего улова.

— Ты же завтра уходишь в рейд, — напомнила Эжени. — А я не люблю заниматься такими вещами. Отпусти его…

— Я тоже солидарен! — отозвался голос с дерева. — Я с такими клешнями предпочитаю вообще не связываться…

Все засмеялись.

Эдвард выдержал паузу, бросил еле уловимый влюбленный взгляд на свою спутницу, потом пожал плечами и пошел обратно к воде. Краб по-прежнему щелкал костяными клешнями, видимо, стараясь произвести внушительное впечатление на человека, и даже не сразу понял, что произошло, когда ощутил себя снова в привычной стихии. Немного подумав, он скрылся под огромным валуном.

— Улов пошел к себе домой, — пошутил Эдвард, вышел на берег и начал натягивать сапоги, когда между листьями снова прозвучал встревоженный голос Резата.

— Я тут вижу парус.

— Конечно, тебе оттуда его видно, — кивнул молодой человек, поправляя рукава рубашки — Нам тут мешает вот эта стоячая стена кустарника…

— Я вижу не «Синюю королеву» в скалах, — еще более встревоженно сказал юноша и зашуршал листьями, видимо, пытаясь взобраться повыше. — Я вижу парус в бухте со стороны лагеря!

Повисло молчание. Эжени и Эдвард переглянулись между собой.

— Резат, — сказала девушка осторожно, подходя к дереву. — Это — плохая шутка, ты понимаешь? В бухте не может быть корабля! Уже много лет мой отец не бросает там якорь!

— В этом и проблема, — все также серьезно отозвался юноша и полез еще выше. — Мне известно это, но там сейчас стоит корабль! Меня юнгой обещали взять на следующий год, я учусь, и не только по рисункам. Отсюда я хорошо вижу… — он сделал паузу и другим тоном добавил. — Сообщаю: к острову уже почти подошел фрегат под французским флагом. Две орудийные палубы, примерное водоизмещение не менее шестисот тонн… Оснащенность пушками рассмотреть не могу.

Эжени и Эдвард снова переглянулись в удивлении и волнении. Где-то между лопатками проскользнула ниточка едкого страха.

— Но, — пожал плечами молодой человек, пытаясь собрать мысли воедино. — Это очень странно. Почему тогда до сих пор никто не дал сигнал тревоги?

— Эдвард! — вдруг воскликнула девушка, хватая его за локоть. В ее зеленых глазах отразилось отчаяние, губы задрожали. — Мы далеко! Помнишь, сколько раз здесь все пропускали удары гонга и все сигналы? Мы сейчас попросту не слышали двойного свиста!

— О, боже! — вздрогнул тот, меняясь в лице. — Это опасность! Резат! Немедленно вниз! Нам нужно бежать в поселок! — и схватил за руку свою спутницу. — Быстрее!