По следам Атани Дюбарри

Маргарита Мартынова

Графиня Атани де Лакойе забыла о прошлом капитана пиратов и мирно живет на уединенном острове посреди Тихого океана. Много воды утекло с тех пор, и у Атани и ее супруга Армана, ставшего пиратом, выросла дочь – юная Эжени, которая знает о Европе лишь по рассказам родителей. Размеренная жизнь маленькой колонии прерывается, когда на острове появляются французские военные и арестовывают Атани. Арман отправляется на поиски супруги, но внезапный шторм нарушает его планы.

* * * *

Синий Король сжимал штурвал с такой силой, что болели кисти рук. Зубы Армана были стиснуты, он с трудом сдерживал желание выпустить наружу свое бешенство и позволить ярости, поддерживаемой отчаянием, руководить его действиями и словами. Последние три часа перевернули его привычную жизнь с ног на голову. Теперь поселение на острове, которое было его домом и местом обитания его семьи — разрушено, а любимую жену увозили в качестве арестантки на военном корабле, паруса которого теперь виднелись впереди.

«Синяя королева» вышла в море, пользуясь тем, что от пушек «Величия» — а такое название носило военное судно — ее прикрывал остров, и попасть по кораблю, минуя эту естественную преграду, было попросту невозможным. Теперь на борту пиратского судна было двадцать три человека, включая дочь Армана — семнадцатилетнюю Эжени, Эдгара Косса — бывшего помощника самой Атани, и пятнадцатилетнего Резата — сына Альгиды и Марселя, белых пленных, живших на острове. Вся команда «Синей королевы» из тех, кто был в тот момент на берегу, сейчас тоже была на судне. Среди моряков потерь в этом неравном поединке не было. А вот мирное население… Арман снова заскрипел зубами, вспомнив, как в панике разбегались по острову женщины и рабы, и тела супругов Гарлоу, лежавшие на берегу рядом друг с другом.

Он слегка повернул голову. На мачте сидел Джонатан, один из близнецов этой пары, ставший матросом, вопреки протестам матери. Его брат Джозеф — молчаливый и угрюмый, как отец — служил на «Синей Королеве» коком и сейчас был на камбузе. Судовой врач Эдвард Косс, помощник капитана Гастон Муро, три канонира и матросы — вот и все, кто сейчас присутствовал на корабле. Этого было достаточно, чтобы управлять судном, но…

Мысль оборвалась. Арман шумно втянул воздух через нос и упрямо мотнул головой.

— Гастон! — окрикнул он помощника. — Возьми штурвал и командование!

Немного неуклюжий молодой человек, носатый, как все гасконцы, поднялся на мостик почти мгновенно. Шрам, пересекавший его левую щеку, придавал парню угрожающий вид, и в определенных случаях эта показная свирепость была пиратам на руку.

— Где Резат? — спросил Синий король, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

— Парень забился на баке, я не стал его трогать. А Эжени в вашей каюте, сэр, — сказал Гастон. — Кажется, Эдвард остался с ней, — и осторожно спросил. — Сэр, мы следуем за фрегатом?

— Пока да, — сухо ответил Арман. — На таком расстоянии, чтобы быть недосягаемым для пушечных ядер…

Он спустился на палубу и на секунду закрыл лицо руками. Хотелось кричать от всего навалившегося и палить из пистолета по всему, что попадалось, но он удержался и выпрямился, стараясь демонстрировать команде уверенность в собственных силах. Это было крайне необходимым в данную минуту.

На своем корабле Синий король редко надевал шляпу и сейчас светло-русые волосы его трепал ветер, а в зеленоватых глазах застыло отчаяние. Нет, он никогда не отступал, его не могла победить даже смерть, неужели сейчас обстоятельства вынудят его сдаться? Это было бы слишком просто. Он отвечает за всех людей, за свою дочь в конце концов… И Арман одернул манжеты, стараясь казаться невозмутимым. Первым делом, он направился на бак, где, забившись между ящиками, сжалась в комок фигурка юного Резата. Юноша обхватил свои колени, смотря в точку перед собой, и периодически вздрагивал. Со стороны могло казаться, что он находится в полубессознательном состоянии.

Тяжело вздохнув, Синий король присел на корточки.

— Парень, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал мягко. — Крепись…

Резат, не поднимая головы, что-то промычал неразборчивое и дернул ногой.

— Ты уже взрослый, ты ведь понимаешь, что нет в случившемся твоей вины. Также ты должен понимать, почему твои родители предпочли, чтобы ты покинул остров…

— Граф! — поднял голову юноша и в его ломающемся голосе появились нотки гнева. — Стрелять из пушек по мирному поселению! Даже вы себе такого не разрешали! А вы же разбойник!

От справедливости его слов Арману стало не по себе, он облизал губы и поскреб усы.

— Потому что я предпочитаю… хм… просто грабить… а не демонстрировать свое превосходство на женщинах и стариках. Наверное, это мне передалось еще от отца моей жены, которого я ни разу не видел, — он слабо улыбнулся. — А вот о чем думают солдаты Наполеона — я не знаю. Резат, — Синий король вздохнул и взял парня за плечо. — Мы еще покажем этим воякам, кто сильнее. Обязательно! Иди в кубрик, попробуй поспать…

— Я могу быть нужен…

— Пока не можешь. Не сейчас, — Арман встал и повторил. — Иди…

…Каюта капитана на «Синей Королеве» была отделана в тонах, соответствующих названию судна. Даже портрет графини де Лакойе десятилетней давности был оформлен в фиолетовую раму, которая заметно облупилась со временем. Это был уже четвертый корабль Армана за последние пятнадцать лет, и, как и все предыдущие, строился по индивидуальному заказу на верфи в Голландии. Графу де Лакойе нравилось держать свою узнаваемую манеру. Он носил на корабле костюм синего цвета, при переговорах с командой захваченного корабля держал в руках синий носовой платок и всегда производил неизгладимое впечатление, формируя общее впечатление у всех, кому приходилось с ним общаться. Во всем остальном он полностью следовал политике Атани и ее отца: предпочитал грабить одиночные торговые суда, избегая крупных караванов, где риск был не оправдан, старался держаться подальше от пиратов, орудующих в водах Вест-Индии, и хотел, чтобы как можно меньше людей знало, кто он такой.

Эжени де Лакойе никогда не была в Европе. Она лишь трижды посещала Вест-Индию, пару раз — Молуккские острова и Капскую колонию. В отличие от своей матери, она не принимала море и корабли, как свой дом, не испытывала особенной привязанности к рангоуту и прочим частям оснастки и не чувствовала удовольствия от употребления в пищу сухарей. Едва поднявшись на борт «Синей Королевы», Эдвард Косс увел рыдающую девушку в каюту капитана, и Эжени даже спустя несколько часов не переставала всхлипывать и ходила туда-сюда, периодически пытаясь запить водой приступы икоты.

— Тебе надо попытаться уснуть, — мягко сказал Эдвард, усаживая ее на кровать.

— Я не понимаю, не понимаю! — вдруг воскликнула девушка, растерев ладонями красное лицо, и ударила подушку кулаком. — Как это все могло случиться?! Как мой отец мог бросить всех людей на острове под пушечными ядрами?!

— Эжени… Я уже пытался тебе сказать. Боюсь, у графа не было выбора, — деликатно произнес молодой человек и попытался вытереть ее лицо своим носовым платком. — Это еще совпадение, что «Синяя королева» была полностью готова к отплытию, на судне есть запасы воды и провианта…

— Поэтому надо было бросить всех остальных под обстрелом?! — закричала Эжени, отталкивая его руку. — Почему тогда я здесь?! Разве я член команды?! Остров — мой дом! Теперь у меня нет дома! И друзей нет! — вспышка отчаяния внезапно прекратилась, девушка глотнула воздух и тихо спросила. — Что произошло?

— Эжени, — все также деликатно напомнил Эдвард. — Я с самого начала был с тобой и продолжаю находиться здесь. У меня нет ответов на твои вопросы… Выпей еще воды.

Вместо ответа та встала с кровати и подошла к иллюминатору. Ее длинные светло-русые волосы блестели на солнце, губы дрожали, подбородок дергался.

— Что теперь с нами будет, Эдвард?

Молодой человек отвел взгляд в сторону:

— Я не сомневаюсь в мудрости твоего отца, Эжени. Он что-нибудь придумает…

— Например? — опять вспыхнула та, резко оборачиваясь, и выпрямила спину как можно сильнее. — Он уже придумал этот трусливый побег, не правда ли?!

Эдвард лишь молча опустил голову, решив не отвечать…

…Арман почти бесшумно вошел в кают-компанию, где в гордом одиночестве сидел Эдгар Косс, опираясь на костыль. Его уставшее давно небритое лицо выглядело бледным. Взгляд был направлен в одну точку: на стеклянный графин, стоявший на большом столе. При виде Армана старый пират встрепенулся, но ничего не сказал. Царила гнетущая тишина. Корабельные склянки пробили шесть часов.

— Где мой сын? — спросил Эдгар через минуту.

— Полагаю, что по-прежнему с моей дочерью, — без особого энтузиазма ответил Синий король. — Я пока не готов с ней встретиться. Я знаю, о чем она думает сейчас. Эжени ненавидит меня… — он выглянул в коридор, затем плотно прикрыл портьеру и воскликнул. — Сэр, что мне делать?!

— Арман…

— Черт бы все побрал! — тот в отчаянии пнул ножку стола и схватился за голову. — Я не могу уместить все это в своем сознании! Я не понимаю, что я должен сделать теперь, не уверен, что я изначально поступил верно! Якорь и плесень! — ругнулся Синий король и снова лягнул стол, заскрипев зубами.

Эдгар выдерживал молчаливую паузу, смотря в пространство перед собой. Он прекрасно знал, что Арману необходимо дать выход накопившимся эмоциям и самое лучшее в такие минуты — не пытаться взывать к его разуму. Тот несколько раз прошёлся по кают-компании, толкая все, что подворачивалось, пару раз ударил кулаком по стене, потом оперся руками на стол, сплюнул сквозь зубы и прошипел что-то невнятное. Глубоко вздохнул, затем осторожно поднял взгляд на Эдгара.

Старый моряк кивнул, подавив усмешку:

— Все? — спросил он.

— И вы еще не хотели бежать с нами! — в отчаянии выпалил Арман. — Что бы я вконец сошел с ума?! Я оказался не готов вот так столкнуться с подобным… Вы и сэр Энтони — два человека, кто помнил меня ребенком, на кого я могу положиться, кто сможет направить меня в верное русло. Теперь остались только вы… Я не выдержу все это в одиночку, — он шумно сел в другое кресло и снова схватился за голову. Из его груди вырвался тяжелый вздох.

— Выпей что-нибудь, — сказал Эдгар.

— Яд для крыс, — простонал Арман и откинулся назад, закрыв глаза на мгновение. — Сэр, скажите мне, что еще не все потеряно…

Ответ прозвучал не сразу. Бывший помощник капитана пиратов оперся на костыль, слегка подавшись вперед, и сделал задумчивую гримасу.

— Тебе нужны просто слова или что-то более действенное? Не узнаю вас, граф…

— Не узнаю себя сам, — пробормотал тот. — Не могу понять, в чем я ошибся. Как допустил всё это…

— Позволь старому зануде задать вопрос. Что ты мог сделать? Как помешать? Я думаю, не стоит напоминать про то, что постигло Кассандру и Энтони, увы…

Арман что-то прошипел, выражение его лица стало злым, но он быстро взял себя в руки.

— Надо было бежать сразу на корабль, как только поднялась тревога — сказал он, но особой уверенности в его голосе не было.

— Извини, но я бы первый такую затею не одобрил. У военных есть какой-то приказ. Охотно могу предположить, что в случае невозможности осуществить арест Атани, их целью бы стала «Синяя Королева». А ей не тягаться с таким фрегатом. Дать всех нас утопить, полагаешь, более гуманное решение?

Арман снова тяжело вздохнул, подпирая кулаком щеку.

— Сэр, — сказал он после паузы. — Теперь у меня нет дома: его попросту разворотили из пушек. Моя жена арестована, а на моем корабле, никак не предназначенном для пассажиров, теперь моя дочь. И я ума не приложу, что надо делать, и как поступить…

И он поднял на Эдгара зеленоватые глаза, в которых отражалась надежда.

Старый пират вздрогнул, вспомнив того вспыльчивого, но доброго парня, который появился на острове больше двадцати лет назад и мгновенно завоевал всеобщее доверие. Смелый, способный, целеустремленный юноша, для которого не существовало преград, покорил всех. Сейчас же это был взрослый мужчина, отец, муж… и хороший капитан… которого буквально выламывала из обычного состояния совершенно неожиданная ситуация, нанесшая удар по самому дорогому.

— Я думал над всем этим, — произнес Эдгар, задумчиво постучав по полу костылем. — Но для начала хочу услышать ход твоих мыслей. Соберись, Арман. Все верят в тебя…

Синий король встал, убрал руки за спину, и некоторое время смотрел куда-то в угол, потом вдруг обернулся, кивнул и заговорил:

— Они арестовали Атани. Значит, она нужна живой и ее везут во Францию. Ввязываться в бой смешно и глупо. Это понимаем и я, и капитан «Величия». Сейчас мы следуем на таком отдалении, чтобы нас не задели их пушки, но, в свою очередь, мы тоже не попадем в противника. Но если бы и это было так, — он развел руками. — Я в любом случае не могу отдать приказ стрелять по кораблю, на борту которого находится моя жена. Да, у меня крутится мысль о необходимости следовать за фрегатом, идти по следам Атани, но… Как это осуществить? Моя команда лишь в частичном составе, и они — моряки, а не освободители чужих жен, я пойму все их мысли по этому поводу, если вдруг отдам подобный приказ… И еще здесь Эжени… — Арман оперся руками о спинку кресла и захватил носом воздух. — Теперь у неё нет дома. А высадить ее где-то на берегу… Сэр, — он поднял голову на Эдгара. — Если что, я оставлю с дочерью вас. Потому что я больше никому не могу ее доверить!

Эдгар ответил не сразу, видимо, подбирая слова, потом вздохнул и сказал:

— Арман, тебе нет причины винить себя в том, что случилось. Ты не в состоянии исправить ситуацию и в глубине души понимаешь это, просто не хочешь признать, что тебя подмяли обстоятельства. Итак, давай все обдумаем. Да, тебе действительно нужны люди. Пара десятков отчаянных парней, которые согласятся помчаться с тобой во Францию, чтобы попытаться выдернуть Атани из лап Наполеона… Кстати, позволь вопрос…

— Какого рода? — внезапно сдержанно ответил Арман.

— Я стар, но еще не дурак. Военные пришли не за тобой, пиратом Синим королем. А за Атани. Которая уже больше десяти лет ни с кем не воевала… — Эдгар сделал паузу и спросил. — Это связано с вашей с ней последней поездкой в Европу три года назад?

Арман сцепил пальцы в замок и пошевелил ими, видимо, обдумывая ответ.

— Еще до революции у Атани были определенные договоренности с королем, — сказал он неохотно. — А, как известно, при дворе везде уши и глаза.

— Полагаешь, что у тебя получится попробовать организовать Атани побег?

— Черт! — вдруг сорвался Синий король, ударяя кулаком по спинке кресла, возле которого стоял. — А что я должен сделать, по-вашему? Махнуть на все рукой, высадить дочь на каком-нибудь архипелаге и продолжать грабить корабли, как ни в чем не бывало?! Вы не поверите, я прекрасно понимаю, что могу никогда не увидеть Атани более, но я не имею права делать вид, будто ничего не произошло!

Вдруг портьера колыхнулась, и в кают-компанию осторожно вошел Эдвард Косс. Губы и кулаки молодого человека были сжаты, на лице отражалось плохо скрываемое замешательство. Он взглянул сначала на отца, потом — на своего капитана и слегка смутился:

— Прошу прощения, сэр. Разрешите?

Арман сделал жест рукой, видимо, выражающий согласие, и спросил:

— Как Эжени?

— Она, наконец, уснула, сэр. Я понимаю, что не совсем вовремя со своими расспросами, но… Я могу узнать, что произошло на острове?

Ответом было молчание. Синий король молча налил себе в стакан немного виски и взглянул на Эдгара. Тот зачем-то поскреб седую бровь, ни на кого не глядя и постучал костылем по полу

— Военные арестовали графиню, — вдруг сказал Арман, поворачиваясь к Эдварду. — Убили Кассандру и Энтони. Открыли огонь по поселению. Что еще ты хочешь знать?

Молодой человек проглотил застрявший в горле ком и ничего не ответил.

— Альгида упросила меня взять на «Синюю Королеву» Резата. Вся команда здесь… — прибавил капитан корабля, отвернувшись к иллюминатору — Остальным я помочь ничем не мог…

— Я верю, сэр, — кивнул Эдвард.

Тот слабо усмехнулся:

— Но моя дочь, полагаю, нет…

— Разрешите спросить, какой у нас план? — спросил молодой человек после паузы, решив перевести тему разговора

— Я сам бы хотел это знать, — вырвалось у Армана, но он тут же взял себя в руки и поправился. — Планирую высадить Эжени в Капстаде. Я отправлюсь во Францию за Атани. Но также мне нужно доукомплектовать команду…

— Эдвард вытянулся:

— Я могу быть чем-то полезен сейчас на палубе?

— Ты? — усмехнулся Синий король. — Доктор Косс, из вас моряк — как из меня вышивальщица. Идите.

Отвесив легкий полупоклон, молодой человек вышел, провожаемый задумчивыми взглядами обоих мужчин.

…Детские иллюзии Эдварда о море и кораблях, чтобы «быть, как папа» разбились о смерть матери, с которой он столкнулся в девятилетнем возрасте. В голове мальчика неожиданно для него самого закрепилась мысль о том, что его мать умерла исключительно потому, что знаний и опыта старого врача было недостаточно, чтобы спасти ее. И через год Эдвард твердо решил посвятить себя медицине. Старик Лонго, видя рвение ребенка, взялся за его обучение. Половина хижины отца и сына Косс теперь была завалена записками и тетрадями; с недетским мужеством Эдвард бросался наблюдать за чужими ранами и хватался за перевязки и уколы. Но, к сожалению, спустя три года англо-индиец ушел из жизни, сделав из своего ученика лишь просто хорошего помощника, но никак не полноценного врача. Обучать парня стало некому, книг у Лонго не имелось.

Позднее Синий король случайно встретил на Савайи английского врача Бенджамина Уолтерса, бежавшего с Барбадоса после политического конфликта, и с лёгкостью нанял его на службу. Однако в первое же плавание выяснилось, что мистер Уолтерс имел две проблемы: страдал острейшей морской болезнью и любил выпить. Эти два фактора выливались в его полную непригодность в качестве судового врача, и Арману пришлось махнуть рукой на необходимость присутствия на корабле такого человека. Он оставил англичанина на острове, где тот довольно успешно занялся взращиванием медика из четырнадцатилетнего Эдварда Косса. Но по роковому стечению обстоятельств, обучение юноши было жестоко прервано скоропостижной гибелью самого мистера Уолтерса, причиной которой стала его нескрываемая страсть к Кассандре Гарлоу…