M.A.R.S.

Майя Максимова, 2021

Действие книги разворачивается одновременно с событиями, описанными в романе "Первая леди". Елена Романова, археолог марсианской миссии, впервые в жизни запоминает сновидение. Казалось бы, мелочь, но накануне вечером был найден след неведомой цивилизации. Есть ли тут связь или это случайное совпадение двух совершенно независимых историй? И что же в действительности произошло на Марсе, пока Земля сражалась с кораблями пришельцев?

2

Тридцать минут, отведённые уставом на сборы, вместили серьёзный анализ произошедшего. Страшно подумать — впервые за целую жизнь меня свело с тем, что для многих считалось нормой. Да что там для многих, практически все на Земле встречались со снами едва ли не каждой ночью. Только не я. И вот уже тридцать лет это казалось высшей несправедливостью.

Что ж. Судьба щедро расплатилась со мной, дав сновидение, приближенное к реальности. Но для чего? Не был ли в этом жесте какой-то особый, возможно, сакральный смысл? Видимо, был. И чтобы понять его, мне, однозначно, требовалась информация. Но где её взять, если вокруг тебя тесная база и каменные пустыни?

Я призадумалась. Никто из моих коллег точно не смог бы объяснить случившееся. Разве что Клаус, чьё первое образование было получено в медицинском колледже. Вот только с ним нас не связывало ничего, кроме двухлетнего личностного противостояния. Он с первого дня пытался добиться меня, а я неизменно отвечала ему отказом. Глупо? Возможно. Но мне проще быть одной, чем после расхлёбывать неудачные отношения. А то, что мы с ним разошлись бы уже через месяц, не подвергалось никаким сомнениям.

Ещё была Лиззи, штатный врач экспедиции, с которой я часто любила болтать по душам. Однако она с колокольни своей профессии не видела в снах ни малейшей связи с реальностью. А остальные… Для прочих моя история стала бы просто поводом для насмешек. Но я-то чувствовала, сегодняшняя перемена имела конкретно осязаемую причину. И пусть у меня не хватало исходных данных, я по-любому собиралась докопаться до истины.

Обычно на завтрак я приходила первой, чтобы успеть насладиться одиночеством. Казалось бы, глупость, учитывая тот факт, что мы и так были почти отшельниками. И, тем не менее, эти несколько мгновений молчания прочно вписались в мой ежедневный график. Однако сегодня, сбившись с привычного ритма, я опоздала где-то на полминуты. И сразу поймала удивлённый взгляд Алексея — руководителя нашей марсианской миссии. На моё счастье, он не стал задавать вопросы, дав мне спокойно пересечь столовую. А после и вовсе вернулся к своим делам, будто уверовав в случайность произошедшего. Я же неспешно подошла к окну и так же замедленно села напротив Лиззи. Она улыбнулась, небрежно поправила волосы и только тогда заговорила первой.

— Что-то случилось? Ты кажешься утомлённой, словно всю ночь разгуливала по пустыне.

Я поперхнулась. Считать меня за полвзгляда… Для этого требовался определённый опыт. А у неё, судя по моим наблюдениям, с этим всегда возникали большие сложности. И тут, вуаля… Буквально за две секунды она без проблем докопалась до самой сути. Неужто случайно? Испугавшись такой прозорливости, я не рискнула открывать ей правду.

— Да пустяки. Так увлеклась работой, что позабыла обо всём на свете. Ну, ты же знаешь… Новые образцы — это всегда чёртова головоломка.

— Нашли необычное? — без умысла спросила она, разом отбросив подозрения в сторону.

— Вот разбираемся. Как говорит Вадим, тут каждый камень — целая планета.

— Везёт вам, — мечтательно протянула Лиззи. — Вы постоянно сталкиваетесь с неизвестным. А я здесь как в клетке. Сижу третий год взаперти, и ничего, что выходит за грань рутины.

— Серьёзно? — искренне удивилась я. — Но ты же сама хотела работать на Марсе.

— В прошлом — хотела. А теперь проклинаю тот день, когда я решилась осуществить желаемое. Мечта хороша, пока остаётся мечтой. Жаль, постигать это нужно на личном опыте.

Мне была чуждой подобная точка зрения, но я не осмелилась возражать подруге. В конце концов, каждый решает сам, как относиться к поворотам в жизни. Что до меня, то моё пребывание здесь отнюдь не казалось неудачным выбором. Я многое вытерпела, чтобы попасть на Марс, и никогда не раскаивалась в содеянном. Хотя признаю, ожидания и реальность сходились максимум на пятьдесят процентов.

— И что будешь делать? — осторожно спросила я, стараясь хоть как-то проявить участие.

— То же, что раньше. Иных вариантов нет. Мне ещё год работать по соглашению. А как закончу, сразу вернусь домой и ни ногой за пределы родной планеты.

— Всё? Наигралась? — не удержалась я. — И даже не будешь тосковать по космосу?

— Может и буду. Вот только тоска по Земле намного сильнее, чем тоска по Марсу.

Я улыбнулась. Лиззи была права — нам всё отчётливее не хватало дома. И если сначала ностальгию глушила работа, теперь мы не брезговали и другими методами. Секс, алкоголь, развлечения в виртуальной реальности… Здесь разрешались даже некоторые наркотики. Конечно, дозированно и не во время смен, но, чёрт возьми, под нас переписали законы! Ибо доказано — несколько лет вне Земли не переварит никакая психика.

Сразу признаюсь — из всех перечисленных способов я прибегала только к виртуальной реальности. Причём избирательно, чтобы ни в коем случае не оказаться в зависимости от компьютера. А главной отдушиной для меня оставался спорт: бег, тренажёры и занятия йогой. Ну и, конечно, общение с моим любимым, чтобы хоть как-то скрасить одиночество.

— Хотя ты права, — неожиданно согласилась Лиззи. — Мне будет вечно не хватать чего-то. Земли — на Марсе, космоса — на Земле… И, очевидно, повсеместно — счастья.

— Да ты философ, — пошутила я над подругой. — А ведь пытаешься выглядеть простушкой.

— Так безопаснее. Тем более, среди мужчин, внутренне развитых, но голодных до женщин.

Я лишь кивнула, отчасти согласная с ней, и как-то нехотя приступила к завтраку. Странное дело. Мы были весьма близки, однако, по сути, совсем не знали друг друга. И то, что я только что услышала от неё, вообще не укладывалось у меня в сознании.

Лиззи несчастна, намеренно избегает мужчин и втайне желает скорее вернуться на Землю. Однако при этом ведёт себя с нами так, словно готова остаться навек на Марсе. И… где здесь логика? Могу я довериться ей, если она — сборник противоречий?

— Ты что-то скрываешь, — понаблюдав за мной, Лиззи внезапно сделала верный вывод. — Я же не дура. Не хочешь — не говори. Личные тайны порою дороже дружбы.

— Дело не в этом, — честно призналась я. — Мне нужен профи в области сновидений.

Она аж подпрыгнула, но, вовремя спохватившись, придвинула кресло и перешла на шёпот:

— Ты видела сон? Господи, ну, наконец-то! И? Не томи уж. Выкладывай, в чём проблема.

— Возможно, ни в чём, — с сомнением сказала я. — Просто сам факт кажется очень странным. Так не бывает. Тому, что это случилось, должно быть какое-то логическое объяснение.

— Вроде повышенной солнечной активности? — спросила она абсолютно на полном серьёзе.

— Как вариант, — печально вздохнула я и вкратце поведала о своём видении.

По ходу рассказа Лиззи не проронила ни слова, неотвратимо превращаясь в тучу. Но стоило мне поставить в повествовании точку, она разразилась настоящим штормом.

— Это же знак! Считай меня сумасшедшей, но в твоём сне есть элемент пророчества! А насчёт букв… Ты абсолютно уверена, что прежде не видела ничего похожего?

— Лиззи, опомнись, — снова вздохнула я. — Эта планета всегда называлась Марсом.

— Но ведь не M.A.R.S. — повторила она через паузы, словно те точки имели особый смысл.

— Это не важно, — зачем-то заупрямилась я. — Мало ли что зарыто у нас в сознании. Мне нужен ответ, какая внешняя сила могла спровоцировать подобные изменения.

Лиззи задумалась. Появившиеся на лбу морщины разом состарили её где-то лет на десять. И из беспечной, ещё почти юной девушки, она превратилась в далеко не симпатичную тётку.

— Без вариантов, — таков был её вердикт. — Или ты выпила, или ответ в наркотиках.

— Господи, Лиззи… Ты же прекрасно знаешь, что я никогда не опущусь до этого!

— А зря, — мрачно пошутила она. — Ибо прости, но я не вижу другой причины.

— Ладно, проехали. Как там твои дела? Всё ещё дуешься из-за проступка Роберта?

Роберт — биолог. По мне, так вообще балласт в этом безжизненном и холодном мире. Но там, наверху, один дальновидный чиновник решил, что мы точно найдём на Марсе органику. Пока не нашли. И вот уже третий год Роберт фактически исполняет тут роль туриста. А заодно, имея уйму времени, безрезультатно пытается заарканить Лиззи. Вернее, не так. Отношения между ними есть, однако, как правило, в состоянии ссоры. Вот и вчера их нерадивый союз треснул по швам двенадцатый раз за месяц.

— Представь себе, дуюсь, — нехотя согласилась она. — Я, если что, имею на это право. Пусть просит прощения или, в противном случае, может катиться к этой шлюхе Насте!

— Лиззи…

— А что? Я говорю как есть. Или ты искренне веришь в её невинность?

Я промолчала. Вешать ярлыки на коллег — не то, чем мне нравилось заниматься в жизни. А в случае с Настей иного не оставалось — она регулярно давала для этого повод. За двадцать пять месяцев, что мы провели на Марсе, в её активе было четыре романа. Не так уж и много, если не знать о том, что персонал базы — всего лишь десять сотрудников. И вот теперь Роберт… Конечно, он скользкий тип, но это никак не оправдывало Настю.

— Молчишь, — торжествующе заявила Лиззи. — А ведь молчание — это знак согласия.

— Пусть так. И всё же… проблема отнюдь не в ней. Ты же сама не принимаешь Роберта.

— И правильно делаю. Ему уже тридцать шесть, а он ведёт себя словно двадцатилетний. Это нормально?

Я тяжело вздохнула и предпочла воздержаться от комментариев.

— Лучше скажи, — снова защебетала она. — Как ты два года обходишься без мужчины?

— Три, — поправила я её. — Если, конечно, мы говорим о сексе. В целом — нормально. Тем более, здесь на базе я стопроцентно избавлена от соблазнов.

— Любишь его, — констатировала она. — Господи, Лена… Какое же это счастье!

Терпеть не могу, когда лезут в мою личную жизнь и делают громкие далеко идущие выводы. Это не счастье — три года торчать одной без перспектив нормального совместного будущего. Да, я люблю. И он тоже любит меня. Но наша любовь отнюдь не на первом месте.

— Не начинай, — буквально взмолилась я. — Тебе же известно, он человек профессии. А у таких, пусть даже разрушится мир, дело всегда будет стоять над личным.

— И всё равно… Я бы тоже хотела любить, — Лиззи с тоской взглянула в иллюминатор. — Но этот Роберт… Из целого спектра чувств он почему-то вызывает ненависть.

— У вас отношения, отсюда и все проблемы, — я раздражённо отставила завтрак в сторону. — Лиззи, пойми… Счастье не в голове, какими бы правильными ни казались расчёты.

— Именно там, — резко возразила она. — Ты уж поверь, я говорю как медик.

— А я — как та, кому завидуешь ты и кто всегда голосует сердцем.

Лиззи застыла с полуоткрытым ртом и где-то минуту обдумывала услышанное.

— Ну, хорошо, — согласилась она в итоге. — Пусть теперь Настя играет в отношения с Робертом. Я потерплю. Осталось всего пять месяцев. Это не срок в сравнении с двумя годами.

И с чувством гордости за озвученное решение она вдохновлённо принялась за завтрак. Я машинально допила свой чай и, попрощавшись, выскочила из столовой. Меня трясло. Отчаянно трясло изнутри. И, кажется, дело было не в сновидении.