Наследники хаоса

Майкл Блэк, 2020

Мир несправедлив. Он отнимает у принца Ларса родителей, у лорда Генри – статус и власть, у принцессы Арианны – выбор, у берсеркера Эдварда – свободу, а у чародея Рона – эмоции. Героям есть что терять, но каждый из них преследует свою цель, и ни за что не упустит шанс воплотить мечту в реальность. И пока королевства воюют между собой, персонажи сталкиваются как вода и пламя, сражаясь за своё будущее. Они готовы драться, их клинки заточены, ум подготовлен, а воля к жизни несёт их вперед. Остаётся только вырвать победу у сил зла, и выбрать: на чьей ты стороне…

Генри Асколд

Их путь был длинным и тяжелым. А дорога — долгой и изматывающей. Всадник и лошадь были неразрывно связаны, и всё же между ними шла постоянная борьба. Командующий хотел быстрее добраться до цели; конь — сохранить как можно больше сил. Они оба познали вкус войны, и каждый старался выжить по-своему. Генри был центром силы, поскольку в его руках было надежное оружие — уздечка. Но противник у него был не из легких. Боевой конь был умен и невероятно упрям. Он частенько сбрасывал скорость, чтобы незаметно отдохнуть, а когда рука Генри напоминала ему о своем превосходстве, жеребец брыкался, спотыкался, отклонялся от курса и просто фыркал, демонстрируя всаднику своё негодование. И всё-таки путь продолжался…

Командующий преследовал луну и нагонял солнце на востоке. Его единственный глаз смотрел далеко вперед, надеясь увидеть знамена с белым соколом на синем фоне. Но тщетно. Он проезжал мимо мелких деревушек, заброшенных домиков и ухоженных владений лордов, уходя в широкие поля Арнола, где снопами стояла скошенная рожь.

С каждым километром растущие по левую сторону деревья на глазах становились всё больше и сплетались между собой, превращаясь в мрачный и высокий лес, наседающий на великолепие равнины. То был Проклятый лес Арнола, скрывающий за зеленой листвой много загадок и тайн.

Кроны непохожих друг на друга деревьев отбрасывали кривые тени и пугали неестественной кровожадностью природы. Казалось, лес растет на глазах, подобно открывающейся пасти. А вместо зубов обнажает миллионы ветвистых растений. И чем дальше, вглубь папоротников и плаунов, сросшихся одной зеленой стеной, тем плотнее и выше выглядели прямые стволы, врезающиеся мощными корнями во влажную землю.

Точно бесконечный забор, отделяющий царство монстров от царства людей, проклятый лес завораживал и в то же время пугал. Генри смотрел в ту сторону, вспоминая древние сказания о неведомом мире. «Там внутри другие законы, другой климат и другие короли. Никто не посмеет назвать лес своим. Никто не станет воевать за него. Никто не сможет нарушить его границу. Ибо люди не имеют мощи, способной бороться со всеми кошмарами леса. Даже жрецы света предрекают смерть каждому, кто пойдет в чащу. Они рассказывают о древних существах, навечно запертых среди непроходимой растительности и темноты. Будто бы на восходе веков великие боги запечатали все ужасы и зло в одном месте, чтобы уберечь людей от беды».

Историки пишут, что в Проклятом лесу обитают страшные звери и невиданные монстры, без конца поедающие друг друга в сражении за первенство в силе. Ужасные монкоры, подлые кравикулы, голодные медведи, одичавшие собаки, стаи волков и полчища мелких хищников. Все они живут в огненном круговороте непрерывной борьбы, который нельзя назвать гармоничным. Сильные охотятся на слабых, огромные на мелких, ядовитые нападают из засады, а слабые сбиваются в группы и охотятся сообща. Для людей существование в такой среде равнозначно самоубийству, ведь рано или поздно каждый обитатель этого леса становится чужим кормом.

Об этом писал ещё Рандар Отступник: «Выжить в одиночку среди проклятых созданий невозможно. Сбежав от обычных зверей, человек становится пищей для насекомых. Он может пробовать спрятаться в тени или зарыться в яму, но тогда его отыщут пещерники или учуют смертельно опасные сианы и незгилы, жадные до мяса, словно палачи. Их губительный рой съедает всё на своем пути, будь то живое создание или мертвая плоть. И горе тому, кто осмелится на геройский поступок».

И всё же Генри не боялся проклятья. «На протяжении многих веков эти деревья оберегали Арнол от вражеских войск. Никто не переходил запретную черту и никто не появлялся из леса. Если проклятье и вправду существует, то оно безотказно действует. Если его нет, то пора бы уже порубить этих лесных гигантов на пользу королевства». Так он думал.

Но дорога не давала ему времени на размышления. Он всё время боролся с усталостью. Игнорировал боль в спине и изнывал от постоянной схватки с жестким седлом и непослушным жеребцом. И только знойное солнце вместе с отчаянной жаждой справедливости не давали ему заснуть и заставляли ехать дальше.

Он повторял себе снова и снова: «Берн умер не напрасно. Я должен найти племянника, пока не случилось худшего…»

Так проходил день за днем. И на каждом привале командующий ждал, что его догонят и вернут обратно. Но никто не приходил. Он вздрагивал от каждого уханья ночных сов и чириканья утренних птиц. Ветер потешался над ним, развевая ветки деревьев и прохаживаясь по щуплым кустам. Генри не мог спать спокойно. Он бы не простил себя, если б его поймали ночью. Каждый раз он судорожно вскакивал посреди темноты от простого движения осенних листьев. А ветер снова и снова смеялся ему в лицо.

И всё-таки погоня его не настигла. Генри знал карту Арнола, как свои пять пальцев, и умело лавировал между заселенными территориями, совершенно не попадаясь на глаза людям.

Завидев впереди кристально чистые стены Озамита, он свернул в сторону Белых гор, опасаясь, что город уже принадлежит Альфреду. «Нужно быть острожным», — решил он. Хоть эти земли и подконтрольны лорду Рузвелу, но тот мог успеть присягнуть Альфреду Арнольскому.

«Сейчас самые безопасные места находятся ближе к горам. Там, где люди не любят перемен и последними узнают о новостях, — сказал себе Генри. — Синий хребет заселили мантикоры. Слишком опасные звери, чтобы искать с ними встречи. Через горы тоже идти нельзя. Без проводника можно легко упасть со скалы или свалиться в расщелину. А значит, самый короткий путь навстречу Ларсу лежит через каменоломни».

Конь раздраженно фыркнул, будто читая мысли Генри. «Маловероятно, что руки Альфреда успели туда добраться. К тому же рабочие никогда не останавливаются… Камень нужен всем и всегда».

Генри дернул уздечку и снова заставил коня нестись во весь опор…

* * *

Одним из основных источников дохода королевской казны Арнола была камнедобыча. Поскольку самые высокие и длинные переходы Белых гор попадали на территорию королевства, государство вовсю эксплуатировало залежи песчаника, доломита, известняка и алебастра. Материалы, собранные возле Белых гор, сплавлялись по рекам и отправлялись на доработку в земли лордов Рузвела и Нэлдиса. После же камень расходился по всему королевству и за рубеж — в Литос.

Генри знал, что работа по добыче ведется как летом, так и зимой, не требуя остановок. Рабочие достают камни, пока материал не иссякнет и, перейдя на новое место, снова принимаются за дело.

Ещё издалека командующий заметил сотни людей, мельтешащих на границе пересечения реки Коры и Белых гор. Место для работы было выбрано так, чтобы грузить блоки, бут и бочки с известью сразу в лодки. Это сильно экономило время и деньги на транспортировку.

Подъехав ближе, Генри осторожно осмотрелся. Перед каменоломней рабочие обжигали камень на известь, разливая полученную массу в деревянные бочонки. Чуть позади трудились носильщики, таскавшие блоки на погрузку. В стороне, на пожелтевшей траве, отдыхало несколько путников, а в центре, между жилыми шалашами и аккуратными маленькими палатками, располагалась местная харчевня, где в этот час никто не обедал. Генри увидел струящийся дым из горячей печи, и живот отозвался глухим эхом, напомнив, что надо поесть.

Стараясь не привлекать внимания, беглый лорд-командующий слез с коня и пешком отправился за провизией. Свою еду он истратил ещё в первый день пути.

Меню забегаловки не отличалось большим разнообразием. «Хлеб, каша, рыба и пиво» — гласила позеленевшая от дождя деревянная табличка.

«Похоже, здешние люди не балуют себя едой. Должно быть, на голодный желудок всё будет в радость».

— Мне бы кружку пива и хлеба в дорогу, — сказал он неприветливому на вид разносчику.

— Для чужака будет дороже, — отозвался тот.

— Что ж, главное, чтоб было! — усмехнулся Генри.

— Сейчас принесу… — продавец замешкался, сверля гостя взглядом. Его брови нахмурились, и он быстро скрылся за тряпкой, служащей дверью в кухню.

Генри не понравился этот жест. Продавец оказался на редкость подозрителен. Хлеб стоял за прилавком. «Зачем куда-то уходить? Неужели узнал?» — пронеслось в голове.

Командующий посмотрел по сторонам и, убедившись, что наблюдателей нет, тихо последовал за трактирщиком. Занавеска даже не шелестела. Генри нырнул в проход, словно бесшумный кот. Мягкими шагами он отмерил половину коридора и прислушался. В последней комнате кто-то разговаривал. Два человека о чем-то спорили, говоря в полтона. Генри придвинулся ближе и приложил ухо к стене.

— Надо схватить его сейчас! — говорил грубый бас.

— Нет, пускай поест. Я подмешаю ему дурман-траву, и он уснет как младенец. Тогда сможем связать его без труда, — услышал он хитрый голос, шепчущий на наречии Кармага.

Теперь Генри знал, что предчувствие его не обмануло. Не промедлив ни секунды, он тихо покинул харчевню и сразу же бросился к лошади. С хваткой бывалого воина он мгновенно запрыгнул в седло и пустил коня во всю прыть.

Когда подлые повара вышли, чтобы накормить его отравленной едой, Генри уже и след простыл.

* * *

Был вечер, когда голодный и уставший командующий заметил огоньки лагеря наемников. Он не был уверен, что это войско принца, но всё-таки решил испытать удачу.

Радости прибавилось, когда на развевающихся флагах он увидел гербы лорда Памота и лорда Собеста. Это могло означать лишь одно — лагерь принадлежит Ларсу Арнольскому…

Забыв о еде, Генри сдал своего коня на конюшню и поскорее отправился к командованию, чтобы увидеть племянника. Его не посетила мысль о том, что со стороны он выглядит как оборванный нищий. Дешевая одежда за время путешествия стала серо-коричневой и висела на нём как мешок; вся в пыли, вонючая и грязная, она была совсем не похожа на торжественное платье, которое следует носить лорду.

Генри следовало бы закупиться новым нарядом и поспрашивать людей о положении дел, но его голова была забита только доводами о том, что лучше сказать молодому принцу.

Командующий знал правду. «Альфред Арнольский убьет Ларса при первой возможности. Этот мерзавец совратил королеву. Опозорил королевскую семью. По его вине Кессу Арнольскую постригли в монахини. И без его участия она умерла. А всё что после неё осталось — это сын Ричарда… Альфред вернулся из изгнания, чтобы отомстить за каждую отобранную у него минуту любви Кессы… Он ни перед чем не остановится…»

Командующий боялся, что опоздал. Ему страшно не хотелось, чтобы культ повлиял на Ларса. Что, если наследнику Арнола воткнут нож в спину? Что, если подстроят заговор под покровом ночи? Входит ли это в планы Альфреда? И получил ли племянник письмо? Эти вопросы кружили голову Генри и усыпляли даже чувство голода…

Он пришел к палатам командования так скоро, как только смог, и даже не заметил, что шатры расставлены наспех. Неаккуратные швы и кривые изгибы куполов сразу бросались в глаза. Но только не человеку, который ожидал встретить единственного родственника. Семейный флаг со звездами лорда Памота, развевался рядом со знаком красных вил семьи Собестов. «Вероятно, племянник отпустил лордов вперед, чтобы они разведали местность».

Гвардеец преградил путь командующему и прохрипел:

— Убирайся, оборванец!

— Я высокородный дворянин и хочу, чтобы со мной обращались соответственно! — резко ответил Генри.

— Ты себя в зеркало видел, свинья? Вот напьются и работать мешают. Как же надоело…

— Я желаю встречи с лордом Собестом и лордом Памотом. Они оба знают меня в лицо и будут рады принять как гостя.

Стражник нахмурился:

— Не смей шутки шутить! Поди прочь, одноглазый!

— Да как ты смеешь? — Генри ударил его по щеке.

Тот рассердился и не замедлил с ответом. Железная рукоятка меча так двинула лорда по лицу, что тот упал на землю и полминуты пролежал без сознания.

Очнувшись, Генри застонал от боли и с трудом поднялся. Похоже, вместо слепого глаза у него теперь будет большой синяк. Сплюнув кровь в сторону гвардейца, он развернулся и покачиваясь пошел в обратном направлении.

«Придется подождать до утра, когда кто-нибудь из лордов сможет меня разглядеть», — решил он.

В лагере наемников Генри отыскал походную кухню и заказал вишневый эль вместе с бульоном из курицы. Блюдо так приятно пахло, что он не удержался и отпил глоток прямо из тарелки. «Наконец-то можно поесть». Вкус у супа был неземной. Генри захотелось по старой привычке наградить повара парой монет, но потом он вспомнил, что раскрывать себя ещё рано. Да и блюдо, скорее всего, показалось приятным из-за голода, а не из-за мастерской готовки. Поэтому он оставил эту идею и прилег отдохнуть на траве возле кухни.

Звезды поочередно выступали на ночном небосводе, хороводом кружась вокруг луны. Генри отыскал знакомые созвездия и принялся вычислять, в какой стороне север.

— Всё ещё помню, — пробормотал он и пощупал отекший от удара глаз. Благо, что левый уцелел. Иначе ослеп бы сразу.

К нему подошли наемники и попросили потесниться. Он нехотя отодвинулся в сторону, а они уселись вокруг кострища и разожгли огонь. Один из них купил в кухне ощипанную курицу и сам начал готовить мясо, чтобы не переплачивать повару.

Генри отчетливо слышал, как они разговаривают. Используя общий язык, они старались поддерживать беседу, коверкая слова и расставляя ударения каждый на свой лад.

Наемники рассказывали о женщинах, о вкусной еде, о деньгах и тяжелой службе у принца, пока не упомянули нечто важное, отчего у Генри выступил холодный пот и сперло дыхание…

Старший из них, тот, что имел громкий голос, сказал:

— И с чего это нашему лорду захотелось мира? Шли биться, а он решил сбежать. Разбудили нас ни свет ни заря. Все орут «Уходим! Покинуть лагерь до утра, иначе платы не будет!». Я еле успел котелок свой к лошади привязать!

— Знамо дело, — отвечал другой. — Перебежать наш лорд решил. Он ведь такой же человек, как и мы. Увидел более сильного хозяина и решил перейти на сторону Альфреда Арнольского. Авось, будет ещё битва!

— Неужто, он и вправду настолько силен, как говорят? Этот Альфред?

— А почему нет? Раз лорд так решил — значит, так и есть. Не стоило нам идти против него…

— Главное, чтоб они денежки не зажали! — протянул молодой солдат.

— И то верно.

В это время Генри окончательно протрезвел. Он перестал подслушивать и поднялся. «Надо уходить отсюда как можно скорее. Меня занесло в самое сердце лагеря предателей…»

* * *

— Что это только что было? — рассерженно спросил Патрик Сиул у своего гвардейца.

— Да я слегка огрел его, чтоб не дебоширил, — развел руками часовой. — Мало ли пьяных бродит?

— Чего он хотел? Этот нищий что-то говорил тебе?

— Разве это важно?

Тяжелый кулак капитана врезал по печени молодого гвардейца, словно отбойный молоток.

— Простите, сир, — согнувшись от боли, ответил тот. — Он спрашивал разрешения пройти к лордам, чтобы поговорить. Сказал, что они узнают его, как только увидят.

— И что в нём особенного? Он назвал своё имя?

— Нет. Ничего не сказал. Но, кажется, у него был слепой правый глаз.

— Такое надо сразу докладывать! А что если это вражеский шпион, проверявший нас? — он погрозил молодому кулаком. — Смотри у меня в следующий раз!

Сам же Патрик Сиул сразу направился в шатер лордов и доложил о подозрительном одноглазом. При упоминании этой приметы лорды переглянулись:

— Где он? Вы задержали его?

— Нет. Наш солдат решил, что нищий не заслуживает внимания.

— О Боги, да вы издеваетесь! — разгневанно вскричал лорд Собест, поднявшись со своего места. — Немедленно обыщите весь лагерь! Это может быть Генри Асколд, о котором писал Альфред. Беглец не мог уйти далеко! Прочешите всё! Найдите мне этого слепца, будь он нищим или оборванцем! Это важно! Он может стать нашим подношением Альфреду Арнольскому. С таким подарком мы сразу станем хорошими друзьями!

* * *

Всё пришло в движение как раз тогда, когда Генри добрался до конюшни.

— Мне нужна свежая лошадь. Желательно жеребец, причем резвый.

— Где я его сейчас найду? — спросил старый конюх, почесывая голову.

— За один серебряный?

Старик широко открыл глаза:

— Сейчас поищу.

Между тем по лагерю побежали огни. Словно кто-то устроил пожар, и огонь быстро распространялся. Пламя перескакивало из одной руки в другую. Крики усиливались. Наемники поднимались по тревоге. Воины с факелами носились от палатки к палатке с громкими воплями:

— Ищите слепого! Один глаз слепой, другой видит! Нам нужен низкий мужчина! Ищите слепого! У него один глаз видит, а другой нет!

«Ищите слепого!» — донеслось до Генри. Он вздрогнул. «Кажется, меня ищут. Времени ждать нет». Он схватил первую попавшуюся лошадь и начал отвязывать веревку. Конюх заметил это и поспешил остановить его. Но было поздно. Генри вставил ногу в стремя и на ходу запрыгнул в седло. Оттолкнув старика в сторону, он послал лошадь галопом. Конюх закричал:

— Держите вора! Одноглазый увел коня!

Теперь о Генри знал каждый в лагере…

Наемники, рыцари, простые солдаты — все, кто успел среагировать, схватили лошадей и помчались вслед за уезжающим наездником. Они уже слышали о награде. Пятьдесят золотых тому, кто приведет мужчину живым. Целое состояние для обычного солдата. Можно купить землю и построить дом. Больше никакой нужды в деньгах. А взамен — всего лишь поймать беглеца.

Минут сорок продолжалась погоня за «одноглазым вором». Наездник из Генри был хороший, но кобылу он взял не молодую. Тощая и неприспособленная для долгой скачки, его лошадь быстро устала и потихоньку начала сдавать в темпе. Догнать Генри было делом времени. Наемники подъезжали всё ближе…

Видя, что шансов у него не остается, беглец принял последнее верное решение. «Будь что будет!» — и пустил кобылу в сторону Проклятого леса. Очумевшая от ударов плети, лошадь уже не осознавала, в какой она опасности. Преодолев границу деревьев, она унесла Генри в самое ужасное место на земле — царство мифических чудовищ и монстров…