Нельзя (не) любить

Любовь Попова, 2022

«Господи, какой же он красивый, и какой сейчас холодный. Ничего общего с мужчиной, который любил меня вчера. Вчера он был другим. Даже глаза. Вчера я в них купалась, сегодня они протыкают льдом насквозь. – Мы можем… Поговорить? – Я вроде сказал, чтобы ты мне не звонила. – Так я вроде и не звонила, – пытаюсь улыбнуться, но он даже не шевелится. – Я приехала. – И? – Ник, – я подхожу ближе, смело касаюсь его руки. – Давай поговорим. Я все объясню и вообще… Хочу остаться с тобой наедине. – Я опаздываю на самолет, Настя. – Еще нет. Еще есть время. Прошу тебя, Ник. Я на все готова…» Содержит нецензурную брань.

Глава 9. Настя

Все — таки мне всегда здесь нравилось. Не смотря на гнет успешных родственников, подколы Платона и пристальное внимание к моей персоне деда, мне здесь нравилось.

Огромный дом со множеством комнат, территория по которой я совершенно спокойно могу гулять ничего не опасаясь, и даже ледовый дворец где я почти каждый день круги по льду наворачиваю. Без давления мамы и бабушки делать это гораздо интереснее. Хотя немного гложет, что я разочаровала их. Мама может об этом не говорить, может даже не показывать. Вон как она общается со своей подопечной Березовской, с которой планирует поехать на юношеские соревнования в Европу. Буквально гордость ее берет, когда та четверные прыгает.

Я даже учиться на них не стала.

— Как покаталась? — спрашивает мама, когда ее тренировка закончена и мы собираемся домой.

— Да, хорошо. Народу немного, можно и погонять.

— Ты готова?

— Да.

— О, вон нас Ярослав встречает, — действительно папа. И как он на маму смотрит. Мне даже неудобно становится.

Вообще последний месяц все как будто сговорились. Бабушка с дедушкой кажется вообще не стареют в этом плане. Им лет много, а все взгляды горячие друг на друга бросают. Платон девушку свою очередную привез, и она теперь с него почти не слезает. Ну он хоть от меня отстал. Да даже близнецы и те дружат с близняшками со своей площадки спортивной.

Каждой тваре по паре. Может я поэтому с Машей больше общаться стала. Она как и я одна.

Просто какой-то рай для влюбленных этот Усть — Горск. На восьмое июля праздник готовят, прям крупный с салютом и конкурсами.

Но я решила не идти на него. У меня нет никого, кому бы я была верна и кого бы любила. Хоть и мог такой человек появиться, но очевидно Николас не из тех, кто верность хранит.

Я сижу на окне и смотрю за огнями, что за деревьями красивые блики бросают на верхушки. Там народ вовсю веселится, а мне и одной хорошо. И пусть о Нике я думаю слишком часто, но и это пройдет. Совсем скоро я не буду вспоминать первый поцелуй, терпкие губы, язык чуть шершавый, что меня с ума сводил. С ним казалось я в машине на огромной скорости, и сама сломала тормоза, чтобы разбиться. И ведь именно он ручник поднял, гадости заговорил, словно предостерег от роковой ошибки.

К такому выводу я конечно пришла не сразу. После долгих обид и череды проклятий в его сторону пришло понимание, что мужчина так просто не отказался бы от сладенького в виде глупой невинной овцы, какой я тогда предстала. Буду честна с самой собой, если бы не те его слова, я бы пошла. С утра бы страдала, но уверена, что пережила бы незабываемую ночь. А если уж с кем и лишаться девственности, то с таким как Николас.

С сильным, уверенным в себе, опытным.

Была даже идея найти его, просто посмотреть, как живет. Но я быстро топила в занятости такие порывы. Незачем душу бередить.

Может быть реально стоит на кого-то другого переключиться, как советует Светка. А Света Пугаева плохого ведь не посоветует. Она одна их тех, кто после очередного расставания спокойно переключается на другой объект. Клин клином как говорится. Ну у нее парни с самой юности спокойно менялись. Почему же мне так сложно забыть дурацкий эпизод, словно нет в мире больше мужчин.

Есть и я им нравлюсь. На катке вон двое хоккеистов из местной команды на свидание звали, даже зная кто мой отец и дед. Смелые, симпатичные. А мне не нравятся. Я все думаю, что общаются они как-то по-хамски. Нет в них стержня как у Ника. Да и просто не тянет меня к ним, что уж лукавить.

Это уже не нормально. Нужно как-то проблему решать, а то до старости буду вспоминать глупое свидание.

Еще до прихода парочек я легла спать. В мою комнату по очереди заглядывали. Отец, мать, бабушка. Я лежала без движения чтобы не выслушивать, как им было весело.

Через неделю мы провожали маму с бабушкой в Москву, где она сядет в Аэропорт и полетит в Талин. Девочка эта Эллина. Мне нравилась. Не было в ней того высокомерия, которое очень часто встретишь в фигуристах. Она была простая и всегда общалась с улыбкой.

— Ты сама то хочешь участвовать? — спросила я ее, пока наши мамы чай пили в местном аэропорту. Вертолет уже был готов к вылету. А мы болтали, попивая кофе. Эллина худенькая, чернобровая, но что интересно блондинка. Очень интересный тип. Необычный.

— Конечно! Я с детства об этом мечтаю. А тут еще заграницей побывать. Из глуши нашей вырваться. Ты-то наверное там частый гость.

— Не без этого, — не стала продолжать я. Интересно, а судьба дала бы мне шанс, если бы я поехала в Европу? Увидела бы я Николаса?

— Насть, точно с нами не хочешь?

— Нет, да и уже билет не взять.

— Я договорюсь.

— Знаю, мам. Но давай в следующий раз. Я лучше дома побуду. Да и я хотела научиться блинчики готовить.

— Это конечно важнее. Ладно, — целует она меня. — На связи, Настюш. Не шали.

— Ты тоже, — смеюсь я, киваю Березовской с ее матерью. Иду обратно в машину. Здесь нас возит только водитель. Дед вообще против того, чтобы я за рулем сидела.

Он как обычно на заводе. Порой мне кажется, что это его единственная страсть. Помимо бабули.

Дома я сразу иду на кухню. Маша уже выставляла на стол яйца, муку, молоко, сахар.

— Проводила?

— Ага. Ну давай, рассказывай, что делать.

Вообще мне не стыдно, что готовить я не особо умею. Маме никогда не было нужны учиться, а бабушка Машу обижать не хочет. Но я почему-то вспомнила как-то, что у Ника любимое блюдо блины с разными начинками. И конечно решила, что одно блюдо я могу научиться приготовить.

Глупо конечно, мне никогда не придется для него это делать, или щеголять в его рубашке, как в самых смелых фантазиях. Да если быть честной, то мне даже встретить его вряд ли удастся.

Но это как обычно, если я себе втемяшила в голову, что буду уметь жарить блины, то не отступлю.

— Хватит намешивать, Насть. Добавь чайную ложку соли и немного подсолнечного масла.

Я выполняю все, как она говорит, а зачем ставлю сковороду на комфорку индукционную. Маша приготовила сливочное масло, чтобы смазывать блины после жарки. Да, калорий в них вагон, но забываешь о них, когда на вкус пробуешь.

Маша кивает, нахваливает, а я вдруг думаю. Ну и говорю сразу.

— Маш, а почему у тебя своих детей нет?

— А кто же вас будет нянчить?

— Ну все равно. Неужели не хотелось? — смотрю я на нее. Она очень симпатичная. И полнота ее совсем не портит.

— Ну так для детей мужчина нужен, а когда мне его заводить, когда я на кухне всегда.

— А раньше? Ну, до работы на деда.

— Ну был один. Красивый такой, на заводе нашем работал. Бегала к нему, обеды таскала каждый день. Правда я не одна у него была. Но узнала я об этом, когда в тюрьму к нему пришла, передачку принесла, — она рассказала, что его посадили за крупную кражу с завода. С такими не церемонились.

— Боже… А что потом?

— А потом мама заболела, и я совсем соплюха сюда пришла. Буквально заставила Бориса Александровича взять себя горничной. Да так и осталась. Была кстати единственной, кто в штаны ему не лез, — смеется она, а я улыбаюсь.

— А почему? Не хотелось?

— Ну, мало ли что мне хотелось. Он выкидывал сразу из дома, если девка его соблазняла. И я знала об этом. А у меня мама. И я поняла, что работа лучше удовлетворения чего-то там. В общем маме сделали по его навету операцию дорогостоящую и она прожила еще лет пять, а потом все. А я так и осталась здесь. Потом Нина появилась, потом Мира. В общем не до личной жизни.

— И тебе не одиноко? — хочется плакать от того, насколько эта женщина на самом деле несчастна.

— Я работой себя развлекаю, знаю, что вы все меня любите. Мне нравится считать себя частью семьи, но мне бы не хотелось, чтобы ты мою судьбу повторила.

— В смысле?

— Ну обидел тебя кто-то, вижу же, — я переворачиваю уже шестой блин. — Не стоит из-за одного всех судить.

— Да нет, — смеюсь я неловко. — У нас и не было ничего. Просто погуляли, поцеловались. Он хотел развлечься, о чем и сообщил мне.

— Он идиот и просто плохо знает тебя.

— Ему не этого хотелось, — играю я бровями, а Маша смеется. И тут в кухню заглядывают близнецы, а за ними и Платон.

— Настя и блины? А я думал ты только запахами питаешься.

— Ну да, не чета твоей сочной подружке, — надуваю я щеки, за что меня по заднице бьет Маша. — Ну что? Согласись, ей бы скинуть.

— Не всем мужикам доски нравятся, — усмехается Платон. — Так что, когда блины будут? Я готов пожрать.

— Ну раз готов, завари чай, — командует Маша, а Платон за сердце хватается.

— Я?

— Ты. Если конечно блинов хочешь.

Он неспешно подходит к столешнице и вздыхает.

— Я так понимаю, сегодня день смены ролей.

Мы смеемся и садимся за стол. Я только периодически бегаю к сковородке, чтобы очередную порцию блинов снять. Мы действительно отлично проводит время. Позже к нам присоединяется дедушка и девушка Платона. Я ей не завидую, но фигура у нее конечно красивая. Грудь большая, талия. У меня кажется вообще ничего этого нет. Может поэтому Николас решил со мной не возиться?

Но вот только не об этом мои мысли, когда в комнату к себе поднимаюсь и падаю на кровать, пытаясь вздохнуть от набитого желудка.

О словах Маши. Потом о том, что говорит Светка. Может пора выкинуть из головы Ника и начать жить полной жизнью? Согласиться на свидание с одним из хоккеистов. С тем, что не травил пошлые шутки.

И словно в подтверждение моих планов на телефон прилетает смс.

«Привет, Настя, как проходит лето?»

Я изучаю номер, чувствуя, как сердце бухает вниз. Дыхание перехватывает, и я переворачиваюсь на живот, смотря на короткую строчку, словно на икону. Надеюсь, что это Ник. И уже собираюсь ответить остроумно, заинтересовать его, как приходит новое смс. Руша все надежды.

«Это Женя. Из сервиса. Помнишь?»

А следом фотография этого самого Жени в том самом сервисе. Без рубашки. Так, сказать, товар лицом.

И я прикусываю губу, подавляя разочарование. Думаю, только о том, что даже не видела торс Николаса вживую. Да и не увижу.

Тогда и расстраиваться не стоит. А стоит обратить внимание на парня, которого я интересую. Я, а не моя фамилия или мои капиталы. И сгребая себя в кучу я отвечаю.

«Я слишком далеко, так что буду любоваться твоим торсом на фотографии. Привет, Женя.»

«Ну в сентябре же ты вернешься. А я знаешь какой терпеливый.»

* * *

Дорогие читатели, не пугайтесь. Пока книга находится в стадии черновика я могу чудить))) И первое и последнее что я хочу сделать, это изменить название. Оно может отпугнуть, но мне кажется он подойдет к этой истории гораздо больше. Спасибо, что читаете.