Духи пустыни

Линн Вер

Беглая византийская рабыня Мелина подумать не могла, кто спасёт ей жизнь в сирийской пустыне и увезёт в свою крепость накануне третьего крестового похода. Ей придётся столкнуться с бывшим рыцарем-тамплиером Адрианом, за которым охотятся члены Ордена. Мелина не сразу смогла догадаться, что за маской грубого и циничного рыцаря скрывается доброе сердце, никогда не знавшее любви. Однако на их пути друг к другу стоят мрачные тайны и могущественные враги, перед которыми многие бы опустили руки…

Глава III

Мелина не сразу пришла в себя. На мгновение ей показалось, что она окунулась в детство, где её на руках держала мама. Пыталась сбить жар, протирая лоб влажной тканью. Что-то ласково шептала на ухо, укачивая. Как сейчас, Мелина помнила дрожащий свет от масляной лампы, разгонявший неровные тени на потолке. Лёгкий свист ветра, взметавшего на улицах пыль. Отдалённый гомон голосов, заполонивших улицу — в то время чествовали нового епарха. Тогда ей отчаянно хотелось выскочить на улицу, чтобы своими глазами увидеть нарядные колесницы, статных величавых женщин с разукрашенными лицами, вереницу воинов в начищенных доспехах…

— Тише, тише, — донёсся до неё успокаивающий мужской голос. Так мог разговаривать только отец, которого она никогда не знала.

— Я пыталась, — хрипло прошептала она, не в силах разомкнуть веки. — Медея осталась там… У него… Я не смогла…

— Всё хорошо. Теперь всё хорошо.

Осознав, что голос принадлежит незнакомцу, она вздрогнула и открыла глаза. Увидела, что лежит на песке, озаряемая алыми лучами заходящего солнца. Её голова покоилась на коленях незнакомого седовласого мужчины, который держал в руках флягу с водой. Он участливо смотрел на неё, и на его обветренном лице читались сочувствие и доброта. Мелина попыталась сесть, но голова казалась тяжёлой, в ушах стоял звон.

— Я помогу вам, — произнёс незнакомец и сев, Мелина огляделась. Кроме неё и этого мужчины вокруг не было ни души. Тем временем он продолжил: — Меня зовут Филипп. Вы шли с караваном из Константинополя?

Мелина медленно кивнула, пытаясь прийти в себя. Незнакомец выглядел как франкский рыцарь, значит, он был явно не из числа нападавших. Эта мысль немного успокоила её, но затем Мелина вновь насторожилась.

— Отпустите меня, — попросила она, отстранившись.

— Я и не держал вас. Просто хотел помочь, — ровным голосом сказал Филипп. — Давайте я дам вам воды, коль Адриан был столь добр, что оставил мне целую флягу.

— Кто это? — нахмурилась Мелина, принимая мех с водой.

— Адриан из Аш-Альдеба. В этих местах он носит такое имя. Вы несколько раз ударили его. Думаю, он это запомнит.

На мгновение Мелина вспомнила горящий взгляд жестоких глаз воина, который схватил её, после того, как она упала. Стальную хватку. Резкий голос. Отрывистые фразы на латыни.

— Этот ваш Адриан сам ударил меня, — произнесла она после того, как сделала большой глоток. В голове начало проясняться.

— Он не хотел причинить вам вреда. Хотел забрать с собой в безопасное место, но вы отказались.

— Он ничем не отличался от сельджука! Я бежала, думая, что они гонятся за мной…

— Не осуждайте его. Слишком много гнева у него на сердце. Приходится выбирать самые прямые пути, даже если они кажутся грубыми. Но иногда нельзя поступить иначе. Как вас зовут? Куда вы шли?

Мелина медлила с ответом. Не знала, стоит ли ей доверять этому незнакомцу, который привёл её в чувство и дал напиться. Над барханами вовсю разливалась подступающая ночь, нёсшая долгожданную прохладу. Где-то пробежал песчаный зверёк и вскоре всё стихло. Мелина сидела от Филиппа на расстоянии вытянутой руки и только сейчас поняла, что он не развёл костёр, как это обычно делают путники.

— Я — Мелина из Константинополя, — наконец произнесла она. — Где моя корзина? Она была со мной!

— Она здесь, — Филипп указал рукой в сторону, где в сумерках угадывались очертания корзины, утопавшей в песке. — Вы, наверное, голодны? У меня осталась солонина и есть немного фиников.

— Так кто этот Адриан, и почему он уехал? Почему вы остались? Я не понимаю, — пробормотала она, покачав головой.

— Он из Реймса, это во Франции. Всю жизнь провёл в сражениях, в том числе за Святую землю, — Филипп резко умолк, словно передумал. Сделав паузу, продолжил. — Мы возвращались домой, когда узнали, что люди султана увели караван. Если бы мы успели, то получили бы хорошую награду за то, что смогли защитить его. Но, увы!

— Вы наёмники, мессир? — догадалась она. — Сражаетесь ради золота?

— И ради земель, Мелина из Константинополя. Адриан уже нажил свои богатства, но ему мало. У него есть замок Аш-Альдеб и деревня рядом, в его владениях. Так куда вы направлялись?

— В Дамаск.

— Вам повезло остаться в живых. Обычно всех продают в рабство, и люди Кылыч-Арслана не исключение.

— Вы знаете султана? — Мелина недоверчиво покосилась на собеседника. Он рассеянно чертил веткой узоры на песке, словно дожидаясь кого-то.

— Никто не скажет вам, что знает змею, Мелина. Есть разница в такого рода знакомствах. Скажем так, встречались на поле брани. Вы отправились одна с караваном? Там были ваши близкие?

Она покачала головой:

— Я была одна.

— Как же вы отважились в одиночку отправиться в такой долгий путь? — В сумерках Мелина не видела выражения лица собеседника. Он отложил ветку и прислушался. — Слышите? Адриан решил вернуться. Судя по топоту копыт, он в бешенстве! Ведь ему пришлось нарушить свои планы…

— Я не боюсь его, — нахмурилась Мелина и потянулась к корзине. Взяв её, прижала к груди, оставаясь сидеть на песке.

— Он не причинит вам вреда, — произнёс Филипп и поднялся. — Иначе зачем ему возвращаться сюда вместе со своими людьми?

— Понятия не имею. — Мелина поднялась вслед за ним и отряхнула платье и накидку. — Я ухожу, пока ночь не закончилась и пока есть силы идти.

— Но вы едва держитесь на ногах!

Мелина перевела взгляд на песчаную гряду, на которой показались всадники. Их силуэты чернели на фоне светлых барханов. Развевающиеся плащи вызвали смутную тревогу и девушка отпрянула.

— Я пройду столько, сколько смогу, — резко произнесла она, и, развернувшись, направилась в сторону зашедшего солнца.

Через несколько мгновений один из всадников перегородил ей путь и осадил вставшего на дыбы коня. Мелина не видела его лица, но чувствовала пристальный взгляд. Жёсткий. Холодный.

— Забери её, — сказал он, отвернувшись от неё, — и перестань так глупо улыбаться как торгаш на ярмарке.

— Я просто рад тебя видеть, мой друг, — весело отозвался Филипп. — Но моя кобыла слишком устала, чтобы вынести двух седоков. Придётся тебе взять девушку к себе, Адриан. Она не больна проказой.

— Я никуда не поеду, — заявила Мелина, пятясь. — Оставьте меня в покое! У меня своя дорога, а у вас своя!

— И куда ты идёшь? — в голосе Адриана чувствовалась насмешка. Он возвышался перед ней на коне и края его капюшона трепал поднявшийся ветер. — В волчье логово? Или сразу к султану, чего размениваться по пустякам? Ты едешь с нами. Моё терпение на исходе.

— И тогда вы опять ударите меня? — с вызовом спросила она. Вода и кратковременный отдых придали ей сил.

— Видит бог, это заманчиво. Отсюда до Алеппо два дня пути, а до ближайшей деревни не доберёшься до рассвета. Ближе к лету волки очень голодные, и они никем не побрезгуют, чтобы набить животы. Даже тощими девицами вроде тебя.

— Ещё могут встретиться кочевники, — многозначительно заметил Филипп и похлопал по боку своей белой кобылы, которую подвёл к нему один из воинов. — Или недавние разбойники. Езжайте с нами, Мелина. Отдохнёте как следует, и продолжите свой путь.

— Дайте мне слово, — она повернулась к нему.

— Даю вам слово, — Филипп кивнул и вскочил в седло.

— Довольно любезностей, — произнёс Адриан. — Выбрось корзину со своим скарбом и поехали. Я смертельно устал.

— Не выброшу, — Мелина сильнее прижала корзину к груди.

— У тебя там сокровища?

— Ничего такого, что можно было бы украсть, — уклончиво ответила она.

— Я заберу вашу корзину, Мелина, — вновь вмешался Филипп, и ей пришлось отдать свою ношу ему.

Когда она подошла к Адриану, то он, наклонившись, подхватил её и усадил перед собой в седло. Пришпорив коня, всадники с места помчались галопом, оставляя позади белевшие в полумраке старинные римские арки и мелькавшие среди дюн тени вышедших на охоту хищников.

— Далеко до вашего Аш-Альдеба? — Мелина отважилась спросить у Адриана, когда они перешли на рысь на равнине.

— Нет.

— Я не останусь там.

— Тебе этого никто не предлагал. Пойдёшь своим путём, когда мой сердобольный друг решит, что ты здорова. От Аш-Альдеба идут дороги на Тир, Сидон, Дамаск, Иерусалим.

— Я не… — Мелина попыталась возразить.

— Не хочу больше ничего слышать, — оборвал её Адриан. — Обо всём остальном расспрашивай своего спасителя.

Она умолкла. Чувствовала, как её клонит в сон, но настороженность и тревога не давали сомкнуть глаз. Чтобы отвлечься, Мелина смотрела по сторонам, но в темноте видела лишь пустынные просторы и очертания скал, до которых не доходило серебристое сияние луны. Сейчас она могла остаться среди растерзанных птицами тел убитых. Она могла оказаться в Конии, вновь стать рабыней — вряд ли бы её участь стала лучше, чем в Константинополе. Судорожно вздохнув, Мелина вцепилась в гриву коня — будущее пугало её, но не настолько, чтобы остаться в пустыне.