Духи пустыни

Линн Вер

Беглая византийская рабыня Мелина подумать не могла, кто спасёт ей жизнь в сирийской пустыне и увезёт в свою крепость накануне третьего крестового похода. Ей придётся столкнуться с бывшим рыцарем-тамплиером Адрианом, за которым охотятся члены Ордена. Мелина не сразу смогла догадаться, что за маской грубого и циничного рыцаря скрывается доброе сердце, никогда не знавшее любви. Однако на их пути друг к другу стоят мрачные тайны и могущественные враги, перед которыми многие бы опустили руки…

Глава VIII

Мелина проснулась от ощущения, что на неё смотрят. Некоторое время лежала тихо, вслушиваясь в чьё-то ровное дыхание, но, не выдержав, открыла глаза и увидела Адриана, стоявшего рядом с её лежаком.

— Где эти твари? — спросил он, оглядываясь.

— Какие? — Мелина села и натянула покрывало, пытаясь прикрыть грудь под тонкой сорочкой. Ей вновь хотелось сжаться в комок от его пронизывающего взгляда.

— Твоя корзина.

— Да, она моя. Вы не можете её забрать, мессир! Она — всё, что у меня есть…

— Мне она не нужна. В ней есть листья? Я должен взять с собой лист, чтобы найти нужное дерево.

— Там нет листьев, мессир. Личинки только вылупились. Слишком рано! Поэтому я не сделала запасы в Алеппо.

— Замечательно, — он зевнул. — Но я проверю.

— Как вам угодно. — Мелина настороженно наблюдала за тем, как Адриан подошёл к корзине, стоящей в углу возле двери и открыл крышку. На мгновение на его лице показалось брезгливое выражение.

— Отвратительно, — произнёс он и вопросительно уставился на неё. — И из этой серой массы получается шёлк?

— Да, мессир.

— Собирайся. Жду тебя внизу.

Захлопнув крышку корзины, Адриан покинул комнату, оставив Мелину с гулко бьющимся сердцем. Она чувствовала, как кровь отлила от лица. Посмотрев на окно, увидела, что солнце только начало всходить, озаряя равнину золотисто-розовым мягким светом. Недалеко от гор виднелась роща, в которой могла расти шелковица. Обхватив лицо ладонями, Мелина судорожно вздохнула. Неужели у неё появилась надежда?

Натянув платье, она подпоясалась и надела сандалии. Взяла свою накидку из хлопчатника и осторожно спустилась в зал. Там увидела Филиппа, рассеянно доедавшего лепёшку в одиночестве.

— Прекрасный день, не так ли? — поприветствовал он её.

— Да, мессир, — Мелина застыла в нерешительности. — Вы не едете?

— Я должен присмотреть за крепостью в отсутствие Адриана. Надеюсь, вы найдёте то, что нужно.

— Благодарю вас, мессир, — она вновь удержалась от попытки поклониться ему.

— Благодари Адриана, раз представится такая возможность. Ночь с Амаль усмирила его буйный нрав. Дочь Сафии как целебный бальзам для него.

— Рада, что хоть кто-то может повлиять на него, — Мелина пожала плечами. — Но я видела, что он в доспехах. Зачем они?

— Никогда не стоит недооценивать врагов. Ступайте с богом.

Когда Мелина вышла на крыльцо, то заметила небольшой вооружённый отряд. Один из всадников держал белое знамя с летящим соколом. Филипп разрешил ей взять его спокойную кобылу Церес, но Мелина, никогда не садившаяся сама на лошадь, неуверенно держалась в седле. Заметив её замешательство, Адриан лишь усмехнулся, когда они выезжали за ворота крепости.

— Мы едем за тутовыми листьями или завоёвывать город? — вцепившись в поводья, спросила у него Мелина.

— В роще может скрываться кто угодно, — нехотя пояснил он. Солнце лениво скользило по стальным кольцам его кольчуги. Небрежно наброшенный на плечи плащ спускался мягкими складками. — Любая тень в пустыне может стоить нам жизни.

Больше они не разговаривали на пути к роще. Мелина, немного привыкнув к седлу, разглядывала местность. Видела небольшую деревню, раскинувшуюся к северо-западу от крепости. Снующих там людей, бегающих детей и собак, мирно пасущихся коз на островках растительности. Наблюдала за высоким полётом орла, который кружил в безоблачном небе. Казалось, что в этих краях не должно свершаться никаких опасностей, но переход через пустыню показал ей, что это не так. В Константинополе всё было упорядочено, рассчитано, взвешено и измерено, ведь каждый шаг регулировался указами императора и епарха. Жизнь в Аш-Альдебе напоминала хаос — мусор на полу замка, небрежное убранство зала, однообразная еда и на редкость кислое вино. Одежда Адриана и Филиппа отличалась простотой, несмотря на те богатства, которыми обладал хозяин крепости. Казалось, его совершенно не заботила светская жизнь. Чем он занимался в перерывах между службой в качестве наёмника? Мелине было сложно ответить на этот вопрос. Она бросила взгляд на Адриана, чьё лицо было скрыто под цельнокованым шлемом и капюшоном, несмотря на поднимающуюся жару. С ними ехало шестеро всадников, одетые точно так же, как он. Готовые по первому приказу ринуться в бой. Всё это вселяло неясную тревогу, и Мелина тщетно пыталась от неё отделаться.

Она вспомнила вопросы Сафии о её замужестве. Рабыня в Константинополе вряд ли могла выйти замуж за вольного человека, но Мелина часто думала о таком варианте. Каким бы стал её муж, если бы она могла выбирать? Скорее всего, это был бы мягкий, добрый и заботливый человек, с характером, похожим на Филиппа, но тот ей годился в отцы, и она не смогла бы смотреть на него иначе. Адриан же напоминал кожу грубой выделки, утыканную шипами…

Через час они достигли подножья гор. Адриан помог Мелине слезть с лошади и тут же отступил, словно ему было неприятно касаться девушки. Мелину это задело, но она не подала вида. Какое ей до него дело? Ей дело — нарвать как можно больше листьев и сделать так, чтобы личинки выжили! Она расправила плечи и размотала полотно, скрывавшее нос и рот. С наслаждением вдохнула аромат свежей травы и цветов.

Адриан вёл себя напряжённо — он всматривался в скалы и холмы, видневшиеся за рощей. Его люди тоже проявляли осторожность, когда расходились в стороны. Их руки лежали на узорчатых перекрестьях мечей. Кони фыркали, прядали ушами и нетерпеливо топтались на месте.

— Что там? — не выдержала Мелина. — Там кто-то есть? Я ничего не вижу.

— Пока никого нет, — спустя несколько минут отозвался Адриан. Его голос прозвучал более спокойно. Обернувшись к воинам, приказал: — Двое обрывают листья, четверо на страже. Потом меняетесь по моей команде. Девица вам укажет нужные деревья.

— Вон тот ряд деревьев, — запинаясь, произнесла она и указала на несколько тутовников с раскидистыми пышными кронами. В этих краях росла белая шелковица, чьи листья были более округлыми и мягкими, нежели в Константинополе. — Только не срубайте их, иначе они погибнут!

— Выполняйте, — велел Адриан. Повернувшись к Мелине, раздражённо сказал: — Мои люди не смогут залезть на дерево, ведь у нас нет лестниц. Поэтому не рассчитывай на четыре-пять мешков, тем более, я не намерен оставаться здесь до темноты, выполняя твою прихоть.

— Это не прихоть! — Мелина отошла в тень финиковой пальмы. От солнца её обожжённая кожа начинала болеть. — Я могу залезть на дерево и обрывать листья выше, чем ваши воины.

— Мои воины сейчас похожи на обезьян, — отрезал он. — Они в доспехах обрывают листья вместо того, чтобы тренироваться в этот час в крепости. Только тебя там ещё не хватало на ветвях!

Мелина видела, как он не сводит взгляда с двух воинов, набивающих мешки листьями тутовника. Вся его поза выражала напряжение, словно он чего-то ждал. Когда кто-то из воинов всё-таки вскарабкался на нижнюю ветку, то упал в траву, лязгнув доспехами. Не выдержав, Адриан расхохотался уже знакомым Мелине ломаным резким смехом.

— Неужели это, по-вашему, смешно, мессир? — она бросилась было помочь воину подняться, но Адриан за плечо удержал её.

— Он упал как созревший апельсин, — пояснил он, закончив смеяться. — Нечего тебе там делать, сами справятся! Им не впервой залезать на деревья и крепостные стены — навык, необходимый при штурме крепости.

Обернувшись, Мелина заметила, как остальные воины тоже загоготали:

— Вот это был звук!

— Да ты совсем потерял хватку, Эд!

— Скажем Гаруну, что он зря не поставил на спор свои шаровары! Ходил бы сейчас в шерстяных чулках с шёлковой вышивкой!

— Это сорвало бы все предстоящие сражения!

— Да-да, обратили б неприятеля в бегство…

Мелина посмотрела на Адриана. Сейчас он показался ей совершенно другим человеком. Жёсткие складки возле рта разгладились, а непроницаемое равнодушие сошло с его лица. Только в тёмных глазах, стояли усталость и тоска. Лёгкость на мгновение озарила его лицо, но тут же пропала, и Мелина только что слышала его смех, столь непривычный для него самого. Она поняла, что этот день никогда не забудет. Адриан снова взглянул на неё, и тень от финиковой пальмы скользнула по его шлему с наносником. Тем временем воины вернулись к своему занятию.

— Ты тоже хочешь свалиться с дерева? — поинтересовался он, и в его голосе она расслышала знакомый сарказм.

— Если я им помогу, дело пойдёт быстрее.

— Тогда им будет не до смеха. Я не хочу, чтобы мои люди отвлекались на женщину. Стой, где стоишь, и не лезь.

— А то что? — она непонимающе смотрела на него.

— Не мне тебя просвещать.

— А почему вы сами не поможете своим людям, раз запрещаете мне?

— Рыцарь не может уронить своё достоинство, — невозмутимо ответил он. — Если бы я упал с дерева, то это не прибавило мне уважения со стороны воинов.

Мелина фыркнула:

— Как по мне, это гордыня.

— Мне часто говорят об этом, — начал было он, но резко умолк и прислушался.

— Что там? — Мелина вновь почувствовала укол недавнего страха.

Адриан всматривался в скалы на холме. Мелина слышала, как негромко переругиваются воины, запихивая листья в мешки. Шелестели пальмы, тронутые сухим пыльным ветром.

— Встань за теми деревьями, — коротко сказал Адриан, не поворачивая головы.

— Вы говорили, что здесь никого…

— Встань, я сказал.

Мелина отошла от него на несколько шагов и прислонилась спиной к стволу приземистой пальмы. Из-за длинных листьев она почти не видела, что происходит на поляне. Слышала, как умолкли воины и лязгнули кольчуги, когда они приблизились. Некоторое время ничего не происходило, пока Адриан не скомандовал всем немедленно уезжать. Подойдя к Мелине, он велел ей ехать с ним, как в ту ночь, когда увёз из пустыни. Усадил на своего коня Шамсина и, не говоря больше ни слова, выехал из рощи. Воины замыкали путь, и у каждого она заметила по небольшому мешку с листвой, привязанному к седлу. Хотя бы это радовало, несмотря на то, что в воздухе остро ощущалась угроза.

— Кто там был? — осмелилась она спросить, когда они уже достаточно далеко отъехали от рощи.

— Никого, — Адриан, казалось, был далеко в мыслях.

— Кто-то следил за нами?

— Не думаю, но моё чутьё говорит об обратном, — произнёс он тоном, не терпящим возражений. Мелина поняла, что сейчас нет смысла продолжать допытываться.

— Я должна знать, раз мне предстоит путь до Дамаска, — не удержавшись, произнесла она, когда они въехали во двор Аш-Альдеба.

— И чем тебе поможет это знание? — поинтересовался Адриан, помогая ей слезть с коня. Затем расстегнул широкий пояс из толстой кожи, на котором висел меч в ножнах, и отдал одному из воинов вместе со шлемом. Мелина во все глаза смотрела на лицо Адриана, покрытое слоем желтовато-серой пыли.

— Может, я пойму, как защититься! — не сдавалась она.

— Может. А может, и нет.

— Если у вас здесь есть враги, то вы не можете их не знать, — Мелина шла за ним по пятам в крепость.

На ходу Адриан откинул кольчужный капюшон.

— Я не могу знать всех в этих краях. — Его взгляд вновь стал колючим. — А тебе сейчас лучше знать, как спасти своих гусениц. С остальным я разберусь сам.

Мелина невольно вспомнила его лицо, когда он смеялся вместе со всеми в роще. Видела, как слуги несли мешки с тутовыми листьями в комнату Сафии. Понимала, что самое лучшее, что можно сделать — скорее покинуть эту крепость.

— Спасибо за листья, — пробормотала она. — Когда они закончатся, я, надеюсь, буду уже в Дамаске, и вам не придётся подвергать свою жизнь опасности из-за меня. Этих запасов хватит на несколько недель.

— В Дамаске ты окажешься намного раньше. — Адриан кивнул подошедшему Филиппу и его взгляд стал холодным. — Я хочу, чтобы девица уехала отсюда как можно скорее. Я хочу, чтобы вы оба оставили меня в покое!

— Ты всегда так негостеприимен, мой друг, — успокаивающе произнёс Филипп. — Но, видимо, твой дурной нрав сегодня вызван тем, что ты утомился, наблюдая, как твои люди обрывают листья.

Мелина видела, каким пустым стал взгляд Адриана, словно погас внутренний огонь. Казалось, он смертельно устал, но эта усталость не шла ни в какое сравнение с той, что изматывала его душу. Он стоял возле лестницы, поставив одну ногу на нижнюю ступеньку. Уперев руки в бока, равнодушно смотрел на Мелину с Филиппом, словно их здесь не существовало. Поддавшись сочувствию, она неуверенно произнесла:

— Возможно, вам просто нужна тёплая ванна и массаж, чтобы размять плечи и руки. Я могу попросить Сафию нагреть для вас воды, мессир.

— Зачем мне это?

— Вода и массаж помогут снять боль.

— У меня ничего не болит.

— Помогите ему снять доспехи, — Мелина в растерянности посмотрела на Филиппа, который задумчиво почесал за ухом. — А я поищу Сафию.

— Попробуем укротить горного льва, — шепнул Филипп и со вздохом последовал за Адрианом, поднимавшимся по ступеням.

Спустя час Мелина в сопровождении Сафии оказалась в покоях Адриана, которые по аскетическому убранству ничем не отличались от остальных комнат крепости. На полу лежала медвежья шкура, а на стене висел щит с изображением летящего сокола на белом фоне. Под ним висели три меча с разными рукоятками. На кровати Мелина разглядела меховое одеяло и лежащую на нём чистую льняную рубашку. На деревянном кресле в углу сидел Филипп, который с удручённым видом рассматривал появившуюся ржавчину на кольчужных кольцах.

— Тебе нужен оруженосец, — констатировал он. Адриан лежал в высокой дубовой ванне в мутной мыльной воде по самые плечи. — Возьми хотя бы Артака, он вроде смышлёный.

— Он ещё малец, — отмахнулся Адриан и кивнул женщинам, разрешая войти. — Зачем мне ребёнок, не умеющий держать меч?

— Так ты обучи его. Ему тринадцать и по нему видно, что вырастет крепкий парень. Он умеет ухаживать за лошадьми.

— Я подумаю. А теперь оставь нас.

Когда Филипп ушёл, Сафия положила на кровать полотенца и негромко спросила:

— Мне позвать Амаль, чтобы она вам помогла, мессир?

— Нет. Останься, пока девица разомнёт мне плечи, как обещала. А то если ты уйдёшь, то она бросится следом, как перепуганный заяц. — Окинув взглядом Мелину с ног до головы, поинтересовался безразличным тоном: — Ты же не оставалась наедине с мужчиной?

Вспыхнув от негодования, Мелина отвернулась.

— Так я и думал. Ну, что ж, приступай.

Преодолев смущение, она встала позади него и через мгновение её пальцы впились в твёрдые мышцы у основания шеи Адриана. Он стиснул зубы, на его скулах заиграли желваки. Мелина помнила, как её руки время от времени разминала надсмотрщица, старая Зо. Она не щадила никого в эргастерии, поэтому и Мелина разминала плечи Адриана изо всех сил.

— Ты словно режешь меня ножом, — протянул он. Ей оставалось догадываться, чего ему стоило это признание. — Давай полегче!

— Сначала боль, потом всегда идёт облегчение, — пояснила она, не ослабляя нажим. Массировала сначала левую руку, а затем перешла к правой. — Иначе толку не будет никакого, мессир.

— Ты могла бы стать мясником, а не прядильщицей! Ради чего нужно терпеть эту боль?

— Посмотрим через некоторое время, — она старалась оставаться невозмутимой, несмотря на своё смущение. Казалось, что кожа Адриана, усыпанная шрамами, горит в её руках. — Сегодня будет болеть всё, но завтра вам станет в разы легче.

— Сейчас это выглядит, как попытка мне отомстить.

— Я просто благодарю вас за то, что спасли моих шелкопрядов, вот и всё, мессир. У меня нет денег, чтобы дать их вам, поэтому есть только знания, которыми я делюсь.

— И на том спасибо.

— Наклонитесь вперёд, мне нужна ваша спина.

— Только спина? — поддел он, словно насмехаясь над её робостью.

— Да. Благодарю вас, мессир, — Мелина едва сдержала вздох облегчения, понимая, что осталась последняя часть работы, и она сможет уйти. В присутствии Адриана путались мысли, и было сложнее сконцентрироваться на движениях рук.

— У тебя сильные руки. Не думал, что у вышивальщиц они такие.

— Обычно обучают вышиванию с детства, мессир. В двенадцать лет я уже делала первые стежки. Для того чтобы продолжать работать, нужно делать массаж.

— С детства?

— Да. Вышивка — это тонкая работа, она не делается на станках. А детские руки для неё — это то, что надо. В эргастерии мы учились не только расписывать ткани вышивкой, но и занимались коврами, даже украшали кавадии, начиная от ворота и заканчивая их длинными рукавами. А это очень тяжёлая и плотная ткань, мессир. Теперь я могу идти?

Он повернулся к ней и схватил её за руку. Мелина хотела было отшатнуться, но хватка Адриана казалась стальной. Перевела взгляд на Сафию, которая делала вид, что рассматривает горящий светильник возле постели.

— Совершенно не изнеженная рука, — вполголоса произнёс он. Мелина застыла на месте, боясь шевельнуться. — Это пальцы человека, который всю жизнь тяжело работал. Но мне они нравятся. Так кто же ты?

— Сейчас это уже не важно. — Мелина едва могла дышать, чувствуя, как Адриан ослабил хватку и перевернул её руку. Провёл большим пальцем по её ладони.

— Мне интересно.

— Я не смогу отвечать больше на ваши вопросы, мессир. Отпустите меня.

— Хорошо. Иди.

Когда она подошла к двери, то его голос остановил её. Обернувшись, она смотрела на Адриана, который вновь погрузился в мыльную воду почти до мочек ушей. Он положил голову на бортик ванны и произнёс:

— Я благодарен тебе, Мелина из Константинополя. Я тебя явно недооценил.

Она поспешно закрыла дверь в его покои. Прижалась спиной к холодной каменной стене, пытаясь успокоиться. В висках стучало, а в горле пересохло. Что с ней творится? Нужно не терять головы! Но мысли путались, и Мелина злилась на себя за такую растерянность. Какое дело ей до этого надменного и грубого человека? Даже то, что он снизошёл до благодарности, ещё ничего не значит! Лучше бы он сказал ей, что уже завтра она отправится в Дамаск. Но это «завтра» так и не наступало…