Духи пустыни

Линн Вер

Беглая византийская рабыня Мелина подумать не могла, кто спасёт ей жизнь в сирийской пустыне и увезёт в свою крепость накануне третьего крестового похода. Ей придётся столкнуться с бывшим рыцарем-тамплиером Адрианом, за которым охотятся члены Ордена. Мелина не сразу смогла догадаться, что за маской грубого и циничного рыцаря скрывается доброе сердце, никогда не знавшее любви. Однако на их пути друг к другу стоят мрачные тайны и могущественные враги, перед которыми многие бы опустили руки…

Глава V

Замок Аш-Альдеб, Сирия,

30 мая 1188 года

Мелина очнулась от ощущения духоты. Открыв глаза, поняла, что солнце уже давно встало и немилосердно заливало сиянием пустынную местность, видневшуюся за небольшим окном, похожим на бойницу. Повернув голову, Мелина увидела свою корзину и с облегчением подумала о том, что взяла из Константинополя только яйца червей, а не личинки — они бы не перенесли многодневный переход через пустыню. Им не помог бы ни навоз, ни ворох тутовых листьев. Ей не с чем было бы идти в Дамаск и надеяться на то, что она сумеет вызволить Медею. При мысли о сестре на глаза навернулись слёзы. Как она там? Что произошло, после того, как Мелина сбежала? А если Медее пришлось сознаться в том, что она участвовала в побеге?

Она перевернулась на лежаке из овечьих шкур и сбросила тонкое покрывало, служившее одеялом. Больше всего сейчас хотелось отмыться от многодневной грязи и подумать, как быть дальше. Как ей в одиночку покинуть эту неприступную крепость и отправиться в нужном направлении? Может, сюда заходят торговцы? В холле она видела множество сундуков и ковров, но, скорее всего, их привёз хозяин замка в качестве вознаграждения за его услуги. Вряд ли кто-то забредает в эти места, кроме диких зверей. Возможно, ей стоит пойти в деревню — люди должны знать пути, по которым путешествуют с товарами. Эта мысль показалась Мелине здравой, и она села на лежаке, полная решимости действовать. Оглядела скромное убранство комнаты — у другой стены стояла кровать под балдахином, возле неё поблёскивал медный кувшин и на столе лежал деревянный гребень и костяные заколки. На стене висело вышитое шерстью льняное полотно, изображавшее мечеть под сияющими звёздами.

Дверь со скрипом отворилась, пропуская невысокую полную женщину с усталым лицом. Её волосы скрывал цветастый платок, а на хлопковом голубом платье висел пояс с ключами.

— Проснулась, — констатировала женщина и сложила руки на груди. — Сейчас тебе принесут ванну, и ты сможешь искупаться. Посмотрим, какого дьяволёнка привёз наш хозяин. Затем ты поешь, и я найду тебе что-нибудь из одежды, раз твоё платье совсем прохудилось. После стирки от него ничего не останется! Пока будешь на моём попечении.

Мелина попыталась встать, но после сна, казалось, силы оставили её. Женщина скептически смотрела на неё, и та вспомнила, как её зовут.

— Сафия, я сама смогу о себе позаботиться, — негромко сказала Мелина.

— Сможешь, когда окрепнешь, цыплёнок. Придётся с тобой повозиться.

Женщина протянула к ней руки и помогла подняться. Мелина чувствовала, какие они сильные, и от этого ей стало спокойнее. С трудом передвигая ноги, она с помощью кухарки дошла до стула и позволила ощупать себя. Сафия хмурилась, ища следы переломов и раны и, не найдя их, удовлетворённо хмыкнула и отступила.

— Филипп сказал, что ты уцелела после набега сельджуков на караван, — она кивком указала на дверь, мимо которой слуги уже вносили деревянную лохань. — Аллах благоволит к тебе, раз тебе удалось спастись.

— Я успела спрятаться в скалах, — Мелина во все глаза смотрела на женщину, чей взгляд не выражал ровным счётом ничего, даже тени любопытства.

— И осталась незамеченной?

— Да. — Мелина видела, как двое слуг начали вносить горячую воду и наполнять ею лохань. — Но больше никто не последовал моему примеру.

— В панике люди часто теряют благоразумие, — Сафия покачала головой. — Сколько тебе лет?

— Двадцать один год.

— И ты не замужем?

— Нет.

— А это уже интересно, — нахмурилась Сафия и, не дав Мелине сказать ни слова, велела ей раздеваться и забираться в лохань. Мелина поняла, что лучше не донимать расспросами женщину, ухаживающую за ней вместо того, чтобы заниматься своими обязанностями.

Сафия принялась расплетать волосы Мелины, ловко орудуя гребнем.

— Ты молода и не замужем, — продолжила она. — Ты можешь ему понравиться. Если так, то тебе не придётся голодать и скитаться по пустыне. Адриан, конечно, горячий парень, но он хороший хозяин, да продлит Аллах его дни. Здесь тебя не обидят.

— Мне это не нужно, — отмахнулась Мелина и тут же стиснула зубы, когда Сафия принялась распутывать колтуны на затылке.

— Он не станет тебя спрашивать, — безапелляционно заявила кухарка.

— Ему придётся, — Мелина зажмурилась, когда Сафия дёрнула её за локон.

— А ты дерзкая! Адриан таких не любит.

— Вот и славно, — Мелина повернулась и бросила на женщину злой взгляд. Та осталась невозмутимой.

Когда с помощью Сафии Мелине удалось вымыться, та смазала её обгоревшую кожу бальзамом из трав и удалилась. Завернувшись в мягкое полотно, Мелина села возле окна и смотрела, как в тени крепостной стены упражнялись воины на мечах. Звенела сталь, мужчины периодически вытирали пот со лба, но продолжали сражаться, разбившись на группы. Скользнув взглядом дальше, она невольно остановилась на Адриане, который стоял у стены, сложив руки на груди. Высокий, поджарый, мрачный. Короткие тёмные волосы, чёрные брови, прямой нос, полные губы и твёрдый подбородок, заросший щетиной. Жёсткий взгляд, упрямая поза. Такие люди обычно служат императору, но в этом замке императором был он. И мог делать всё, что захочет.

Вздрогнув, Мелина отпрянула от окна. Как ей договориться с Адрианом, чтобы он помог ей добраться до Дамаска? Может, ей попробовать побеседовать с Филиппом, раз тот был так добр к ней вчера? Тем более, Адриан хотел избавиться от неё в пустыне, значит, не станет её удерживать здесь против воли…

Сафия бесшумно вошла в комнату. В её руках Мелина увидела платье, а за ней шёл слуга, неся поднос с едой — козий сыр, хлеб и глиняный кувшин.

— От утренней трапезы немного осталось, — пояснила кухарка. — Я нашла для тебя платье, оно принадлежало моей дочери. Тебе будет велико, но его можно подшить.

— Спасибо, — искренне произнесла Мелина. — Могу я увидеть Филиппа?

— Можешь. Только сначала оденься и поешь. Я позову его.

Вскоре Мелина вновь села возле окна. Солнце уже было высоко, и воины покинули двор, не в силах упражняться при таком зное. Мелина вновь подумала о том, что с ним ей придётся столкнуться, когда она продолжит путь в Дамаск. Она знала, что яйца шелковичных червей перенесут жару и уже в городе можно будет заняться производством шёлковой нити. Надеялась, что там найдётся достаточно тутовников, чтобы кормить их листьями личинок. Ей понадобится месяц, чтобы они превратились в гусениц и начали плести коконы. Ещё несколько месяцев потребуется на то, чтобы в её руках оказался шёлк, который можно начать продавать и откладывать деньги.

— Вы хотели видеть меня? — донёсся до Мелины голос Филиппа. Он стоял в дверях, не решаясь войти. Без доспехов она его еле узнала.

— Да, мессир, — Мелина хотела поклониться ему, но вспомнила, что больше не рабыня и после побега из Константинополя принадлежит только себе.

— Сафия недовольна вами, — он остался стоять на месте, с любопытством рассматривая её. Мелина смутилась. — Что вы натворили, кроме того, что из дьяволёнка превратились в прелестную девушку в её заботливых руках?

— Думаю, она невзлюбила меня за дерзость.

— У неё трудная жизнь, Мелина из Константинополя. Ей вообще мало кто нравится, видимо, поэтому Адриан так ценит её.

— Вы были очень добры ко мне вчера, — медленно произнесла Мелина. Указав взглядом на корзину, добавила: — И помогли мне даже с этим.

— Это был отважный шаг с моей стороны, — усмехнулся Филипп. Глубокие морщины на мгновение прорезали его доброе лицо. — Быть спасителем не только юной девушки, но и сотен будущих гусениц!

— Позже я расскажу вам об этом, — она замялась. — Я хочу попросить вас помочь мне добраться до Дамаска.

— А я хотел бы расспросить вас о караване. Думаю, Адриан тоже бы послушал эту историю. Раз вы ещё слабы и это очевидно, то может, составите нам компанию за ужином? А после вашего рассказа можно будет подумать о вашей просьбе.

Мелину пробрала дрожь. Голос Филиппа казался вкрадчивым и мягким, словно шёлковая ткань. Его глаза излучали доброту и участие, но выросшая в неволе девушка понимала, что может за этим таиться. Она будет сидеть с ними за ужином за одним столом? И к чему это всё приведёт? Мелина внутренне ощетинилась от мысли, что ей придётся защищаться. Но сможет ли она сделать это?..

Словно прочитав её мысли, Филипп добавил:

— Никто не может покинуть Аш-Альдеб без разрешения Адриана.

— Даже вы, мессир? — она попыталась скрыть свой нарастающий страх. У неё на лбу выступила испарина, а в горле словно застрял ком. Она нервно сглотнула.

— Это закон крепости. У Адриана есть на это масса причин. У любого воина есть враги, тем более, у него. В Аш-Альдебе безопасность стоит на первом месте.

— Вряд ли мой уход пошатнёт эту безопасность, — неуверенно заметила Мелина и осеклась, заметив за спиной Филиппа Адриана.

— О чём вы? — спросил он. Его загорелое лицо оставалось непроницаемым. — Если тебе нужна эта девица, Филипп, то забери её в свои покои. Если Сафия будет недовольной, то и еда окажется скверной. Подожди меня в зале, я скажу ей несколько слов.

— Как прикажешь, мой друг, — ответил Филипп и, улыбнувшись Мелине на прощание, исчез в коридоре.

Адриан вошёл в комнату и захлопнул за собой дверь. Мелина тут же почувствовала себя в его присутствии маленькой и никчёмной, словно она вновь стояла на невольничьем рынке в окружении галдящих мужчин. Помнила их оценивающие и алчные взгляды. Помнила их жадные руки, стремящиеся ощупать её везде, где смогут дотянуться. Помнила, как внутренне сжалась в комок, когда их с Медеей чуть не продали вальяжному жирному торговцу в расшитом золотой нитью полосатом одеянии. Она судорожно выдохнула, когда цена закрепилась за невысоким, неприметного вида, слугой, который увёл девочек в мир ткачей и вышивальщиц. Теперь же перед ней стоял хозяин замка в синей тунике, обтягивающей широкие плечи. На его поясе висел кинжал, инкрустированный драгоценными камнями. Подняв голову, она встретилась взглядом с его чёрными глазами и почувствовала свою беспомощность.

— Чего ты добиваешься от Филиппа? — он говорил тихо, но в его голосе чувствовалось напряжение. — Оставь свои уловки.

— О чём вы?

— Одинокая женщина в поисках защиты, — Адриан прошёлся по комнате. — Всё это всегда заканчивается одинаково. Через постель.

— Это не мой путь, — Мелина вздёрнула подбородок и прищурилась. — Если вы так считаете, то ошибаетесь.

— Почему ты послала за ним?

— Мне нужна была его помощь! Вы же сами сказали, что по любым вопросам я могу обращаться к нему, раз он спас меня в пустыне.

Адриан остановился и смерил её долгим взглядом. Развернувшись, направился к двери и, не оглядываясь, сказал:

— В любом случае не стоит впутывать Филиппа в свои планы. Иначе будешь иметь дело со мной.

Борясь со слабостью, Мелина поднялась со стула. Чувствовала себя скулящим щенком у его ног. Таких обычно отбрасывали с дороги носком сапога.

— Вы не держите своего слова, — заявила она. — Вы хотели оставить меня в пустыне, но привезли сюда. Вы просили обращаться к Филиппу, но теперь запрещаете это! Я не понимаю, как он может дружить с таким грубым и заносчивым человеком.

— Высказалась? — Адриан обернулся и теперь его взгляд стал как у хищника, оценивающего свою добычу перед тем, как напасть. Его тёмные глаза, казались, прожигали её насквозь. — Здесь мои правила, и я их могу менять столько, сколько захочу.

— То есть, вы — человек настроения? — Мелина чувствовала, как кровь прилила к лицу: за такие слова её бы уже выпороли в Константинополе. Что, впрочем, иногда случалось. В глубине души она радовалась, что мама не застала этого.

— Мне плевать, что ты обо мне думаешь. Держись подальше от Филиппа и я не хочу больше слушать жалобы Сафии на твой язык. Ей надо было не отмыть тебя, а сварить в кипятке.

Его губы изогнулись в циничной усмешке. Отвесив ей шутливый поклон, Адриан вышел из комнаты. Некоторое время его чёткий шаг разносился по коридору, пока не стих в глубине крепости.

Мелина без сил прислонилась к стене, дрожа всем телом. Даже во время публичных порок она не чувствовала себя такой униженной и беспомощной. Даже когда её наказывали едой. Даже когда заставляли часами сидеть за вышивкой так, что у неё немели пальцы и не разгибалась спина. Даже когда угрожали, что причинят вред Медее, раз её старшая сестра проявляет завидное непокорство! Теперь Мелина вновь ощутила себя рабыней. Не знала, как ей выбраться из этого пустынного и зловещего места, где, казалось, даже стены хранят свои мрачные тайны. Она видела множество закрытых на замок дверей. Узкую лестницу, ведущую в подземелье. Кованые ворота, способные сдержать натиск каких угодно армий. Вышколенных и безмолвных слуг, большинство из которых носили чёрные тюрбаны и халаты в тонкую полоску.

Здесь нельзя оставаться! Вряд ли после такого разговора Филипп захочет помочь ей. Вряд ли она ещё раз осмелится озвучить ему свою просьбу. Нужно попытаться сбежать. Даже если не ради себя, так ради Медеи!

Мелина собралась с силами и подошла к двери, возле которой стояла корзина. Открыв крышку, она не смогла сдержать горестного вздоха, после чего все тщательно скрываемые страхи вырвались наружу.