Позволь спеть тебе о печалях…

Лина М, 2023

Марк ведет обыкновенную жизнь. У него есть девушка, в которую он влюблен (безответно); интересная будущая профессия (ему однозначно не навязали ее родители); а еще гора домашнего задания в университете (разумеется, он уже начал работать над всеми проектами). Все обычно. И смотреть не на что.Однажды, после того как Марку в очередной раз отказывает его возлюбленная, он случайно натыкается на неизвестную девушку. Которая утверждает, что может заставить его избранницу полюбить его в ответ. С одним небольшим условием: Марк должен позволить ей постоянно быть рядом с ним, а еще пустить в свой дом. Причина для этого проста, как заявляет ему девушка. Дело в том, что она на самом деле не совсем человек, а дух, магическое создание.Может, она – купидон, который явился, чтобы подарить ему истинную любовь? Или нечто менее оптимистичное и более мрачное и устрашающее?Кто знает, но с этого момента обычной жизнь Марка точно никто не назовет.Примечание: Повествование ведется не от лица Марка!

Глава 10

Марк остервенело несется вперед через территорию университета, не выпуская мое предплечье из руки. Его пальцы неприятно впиваются в кожу, как совсем недавно под деревом. Когда я уже в сотый раз впечатываюсь в лавочку, бордюр или ветку, моему терпению приходит конец. Резко торможу и вырываю руку из его хватки. Марк дергается подобно собаке, внезапно спущенной с поводка.

— Что с тобой не так? — интересуюсь вполне искренне. — Зачем так бежать? Если ты просто хочешь мне рассказать про Алину, мы могли вполне договорить с ребятами, а потом…

— Нет, — не дает закончить Марк. Синие глаза горят ранее невиданной мной яростью. С чего такие эмоции? Он же всегда сдержанный. — Мы не будем разговаривать “с ребятами”, ты вообще не будешь общаться с моими друзьями. И что это было с Андреем? — никак не желая успокаиваться, он снова вцепляется в меня, на этот раз в плечо, и слегка встряхивает.

— Ты серьезно не в себе? — злюсь в ответ на такое высокомерное обращение жалкого человека. — Мне сидеть дома, молчать в тряпочку и исполнять твои желания? Я тебе не джин какой-то, у меня нет никаких оков и обязательства плясать под твою дудку, — почти рычу ему в лицо и слегка толкаю в грудь. — Будь честен, почему ты не хочешь, чтобы я дружила с Андреем? Почему тебя так волнует мое общение с Алиной?

— Потому что ты не человек, — он почти срывается на крик. — Потому что я не хочу, чтобы твоя ненормальность, — Марк обводит меня рукой, — ошивалась рядом с ними. Я не позволю, чтобы они оказались в опасности, особенно Алина. Ты же не несешь ничего хорошего, на себе проверил.

— Кажется, я просила тебя быть честным. Если не со мной, то хотя бы с самим собой, — ухмыляюсь, делая шаг к Марку. Подобно одинаково заряженному магниту, он отступает от меня. Должна признаться, на секунду я почувствовала себя виноватой, но момент прошел, жертва здесь снова он.

— Я не понимаю о чем ты, — качает Марк головой и отводит взгляд. Попался.

— Ты не боишься, что я наврежу Андрею и Алине. Ты боишься за себя, — тычу пальцем ему в плечо. — Боишься, что они что-то узнают, — еще один тычок. Марк пятится назад, — что я расскажу им про нашу сделку, — в его глазах вспыхивает паника, давая мне понять, что я напала на верный след. — Я поняла. Тебе стыдно за то, что ты заключил со мной сделку, что был настолько отчаянно и безответно влюблен, что попросил помощи у магического существа лишь бы что-то изменить.

— Хватит, — пытается остановить меня Марк, но слово выходит совсем не властным, скорее неуверенным.

— Ты не стыдишься меня, ты стыдишься самого себя, — склоняю голову набок, внимательно осматривая его с ног до головы. — Так по-человечески, мне жаль тебя. Честно говоря, я даже слегка разочарована.

— А чего ты ожидала? — в нем вспыхивает гордость и затухшая ранее злость. — Что я пойду всем подряд хвастаться, что заключил сделку с птицей печали из славянского рая?

— Ну, этого ты бы сделать не смог, это оговорено в сделке, — поправляю его, но Марк меня не слышит.

— Возможно, тебе плевать, что о тебе подумают другие, но мне в этом мире еще жить, мне еще общаться с этими людьми. Репутация — это все, — отчеканивает Марк, подобравшись. Последняя фраза звучит как давно заученный девиз, словно ему ее выжгли в сознании. — Думай что хочешь, можешь считать меня жалким и слабым, но не смей портить мою репутацию и не смей связываться с моими друзьями, — вместе с этими словами из него выходит весь воздух. Марк делает глубокий вдох, отворачивает от меня и, сняв очки, устало трет глаза.

Пауза для размышлений требуется нам обоим. Кажется, раньше мы никогда не ссорились так открыто, остальное можно назвать перебранками, не больше. Осматриваюсь вокруг и понимаю, что кричали мы друг на друга у всех на виду, остановившись недалеко от бокового входа в университет. Некоторые студенты бросают заинтересованный взгляды, но я смотрю в ответ так хмуро, что любое внимание моментально пропадает. Для человека, которого так заботит его репутация, Марк выбрал не самое удачное место, чтобы сообщить об этом.

— Послушай, я не наврежу никому, ни тебе, ни Алине. Если ты не веришь мне на слово, то это оговорено в нашей сделке, — заверяю спину Марка и его портфель. Последний не выглядит убежденным, дергается и отворачивается от меня.

— Андрей в нее не включен, — говорит Марк печально и надевает обратно очки. Внезапно мне хочется прямо сейчас съесть свое второе мороженое, — что было неразумно с моей стороны, но я не мог даже вообразить, что вы встретитесь, не говоря уже о том, что у вас найдется что-то общее.

— Да забирай своего Андрея, — не выдерживаю и снова повышаю голос. — Мне плевать на них обоих, общение с ними — побочный эффект сделки с тобой. И какая мне выгода в том, чтобы им вредить?

— Ты — птица несчастий, которая питается болью, — сардонически усмехается Марк. — Для тебя логичнее всего посеять больше боли, чтобы стать сильнее. Мало ли, ты так ненавидишь скуку, что можешь поиграть с ними как нечисть ради развлечения.

— Невероятный, очень изощренный бред, спасибо, что поделился, — театрально жму ему руку, но он моментально вырывается. — А теперь, мой гениальный и сообразительный друг, запомни раз и навсегда: я питаюсь болью, которая уже существует в мире. Я не заинтересована в том, чтобы причинять кому-то боль нарочно. Если я хочу поиграть с людьми, как ты выразился, то нахожу кого-то кому требуется помощь и заключаю сделку, — Марк дергается как от пощечины. — Но никогда в своей жизни я не причиняла людям вреда. За такое поведение меня бы давно отправили в Пекло составлять компанию темным духам. Хватит представлять меня каким-то монстром, я не злодей твоей истории.

— И кто же ты в моей истории? — спрашивает он с насмешкой.

— Вроде говорящего животного, которого все любят.

— Ну в том, что ты говорящее животное нет никаких сомнений, но любят тебя далеко не все.

— Тебе так кажется, — самодовольно скрещиваю руки на груди и гордо задираю подбородок. — Так что? Твой приступ комплекса неполноценности прошел?

Марк сердито смотрит на меня.

— Когда мы заключали сделку, я многого не знал и о многом не подумал. Я не смогу расслабиться, пока ты в любой момент можешь разболтать о наших отношениях или навредить Андрею или бог знает что еще…

— Ну что за занудство, — хватаю его за руку и выпускаю когти. На светлой коже Марка показываются капли крови. Поднимаю наши руки как при рукопожатии. — Вот, пожалуйста — вторая сделка, заказывай, что твоей душе угодно.

— И что ты потребуешь в замен? — спрашивает Марк, морщась от боли.

— Как сообразительно с твоей стороны подумать об этом. Но сегодня действует специальная акция — проси, что хочешь, и тебе ничего за это не будет. Таковы мои условия сделки, — после этих слов вокруг наших ладоней появляется едва заметное фиолетовое свечение.

Марк медлит, заметно как в его голове метеором проносятся мысли, он продумывает все возможные варианты, чтобы выжать максимум из своих требований. Надеюсь, он не попросить меня молчать. Или сидеть дома. Или выбрасывать мусор, а не исчезать его. Если задуматься, у Марка есть бесконечное количество вариантов как отравить мне жизнь, не стоило давать ему полную свободу.

— Ты ни при каких обстоятельствах не можешь рассказывать о нашей сделке, — начинает Марк чеканно перечислять. — Ни об одной из наших сделок, прошлых или будущий, — добавляет он с такой точностью, словно я все же джин и только и жду шанса всех обвести вокруг пальца. — Ты не должна общаться…

— Не переходи рамки, — предупреждаю, пока он не успел договорить. — Что ты скажешь друзьям? Что я внезапно стала немой? Или запрешь меня в квартире? Тогда как я должна выполнять самый важный пункт нашего договора?

— Хорошо, можешь свободно общаться с Алиной и Андреем, — смотря мне прямо в глаза, выдавливает он через стиснутые зубы. — Но ни словом, ни делом ты не должна причинять им боли и неудобств. Они должны жить беспечно, ничего не подозревая о наших отношениях или о магическом мире, — решаю, что не стоит поправлять его и говорить, что магического мира как такового не существует. — То же касается других моих друзей и моей семьи, — впервые с нашего знакомства Марк упоминает семью. Он совсем про себя не рассказывал. — Кроме того ты обязана защищать меня от нечисти, созданий Нави и Прави. Ты ответственна за то, чтобы я оставался в живых. На этом все.

— Ты уверен? Другого бесплатного шанса не будет, в следующий раз я потребую что-то, — коварно улыбаюсь.

— Ах да, — говорит Марк, словно что-то вспомнив, в его глазах вспыхивает огонек, — никакой еды на кровати.

— Я убираю за собой!

— Да? Тогда почему из крошек на твоей кровати можно устроить буфет?

Отчаянно пытаюсь найти, чем ему ответить или хотя бы съязвить, но в голову ничего не приходит, поэтому втягиваю когти и размыкаю рукопожатие. Сделка заключена, и Марк успел мне насолить. Вот что бывает, когда пытаешься сделать лучше другим.

Как и в прошлый раз, Марк пристально рассматривает свою руку, ожидая найти раны или кровь. Но моя магия не оставляет следов. Хотя теперь какая уже разница. Меня нашли. Могу хоть весь город изрисовать.

— Раз конфликт исчерпан, можно вернуться к причине из-за которой мы ушли? — любопытствую, пока лезу к Марку в портфель.

После пережитого стресса не помешает мороженое, тем более оно наверняка уже подтаяло. Очередная жертва Марка. Он сначала уворачивается, не понимая чего я хочу, но потом просто снимает портфель и передает мне в руки. Второе мороженое оказывается со вкусом дыни и уже успело превратиться в зеленую лужицу. Восстанавливаю его заклинанием.

— Верно, я подготовил презентацию про Алину, — вспоминает Марк и отбирает у меня портфель. Наверняка что-то прячет и не хочет, чтобы я лазила. — Только я не продумал где тебе ее показывать, — растерянно говорит он, осматриваясь вокруг, словно подходящее место свалится ему на голову.

— Мы всегда можем пойти домой, — предлагаю самый простой вариант, на что Марк пожимает плечами, — но это слишком скучно, — расплываюсь в улыбке и беру его за руку, ведя за собой прочь из университета. Пришло время сменить локомотив. — Пойдем, я знаю одно отличное место.

Над входной дверью звенит колокольчик. Хотя на улице тепло, внутри меня окутывает другое тепло, которое еще называют уютом. Этот магазинчик-кафе я нашла совершенно случайно во время своих прогулок. При входе стоит привычная для кофеен стойка с баристой за ней; к немногочисленным столикам придвинуты мягкие кресла, а рядом с окном выстроились в ряд высокие барные стулья.

Самое интересное начинается дальше. Позади зоны кафе ровными рядами идут книжные полки, доходящие едва ли не до потолка. Тогда у меня был период любви к книгам, поэтому я не смогла пройти мимо, и теперь моя находка пригодится для дела.

При виде нас девушка за стойкой улыбается и приветствует посетителей. Марк заказывает себе большой черный чай, а я выбираю латте с тонной сиропа. Расплачиваюсь телефоном, притворяясь, что к нему привязана не карта Марка, а это я сама вся независимая и самостоятельная как человек.

Мы занимаем столик ближе к книжным полкам. Радостно плюхаюсь в кресло и сползаю вниз, я словно оказалась в кровати, так мягко. Марк ведет себя скромнее, садится напротив и внимательно рассматривает интерьер.

— Как ты нашла это место? — интересуется он, читая корешки стоящих рядом книг.

— У меня было много свободного времени, — пожимаю плечами. У меня были годы бесцельных скитаний, должно же было выйти хоть что-то хорошее из этого. — Я знаю этот город лучше всех, знаю его не просто как свои пять пальцев, а как все свои перья.

Марк смотрит на меня придирчиво, явно сомневаясь в моих словах, но не спорит.

— Что ж, приятно знать, что ты не совсем бесполезна, — не удерживается он от привычной колкости, от которой становится искренне обидно, и лезет в портфель.

Никогда не думала, что меня можно считать бесполезной. Как может быть бесполезным существо, которое способно силой мысли свести кого-то с ума? Марк похож на человека, у которого в руках суперкомпьютер, который тот использует чтобы складывать два и два.

Из портфеля сначала показывается ноутбук, а вслед за ним Марк достает тетрадь. Он что, делал заметки по презентации, чтобы лучше рассказывать? И это меня постоянно называют ненормальной. Однако тетрадь Марк не оставляет себе, а кладет передо мной. Еще сверху опускает ручку. Изучаю эти предметы и поднимаю полные непонимания глаза к Марку.

— Ты хочешь, чтобы я еще что-то записывала?

— Разумеется, я фактически буду давать тебе лекцию об Алине как о человеке.

— Мне не нужны записи, — отодвигаю тетрадь от себя, — у меня отличная память, не переживай.

— Меня совершенно не волнует качество твоей памяти, — одним легким движением руки тетрадь возвращается ко мне. С обложки на меня смотрит грустными глазами котенок. Готова поспорить, прямо сейчас глаза у меня такие же грустные. — От этого зависит качество твоей дальнейшей работы, поэтому я прослежу, чтобы ты сделала заметки по каждому аспекту.

— Ради всего благого в этом мире не становись преподавателем, — бормочу недовольно, но все же открываю тетрадь, снимаю колпачок с ручки, надеваю на конец и сразу же сую его в рот. На лекции не помешает что-то погрызть для развлечения, лишь бы не выдирать на себе волосы. — Ученики будут тебя ненавидеть.

— Меня будут ненавидеть в любой области и должности, потому что я лучше большинства, — комментирует он, словно говоря о само собой разумеющихся вещах. Закатываю глаза от высокомерия человека, который полчаса назад истерил из-за страха, что я разболтаю кому-то про наш договор.

— Напомни, почему мне следить за Алиной не этично, зато ты спокойно можешь разбалтывать все ее тайны, предпочтения и желания? Попахивает лицемерием.

— Потому что в итоге ты все равно получила бы личную информацию о ней, так хотя бы ты не будешь вмешиваться в ее повседневную жизнь, и у меня есть шанс отфильтровать, что именно ты узнаешь. Есть еще вопросы перед началом?

— Всего один — ты давно проверялся у психиатра?

— Если вопросов нет, то мы можем перейти к делу, — Марк игнорирует мой совершенно серьезный вопрос и разворачивает ноутбук.

Надо признать, с дизайном у него не так плохо, главный слайд выглядит вполне симпатично. Перестаю ненадолго грызть ручку, чтобы записать тему нашей сегодняшней лекции: “Алина Самойлова. Правда, полуправда, вымысел”. Ну ладно, признаю, последнее я добавила от себя.

До того как мы успеваем начать, девушка ставит на наш стол заказанные напитки, и я залпом выпиваю треть латте, обжигая язык. Марк высыпает в стакан не меньше двух пакетиков сахара и неторопливо его размешивает.

В кафе мы одни, небольшое помещение купается в лучах солнца, создавая ощущение, что мы забрались в какое-то тайное место. За все свои годы в Яви я никогда по-настоящему не интегрировалась в жизнь людей. Вопреки представлениям фильмов, книг и сериалов, я не ходила в школу, университет или на работу, и тем более не делала этого по несколько раз и не коллекционировала шапочки выпускника. Не сидела с друзьями в кафе, выдавая себя за человека, не строила никаких отношений. До недавнего времени я вообще не проявляла себя перед людьми, ходила среди них невидимым духом и выполняла свою работу. Контракты я заключала всего несколько раз.

Поэтому сейчас, сидя рядом с Марком с уютном кафе, готовясь выслушивать лекцию и рисуя каракули в тетради, я чувствуя себя почти человеком. Почти обычной. И это чувство отдается непонятной болью в сердце. Словно я скучаю по тому, чего у меня никогда не было. Словно я не хочу, чтобы этот договор с Марком вообще заканчивался. Но, к счастью для Марка, нарушать слово не в моих правилах, я не стану оттягивать исполнение сделки намеренно из-за каких-то там сантиментов.

— Рин? — зовет меня Марк настойчиво. — Тебе вроде на надо спать, так чего ты не отвечаешь, когда я тебя уже десять раз позвал?

— Прости, — машу головой и делаю глоток из стакана. Вкус клубничного сиропа перебивает любой вкус кофе. — Можешь начинать свою безумную лекцию, я готова слушать.

Марк задерживает на мне взгляд чуть дольше, но все же переводит свое внимание к ноутбуку. Меня что-то смущает в его внешнем виде, и я не сразу понимаю, что он снял свои любимые наушники. Полное погружение в роль профессора. Что делает меня студенткой. Готова поспорить, я была бы вечно отстающей в группе, но зато у меня была бы веселая студенческая жизнь. Мы отлично бы развлеклись с Андреем.

По кафе разносится хорошо поставленный голос Марка. Изредка его прерывает колокольчик при входе и голоса посетителей, но он нисколько не отвлекается. Ледяные глаза пристально следят за тем, чтобы я все конспектировала. Должна признать, Марк был прав, такое количество информации уместить в обычном разговоре практически невозможно. Но он все еще ненормальный, потому что сделал презентацию о своей девушке. Ему лучше молиться всем богам, чтобы Алина об этом никогда не узнала, мало Марку не покажется.

В тетради появляются строчки с заметками, написанные моим кривым почерком. Не уверена, что смогу позже прочитать собственные записи. Птицам-вестникам Ирия нечасто приходится писать, мне ближе руны или хотя бы старославянский. Честное слово, когда-то мой почерк считался одним из самых красивых. Впрочем, как я уже говорила, моей памяти не всегда можно доверять.

Приходится выделить в голове пространство для информации про Алину, отдаю ей полку рядом с Марком и списком последних просмотренных сериалов. Я узнаю когда у нее день рождения, что Алина не любит, когда сокращают ее имя до прозвищ, что ее легко рассмешить, — на этом моменте Марк сам улыбается так тепло и искренне, что хочется отвести взгляд — что Алине нравится выигрывать и в школе они с Марком постоянно состязались за первые места, но со временем это стало не так важно для нее — тут на лице Марка проскальзывает разочарование. Похоже, ему жаль, что он потерял соперницу в лице Алины.

Марк рассказывает о своей возлюбленной и невольно проявляется сам. Он улыбается, когда говорит о том, что ей нравится; хмурится, когда упоминает неприятные моменты. Каждый факт вызывает у него собственные воспоминания, о которых я понятия не имею. Доказательство их долгой истории. Основа его чувств.

Послушно выводя слова в тетради, я провожу для себя некоторые параллели. Алина любит кошек, но ей не позволяли их заводить, Марк же предпочитается собак — о чем он мне не говорил, большая часть моих знаний о нем — результат слежки. Кинотеатрам она предпочитает театры, оперы и классические концерты, как настоящая аристократка. Марк обожает музыку настолько, что не расстается с наушниками и в плейлисте у него современные исполнители. Не представляю как можно учить экономическую теорию под рок или хип-хоп, но ему это удается. Алина мечтает о машине, а Марк, по неизвестной мне причине, почему-то любит кататься на общественном транспорте. Наверное, это та же схема как у принцев, которые гуляли по городским ярмаркам, чтобы чувствовать себя ближе к народу.

Разумеется, общего у них тоже предостаточно, иначе их дружба не продержалась бы столь долго. Помечаю для себя, что они оба любят книги, — хотя все же спорят о жанрах — искренне заинтересованы в бизнесе, хотя мне кажется, что жизнь просто не оставила им выбора. У Алины почти нет близких друзей, но Марк не уточняет почему. Тем более этот факт кажется мне странным, я ведь видела насколько она общительная. Как и в случае с самим собой, Марк избегает тему семьи и родителей, лишь вскользь упоминает, что у нее полная семья, причем достаточно состоятельная. Значит, они познакомились, потому что вращались в одних кругах. Прошлое Марк почти не затрагивает, он выдает мне факты, которые касаются настоящего и ничего больше.

Вместе с концом лекции заканчиваются и листы в тетради. Шучу, не настолько ответственно я веду записи и не так много Марк мне рассказывает. И все же листов уходит прилично. У меня ужасно болит запястье, и от перенапряжения трясутся пальцы. Моя птичья рука не создана для конспектов. Откидываюсь на кресло, играя в гляделки с финальным слайдом, на котором написано “Спасибо за внимание” и смайлик внизу. Марк из прошлого надо мной издевается.

— Появились ли какие-то вопросы? — уточняет Марк слегка охрипшим голосом как настоящий лектор. — Вопросы по делу, — уточняет он, припоминая мой прошлый вопрос.

— Ты столько знаешь об Алине и при этом называешь сталкером меня? — говорю с усмешкой, перелистывая исписанные страницы. — Сам не слишком нормальный.

— Учитывая все факты, что я тебе рассказал, какие из них ты не знала обо мне до нашего первого разговора?

Его вопрос заставляет меня задуматься. Наклоняю стакан, чтобы допить кофе, но он оказывается пустым. Верно, кофе закончился минут двадцать назад.

— Я не знала ничего о твоей жизни дома, потому что не заглядывала к тебе в квартиру, а еще… — пытаюсь что-то придумать, но ничего не приходит в голову.

Не надо косых взглядов, я не сумасшедший сталкер, который знает о своей жертве все вплоть до вкуса его зубной пасты — кстати, у Марка она со вкусом апельсина. Просто я очень наблюдательная, это же положительная черта, да и не так долго я за ним следила.

— Полагаю, это значит, что остальные детали обо мне ты знала заочно, — говорит он с неким дискомфортом и закрывает ноутбук. — Кстати мы так и не обсудили нормально твою слежку за мной, но оставим это на другой раз. Из моей огромной презентации про Алину ты почти все знала обо мне. Причем хватило тебе две недели. У меня ушло десять лет на то, чтобы настолько хорошо ее узнать. Некоторые вещи Алина рассказывала мне сама, другие стали результатом моих собственных наблюдений, возможно, никто другой этих мелочей совсем не замечал. Мы с ней близкие друзья и были ими долгие годы, — эти слова звучат слегка натянуто. — Так кто из нас в итоге сталкер?

Опускаю глаза, чтобы избежать изучающего взгляда Марка, который прожигает во мне дыру. Мне не нравится с ним разговаривать, он чересчур часто оказывается прав, еще чаще мне нечем ответить на его аргументы.

— Значит, говоришь, Алина любит парки, — широко улыбаюсь и перевожу тему.

— Верно, Алина любит парки, я рад, что ты внимательно слушала. Ну так что? Тебе этого хватит для работы? Тебе не придется за ней следить? — спрашивает Марк осторожно, опасаясь отрицательного ответа. Он нервно играет с чашкой, крутя ее на месте.

— Так уже и быть, ты выкупил ее свободу, — проявляю щедрость и киваю, Марк заметно выдыхает.

На самом деле он открыл мне не так много, у меня остались пробелы и вопросы, вызванные тем, что я уже успела для себя подметить. То, что считает полезным Марка и то, что полезно для меня — во многом разные вещи. Однако эти загадки можно оставить на потом, если не сработают изначальные планы. Прежде чем играть по-крупному, стоит окунуть пальцы и прощупать воду.

— У великой Сирин уже есть план действий? — откровенно льстит мне Марк, но мне приятно даже это.

— Разумеется, у меня всегда есть план. Проблема в том, что ты не любишь к ним прислушиваться и делать как тебе говорят.

— Значит ты недостаточно хорошо аргументируешь свои инструкции. Чтобы я начал что-то делать, убеди меня в своей правоте.

— Как насчет того, что я пришла из Ирия и могу использовать магию? Недостаточный аргумент?

— Если бы мы разговаривали лет пятьсот назад, я уже упал бы на колени, внемля каждому твоему слову, — Марк подается вперед, опуская руки на стол. — Жаль, что мы общаемся в двадцать первом веке. И мне нужны реальные аргументы. Если ты оформишь их в презентацию или отчет, будет совсем прекрасно.

— Всенепременно, как только стану другим существом, сразу сделаю именно так, — фыркаю в ответ. — Помни, что это ты нуждаешься в моей помощи, а потому, чтобы достичь результатов, тебе придется меня слушаться.

— Мне не свойственно слушаться других, — заявляет он самоуверенно и ни капли не кривит душой. Марк правда не похож на человека, который слепо следует. Думаю, частично именно поэтому ему так претит наша сделка. Он до сих пор до конца не верит в то, что признал собственную слабость и обратился ко мне.

— Тогда можешь устраиваться поудобнее на своей позиции в качестве друга. Видимо, тебя в ней все устраивает, — небрежно брошенные мной слова вызывают в Марке бурю, хорошо сдерживаемую бурю. Боль никогда не врет, она ярко вспыхивает в его ауре.

— Говори уже, что придумала.

— Приятно знать, что мой дар убеждения все еще при мне. План предельно прост — брось все.

— Прошу прощения? — он удивленно поднимает брови.

— Ты уже признавался ей в своих чувствах, говорил с ней откровенно, просил быть с тобой. Забудь про это. С этого момента ты и Алина — друзья и ничего больше, как ты и сам постоянно говоришь. Причем не лучшие друзья, — поднимаю палец, чтобы привлечь внимание к этому моменту, — вы не повязаны кровью и не ходите парой, вы просто друзья. Знакомые, если тебе угодно.

— Честно говоря, мне кажется это контрпродуктивным. Моя цель не вычеркнуть ее из моей жизни. К тому же… — Марк делает паузу, закусывает губу и вздыхает. — Не думаю, что справлюсь с такой задачей. Мне сложно представить себе хотя бы день без Алины и общения с ней.

— Как трогательно, — прижимаю обе руки к сердцу, — какая у вас двоих романтичная история любви. Ах, да, — резко меняю выражение лица на серьезное и холодное, — у вас нет истории любви. Так что делай как я тебе говорю, пока она у тебя не появится. Твоя цель сейчас — сделать так, чтобы Алина не могла перестать думать о тебе. Для этого придется убрать тебя из ее жизни. Как говорится, имея не храним…

— Потерявши плачем, — заканчивает за меня Марк, очевидно, поняв смысл моего совета. — Ладно, как скажешь, придется довольствоваться твоей компанией.

— Если у тебя начнется ломка как у наркомана, можешь перейти вместо Алины на сладкое.

— У меня достаточно зависимостей и без вредных привычек, — отказывается Марк, затем убирает ноутбук в портфель, оставляет тот рядом со столом и встает. — Не помешает подкормить одну из них, — с этими словами он исчезает среди полок с книгами. Хотя я еще не сказала, что закончила с инструкциями.

Приходится последовать за ним. Идя между полок, провожу пальцами по корешкам книг, расставив руки в стороны, чтобы доставать до стеллажей с обеих сторон прохода. Марк уже успел свернуть, поэтому ухожу все дальше вглубь книжного магазина. Что он здесь ищет? Пособие по тому как влюблять в себя девушек? Или по тому как общаться с посланниками Ирия? Боюсь, точных инструкций не существует ни в первом, ни во втором случае.

Нахожу Марка в секции профессиональной литературы и закатываю глаза от его банальности. Лучше бы заглянул в раздел со сказками и легендами. Подойдя ближе, отбираю у Марка книгу, которую он уже успел открыть.

— Вообще-то я не договорила, — заявляю в ответ на его возмущенный взгляд.

— Что еще ты можешь от меня потребовать? — устало спрашивает он и забирает учебник обратно. — Держаться подальше от Алины — уже достаточно сложная задача.

— Ну ты же у нас гений, придется взять на себя немного больше, чем обычные люди, — язвлю и облокачиваюсь на книжную полку, надеясь всем сердцем, что она не упадет под моим весом, вызвав эффект домино. На всякий случай делаю себя нематериальной, совсем как ярчук утром. — Тебе придется одновременно играть на две позиции, — Марк смотрит на меня так, словно я внезапно начала говорить на неизвестном ему языке или сморозила несусветную глупость. — Не надо строить такие глаза, — хлопаю его по лбу, — все предельно просто. По крайне мере в теории. Как я уже сказала, не проявляй особой инициативы в общении с Алиной. Однако, если вы уже оказались вместе, — делаю шаг к Марку, — тебе надо будет переходить в незаметную атаку, — заканчиваю хитрой улыбкой и склоняю голову набок.

— Ты не заболела? Может, у тебя жар? — спрашивает Марк с притворной заботой, прикладывает руку к моему лбу и сразу отнимает, как будто сделал это неосознанно и сам не рад действию своей конечности. — Потому что ты несешь какой-то бред.

— Ты сам только что сделал то, о чем я говорила. Скорее всего это прозвучит жестоко, но ты должен помучить Алину. Совсем слегка. Касайся ее и не предавай этому особого значения, как зачастую делает она сама; говори что-то, что можно понять превратно или неоднозначно, а потом отшучивайся.

— Прости, но ты вообще меня знаешь? — смеется Марк и ставит книгу на место. — Кажется, ты перепутала меня с Андреем, потому что Марк которого я знаю, а поверь мне, мы знакомы довольно близко, не умеет играть и притворятся.

— Не сказала бы, ты же много лет притворялся, что не влюблен в нее. Уверена, у тебя богатый опыт. Это же просто, — всплескиваю руками и задеваю шкаф. Мы замираем, ожидая, что тот сейчас упадет, но ничего не происходит. Не зря убрала свою материальность. — Так вот, просто представь, что Алина — не свет твоих очей и не богиня всего сущего. Подумай немного как я, представь, что она твоя жертва, — театрально клацаю зубами для пущего эффекта, — а жертву необходимо истощить.

— Только не говори пожалуйста, что со мной ты придерживалась такой же схемы, — говорит он с ужасом осознания в глазах.

— И моя схема сработала, мы же вместе, и ты меня развлекаешь. А, как известно, с рабочими методами не спорят.

— Ладно, я уже согласился во всем тебя слушать. В конце концов, хуже явно не станет, — сдается Марк быстрее, чем я ожидала. — И как по-твоему нужно “истощить” жертву? — в его воздушных кавычках и интонации в целом чувствуется изрядная доля сарказма.

Ответа Марк не получает. Вместо этого делаю последний разделяющий нас шаг, и мы оказываемся вплотную друг к другу. Его небесные глаза расширяются и в панике осматривают меня, пытаясь понять что происходит. Склоняю голову в одну сторон, потом в другую и чувствую как ускоряется его сердцебиение. Настоящая музыка. Потом поднимаюсь на носочки, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, разница в росте нисколько не помогает внушать нужные мне чувства.

Бросаю взгляд на его губы, затем перевожу глаза к прямому носу и дальше, пока не упираюсь в его кристально-чистые глаза. Марк настолько удивлен моими действиями, что не говорит ни слова. Протягиваю руку, задерживая ее над плечом Марка, достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его кожи. А потом тянусь выше, к полке рядом с его ухом, и вытаскиваю первую попавшуюся книгу.

— Прости, просто очень заинтересовала эта книга, — извиняюсь с лукавой ухмылкой и делаю шаг назад, чтобы бедный Марк мог наконец вздохнуть.

Довольная собой, сажусь на пол и раскрываю книгу в ожидании реакции. Ждать приходится около минуты.

— Какого черта это сейчас было? — спрашивает Марк с нотками возмущения в голосе, как будто я совершила с ним нечто непростительное.

— Я же сказала, мне надо было достать книгу, — пожимаю плечами, не отрывая взгляда от страницы.

— Не принимай меня за идиота, к чему была эта демонстрация?

— Ты же сам спросил как истощать жертву, — поднимаю на него глаза и натыкаюсь на взволнованного Марка, который смотрит прямо на меня. — Я показала тебе пример охоты.

— Как по мне, ты просто показала, что не уважаешь личные границы.

— Возможно, тебе так кажется прямо сейчас. Скорее всего ты заговоришь иначе, когда будешь не в состоянии перестать думать об этом самом моменте, когда я проявила неуважение к твоим личным границам. Если сегодня перед сном ты будешь думать об этом вместо мечт о своей Алине, то моя охота оказалась весьма удачной.

— Ты хочешь, чтобы я проворачивал подобное с Алиной? — от ужаса в его голосе мне хочется рассмеяться. Ему вроде не десять лет. — Она же…

— Да-да, — сразу же обрываю его и закатываю глаза, — она самая милая, невинная и вообще святая. Это лишь иллюзия в твоей голове. В первую очередь Алина — живой человек. Причем человек с чувствами, которые она держит глубоко в себе под миллионом замков. Эти замки надо расшатать.

— Ты вульгарна.

— А ты наивен. Однако для достижений нашей общей цели тебе придется быть дерзким не только на словах, но и в действиях. Если ты не замечал, Алина постоянно тебя касается, хотя, полагаю, учитывая твои чувства, не заметить этого ты не мог. Так вот, ты же сам держишься от нее так далеко, словно Алина начертила вокруг себя ведьминский защитный круг. Эту ситуацию необходимо перевернуть. Пусть она боится своих чувств, когда ты касаешься ее. Стань охотником, а не жертвой, потому что свою охоту Алина уже выиграла. Понимаю, играть с чувствами людей — это тебе не презентации до ночи делать. Придется попрактиковаться, можешь взять пару уроков у Андрея.

— Мне не нужна ничья помощь, — цедит Марк сквозь стиснутые зубы и отворачивается, принимаясь заново рассматривать книги.

— Разумеется, и я здесь как раз таки потому, что тебе не нужна никакая помощь, — смеюсь. — Впрочем, если не хочешь брать уроки у Андрея, я всегда в твоем распоряжении, — ответом на мое щедрое предложение служит напряженная спина и неразборчивое бормотание.

Сегодня у меня получилось взволновать Марка, а значит, даже с учетом визита ярчука, день выдался прекрасный. К тому же план по завоеванию Алины тоже приведен в исполнение. Осталось откинуться на кресле и наблюдать за представлением. Пока за мной не явится кто-то из Ирия, разумеется.