Сердце Запада

Корней Азарофф

С момента появления Фокса Дарранта в Юте прошло четыре года. За это время многое в его жизни изменилось. Он прекрасно чувствует себя в роли ранчера и с удовольствием разводит породистых лошадей. Правда, даже при столь мирном занятии навыки меткой стрельбы забывать ему не приходится. Особенно, когда выясняется, что кто-то пытается его убить, а он не понимает кому, когда и где успел перейти дорожку.

VII

ГОСТИ ПОЯВИЛИСЬ ВО дворе «Лилии» в тот же день ближе к вечеру. Возле дома остановился один из фургонов переселенцев. На его козлах восседал Хиляк, рядом с ним расположилась девушка. Она и в этот раз была в какой-то умопомрачительной шляпке, и довольно плотная вуалетка головного убора скрывала лицо барышни. Вслед за фургоном появился верховой — крепкий на вид парень с грубым лицом и неспокойными темными глазами. Цесарки подняли шум, как при вавилонском столпотворении, и навстречу прибывшим вышел Трент.

— Добрый вечер, — с истинно восточной интеллигентной вежливостью поздоровался он. — Чем могу служить?

На всем Западе не найти более вежливого человека, чем Трент. Обычно здесь спрашивали: «Чего надо?» или «Чего тебе?», а сам вопрос сопровождали бульдожьим взглядом.

Верховой остановил лошадь напротив Дрэйпера:

— Нам нужен хозяин ранчо, мистер Даррант. Это вы?

Трент хотел возразить, но я опередил его, выехав из-за сеновала — я вместе с Рамоной был на дальних пастбищах, и мы только что вернулись.

— Это я. Чем могу помочь?

Все трое посмотрели на меня испытывающим подозрительным взглядом. Больше всех старалась девица. Похоже, мои потертые джинсы и выцветшая от солнца рубаха не внушили им доверия. Рамона оказалась права — они приехали с Востока и понятия не имели, что на Западе человек в грязных джинсах может быть и бродягой, и крупным ранчером.

Я направил Бинго к ним и натянул поводья рядом с Трентом. Рамона, повернув к конюшне, спешилась у ее ворот, и я заметил, как рыжая пристально наблюдает за ней — это было понятно даже просто по повороту головы. Так смотреть — глаза сломать можно.

Переговоры повел всадник и, как я и предполагал, речь пошла об «амазонке». Я назвал свою цену. Он подумал и стал торговаться. Да, этому малому не нравилось, когда ему перечили. И по мере того, как ему твердо говорили «нет», он заводился все больше и больше. В сущности, я всего лишь дразнил его, прощупывал, хотел узнать, что он за человек. Я смотрел, как он сидит на лошади, как одет, как жестикулирует, даже как держит поводья. Надо заметить, что держал он их не по-западному в одной руке, а по-восточному в двух. Словно землю пашет.

Наконец его труды, как ему это наверняка показалось, принесли кое-какие плоды. Я скинул ему пятерку и продал седло за те деньги, которых оно без сомнений стоило.

Брэт, стоявший на крыльце дома, без указов сходил в конюшню и принес «амазонку», которая осталась на ранчо от Дженнифер. Четыре года она провалялась без дела, а теперь ей найдут применение.

Парень отсчитал мне в ладонь золотые монеты, а Хиляк засунул седло в фургон.

Всадник нерешительно пожевал губами, потом оглянулся через плечо на Хиляка и Люсиль, а затем снова обернулся ко мне:

— В городской конюшне нам сказали, что у вас есть лошадки на продажу.

— Найдутся, — кивнул я.

— Мы бы хотели купить одну для мисс Сноу.

Нет, «бегунами» они не были, потому что деньги у них водились. Просто ищут земли или?.. Я невольно вспомнил слова Джо и еще более пристально прошелся по ним взглядом. Всадник вооружен не был, а вот у Хиляка неестественно топорщился карман пиджака на правом боку. Он прятал револьвер за поясом — это делали немногие, только те, кто умел с ним обращаться. Девица вроде держалась естественно, но кто ее знает — может, она прячет оружие в складках платья? Все это весьма подозрительно… Однако я был уверен, что и моя команда не спит.

— И какие же лошади нравятся мисс Сноу? — я продолжил разговор, как ни в чем не бывало.

— Спокойные и послушные, — ответил вместо нее возница.

— Трент, зови ребят. Надо выпустить лошадей в корраль.

Дрэйпер приподнял шляпу и скрылся в конюшне. Я показал на корраль рукой:

— Вы можете подойти поближе.

Ребята вывели с десяток лошадей и пустили их в загон к гулявшему там вороному мерину.

— Выбирайте любую, кроме вороного, — разрешил я.

— Почему кроме вороного? — поинтересовался всадник.

— Эльдорадо не продается.

— Ну а если мисс Сноу понравится именно он? — вздернул подбородок Хиляк.

— Это ничего не изменит.

— Почему? Если мисс…

— Он не продается, — отрезал я. — Эльдорадо болен, он нуждается в надлежащем уходе, потому что у него эмфизема.

Они, все трое, посмотрели на меня мало что выражающими глазами, и я понял, что мои слова ничего им не сказали.

— Грубо говоря, у него почти не работают легкие. На нем нельзя ездить, иначе он начинает кашлять.

После этого спор моментально прекратился. Они выбрали одну из предложенных лошадей и укатили. Я долго смотрел им вслед, смотрел, как они растворяются в лучах заходящего солнца.

— Фокс, ты чего? — ко мне подошел с винчестером в руке Уолт Риардон. — Девица эта, что ль, в душу запала?

Я покачал головой и стал стягивать с рук перчатки:

— Нет, Уолт. Я просто подумал об истиной цели их приезда.

— Ты это…

Неожиданно грохнувший выстрел не дал ему договорить. Мы ринулись и разные стороны. Он, пригибаясь к земле, в сторону барака для ковбоев, а я, вытаскивая на ходу револьвер, к дому. Рамона распахнула передо мной дверь и, едва я оказался внутри, тут же захлопнула ее. Из кухни вылетел Сэм Авмерс, наш повар и кашевар. Он держал в руках дробовик, и я знал, что пользоваться им он умеет получше некоторых. Сэм занимался ужином, это сразу было видно, потому что он был в переднике.

— Опять какие-то сволочи! — выругался он и моментально спохватился: — Ой, извините, мисс…

— Пустяки, Сэм, — великодушно простила его мисс. — Иногда сама так выражаюсь.

Раздались дикие вопли, вырывавшиеся, видимо, не из одной глотки. Они заглушали даже бешеный топот копыт. Во двор «Лилии» хлынул поток всадников.

Я распахнул окно, Авмерс последовал моему примеру, и мы с ним одновременно выстрелили по всадникам. Один сразу же рухнул под копыта лошадей, метавшихся по двору, потому что все хозяйственные постройки были окружены глубоким и широким рвом с водой, и выход, без дополнительного, съемного моста, находился там же, где и вход. Сердце ранчо было расположено как бы на острове.

— Назад! Назад! — услышал я окрик, и кто-то в толпе махнул рукой.

Я выпалил прямо по маячившей конечности и, кажется, попал — всадник взвыл от боли и, прижав кисть к себе, ломанулся со двора. За ним помчалась и вся остальная свора, но тот, кто скакал последним, ускакал прямо в мир иной — его туда отправил кто-то из наших парней.

Некоторое время мы еще слышали лихорадочную дробь копыт, а потом все стихло.

— Быстро сегодня, — заметил Авмерс, смахивая пот со лба.

— Как ты? — я повернулся к стоявшей позади Рамоне.

— Я и раньше видела, как умирают люди, — последовал спокойный ответ — за нее волноваться было нечего.

— Ладно, надо глянуть на охотничьи трофеи, — невесело пошутил я, и мы втроем вышли на крыльцо.

Уолт, Малыш и Брэт повылезали из своих укрытий, за ними с сеновала скатился Трент, Чип и еще несколько ковбоев вышли из барака. Парни под командованием Фейвора направились к трем трупам и перевернули их. Некоторые ребята сразу отправились в сарай за лопатами, чтобы вырыть могилы.

— Эй, Фокс! — окликнул меня Фрэнк. — Поди, погляди на их рожи, я чего-то никого не узнаю.

Весьма неохотно я исполнил просьбу управляющего, но, осмотрев покойников, тоже не опознал ни одного мертвеца.

— Не, Малыш, — я вздохнул, — это точно не местные.

— Этот-то и плохо, — сплюнул он.

Я посмотрел на него, а он на меня. Слова Джо не были пустым звуком — в городе действительно находились чужие.