Летучий голландец, или Эрос путешествий

Константин Исааков

Эротизм путешествий для меня несомненен. Куда бы я ни направлялся, стремлюсь вовсе не за новыми знаниями или за неким подтверждением «ума холодных наблюдений». А за эмоциями, впечатлениями, наслаждениями. Чем? Красотой «картинки» перед глазами.

Коста-Бланка, макет мироздания

Испания — идеальная страна для отпуска. Россиянину, у которого каждый солнечный день — подарок небес, конечно, привычнее в Барселоне с прилегающими к ней каталонскими курортами.

Но есть ещё и юго-восток страны — более дорогая, но уж точно, не менее изысканная Коста-Бланка. Мы в Валенсии!

МУЗЕИ И ПАНОРАМЫ ГОРОДА У МОРЯ

Аликанте — вполне типичный приморский город. С открытыми муниципальными пляжами, отмеченными пестротой разноязыкой публики в разноцветных купальниках, прямо в самом центре, прямо у Экспланады, которая при этом ещё и торгово-прогулочная зона. Но при этом с историей, восходящей к третьему веку до нашей эры. С весёлой, бурной вечерней/ ночной современной жизнью. С храмами, в которых готическая сдержанность снаружи щедро сдобрена бароккальными «пряностями» внутри.

Раз уж мы прибыли на морской курорт, то от моря, от приморской площади Plaza Puerta del Mar, и начнём отсчитывать шаги нашей прогулки по городу. Надеюсь, вы запаслись китайским наручным шагомером? Аликанте — город, по которому надо ходить пешком.

Бросим походя взгляд на верфи — подзарядимся романтикой яхт. Затем — на разгоряченные тела пляжников на Playa de Postiguet (порция другого рода романтики). И в путь, вдоль набережной. В иных испанских и испаноязычных городах набережная — это Malecon, а здесь — Explanada. Попытался понять разницу. Ну да, вроде Эспланада — это то, что мы называем бульваром. Она не обязательно прямо у морского берега, может быть и чуть отделена от него.

На её прогулочной зоне кипит торговля, зазывают кафе и ресторанчики, происходят инсталляции, концерты, перфомансы.

Эспланада в Аликанте особенна ещё и тем, что вся примерно полукилометровая её аллея вымощена живописными мозаичными плитками, создающими иллюзию волн под ногами. Это плиточное «море» неизменно привлекает туристов («гулять по воде») аж с 1955 года, и ни разу с тех пор всерьёз не перекладывалось, а на моих глазах и продлевалось: такую же плитку укладывали на повороте от Эспланады к Музею морских круизов.

Вторая главная, после Экспланады улица Аликанте, по которой стоит прогуляться (особенно, если вы, в отличие от меня, заядлый шопер), это, конечно же, Rambla. Какой испанский город без Рамблы?

А ещё мне посоветовали заглянуть на улицу Грибов — она тут так неофициально называется (таблички с формальным названием народ обычно игнорирует: «Пошли гулять на улицу Грибов!»). Вы не о тех грибах подумали! Хотя… в иные времена район тут был довольно криминальный… и не без тех самых грибов. Но местные власти сумели всё кардинально изменить, и теперь это любимая зона для прогулок с детьми, а весёлые скульптурные грибы, населённые героями популярных мультиков и сказок, её украшают.

Ну, и традиционные для любого испанского города пути-дороги непременно приведут вас на центральный городской рынок. Не обязательно тут даже что-то покупать — ходите, смотрите, фотографируйте. Может, и подегустировать предложат. Поневоле, впрочем, хоть что-нибудь, да купите.

«А ещё у нас сегодня запланированы три музея», — заметила как бы вскользь за обедом гид. Ну, музеи, так музеи, подумал я — обязательная часть программы.

Но уже первый — удивил.

Вообще-то это было здание местной мэрии. Красивое и снаружи, внутри оно оказалось просто дворцом из дворцов. Примерно такое же впечатление, помнится, на меня несколько лет назад произвёл дворец (он же рабочая резиденция) шведского короля Карла Густава XVI — по его величественным коридорам и залам тоже можно свободно прогуливаться: без королевского приглашения и без билета.

В интерьерах мэрии-дворца Аликанте, на входе в которую вас встречает статуя работы самого Сальвадора Дали, как-то очень уютно. Вы можете себе представить «царственный» уют? Я раньше тоже не мог — у того же шведского короля красиво, но величественно, а потому, говорят, он любит тайком сбегать из дворца.

А тут ещё и прямо под зданием обнаружена уникальная археологическая зона, раскопки в которой продолжаются, и это можно наблюдать сквозь толщенное стекло.

А второй музей оказался весёлым! Museu de Fogueres посвящён ежегодным праздникам Alacante Fogueres de San Juan, проходящим здесь в День святого Иоанна с 30-х годов прошлого века. Это что-то вроде карнавала, на который загодя, в течение всего предшествующего года местные жители готовят ярко раскрашенные фигуры из пенопласта — он, как известно, хорошо горит. Эти скульптуры обычно олицетворяют тот или иной порок и подлежат публичному сжиганию в финале праздника — такая вот испанская Масленица. И лишь некоторые из них, лучшие, удостаиваются чести уцелеть и быть помещенными в музей.

В отличие от, например, тоже весьма популярного и политизированного карнавала в кипрском Лимассоле, над пороки тут обличаются, скажем так, бытовые, людские. Вот напыщенный муж в медалях и с бабочкой, а рядом с ним нагруженная авоськами жена.

Или надменная красотка. Или гномы-толстяки — похоже, воплощение обжорства.

А чаще всего, просто забавные фигуры — без избыточной иронии и обличения. Тогда зачем? Так праздник же! Народ к нему долго готовился и хочет вдоволь повеселиться. Эх, не хватает нам, россиянам, такой вот лёгкой раскованности, ни к чему не обязывающей весёлости.

Ещё один музей — тот, что за углом от Plaza Puerta del Mar, он — совсем иной. Он о мужестве, об отваге современных мореплавателей, любителей круизов. Но не тех круизов, что на роскошном лайнере с пятиразовым питанием и вечерними шоу. Тут, в The Ocean Race Museo, представлены «шоу».

Командные кругосветные регаты, о которых рассказывает музей, проводятся с 1973 года. Участвуют в них как профессионалы, так и любители — порой целыми семьями. Люди это удивительной силы духа и выносливости — об этом, собственно, и экспозиция. А старт таких экспедиций — отсюда, из Аликанте.

Аликанте, кстати, можно рассматривать не только вдоль его улиц или через витрины музеев, а ещё и в другом векторе, снизу вверх — и тоже будет, чем полюбоваться: высоченной скалой, например, на вершине которой, будто знамя, водружён Замок святой Варвары.

Но мне как-то сверху вниз гораздо интереснее: очень я люблю панорамы — простор, свобода взгляда. Одна такая отличная смотровая площадка — как раз на эстакаде у The Ocean Race Museo: пляжные красоты с неё просто во всей своей прелести!

Ну, а если «уменьшить зум», то это как раз к Замку святой Варвары, туда лифт довезёт. И весь Аликанте — перед вами. Идеальная точка для художника. Да и для фотографа.

Место и само по себе необычное. Замок — это не просто «здание со шпилем», а несколько сравнительно небольших средневековых строений, в каждом из которых — мини-музей, своя тематическая экспозиция. А соединяют их малюсенькие улочки: нырнёшь под арку, а там — кто его знает, с кем встретишься. Что за тень мелькнула? Может, это монах-францисканец? Или юная дева из знатного рода, спешащая на тайное свидание? Дадим волю воображению!

Ей, нашей фантазии, будет где порезвиться и на краю смотровой площадки, обозревая город сверху вниз, но не свысока. Чтобы потом сверить свои эмоции и аллюзии с теми, что настигнут вас уже на другой смотровой, в другом валенсийском городе — Бенидорме.

ФАНТАЗИИ СЕНЬОРА ПЕДРО

Жил-был сеньор Педро… да мало ли в Испании сеньоров Педро, как сказали бы в популярном советском фильме. Обычный сеньор Педро — любил бутылочку вина с друзьями распить, а гуляя у кромки моря, откровенно засматривался на загоравших девушек. Обычный во всём, кроме одного: он был при ответственной должности мэра небольшого приморского городка Бенидорма. И всё в Бенидорме сеньору Педро Сарагосе нравилось: море тёплое, песочек чистый, вокруг зелень да горы, а воздух пьянящий — как то вино. Кроме масштабов — они явно не соответствующие его, сеньора Педро, личности. А эти его масштабы требовали, казалось бы, нереального — сделать Бенидорм супер-курортом европейского уровня! О чём и вёл он нескончаемые разговоры с друзьями по вечерам — за стаканчиком (а потом другим, да и третьим-четвёртым что уж) хорошего и возбуждающего фантазию местного вина. Мечты мечтами, но как народ сюда завлечь? Если даже (по суровым в те времена испанским законам) на пляже девушке толком раздеться нельзя! Пуританская, понимаешь ли, страна! Бикини запрещены! А девушки-то, девушки, посмотри, друг, какие ладные!

Последние слова сеньор Сарагоса обычно произносил так громко и страстно, что все прибрежные столики в таверне на пляже дружно вздрагивали и столь же дружно чокались: «За женскую красоту!». И однажды, в какой-то из таких вот вечеров, сеньор Педро вдруг — наболело, как видно — не менее громко объявил: «Поеду к Франко — объясню ему, как много мы теряем из-за этих глупых запретов!»

В том же 1953 году, не прошло и месяца, а мэр Бенидорма Педро Сарагоса, известный городу и окрестностям как человек, слов на ветер не бросающий, стоял перед самим генералом Франко и горячо говорил: «Мы-то с Вами, генерал, понимаем: если женщина красива, то прятать эту красоту — большой грех! И потом… в этих бикини ведь всё, что надо, прикрыто… А туристы и особенно туристки не хотят себя чувствовать у моря, как… в казарме».

Последнее сравнение генерала удивило, и он криво ухмыльнулся. Но, выдержав достойную генеральскую паузу, разрешил! Разрешил девушкам не пляжах валенсийского городка в меру раздеваться. Так Бенидорм стал первым испанским «курортом в бикини».

Туристов — главным образом, из Великобритании — вскоре стало явно поболее. Но это была ещё не вожделенная массовость! Педро Сарагоса уже даже наладил снабжение своего города-курорта питьевой водой. И пригласил к сотрудничеству турфирмы из стран севера Европы, заключил договоры с германскими и скандинавскими авиакомпаниями. Народу на пляжах заметно прибавилось.

И тогда сеньор Педро предпринял ещё один нестандартный ход: он нанял семью настоящих, не ряженых скандинавских оленеводов и стал кататься с нею (сейчас это назвали бы роад-шоу) по европейским аэропортам, держа над головой плакат «Эта северная семья едет отдыхать на побережье Бенидорма».

Вот тогда-то на Сарагосу, а значит, и на Бенидорм по-настоящему обратили внимание. И постепенно сложилось то, что сейчас принято называть турпотоком.

Но тут же навалилась другая проблема: туристы едут, а где их селить? Надо бы построить несколько больших, современных отелей, и есть желающие в это вложиться. Но не хватает территории: город растянут вдоль побережья. А дальше — горы. Да и не понравится гостям до пляжа добираться из отеля четвёртой-пятой линии.

Идея пришла опять же, извините, за стаканчиком валенсийского вина. Точнее, за стаканчиками, которые компания, завершив застолья и уже собираясь по домам, вставила один в другой — получилось что-то вроде пирамидки. «Стоп! — воскликнул Педро Сарагоса, — это же небоскрёб! Как в Америке…» То есть если нет места «в длину» и «в ширину», то почему бы не раздвинуть Бенидорм «в высоту»! И друзья, вновь разобрав стаканы и разлив вино, выпили за будущий вертикальный Бенидорм!

Вот таким, вертикальным мы его сегодня и знаем. И это курорт всеевропейской популярности, где старинные, малоэтажные кварталы перемежаются перпендикулярами отелей и бизнес-центров. И смотрится всё это, представьте, вовсе не эклектично.

Сеньору Педро Сарагосе повезло: его «сбыча мечт» случилась при жизни. Есть архивный снимок, сделанный в 2000 году: на нём он скромно отвернулся от девушек в бикини и даже топлесс… но мгновением раньше… кто знает. Умер он в 2008 году.

Небоскрёбы успешно решили проблему отелей в Бенидорме: они, многоэтажные и многономерные, теперь тут в большом количестве, и все недалеко от моря. Ясное дело — крупный международный курорт, город мечты сеньора Сарагосы.

Поскольку высокие и низкие строения в современном Бенидорме чередуются, то и обозревать его лучше сверху. Я нашёл две идеальные точки. Первая — смотровая площадка на 45-м этаже самого вертикального здесь отеля Gran Hotel Bali. Занятная картинка, чем-то напоминающая макет в мастерской архитектора: перпендикуляры небоскрёбов как бы приподнимают территорию над поверхностью, а море с одной стороны, горы с другой создают ассиметричный багет. Некофликтное, на мой взгляд, соотношение условной «фигуры» (отелей) и условного «фона» (природных красот).

Честно сказать, «небоскрёбные» города, не особо люблю. Отсутствие «воздуха» — свободного пространства, перспективы для глаза, вся эта мегаполисная скученность (Нью-Йорк, Шанхай, район Дефанс в Париже) меня подавляют. В Бенидорме такие же вроде «вертикали» странным образом сами собой «успокаиваются» и совсем не раздражают глаз — именно благодаря множеству пейзажных «горизонталей» и горных неровностей, разрушающих прямолинейность небоскрёбной геометрии.

Но настоящая панорама — всё-таки с гор! Давайте отъедем от центра минут на 30—40 вглубь, в сторону от побережья. Стильный джип, стильный (с признаками хиппи 70-х) водитель — и вот мы уже лихо несёмся по обрамлённым зеленью горным тропкам. Первая стоянка — отсюда город смотрится чётко, как на карте геодезиста.

Вторая стоянка — и вот уже перед нами сюжет в жанре «сюр»: толпа светящихся гигантов медленно вышагивает в сторону воды.

А вот ещё более высокая точка — и прежний сюрреализм напрочь сметён импрессионизмом: акварельно размытые лёгким туманом холмы живут и дышат. Рукотворное вытеснено богосотворённым.

Ну да, человек, наверное, способен только лишь «подправить» созданное до него — в лучшую либо в худшую сторону. В Бенидорме, похоже, удалось не нарушить гармонию двух начал: божественного и человеческого.

И что, в таком одухотворённом настроении нам прямо сейчас возвращаться в город? Но ведь мы наслышаны, что в этих краях есть уютнейшее местечко — Гуадалест. Так вперёд!

Заранее предупреждаю: держите себя в руках — особенно если времени в обрез. Гуадалест — из тех городков, с которыми страстно хочется провести ночь… ну, хоть одну (мне в этот раз не удалось). Нет, правда, его надо очень внимательно рассматривать, заглядывая во все здешние музейчики, а они тут — практически в каждом втором доме.

В одном из таких музеев я завис надолго. Уж название цепляло: Museo Microgigante. Что это за микрогиганты такие?

На входе нас встретила дама, представившаяся женой художника. В авторском музее Мануэля Усса есть и крупные скульптуры — вполне себе античных размеров лошадка, например. Но удивляют и притягивают совсем другие — микроскопические и филигранные. Их можно разглядеть лишь в специальную лупу, и ты разглядываешь, разглядываешь…

А за твоим плечом — эмоциональный монолог: «Вы не представляете, как с Мануэлем трудно. Сидит целыми днями, мастерит. Ты ему кричишь: ¡Manuel, tu sopa favorita se está enfriando! — но его же не оторвёшь от этих малышек».

Ах, Гуадалест, Гуадалест — и меня бы тут от многого было не оторвать… сколько кафешек, сколько лавочек с вкусностями, сколько красивых девушек. Поделюсь, кстати, своим давним наблюдением: такие вот волшебные места (а они есть в каждой стране) обычно притягивают толпы красивых девушек — их «плотность на квадратный метр» здесь заметно выше обычной. Интересно, почему?

А какие тут пейзажи!

Но пора возвращаться в Бенидорм — вечером ведь нас там ждёт тематический тапас-ужин. А «малышки» тапас — это же практически синоним Испании.

Ну, разве что по пути выпить чуть-чуть вина или кавы в бодеге — в качестве аперитива.

Благо, в винодельне Enrique Mendoza выбор богатый — главное, вовремя остановиться: ведь подливают и подливают, и всё время что-то новое, вкусное. Чуть-чуть никак не получится.

Тапас-ужин в Бенидорме — это часть большой ночной жизни города. Можно ходить от таперии к таперии — в прогулочной зоне они в изобилии — и везде что-то пробовать. Но понемногу! Вот мы увлеклись в Tapería Aurrera — и ведь обалденно красивая подача.

А ночь-то только начиналась!

После такой насыщенной ночи, как вы понимаете, поутру полагается лишь лёгкий завтрак. И это, конечно, чуррос с шоколадом. Фокус в том, что чуррос надо не прсто правильно приготовить, но ещё и правильно съесть. Впрочем, в Churrería Rafael вас научат и тому, и другому.

За первое отвечает дочка хозяина. Она и проведёт мастер-класс: будет раскатывать тесто на длинные-предлинные «змейки», потом укладывать их «улиткой» в кипящее масло, а по достижении готовности разрезать на удобные для съедания полоски.

Последнее важно. Это вы поймёте, когда, эстетски взяв двумя пальчиками первую полоску, обмакнёте её в горячий шоколад. И, проглотив, тут же потянетесь за второй, третьей, четвертой, пятой… Кто сказал, что завтрак будет лёгким? Видимо, это относилось к людям более сдержанным…

А за окошком открытой кухни будет, время от времени выглядывая в зал, щёлкать ножницами сам дедушка Rafael, хозяин и основатель Churrería.

День перед отъездом из города я решил посвятить тому Бенидорму, который так любят семейные туристы. Заглянул на ухоженные песчаные пляжи с безопасным, плавным входом в воду — ОК, с детьми сюда можно.

Съездил и в парк Terra Natura. Ну, его название само за себя говорит — детям тут наверняка интересно. Правда, первый павильон меня шокировал. Череда аквариумов. Но не с рыбами. Сначала, ладно, муравьишки такие забавные. Но дальше… Жуткого вида змеюки, ядовитые жабы, хищная саранча, рептилии. Дрожь берёт! Но… детям наверняка интересно.

Как интересна и та крупная живность — от косуль и козлят до тигров и слонов, что обитает здесь, в Terra Natura, под открытым небом, некоторые даже без заграждений, и их можно даже попытаться погладить. Но тоже, знаете ли, лучше не каждого.

Вот такой он, Бенидорм, превратившийся за какие-то полвека силою фантазии одного чрезвычайно деятельного человека, сеньора Сарагосы, из провинциального приморского городка в прекрасный курортный центр. В нём есть шикарные отели и старинные храмы.

Кого-то он притянет пиратской стилизацией, кого-то чувственной натурой.

Нет, всё же человек способен и на нечто большее, чем просто «подправить» Божий промысел.

ЭТОТ СМУТНЫЙ ОБЪЕКТ ЛЮБВИ

Никогда не знаешь, во что тебе предстоит влюбиться в следующий раз. Как ни странно, я сейчас вовсе не о женщинах. Хотя с одной из них Эльче в массовом туристическом сознании, конечно же, ассоциируется — о Даме из Эльче наверняка слышали многие. Так и быть, вспоминая об Эльче, начнём с неё: Ladies first!

Эта каменная скульптура IV века до нашей эры была здесь найдена ещё в 1897 году. Кто она, красотка архаичных времён с весьма правильными и, я бы сказал, современными чертами лица?

Доподлинно неизвестно. Но очевидно, что дама была весьма знатная. И, что интересно, у оригинала, что сейчас хранится в Национальном Археологическом музее Мадрида, и, естественно, у множественных копий в районе затылке — небольшая ниша, углубление. Похоже, для праха. Бюст как погребальная урна, как гробница? Историки вполне допускают существование подобной традиции в те незапамятные времена. Но информации о примерах, кроме как в случае с Дамой, лично я не нашёл.

Гуляя по Эльче, вы будете постоянно натыкаться на Даму — на улицах и в скверах… в последний свой день здесь я с нею уже привычно раскланивался.

Но больше всего копий — на территории археологических раскопок Alcudia, где и располагается Музей Дамы из Эльче.

Музейные варианты Дамы — это и современные актёрские перфомансы, и экзерсисы живописцев, и цветастые фантазии скульпторов, и даже Дама-клумба. Словом, XXI век нашей эры сделал усыпальницу IV века до нашей эры объектом поп-арта.

Что до моих чувств, то… признаться, когда образ тиражируется, в него как-то (лично у меня) не складывается влюбиться. Да и не comme il faut.

А вот другой женский образ Эльче мне гораздо ближе. На Санта Мария, главной площади города, находится Базилика святой Марии (la Basílica de Santa María).

Католических храмов, посвящённых Богородице, я видел множество. Но этот — один в своём роде. Базилика — это храм-музей, посвящённый тому действу, что происходит здесь ежегодно 14—15 августа, в день Успения Богородицы. «Религиозная мистерия Эльче» — своего рода театрализованное представление, в каком-то смысле даже шоу, посвящённое смерти, похоронам и коронации Девы Марии. Разыгрывают его тут с XV века по сей день.

И делают это дети. В ролях — исключительно мальчики: так было принято в средневековом театре, где, как известно, лицам женского пола лицедейство запрещалось. Ангелы — мальчики… ну да, это вполне. Но Богородицу тоже играет мальчик! Каждый год проводится серьёзнейший кастинг, потому что желающих исполнить эту роль всегда множество. И выбранная (выбранный?) Дева Мария непременно воплотит в себе вечную женственность и вечную святость. Таковы законы мистерии.

Двухдневный праздник собирает обычно тысячи людей — и постоянных прихожан, и туристов отовсюду, специально в его дни сюда приезжающих.

Сложная машинерия на куполе, исправно работающая здесь со времён средневековья, позволяет спускать и поднимать ангелов над толпой, и зрелище это — летающие мальчишки — впечатляющее! В 2000 году «Религиозная мистерия Эльче» была внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Прежде чем вы покинете Базилику святой Марии, не поленитесь подняться по лесенкам на колокольню, отдыхая по пути у экспонатов ещё одного музея — его тут называют Музеем звонаря.

Наверху, у колокола, вас порадуют опять же любимые мною панорамные просторы.

Это пальмовый Эльче. Но к пальмам мы ещё вернёмся.

«А сейчас по программе школьный музей», — сказала гид Беата.

«Музей, так музей, — обречённо кивнул я в ответ, — но тут же не без удивления переспросил: школьный?».

«Да, это Музей школы Pusol», — уточнила Беата, приглашая меня оторваться от стола.

И, чтобы окончательно сразить меня, расслабленного обильным обедом в придорожном баре, который завершил необозримым количеством трескавшегося от спелости инжира, добавила:

«Это тоже объект ЮНЕСКО».

Так — бывает?

Да, это был не розыгрыш. Museo Escuela de Pusol — Этнографический музей при школе маленькой деревушки Пусоль рядом с Эльче, существующий с 1969 года, в 2009 году был действительно включён в наследие ЮНЕСКО.

Честно: насмотрелся я таких этно-музеев — и в России, и в других странах. Их можно условно разделить на два вида: занудно ностальгические и трогательно иронические. Первые особенно распространены на наших родимых просторах: их создатели абсолютно всерьёз сублимируют свою тоску по советским будням. По скрипучим мясорубкам, на тупые ножи которых каждые три минуты наматывался шмот мяса: не раскрутишь — не продвинешься ни на сантиметр фарша. По магнитофону Aidas, который в процессе прослушивания одной стороны бобины раз пять порвёт плёнку, и её придётся склеивать едкой уксусной эссенцией, больно разъедающей пальцы. Ну, и так далее. Вторые крайне редки: в России видел один такой — «Музей советского детства» в Казани. Там тоже ностальгия присутствует, но не надрывная, а трогательно-нежная — именно что по детским годам с глупомордыми пластмассовыми пупсами, крикливыми пионерскими горнами, потрескавшейся гитарой-шестистрункой, особенно классно звучавшей в «блатном» репертуаре твоего соседнего подъезда.

В таких музеях тебя накрывает грустная любовь — нет, не к эпохе, а к этому ушедшему и невозвратимому: к детству, отрочеству, юности — как сказал бы классик.

Музей школы Пусоль — как раз об этом: с любовью и нежной иронией в нём тебе расскажут о том, как бабушки нынешних учениц были девочками.

Встретили нас две девочки лет 12. Это были дежурные экскурсоводы. «Каждый день они тут новые, — пояснила мне Беата, — все классы, кроме самых малышей, по музею дежурят. Дети знают, как деревня жила во времена их бабушек и дедушек». Девчушки что-то быстро лопотали, охотно позируя перед фотокамерой за партами и у доски «из глубокой старины» 90-х годов прошлого века.

А потом им на помощь пришла Кармен! Вообще-то её звали Мариан, и она была главным музейным экскурсоводом, но, если бы я снимал фильм о Кармен (не по опере Бизе, а по новелле Мериме), то, несомненно, приехал бы к Мариан в Пусоль с официальным предложением главной роли. Потому что пронзительно хрупкая и обаятельно экспансивная Мариан явила мне образ испанской женственности и страстности.

В её рассказе о музейных экспонатах — от ткацких станков и линотипов до коллекции некогда модных шляпок — присутствовало не только знание каждого предмета, но и артистизмом воплощения в того самого человека из «глубин» прошлого, в которых ей, в силу молодости, жить не довелось.

А за столиком сапожника Мариан продемонстрировала нам экспресс мастер-класс по пошиву традиционных валенсийских башмаков — альпаргат. Ну надо же! Ведь меньше часу назад, за обедом Беата обратила моё внимание на ноги крестьянина у стойки: «Такие тут все носят».

Понятно, почему ЮНЕСКО заприметило именно этот провинциальный школьный музей: он — не «пыльный», он живой и страстный!

А ещё известен Эльче широкому кругу туристической общественности как город пальм. Чтобы убедиться в этом, на самом деле, нет необходимости взбираться на колокольню Базилики святой Марии и любоваться оттуда «пальмовым морем», хоть это и вам непременно понравится. И даже не обязательно статистику штудировать. Хотя факт она вам предъявит прелюбопытнейший: население города — около 240 тысяч человек, а пальм в нём, не поверите, примерно 260 тысяч! То есть на каждого жителя — по пальме плюс ещё несколько веточек.

А посему у людей не бедных тут сложилась традиция: считается хорошим тоном взять «под опеку» какую-нибудь особенную пальму или даже пальмовый «куст» (в иных таких «кустиках» по 5—7 гигантских деревьев): оплачивать уход, полив, обрезку и прочие процедуры. Вот, например, некий Рико Роман увековечил своё имя у пяти мощных стволов, о чём и сообщает табличка.

Пальмы тут повсюду: едешь по улице — слева и справа сначала вереница пальм, а уже чуть поодаль — здания. И просто пальмовые заросли за заборами и заборчиками, а то и вовсе без оных: пальмовых парков множество.

Главный же пальмовый парк — Huerto del Cura. Здесь вам, например, подробно расскажут, как пальмы, завезённые в Испанию из Африки, использовались со старинных времён в качестве «зонтиков» для создания тени, в которой выращивались иные, менее теплостойкие плодовые деревья, а потому у пальмовой рассадки — весьма специфическая геометрия.

Проведут и экскурсию по небольшому музею, из экспозиции которого вы узнаете, какие бывают пальмы, на что принято использовать их плоды, а также какую красоту и какие полезные в быту предметы можно сплести из их веток и листьев.

Выйдя из Huerto del Cura, мы присели за столик в соседней открытой кофейне. И через какое-то время обратили внимание, что к нашему разговору прислушивается дама за столиком рядом. Повернулись — улыбнулись. Нет, русского языка она не понимала, но каким-то неведомым образом догадалась, что мы обсуждаем «пальмовую» тему (впрочем, слово-то международное). Оказалось, что семья сеньоры много лет и поколений владела территорией Huerto del Cura, а потом, когда вести это хозяйство стало делом очень уж обременительным, согласилась на то, чтобы город выкупил у неё эту собственность. «Они там всё привели в порядок, облагородили, даже музей в нашем доме сделали, но… что-то пропало», — и наша собеседница ностальгически скосила взгляд на фамильное наследие. Когда же мы попросили её назвать своё имя и подробнее рассказать о семейной истории, дама махнула рукой: да ну, не стоит.

«Пальмовую» тему продолжила и наша прогулка по муниципальному парку. Но тут пальмы не самодовлеют: много и иных зеленеющих красот.

Особенно же романтичен городской Ботанический сад. Не зря по нему любили гулять иные знатные и даже царственные персоны. В том числе и легендарная австрийская императрица Елизавета Баварская (более известная под именем Сисси, а нашим современникам — по фильму «Сисси — молодая императрица», в котором её сыграла великолепная Роми Шнайдер). Бюст императрицы красуется в одной из аллей Ботанического сада, а в соседней высится «пятицветье» царственных пальм, названных в её честь. Картину райского сада дополнят белые павлины… и неизменная Дама из Эльче.

Вот, казалось бы, круг замкнулся: начался наш разговор о городе с Дамы из Эльче, срезонировал в детских образах «Религиозной мистерии Эльче». После чего неожиданным отблеском отразился в витринах Музея школы в деревне Пусоль и сквозь пальмовые заросли вновь воплотился в одну из статуй Дамы из Эльче в Ботаническом саду.

Ан-нет. Есть неподалёку от Эльче совершенно отдельное, ни на что не похожее место, в которое я влюбился сразу и бесповоротно. Помните же, я начал свой рассказ именно с влюблённости. Так вот, сердце моё на сей раз оказалось покорено — нет, вовсе, странное дело, не женской красотой или зелёными кущами. А болотами!

Так — бывает! Да, и болота бывают прекрасными.

Природный парк El Hondo, на мой вкус, самое невероятное место провинции Валенсия. Он вообще-то формально фиксируется в научных и туристических справочниках как зона, где гнездятся десятки видов перелётных птиц. Птицы птицами — прилетели и улетели (не в обиду орнитологам). Но!

Это не описать словами и даже не запечатлеть камерой — это надо видеть. Нужен ли художник, когда сама Природа эмоциональна и выразительна! Сколько тайн и двусмысленностей может заключать в себе обыкновенный, казалось бы, куст, мерцающий в стоячей воде! Или натянутая меж растений паутинка с запутавшимися в ней насекомыми — она способна представиться моделью мироздания.

И тут вдруг сквозь изморось прорвётся солнце — и El Hondo предстанет уже совсем другим: не застывшим хаосом бытия, а зеркальным, строго геометричным. И ты задумываешься: может, именно так выглядела планета Земля в момент зарождения человеческой жизни?

Солнце, пальмы, дамы в здешних и нездешних воплощениях — вот он, казалось бы, классический образ южно-испанского рая. И на тебе — El Hondo!

Впрочем, El Hondo не разрушает, а лишь по-своему дополняет райско-пальмовую идиллию. Ведь мир — он прекрасный и разный.

Сентябрь 2019