Муж на уикенд

Кира Фарди

Глава 7

Расстояние до лицея, где учится Настя, — пять минут пешком, но я бегу к байку. Спасибо друзьям, доставили домой не только меня, но и верного коня. Рывком натягиваю шлем и, не застегивая его, запрыгиваю на сиденье. Разворачиваюсь, несусь дворами, как безумный. В голове бьется только одна мысль: надо успеть! Надо успеть!

С ревом врываюсь на школьный стадион и издалека слышу крики. Задираю голову и в ужасе застываю. На третьем этаже распахнуто окно, из которого свешивается голова девочки. То, что это девочка, отмечаю машинально по длинным волосам. За ней стоит целая толпа мальчишек и что-то кричит.

Вдруг кто-то проносится мимо. Боковым зрением вижу мелькнувшее мимо красное пальто, распахнутый в визгливом крике рот, безумные глаза. Тут же бросаю байк на дороге и срываюсь с места.

Красное пальто, застывшее под окном, одним толчком убираю с дороги, взлетаю на крыльцо и врываюсь в вестибюль. Закрытые турникеты ни на миг не останавливают меня. Просто цепляюсь руками и рывком перекидываю тело. Сзади раздаётся сирена.

— Куда? Кто вы? — кричит вслед голос то ли охранника, то ли вахтерши.

Но мне плевать на этих людей. Перепрыгивая через несколько ступеней, поднимаюсь по лестнице на третий этаж. По пути прикидываю, где может находиться эта аудитория, и угадываю правильно. Только сворачиваю в коридор, как слышу пронзительный крик.

Дергаю на себя первую дверь и останавливаюсь: нельзя напугать детей. Не дай бог случится непоправимое!

Осторожно открываю створку и вхожу в класс. Мгновенно оцениваю обстановку. Дети меня ещё не замечают. Они столпились у окна и громко кричат. Что происходит на подоконнике, не видно.

Следом в класс врывается тетка в красном пальто. Она тяжело дышит, глаза с размазавшейся тушью занимают пол-лица. Дергаю ее к себе и зажимаю рот ладонью.

— Заткнись, дура! — шиплю на ухо. — Испугаешь.

Отодвигаю ее от себя и прикладываю палец к губам. Она хлопает мокрыми ресницами, и наконец мои слова доходят до ее сознания. Я это вижу по глазам, наполняющимся слезами. Жестом показываю, чтобы не двигалась с места, и делаю несколько шагов к окну. Сейчас все выглядит довольно мирно: дети стоят у окна и дышат свежим воздухом.

— Ребята, пустите меня! — слышу пронзительный голос и вздрагиваю.

Это Настя? Или не она?

Толпа мгновенно группируется. Мальчишки приседают, но разглядеть за плотно прижатыми друг к другу спинами, что они делают, невозможно.

— Держите ее! — пыхтит высокий мальчик.

— Она вырывается.

— Идиот, хватай за ноги!

— Не получается!

Больше медлить нельзя. Я одним прыжком преодолеваю расстояние.

— А ну, разошлись, гаденыши! — рявкаю над головами детей.

— Ой! — взвизгивает кто-то.

Группа разваливается, и я вижу племянницу. Она лежит животом на подоконнике: ноги в классе, а голова свешивается вниз. Пальцами вцепилась в раму и тоненько визжит.

Я хватаю Настю за талию. Она дергается, словно хочет вырваться.

— Тихо, тихо! — приговариваю, гладя ее по волосам. — Настя, это я. Можешь разжать пальцы. Эти хулиганы тебя больше не тронут.

— Дядя Владик, прости, — поворачивает голову она и… отпускает руки.

И тут происходит неожиданное. От резкого поворота девочка теряет шаткое равновесие, и ее тело проваливается вниз. Я скольжу руками по ее телу и едва успеваю схватить ее за ноги.

Все происходит настолько быстро, что размышлять некогда. Теперь мы оба в опасности. Я упираюсь в пол, но кроссовки скользят по линолеуму, не находя устойчивой опоры. Начинаю вытаскивать Настю, которая от страха бьётся в истерике, но срываюсь. Еще чуть-чуть, девочка полетит вниз головой.

Внизу под окном уже толпятся ученики и учителя. Панические крики несутся со всех сторон.

Ситуация патовая! Как в шахматах, когда вроде бы нет ни шаха, ни мата, а ни одной фигурой нельзя сделать ход.

— Дети, помогите! — слышу крик сзади. — Держите его!

Чувствую, как в ремень, ноги, куртку, джинсы вцепляется множество пальцев. Они тянут меня назад, я не отпускаю племянницу. Когда Настина голова показывается над подоконником, я перехватываю ее за талию и прижимаю к себе. Мы, обессиленные, валимся на пол. Тело девочки все ещё трясётся крупной дрожью. Она прячет лицо у меня на груди и крепко обнимает руками.

Меня и самого колотит. Адреналин шумит в ушах. Зубы выбивают чечетку. И вот облегчение бежит волной по телу, я расслабляюсь.

— Все хорошо, дорогая, все позади, — шепчу племяшке, она только вздрагивает, из горла раздаются хрипы.

Только сейчас я замечаю толпу детей, облепивших меня со всех сторон. А на моих ногах сидит девушка в красном пальто. Она трет лицо длинными пальцами с французским маникюром. Даже в этой нервной ситуации я замечаю детали.

— О Боже! — приговаривает она. — Как же это? Как же это? Настенька, как же это?

— Может быть, слезете с моих ног? — спрашиваю ее.

Приглядываюсь: где-то я ее уже видел. Кажется знакомым это лицо и сладкий запах.

— Что? — девушка смотрит на меня непонимающим взглядом. Ее глаза окружены черными разводами, губная помада размазалась, поэтому рот кажется кровавой раной. Невольно передергиваю плечами: жуть просто. — Ой, да! Конечно.

Она пытается встать, но заваливается набок. Дети подхватывают ее под руки,

— Регина Викторовна, мы не хот-е-е-е-ли, — дружный вой бьет по ушам и на секунду оглушает меня.

Я смотрю на Настю.

— Ты как? Пришла в себя? — спрашиваю племянницу, пытаясь разжать ее руки.

— Я хочу домой, дядя, — шепчет она и намертво вцепляется пальцами.

Встаю, прижимая Настю к себе, поворачиваюсь и столбенею. Откуда в классе столько народу? Когда я прибежал сюда, здесь была только кучка детей. А сейчас толпа. Откидываю всех взглядом. Ученики, взрослые люди, охранник и даже женщина в белом халате смотрят сейчас на меня.

— Я забираю Настю, — говорю резко и направляюсь к двери.

Девушка в красном пальто мгновенно оказывается рядом. Она раскидывает руки и закрывает проход.

— Нет, нельзя!

— Мне, — делаю паузу и смотрю незнакомке в глаза. Где-то я ее уже видел, но где? И этот запах…. — Мне, можно! И смените наконец свои духи!

Вперёд выходит маленькая женщина с высокомерным лицом.

— Вы не можете увести ребёнка. Нам нужно разобраться в ситуации.

— Вот как? — чувствую, как адреналин, до этой минуты руководивший моими действиями, уступает место злости. — Разбираться мы обязательно будем, но не здесь и не сейчас. Насте нужен покой.

Говоря это, я толкаю женщину пальцем в плечо. Мне она кажется гномицей со старушечьим лицом, вставшей на пути у великана. Ее макушка едва застаёт до моего плеча.

— Но…

— С дороги, иначе…, — наклоняюсь к ней, — я выброшу вас из этого окна.

— Грубиян! — несётся вслед. — Как ты смеешь! — гномица поворачивается к охраннику и приказывает: — Иван Тимофеевич, вызывайте полицию!

— Ты все записал? — ловлю краем глаза мальчишку с телефоном.

— Ага.

— Отлично. Заберу его на время!

Вырываю из пальцев мобильник и шагаю к выходу, больше не встретив препятствий.

— Полицию хотите? Будет вам полиция! — бурчу, спускаясь по лестнице.

На улице останавливаюсь. Байк кто-то заботливо поднял и поставил в ячейку для велосипедов. Шлем покачивается на руле.

— Надень его, дорогая.

Настя натягивает шлем на голову, я помогаю его застегнуть. Уже заведя мотор, поднимаю голову: из распахнутого окна на третьем этаже на нас смотрит девушка в красном пальто.

И тут меня словно что-то бьет в солнечное сплетение. Черт, это же она, зазнайка из отеля! Я добываю из кармана телефон и, не отрывая взгляда от лица незнакомки, набираю номер Ванька.

— Чего тебе? — спрашивает тот. — Я занят.

— Слушай, друг, нужна твоя профессиональная помощь.

— Сопли не жуй! Выкладывай!

Мой друг — следователь райотдела. Я рассказываю ситуацию, он направляет в лицей наряд полиции. Для администрации школы, классного руководителя, той девицы в красном пальто, детей и их родителей скоро наступит ад.