Попутчики

Кира Страйк

Да что же такое! Высшие силы решили, что я прожила слишком скучную жизнь? Или недовыполнила какую-то кармическую миссию? Только ведь добралась до пункта ""живи, да радуйся""! Устроила ""пряничком"" собственную судьбу и собралась, было, насладиться заслуженными лаврами. Так нет же! Начинайте, дорогая, всё с самого начала. Да ещё и с посторонним мужиком, который, некоторым образом – муж. Уф-ф! Хотя… ну-ка, ну-ка… Знаете, иногда кажется, что, вроде, всё плохо, приглядишься – ан нет. А оно и хорошо!

7

Не было его довольно долго. За пределами помещения что-то гремело, было слышно, как матерится этот самый Саша, о стенку топки ударились дрова. Печь была одна на две комнаты. То есть, закрытой частью — сюда, а топкой — в кухню. Странная конструкция.

Оставшись одна, я лежала и тихо шалела от нереальности и дикости происходящего. Ещё раз посмотрела на свои руки, подавляя морось паники, медленно поднимавшейся к горлу.

— Скорей бы вернулся, что ли, — поёжилась я, — с ним хоть не так страшно.

Наконец, тяжело дыша и обливаясь потом, он появился в комнате, надсадно волоча баклаху с водой.

— Ты чего там ругался? — спросила я, — Что-то пошло не так?

— Да нет. Просто…

— Что?

— Какого чёрта?! Где моё тело?! Откуда вот эта дохлятина взялась? — он присел на стул, переводя дух, — Ты глянь — он задрал штанину, — как на таких тощих костылях вообще ходить можно? Чуть поработал — все конечности трясутся.

— Не забывай, что ты травмирован. Не стоит много от себя требовать. — я просто не знала, что ещё сказать. Что мы со всем разберёмся и вернём свои, простите, как-то странно это произносить, тела? Так нет ни малейшей в том уверенности, как нет и объяснений. Крутится что-то в голове, а уловить никак не могу.

— Ладно, проехали. — буркнул он. Снова молча психанул и, фыркая, пошёл обратно на кухню.

— Ты куда? — успела спросить я.

— За кипятком. — ворчливо донеслось оттуда.

— Так. Тряпки. — вернувшись с горячей водой, он снова озадаченно замер на месте.

— А на кухне? Полотенца?

— На кухне такой сифилис, что то, что подразумевается под полотенцами — в руки взять страшно. Будем рвать простынь. — решительно отрезал он.

Я прекратила пререкания. Тем более, что приближался момент, когда надо будет и в самом деле мыться. А я вообще никак не могла представить, как смогу это сделать.

— Давай, сначала тебя. — Александр уже развёл воду и приготовил ветошь.

— Я сейчас. Я попробую. — начала пытаться подняться, борясь с головокружением и тошнотой.

— Лежи давай — я помою.

— Как? Нет. — возразила я, совершенно растерявшись, — Нет, погоди… Надо что-то придумать.

В этот момент просто не знала, как быть. Чужой человек, к тому же мужчина будет сейчас шоркать меня тряпкой? Уверенна, ему эта процедура не доставит ни малейшего удовольствия — много радости мыть постороннюю лежачую тётку. Да и самому уже, наверняка, шевелиться тяжело — вон сколько дел переделал. Да и вообще… А мне каково!… Короче, не знаю, как объяснить. Мысли и чувства кипятком обжигали сознание. Стыдно было — до слёз.

— Успокойся. — совсем с другой интонацией — без раздражения и ненужного сочувствия сказал он, — Так случилось. Это просто надо сделать.

— Фу-ух. — выдохнула сдерживаемые слёзы я.

— Не переживай. — он посмотрел в мои глаза своими серыми, полным понимания.

И я всё-таки заплакала. От беспомощности, от злости и… от благодарности.

— Так, всё. — ободряюще-деловитым тоном начал он, — Давай, что сможешь — сама, я отвернусь, остальное — я. Только тряпки ты всё равно полоскать не сможешь. И снять эти обмотки древней мумии — тоже. Вот так, давай полулёжа. — Саша сгондобил под спину небольшую горку и устроил меня на ней.

— Стой, — осенило меня, — сперва развесь смену белья у печки — хоть немного просохнет.

Он цокнул языком и с улыбкой уставился в мою сторону.

— И чего ты раньше молчала? Уже бы давно всё согрелось и просохло. — он поднял тряпки и взялся трясти их, пристраивая у печки, попутно излагая свои мысли, — Тебе голову хорошо стрясло. Я помню, было дело, — лёжа, вроде, ещё ничего, а стоя, и даже сидя — совсем труба.

Эта помывка стоила мне пары лет жизни — ей богу. Саша и в самом деле старался не смущать меня, как мог, спокойно промывая за мной использованные"полотенца".

Наконец, до чего могла добраться, было оттёрто. Не идеально, конечно, но терпимо. Приподняв и поддерживая под спину, Александр натёр её и помог натянуть успевшую немного проветриться, относительно свежую сорочку, выдернув из под меня изрядно промокшую во время водных процедур старую простынь.

— Так, ноги сюда давай. А то, уж прости за прямоту, такое впечатление, что ты босиком по огороду полдня шастала. — деловито заявил он и взялся тщательно и методично оттирать мои пятки и каждый палец в отдельности, особо упирая на ногти.

Я обессиленно валялась безропотным поленом, уже почти совсем перестав переживать. Тем более, что ноги — это уже ладно. Опять же, до своих ступней я бы не дотянулась даже ради спасения души.

— О-ох! — тихо хохотнул он, — Ничего, ничего-о… Меня когда сестрички в госпитале мыли — тоже думал… Да ладно.

— В госпитале? — переспросила я и непроизвольно дёрнула ногой, — Ай, щекотно!

— Так, ты давай не дрыгайся, у меня тут ребро всё-таки… В госпитале. — покрепче перехватывая отмываемую конечность, ответил он, — Было дело.

— Ты что, воевал?

— Довелось. — односложно хмыкнул он.

— А я всё думаю, откуда ты в ранах так чётко разбираешься.

— А то! Глянь, какой шрам. — он привстал, задирая рубаху, и осёкся.

Оба во всей этой возне снова успели забыть, что вместо своего родного тела — под рубашкой какой-то незнакомы дрыщ. Замолчали, посмотрев друг другу в глаза.

— Я свежей воды принесу — надо царапину на бедре промыть — нехорошая. — первым заговорил он, — да и лицо у тебя… как у беспризорника. — его губы тронула едва уловимая улыбка.

Я была ему благодарна — сам не позволял себе раскиснуть, и мне не давал.

— Вроде же мыла.

— Скорее живописно размазала.

Оторвав новый кусок от таявшей на глазах простыни (хорошо, хоть, не единственной), задрал мне подол и взялся аккуратно обтирать вокруг означенной царапины. Я тихонько шипела ругательства, но старалась не дёргаться, придерживая ползущий всё выше край сорочки.

— Продезинфицировать бы чем. — бормотал он, — Да не тушуйся уже…

И вдруг ни с того, ни с сего расхохотался.

— Что?

— Вспомнил. Тётка эта столько всякой мути наговорила… В общем, исходя из её слов, мы с тобой муж и жена, так что имею полное право лезть к тебе под подол. — веселился он.

— Чего?! — выпучила я глаза, — Ну-ну, смешно.

— Ага! Но самое смешное даже не в этом.

–?

— Если коротко, то мы с тобой поженились, жили счастливо и умерли в один день. В смысле, прям всё это — в один день.

— Какая любопытная подробность. — поддержала его настроение я, — И как ты это понял?

— Ну а как ещё понимать вот это:"Надо же, какое несчастье, только поженились, так на пути из храма и угробились. А какая пара, какая пара — чисто голуби."Ну и дальше про"счастье, что всё образумилось"и что-то там ещё про хвалу всевышнему — я не вслушивался.

Тут меня прямо тряхонула догадка.

— Мне кажется, я поняла, что происходит. — замерев в оцепенении, тихо сказала я. Кусочки информации стремительно складывались в целостную версию.

— Да ладно. — он остановился, повернувшись всем корпусом.

— Боюсь, ты не поверишь.

— Излагай. Нам сейчас любые варианты — на вес золота.

— Мы с тобой — попаданцы. — осторожно выговорила я.

— Кто? — Саша наморщил лоб.

— Ну попаданцы — как в книжках.

— Пф-ф-ф! — снова расхохотался он, прикрыв глаза и запрокинув назад голову.

— Чего ты ржёшь, как конь гортоповский! — разозлилась я, — У тебя есть какие-то свои приемлемые версии?

— И чего там у тебя в книжках про этих, как их…?

— Попаданцев. Ну, люди, погибая, переносятся в иное время в тела внезапно умерших людей — не знаю, по каким законам. Что-то типа сбоя в изолированности параллельных времён, миров… Ты что, фэнтези не читаешь?

— Даже удивительно, правда? Более того, я ещё и в игры компьютерные не играю. Не поверишь, некогда. Несколько иные задачи до сегодняшнего дня занимали моё время. Бред это.

Я, поджав губы, пыхтела на него молча. Нет, с одной стороны, можно понять — откуда ему знать такие детали, но с другой, с чего бы столько категоричности?! Раз сам не можешь найти ответа, так хоть послушай, что тебе предлагают.

— Ладно уже, сказочница, давай вторую ногу.

— Слушай сюда. — я протянула ему, что просили, — Мы там погибли? Погибли. Между прочим, в этом именно ты меня убедил. Это — раз. Мы здесь не в сво… не являемся собой? Не являемся — это два. Эти вот местные умерли в один день? Да! Это — три. Кроме того, раскрой глаза — всё вокруг кричит о том, что мы не в своём времени!

Мой"банщик", нахмурив брови, недоверчиво смотрел на меня.

— Да что ж ты такой упёртый! Моя версия, по крайней мере, логична!

— Да не кричи уже. — я и не заметила, как в самом деле завелась и говорила на повышенной ноте, — Вся деревня услышит.

— А там что, деревня? — сбавила обороты я.

— Да.

— Во-от! — убеждённо громким шёпотом протянула я, — Всё подтверждается!

— Думать надо. — он отвернулся и вновь принялся за мои пятки.

Мне кажется, я сдвинула его упрямое отрицание с мёртвой точки.