Меж троном и плахой. Исторический роман

Ирина Николаевна Павлычева

В два с небольшим года российский трон сменяет трёх монархов. Противостояние, подспудное соперничество, тайный накал страстей захватывают всех приближённых. Борьба за власть одинаково приближает и к трону, и к плахе.

Глава III

Меншиков двинулся вперед, но не торопился. Хозяин и гости должны были сойтись на середине комнаты. Необходимо было выдерживать тон. Никакой паники, смятения, никакой растерянности или даже неуверенности, никакого отката назад ни в поведении, ни в этикете, ни в расстановке сил, ни в позиции в прямом и переносном смысле не должно было быть. Да, он их пригласил, но не потому, что у него не хватает сил полностью справиться с ситуацией единолично, а потому, что он считает их соратниками, также желающими проявить себя: отстоять дело Петра, коли придется.

Графы Толстой и Бассевич вошли скорой и деловитой походкой. Все трое быстро обменялись соответствующими случаю приветствиями и репликами.

Толстой обратился к Бассевичу, продолжая прерванный разговор и предлагая ввести в курс дела и светлейшего:

— Так говоришь, плох он?

Бассевич отвечал, обращаясь больше к Меншикову:

— Я только что оттуда. Страшный жар почти постоянно держит его в бреду…

Меншиков счел за благо не выслушивать подробности, не несущие ему ничего нового, и мягко вклинился в только начинающийся рассказ, не то, чтобы перебивая, а дополняя его:

— И подобное состояние длится уж не первый час. Я недавно из дворца, — присовокупил он, давая понять, что просвещать его излишне, и без паузы предложил:

— Так как, начистоту и без проволочек?

Стало ясно, что предлагается обойтись без лишних слов.

— Времени вилять у нас уже нет, — согласился Толстой.

Бассевич снова принялся докладывать, но теперь уже по существу:

— Герцог Гольштинский, наши люди готовы поддержать императрицу.

Мгновенно подключился и Толстой:

— Войска в нашей власти. Прикинем далее: статс-секретарь Макаров, обер-прокурор Ягужинский, обер-полицмейстер Девиер — не подведут.

Такой ход и стиль разговора Меншикова вполне устроил, и он охотно поддержал:

— Синод за Феофаном Прокоповичем пойдет, а он с нами. Словом, ключевые позиции в наших руках, но надо действовать безотлагательно. Войсками, стражей занимается Бутурлин. Казна?

— Казну бы надо нам в крепость перевезти. Там комендант надежный, — предложил Толстой.

— Согласен. Кто берется переговорить с императрицей? — продвигал совещание светлейший.

— Берусь попробовать, — предложил свою кандидатуру Бассевич. — Мне есть, что ей сказать. Сегодня, в первом часу ночи ко мне являлся Ягужинский. Отметьте, был переодет. Советовал мне срочно позаботиться о своей безопасности, если не желаю завтра иметь честь болтаться на виселице рядом с тобой, светлейший князь. Ему стало известно о заговоре. Считает, что гибель императрицы и ее семейства неизбежна, если сегодня же удар не будет отстранен. Я еду к ней. О дальнейшем меня вы известите.

— В добрый час! — не удерживал князь Меншиков. — Похоже, ночью спать нам не придется.

— Что будет заговор, я не сомневался. Но уважение и страх перед Петром сильны. Ручаюсь, они не двинутся, пока в нем остается, хоть признак жизни, — рассудил Толстой.

— Более чем согласен с тобой, граф, ты прямо будто мои мысли прочитал. Видать, мы и впрямь с тобой единомышленники, — счел уместным слегка пошутить светлейший. — Они пусть ждут, нам действовать пора. Друг мой, возьми-ка на себя ты труд оповестить всех, кто верен Ее Императорскому Величеству, чтоб собирались во дворце. Гвардейцами, казною я займусь.

— Сделаю. Прощай, тогда.

— И мне дозвольте откланяться, — заторопился граф Бассевич.

— Будьте трижды осторожны, — напутствовал хозяин дома. — С Богом!!!

Даже не дожидаясь, пока соратники покинут дом, Меншиков принялся за свою часть работы.

— Денщик! — позвал он и стал давать наставления ещё только входящему дежурному офицеру:

— Вели послать в гвардейские казармы надежного и преданного человека иль лучше сам пойди. И именем моим вели ты старшим офицерам без шуму лишнего явиться ко дворцу сегодня часам к восьми, а можно и пораньше, как кто придет, пусть займут позиции, что поважнее, они сообразят. Только действовать нужно тайно, не привлекая внимания, будто невзначай. Надеюсь, тебе ясно.

— Совершенно, Ваша Светлость.

— Тогда иди сию минуту. Будь осмотрителен. Ступай.

— Слушаюсь, Ваша Светлость.

Глядя в след удалившемуся денщику, Меншиков прикинул, что пора и ему отправляться туда, где в ближайшее время начнут развиваться решающие события. Через несколько минут он снова сидел в своих роскошных санях.

— Во дворец! — крикнул он.