Его малышка на миллион

Ирина Ирсс, 2023

Он – владелец клуба, где проводят бои без правил.Она – простая девочка с ворохом долгов и проблем, для которой бокс и младшая сестра – единственное самое важное в жизни.Ей нужны были деньги, поэтому она не смогла отказаться от его предложения.Ему – теперь только она.Робкая, нежная, юная – эта малышка проберется в его душу и займёт все его мысли. Он не просто захочет забрать её себе, он захочет уберечь её от всего мира, но сможет ли, когда то самое важное в её жизни встанет у него на пути?

Глава 9. Рим

Блть, чувствую себя оленем каким-то, когда третий раз выхожу к фэйсу, якобы перекурить с Голодным, а сам мнусь, как малолетка, чтобы снова задать вопрос.

Всё по сторонам брожу взглядом. Высматриваю в пустую, и так понятно, что Эля и сегодня сюда не придёт.

— Я бы доложил сразу же, не сомневаетесь, — слева выдаёт Голодный.

Я на него только взгляд скашиваю, поглубже затягиваясь, но ничего не говорю. Лёгкие уже дерёт дымом, а я всё тяну, что аж бумага потрескивает, но если бы не дым и полные лёгкие, точно огрызнулся бы на Дениса.

Неужели, настолько очевидно, что я выхожу сюда, чтобы проверить девчонку?

Мать его, если это так, то меня ни хрена такое положение дел не устраивает. Я не школьник там какой-то влюблённый, который девчонку пасёт у подъезда, я просто…

Просто типа переживаю.

И видеть её хочу.

Адски, мля.

Как псина, ей-богу, заражённая бешенством. Срываюсь весь день даже на мелочи. Как вчера понял, что она уже не придёт, так и заразился этой дрянью проклятой.

— Я не спрашивал, — выдыхаю и отвожу взгляд.

Перед собой смотрю, но всё равно вижу, как Голодный кивает, якобы принимая ответ, затягивается, а сам как ни в чем не бывало неожиданно выдаёт.

— Бейвеля, 18, если хотите…

Вот же… ну, на кой, а?

— Ты издеваешься? Кто просил?

Сразу ведь догоняю, чей адрес он мне называет. И тем самым, жизнь усложняет конкретно. Конечно, я не…

Хочу. Ещё как хочу!

Но она-то сама на пришла. Комедия же, честное слово, если я ещё начну под окнами у неё тусоваться. Я понятливый вроде, одержимостью и манией преследования не страдаю, да у меня в принципе ещё не было такого, чтоб не выходил кто-то из головы.

Единожды, и то рядом это всё не стояло. Может лет в шестнадцать и гнал по Крис, но оно всё как-то быстро прошло. По ней много кто гнал из школы, с одним отличием, Крис была младшей сестрой друга, а это как бы сразу означало «табу».

Плюс, я на положение вещей реально смотрел, она просто вкатывала мне по общению, с ней было прикольно дружить, разговаривать, тусоваться, а когда однажды представил, что это всё будет испорчено отношениями: ревностью, скандалами и ещё чем-то похожим, сразу всё отрубило. Понял, что мне оно и не надо. Достаточно оставаться друзьями, что у нас с ней и по сей день остаётся. А так, сколько бы мы повстречались, если бы оно вообще получилось?

Месяц? Неделю?

Зная её характер, ставлю на полчаса. И нет больше у меня хорошего друга.

И всё. Реально всё. Не было ещё одной за всё это время девушки, о которой бы столько думал. А тут… прям реально ж болезнь.

Какая-то недостаточность. Серых клеток у меня недостаточность, очевидно же. Иначе как объяснить, что я день и ночь думаю о девушке, которая младше меня на семь лет. И ладно бы мне было тридцать, а ей — двадцать три. Можно было бы рассчитывать, что что-то может из этого получится. А здесь «птенчик» буквально, жизни толком не видела, куда мне её?

Чего только стоят её поступки и мысли, не потяну я быть настолько мягким, осторожным и терпеливым, каким приходилось быть, чтобы не спугнуть и не перегнуть.

А сам стою и думаю: Бейвеля, мать его, восемнадцать. Очаровательно, я собираюсь зависнуть у неё во дворе.

— Так вы это, вроде… — пробует оправдаться Голодный.

Не даю. К черту. Ещё не хватало слушать, что все выкупили моё помешательство.

— Забудь, — таки огрызаюсь, но чтоб наверняка у него всю инициативность отбило.

Окурок откидываю и сразу же возвращаюсь в клуб. Не поеду я никуда. Как минимум, потому что сама она не пришла. Мне пофигу на деньги, злюсь я далеко не из-за них. Скорее на то, что чересчур был уверен в правильности девчонки.

С другой стороны, она могла испугаться. А если ещё глубже копнуть?

У меня машина есть, какого я не отвёз её домой лично?

Да, сумма вроде и не космическая, но смотря для кого?

А если до дома не добралась? Если её кто обидел? Может вообще кто здесь видел, что она поперлась с деньгами и увязался за ней.

И так бесконечно. Я то злюсь, то переживаю. Мысли о ней круглосуточно не выходят из головы, а под утро и вовсе во сне вижу её глаза, что всё — не выдерживаю и как только просыпаюсь, набираю Голодного.

— Выходной сегодня берёшь, — сразу ему заявляю, как он поднимает трубку, а тот в ответ даже не думает.

— Я так понимаю, мне до Бейвеля, 18, нужно проехаться?

Неправильно понимает.

— Через два часа подлетай за мной, вместе прокатимся.

Не в качестве группы поддержки, он стеной выступать будет, которая меня остановит, если надумаю совершить глупость.

А по итогу выходит, что я его ещё торможу. За плечо перехватываю, когда он уже намеревается выбраться из машины. Потому что мы оба с ним видим Элю.

В песочнице посреди двора. С младшей сестрой сидит, что-то лепят рядом с грудой песка. Улыбается ярко малышке, а меня… мать его, даже разобрать не могу те чувства, что топят в груди, пока смотрю на неё.

В джинсовом смешном комбинезоне, в белой футболочке и со съехавшем на бок хвостом на макушке — она сама на малышку очаровательную похожа.

И чем дольше смотрю на неё, тем гуще воздух становится в лёгких. Топит и топит то самое чувство. Раскручивает это тепло непривычное точно лопасти вертолета. Не вдохнуть…

— Поехали, — говорю Голодному и отворачиваюсь.

Перед собой упорно смотрю и не понимаю, почему даже подходить к ней не хочу больше. У них сестрой как будто какой-то собственный мир — слишком счастливый. Вокруг всё разрушено. Краска облезлая, грибок скошенный, даже песок и то, вон, до песочницы кто-то поленился доставить. Свалил рядом и поминай лихом. Двора толком нет, лавочки все сломаны, качели туда же, а им двоим словно без разницы, этим довольствуются, улыбаются. Малышка эмоциями всё передаёт, веселит малую…

Блть. Вот это приход так приход. Меня самого точно вышибло из этой реальности, скрутило всё нутро в прочный жгут за грудиной. Тупо от чувств нежности, что испытываю к разбойнице с её младшей сестрой.

— Но вы ж… — не отступает Голодный никак.

Сводник хренов.

— Поехали, говорю.

Не собираюсь я им настроение портить. Главное, что жива здорова. На остальное… даже вникать не берусь. Предпочитаю думать, что испугалась. Не может такая девочка быть злостной манипуляторшей. Ладно при мне в клубе, я только что собственными глазами видел, как она умеет радоваться просто так.

Но… не покидает. Вообще никак не покидает. Целый день в каком-то бреду, разговоры мимо ушей пропускаю, на звонки отвечаю на автомате. Всё хожу, думаю и образ улыбающейся разбойницы перед взором держу.

Вечер уже, я как всегда в клубе, Яна заходит раз в пятый спросить, ничего ли я не хочу.

Хочу, но ты, Яночка, точно не сможешь мне это дать. Мне этой непосредственности хочется. Ближе узнать. Хочу понять, что у неё в мыслях, из-за чего ещё улыбается, и как можно ещё вызвать трепет ресниц и этот нежный взгляд на меня.

Полный пипец…

А если ещё учесть, что уже битый час сижу на сайте с игрушками детскими?

— Не спишь? — спрашиваю, стоит Крис только трубку поднять.

Понимаю, что припозднился со звонком, но мой мозг буквально уже перегружен мыслями. А к кому ещё обратиться, даже не представляю. Я в детях не шарю. В девчонках особенно. Сыну Кайманова ещё без проблем задарить какой-нибудь бульдозер огромный или авто, которое можно по частям разобрать, что, собственно, Кир и делает, стоит вручить ему машину большую. А вот с той же Рор, дочерью ещё одного друга, тут я полный профан. Ну, дарю я куклу в розовом платье, но это всё — предел, на что хватает фантазии. А здесь на сайте прямо тьма тьмущая непонятных игрушек. Как понять, что нравится детям?

— У нас ещё десять часов вечера, а я ещё не настолько старая, не надейся, чтобы меня так рано укладывать спать.

Ну, вот, собственно, поэтому я и ставил на полчаса. И это ведь Крис в хорошем ещё настроении, а вот, когда оно у неё плохое…

— Прячь шипы, колючка, помощь твоя нужна.

— Подобрать сумочку к твоему новому галстуку?

— Ещё меньше шипов, Крис, дело реально серьезное. Мне игрушка нужна девчонке полуторагодовалой.

Ей-богу, я прям могу видеть, как Рогозина в этот момент скривилась.

— Издеваешься? У меня нет детей, Рим. Я-то откуда могу знать, что им покупать?

— Ну Рор же вы что-то дарите постоянно, — Рор не просто дочь друга, ещё и её племянница.

Притом возраст как раз схожий, ей как раз сейчас полтора года.

— Арс, это он выбирает игрушки. Могу дать ему трубку, если хочешь.

Ага, давайте все сразу узнают, что я ищу детскую игрушку. А заодно всей компанией обсудим моё помешательство на восемнадцатилетней. Можем, кстати, и второй сразу выбрать игрушку. Почему, нет? Так, как смотрелась сегодня разбойница в песочнице, впору ей самой покупать песочный набор.

Кстати, это идея. Песочницу им нормальную во двор подарить.

— Не хочу, — торможу Крис от моего позора, — просто скажи, что вы ей дарили последнее.

Крис с несколько секунд думает.

— Какую-то собачку на пульте, она ходит и лает. Ещё и сидит по нажатию. Буквально недавно.

Я в экран. Есть такие собаки, замечательно. В корзину кладу.

— И всё?

— Купи сразу всё в магазине, точно не ошибёшься.

— Напомни мне, чтобы я больше никогда к тебе не обращался за помощью.

— Всегда пожалуйста.

Кладу трубку. И таки делаю именно то, что Крис посоветовала. Скидываю в корзину все, что попадается интересного на глаза.

Мать его, что я делаю?

С ума схожу. Понимаю, а всё равно в двенадцать часов следующего дня уже на парковке возле детского магазина. Заказ забираю, два пакета, закидываю в багажник и сразу на Бейвеля 18.

Стою курю у машины, не спешу набирать Голодного, чтобы спросить, какой номер квартиры. Непонятно, как она отнесётся, если заявлюсь ещё к ней домой. Понимаю, что упущение, не поинтересоваться сразу полным адресом, но так даже лучше. Стопорит от необдуманных действий.

Двор обвожу взглядом, дом её пятиэтажный. Самый простой, бабульки у некоторых подъездов сидят. Давненько я не был в подобных местах, не приходилось. Да я уже и не помню, когда в последний раз костюм с себя сбрасывал и надевал джинсы с футболкой. Всё как-то в делах, встречах…

Так, когда с ребятами все собираемся, но города нынче разные. Мы с Ковалем тут, Яр с Каем в нашем, родном, где всё начинали.

Крис с Арсом проездом. Моя жизнь — это клуб, с дядькой бывает встречаемся, так выпить кофе, поговорить о насущном. С другими людьми, кто имеет к нам интерес. Кто через нас бойцов хороших отыскивает, в охрану себе, не люксовых, вышибал, кому нужны срочно деньги.

А тут надо же, гулять собираюсь. Ну или куда мне там ещё звать Элю с сестрой?

Не в ресторан же мне их тащить.

Глупости. Все это такие, вашу мать, глупости. Себя реально не узнаю. Два пакета игрушек — я точно тронулся головой.

— Оставьте её, — неожиданно раздаётся рядом, что у меня автоматом срабатывает одно.

— Что?

Голову поворачиваю. Дохлый гаврик. Трясётся, как желейная масса, но пыхтеть что-то пробует. Правда, весь бледный, глаза разве что не блестят, когда он повторно мне выдаёт:

— Элю. Оставьте её. У неё, знаете, какая жизнь тяжелая? — во всю тараторит. Заикается, но на таких эмоциях мне качает, что я реально ему верю и слушаю: — Если заберете или что сделаете, у неё сестра сиротой останется. Ей год с небольшим, Эля одна её тянет. Оставьте, пожалуйста. Я сам заработаю и отдам, если нужно. Возьмите барменом или хотите…

— Тормозни, — пресекаю. Это уже поперла лишняя информация. Я другого не понимаю. — Куда я её забрать должен?

— Ну… долг отрабатывать. Вы же за этим приехали. Нашли, из-за денег же, что ей дали, — вываливает претензией пацан. — Так вот, я работу ищу, честно, готов…

Вздыхаю и головой качаю. Надо же какой Донжуан. Или рыцарь. Но… рыцарь её возраста. Печётся о ней. Реально переживает, вижу, что хочет помочь девочке. И тут я, не знающий о ней ничего, всего лишь с игрушками. Более того, я даже не знаю, куда мне эту девочку сводить погулять.

И она не пришла сама.

— Ладно, пацан, зачёт за отвагу. Можете считать, что долг прощен. А то боюсь, такой бармен мне только в убыток, но никак не в плюс.

И по плечу его похлопываю, проходя мимо и направляясь к водительскому. А у пацана чуть инфаркт не случается, сжимается и запоздало дёргается от меня. Страшно оставлять Элю на такого рыцаря, если честно, но ведь вступается, глядишь, моё отступление поможет ему ещё больше поверить в себя.

Уезжаю спокойно. Даже пацана напоследок взглядом никаким не припугиваю. Не смотрю. Ни на дом, ни на что. Еду и всё думаю, как из головы то выкинуть Элю. Не выкидывается. Больше, ещё и херня какая-то подтягивается неприятная. Давит на рёбра, точно воздуха мало глотаю. И так до вечера самого.

Никогда ещё так быстро от цели не отступал. От девушки уж подавно. Вот только… а я их вообще добивался?

Не помню я. Всё само по себе. Слишком просто завязывалось. Глазом не успеешь моргнуть всё уже направляется в горизонтальную плоскость. А здесь я ведь даже и не думаю в том направлении.

Нет, думаю. Когда она возле меня дышит. Но в остальное время я думаю о том, что хочу её просто узнать ближе. Всё о ней. И взгляд её хочу видеть — именно он меня торкает и не выходит из головы.

Жизнь сложная. Одна воспитывает сестру. И тут я…

Что я ей могу дать, кроме денег?

Я просто не хочу ей жизнь усложнять. Какой там долг? Я о нём даже не вспоминаю. А вот малышка, очевидно, всё же помнит о нём. Но лучше б не помнила, потому что я не могу гарантировать, что не захочу воспользоваться её честностью.

Вечер. Я дурь из себя выбиваю с помощью груши в тренировочном зале нашего клуба, когда за спиной раздаётся голос Голодного:

— Сама пришла. Говорит, что хочет работать.