Его малышка на миллион

Ирина Ирсс, 2023

Он – владелец клуба, где проводят бои без правил.Она – простая девочка с ворохом долгов и проблем, для которой бокс и младшая сестра – единственное самое важное в жизни.Ей нужны были деньги, поэтому она не смогла отказаться от его предложения.Ему – теперь только она.Робкая, нежная, юная – эта малышка проберется в его душу и займёт все его мысли. Он не просто захочет забрать её себе, он захочет уберечь её от всего мира, но сможет ли, когда то самое важное в её жизни встанет у него на пути?

Глава 4. Малышка

— Получилось? — ещё не успев толком открыть дверь, задаёт вопрос Слава, а у меня от него мгновенно сердце сжимается.

Друг с таким оживлением на меня смотрит, радоваться готовится, а я…

Чертова несправедливая жизнь.

Но даже головой покачать не успеваю, как тут звучит на ещё более ярких эмоциях:

— Ну?! Ну-ну-ну?.. — Даша — двойняшка его и моя лучшая подруга. За спиной Славки появляется, руки на его плечи, подтягивается, чтобы из-за него выглянуть. Разные такие, как характером, так и внешне. Слава всегда хмурый, а Даша — горящая искорка. Светлые волосы у обоих, но даже их оттенок слегка отличается. Дашка пылает от нетерпения: — Получилось? Мы так ждали, когда уже…

И сама замолкает, очевидно, вглядываясь в моё лицо. Слава тоже уже всё понимает, от того и притихший стоит.

— Даже не пустили, — признаюсь.

— Ох, — вздыхает подруга, брата двигает и протискивается вперёд, чтобы втянуть меня в квартиру. — Иди сюда, девочка.

Обнимает. И я в ответ. Глаза прикрываю и только и думаю, как повезло, что они у меня есть. Особенно Даша, такой яркий, ни с кем несравненный человек. Позитив ходячий, в ней столько энергии, что многие спортсмены позавидуют её жизненной силе.

— Мне жаль, — говорит, отстраняясь.

Но я стараюсь не зацикливаться на неудаче. Грустно, бесспорно. Очень грустно. Сердце щемит от воспоминаний такого колоссального промаха. Сжимается и не отпускает, точно зажало пружиной. Отпустить так это всё хочется…

— Я придумаю что-нибудь, — уже как девиз.

Когда произносишь слова вслух, в них верится больше. Даже выражение страдальческое на лице отразиться не успевает, теплеет от слов. Но и разговаривать сейчас об этом сил нет. Оно снова только приведёт к состраданию. Друзья будут жалеть, смотреть на меня, как на обреченную к виселице. Понимаю их, возможно, моя ситуация других чувств и не вызывает, но это ничем не поможет. Только настрой собьёт, а я собираюсь во что бы то ни стало справиться.

— Лея спит? Я…

— Идём, чай попьём, — не даёт договорить Даша, ухватив за руку, тянет меня. — Спит, как куколка плюшевая. Не ребёнок, мечта. Только пригрей, уже сладко посапывает.

Вот она моя порция позитивных эмоций — Даша их как будто не жалеет, всё искренне, нараспашку, улыбаться хочется от её слов и тем, чем она заряжает. Улыбаюсь устало и киваю. Обувь снимаю и сразу за ней, мимо хмурого Славы. Губы поджатые и даже не смотрит в глаза.

Мы уже на кухне располагаемся, Даша ставит греть чайник, когда он заходит и останавливается в проёме. Долговязый, мать всегда говорит про него — одни кости, даже кожа прозрачная, но при всём этом он симпатичный. Есть в нём какая-то цепляющая черта. В скулах, может быть, острых и выделяющихся, в разрезе глаз. Жаль, он сам не понимает, что ему просто не хватает уверенности в себе.

Руки в карманах, вздыхает, прежде чем задать свой вопрос:

— А что Трофимовские? Искать же, наверное, уже начали. Надо…

— Стас дал отсрочку до завтра, — не даю развить тему.

Но Даша мгновенно подхватывает её.

— Да, ладно… — и выдаёт это снова на максимальных эмоциях, хотя и шокированных. Слава богу, их мама в ночь работает фармацевтом в аптеке, в квартире кроме нас никого. Позволительно так громко впечатления выдавать. Она восторгается. — Стас? Он с тобой разговаривал, что ли?

Я киваю.

— Вот это да…

Понимаю, чему удивляется. Я и сама не помню, когда он с кем-то из наших общался. Смотрит иногда, не скрывая, прицельно ещё так, что жутковато от его взгляда становится. Таких, как он, инстинктивно уже стороной обходить хочется. Не смотреть в глаза, стараться стать невидимкой, быстрее мимо пройти — эти все чувства вызывает только его взгляд.

С ним в первое время многие здоровались, подходили спросить, как дела, но он лишь одаривал взглядом и шёл дальше. Мальчишки, которых тренировал во дворе, так были рады его возвращению, ждали ведь, кто-то даже письма писал, а он и их игнорировал. Все сдались, перестали смотреть, тем более, когда узнали, чем занимается.

Для меня дикость, что он имя мое назвал, а что советы раздавал — уж подавно. Хотя это вселило надежду, что в нём ещё есть что-то от того хорошего парня.

— Не знаю, почему именно он ждал, они же обычно всегда по несколько человек приезжают, но он меня отпустил. Дал ещё один день.

Даша всё ещё под изумлением, а Слава хмурится только сильнее. Ещё и со странной интонацией выдаёт:

— С чего бы? Никому не дают, это же…

— Дал и дал! — перебивает Даша, смотря на брата так, будто от одних его слов может произойти что-то плохое. — Нам же на руку, есть время что-то придумать.

Уже придумала. Посетила мысль, но она уплыла, когда вернулась воспоминаниями к тому мужчине. Удивительное везение, а я ещё на день сетовала, неблагодарная. Два раза меня просто так отпустили. На миг мне казалось, что сойду с ума от отчаяния. Его телефон стоит столько же, сколько нужно отдать Трофимовским. Мало того, что не нашла… Мой псих стоил мне удвоение долга. А он…

Вдох.

И так раз четвёртый, а то и десятый. Непонятное чувство рассыпается по груди и плечам, когда вспоминаю его запах. Он точно до сих пор передо мной. И ощущения тела, когда подошёл ко мне близко. Искорки тёплые точно пробежались по коже и воздух стал между нами разряженный. Я его ощущала буквально.

Выдох. Вот так я и думала всю дорогу. Постоянно же к нему возвращалась, когда надо было думать, как в клуб этот злосчастный попасть. Других вариантов, к сожалению, нет. Я должна это сделать и точка.

В конце концов, сама вселенная мне дала второй шанс. Плюс, подсказку, как это сделать.

— Я знаю, как можно попасть в тот клуб. Только на этот раз мне нужен ты — Слава, — смотрю на удивлённого друга, а потом на его сестру, — и красивое, короткое платье.

Я не хочу оставаться ночевать у ребят. Неудобно, они и так столько для меня делают, а тут вообще Даша уступает комнату свою нам, когда сама идёт в комнату мамы. У них трёхкомнатная квартира, небольшая, но место точно хватает всем. Живут вполне сносно по нашим меркам. Отец до сих пор переводит им алименты, так как оба учатся в Универе. Мама тоже зарабатывает, благодаря ночных смен, достаточно. Им хватает, не жалуются. У Дашки даже телефон последней модели, она ещё и сама подрабатывает в кафе, чтобы были деньги на развлечения. Например, клубы. Так я и узнала про «Черную коронацию». Если честно, давно мысль посещала попробовать. Мало ли у меня бы хорошо получилось. Я ведь тренируюсь усиленно, пропускаю только, когда с Леей надо сидеть. И то это стало только в последние месяца три. До этого мать в декрете сидела, пока не начал подходить срок, что вот-вот прекратят платить детские. Неидеально, но она хотя бы не бросала Лею. Не знаю, что тогда ее мотивировало. Материнский инстинкт? Должен же он быть, инстинкт же, врожденное…

Возможно, потому что отчим сам первое время что-то выдавал отцовское. Но со временем это стало похоже, будто загорелись идеей, поиграли в родителей, поняли, что это невесело, и оба сдались.

До отчима у нас вообще с мамой была жизнь неплохая, бабушка жива была, мама как-то при ней не загуливала, боялась ее осуждений. Если дома не ночевала, с утра и то выслушивала от неё нотации, что у неё дочь, а она ведёт себя как ***.

А потом бабушки не стало и у нас очень быстро появился Андрей. Мама сверкала от его ухаживаний, всё время говорила мне, что женщиной себя почувствовала наконец. Он к нам переехал, свадьба потом. Первое время его выпивка была незаметна, в хорошем настроении вроде как просто, маме всё вино покупал, а потом они оба ушли первый раз в недельный запой…

Ложусь на кровать рядом с Леей, и правда ведь мечта любой матери. Не капризная, тихая, я думала таких детей не бывает. Единственное, ей надо засыпать рядом с кем-то под боком, в тепле, а потом спит целую ночь, не просыпаясь. Может быть, поэтому очень быстро согласилась остаться, не хотелось будить, а дома сейчас «выходные». Да и выспаться надо, я не гордая, не принципиальная. На навязываюсь ни к кому, но когда понимаю, что будет хуже, не лезу на рожон. А завтра бой должен быть, уверена, проберемся. Только уже по-умному. Не я буду выдавать себя за Славу, он сам запишется в рулетку, а за него на ринг выйду я.

В конце концов, Славой может и девочка быть. Ничего же не нарушаем. Осталось только пройти.

С утра мы с Леей домой возвращаемся. Рано, перед приходом Альбины Альбертовны — мамы Славы и Даши, чтобы не накалять ее терпение. Мои «родители» спят, на кухне, как всегда, в выходные беспорядок, посуда на столе грязная, бутылки, но, спасибо, хоть на том, что продукты у нас есть в холодильнике. Всё-таки у мамы ж в доме мужчина, он должен всегда сытым быть. Завтракаем с Леей и уходим гулять на пол дня, к вечеру прошу посидеть с ней баб Таню, соседку с моего этажа, говорю, что к двенадцати постараюсь вернуться. Даша не может взять, дома мама. А баб Таня только рукой махает, говоря, что молодость одна:

— Отдыхай, деточка, мы с Лейлой найдём, чем заняться. Лето, теплотынь такая стоит, погуляйте со Славкой, не торопитесь.

Она всю жизнь наша соседка, всё знает, добрая, я ей сама как могу помогаю. Где в магазин сходить, где с телефоном да телевизором разобраться, настроить. Раз в месяц сама покупаю продукты, хотя она и ворчит. Ещё ими же потом меня и закармливает. У неё есть и дети, и внуки. Приезжают, но не чаще пары раз в месяц, всё остальное время она дома или гуляет с другими старушками. Никогда не отказывает помочь, когда на работу надо или на тренировку.

Мне вообще повезло с окружением, все добрые, отзывчивые. Вчера вот с тем мужчиной. Я про таких, как он, думала, что они к себе подобных не подпускают, а чтобы ещё такие суммы прощать…

Вздыхаю, не задумываюсь, стыдно, даже если простил. Ещё и кепку Славину потеряла.

Её, кстати, первым же делом выглядываю. Мало ли, кто увидел и отложил. У нас так в подъезде делают, во дворе. Не счесть сколько раз, так варежки потерянные находила, но я, очевидно, и здесь проявляю наивность. Кепки, конечно же, нет.

— Да ладно ты, старая была, ничего возмещать не надо. У тебя и так вон…

Слава нервничает стоит, на меня почти что не смотрит, перед собой только, на очередь и все точно пританцовывает. Понимаю его, мне самой неуютно. Платье, что дала Даша, не то что короткое, оно ещё выше, чем показывал мне охранник. На меня необычно смотрят. Каблуки ещё эти неудобные, еле дошла. Носочки болят, непривычно. Плечи голые, лямки подобрали такие, чтобы толщиной скрыть спортивный топ. Под платьем ещё и шорты мега короткие, но в нем же на ринг мне не выйти. Придётся раздеться. Первый раз такое совершать буду, всю лихорадит безумно. Ещё немного и зубы застучат от волнения.

Одна всего лишь попытка. Но благо охранник всё тот же. Сам же обещал, что впустит, я выполнила условия.

— Всё равно… — хочу сказать, что всё равно поищу похожую, но Слава одним многозначительным взглядом перебивает.

— Не об этом ты должна сейчас думать, Эль, вообще не об этом. Мы на преступление идём, даже не представляю, как будем выбираться, если что-то пойдёт не так.

Переживает. И очень. У него на лице весь день написано, что он не хочет в этом участвовать. Но участвует, и за это ему спасибо.

— Как только начнётся рулетка, уходи, ладно, — даже не пробую переубеждать, что все будет нормально. Не собираюсь надеяться на удачу и подставлять Славу. — Если не появлюсь через часа полтора там, где встретиться договаривались, уходи.

Слава вздыхает, смотрит недовольно, с красноречивым «обойдёшься», подсказывая, что уходить он не планирует.

— Слав, я серьёзно…

— Очередь, — перебивает меня, а я понимаю, что всё — сейчас всё и решится.

Волнительно — господи, как же волнительно-то — аж дышать невозможно, но шаг сделать получается без проблем. Беру Славу за руку, сумочку маленькую сжимаю и оказываюсь вновь перед тем самым амбалом. А он только в глаза смотрит, признаёт, вижу, и тут же рубит мне:

— Нет.

Я даже вслух выдаю:

— Как нет?

Чувствую себя, как те две девушки вчера, которым он отказал сразу. Но охранник на меня даже больше не смотрит, отворачивается.

— Обстоятельства изменились, таким, как ты, вход воспрещён.

Я не отступаю. В таком платье! На каблуках! Да и нет у меня возможности отступить.

— Но вчера же…

Да-да, я прям слышу, как повторяю слова один в один девушек тех, и так понимаю их чувства!

— Несовершеннолетним вход воспрещён, — холодно, безразлично.

А я опять не сдаюсь.

— Но я — совершеннолетняя! Паспорт с собой! Показать?

А тут вдруг за спиной голос, от которого мурашек россыпь мгновенная бежит по плечам:

— Покажи.