Записки Малыша

Берег Солнечный, 2021

Детство, взросление, социализация. Как все это происходит, и что чувствует малыш, подросток, молодая женщина, проходя тот или иной этап своей жизни? Арина – малышка, который смогла стать и остаться счастливой. Которая, повзрослев, не утратила чистоту души и сердца. Которая брала из жизни то, что она ей давала, и взамен делала счастливой себя и свою семью. Которая не изменила себе и своей любви.

“Где же мама!” — моя первая мысль после пробуждения всегда была такой. Я всегда засыпала вместе с мамой и сестренкой в большой кровати, а просыпалась в маленькой, тесной кроватке с бортиками. Из-за этого я не любила просыпаться. Мне каждый раз казалось, что мама исчезла совсем вместе с маленькой сестренкой, и во всем мире я осталась одна. Поэтому всегда начинала плакать. На мой плачь приходила бабушка, помогала спуститься с кроватки, умыться. Звала на завтрак.

Сестренка обнаруживалась всегда на кухне, восседающая на своем стульчике. А потом я играла со своей куклой, с сестренкой и с двоюродными сестрами, которые приходили после школы к бабушке. Я тосковала по маме целый день. Возвращалась она с работы ближе к вечеру. А мне казалось, что проходила вечность. Так проходили мои дни до трех лет, и помню я это время не так хорошо.

А потом я пошла в садик. Наш садик был уютным, младшие, средние и старшие группы располагались в разных зданиях. Я была очень любопытным ребенком, мне все было интересно. “А почему у куклы нет волос?” — спросила я после завтрака у воспитательницы, тети Любы. Я отказывалась называть ее Любовь Дмитриевной. Она была уютной блондинкой, полной и очень красивой, мне тогда так казалось. Потому что волосы у нее были кудрявые и уложенные в прическу крупными локонами. “Да потому, не мешай”, — ласково говорит мне тетя Люба. Мне недостаточно такого ответа, но я не решаюсь сегодня больше беспокоить воспитательницу навязчивыми вопросами. Вместо этого присаживаюсь на скамейку у стены и думаю о том, что взрослые всегда такие занятые, а дети им все время мешают. И мне хочется вырасти, прочитать много книг и обязательно отвечать на все вопросы всех детей в садике. Только я еще не умею читать.

Нас зовут на занятие, мы будем лепить утенка из пластилина. А я не люблю лепить, рисовать. Не получается у меня красиво, так, как у Маши или у Тимура. Они красиво рисуют и лепят. Тетя Люба их всегда хвалит. А на мои рисунки и не смотрит. Потому что знает, они некрасивые. И утенок у меня получается страшным. Но мне он все равно нравится. Я старательно прилаживаю крылья к толстеньким бочкам утенка и удовлетворенно ставлю его перед собой на стол.

Тетя Люба опять похвалила Тимура. А еще Машу и Андрюшу. Мой утенок просто забрала и унесла, на мой шкафчик поставит, я знаю. А вечером мы с мамой заберем его домой. Мама собирает все мои поделки в коробку. Коробка красивая такая, с мамой вместе обклеивали куском обоев. И приклеили на коробку всяких вырезанных из журнала животных. Там и слон есть, и собачка, и тигр. Хорошая коробка.

Вот и мамы начали приходить и забирать детей. Значит, и моя скоро придет. И мы пойдем домой и будем разговаривать по дороге. И я обязательно спрошу у мамы, почему у одних кукол есть волосы, а других нет.

Я сегодня после обеда все время грустная — на прогулке Максим меня уронил на снег и забросал сверху снежками. Мне было очень обидно и больно. Снег такой холодный и колючий! Но обидно было больше, чем больно. Я с Максимом больше никогда не буду играть. Пусть даже не подходит. И маме расскажу.

Мама меня пожалела. Сказала, что не надо обижаться на Максима, он еще маленький, не понимает, что так грубо играть нельзя. А я уже все понимаю, большая ведь. Я сказала маме: “Хорошо”. Но решила себе, что все равно не буду играть с Максимом, он плохой.

***

С утра я не хотела вставать. Когда я лежу, не открывая глаз, мама всегда подходит ко мне еще раз и гладит меня по голове. И говорит о том, как сегодня весело пройдет день, потому что у ее"солнышек", это мама меня с сестренкой так называет, с утра хорошее настроение. Я улыбаюсь, и открываю глаза. Мама меня обнимает, желает доброго утра и говорит, что надо собираться быстрее, она опаздывает на работу. Ох уж эта работа! Такая важная!

В садике на завтрак давали пшенную кашу. А я ее не люблю. Съела только бутерброд с маслом. Сегодня другая воспитательница с нами, Альбина Александровна. Я хочу звать ее тетей Альбиной. Но она очень строгая, ругает меня, если я так к ней обращаюсь. Поэтому я зову ее по имени-отчеству. Так вот, Альбина Александровна сказала, что если я не буду есть кашу по утрам, останусь карлицей. Я ей не поверила, конечно. Придумала тоже, карлицей. Я знаю, что карлики имеют заболевания, которые не дают им расти. Мне мама читала о разных удивительных фактах из толстой и тяжелой книги"Энциклопедия знаний о человеке". А я здорова. Тетя врач в больнице так и сказала маме еще летом:"Ваша дочь здорова".

Сегодня мы рисуем и у нас английский. Английский я люблю. Потому что занятие ведет тетя Люба. Она учит нас еще и английскому. Но воспитательницей она станет только завтра, сегодня наша Люба — учитель. Она добрая и никогда не ругает нас, если мы отвечаем неправильно. А русский и математику ведет Альбина Александровна. Она хочет, чтобы мы все хорошо знали, поэтому постоянно делает нам замечания.

На рисовании рисовали солнышко. Круг у меня получился не очень ровный. Маме все равно понравится. Она меня всегда хвалит.

Максим со мной разговаривает, а я с ним — нет. Хочет играть со мной. Я сказала ему:"Дурак". Он заплакал. Жалко, ему тоже обидно стало, наверно. Потом я ему сказала, что буду с ним играть, если он не будет толкаться и отбирать себе все игрушки. Максим странный, он сразу согласился. На прогулке играли вместе. С нами хотели играть еще Катя, Аня и Андрюша. Только Максим сказал, что наша игра только на двоих, и сказал им уйти. Жалко ребят, только я Максиму не сказала, что хочу играть со всеми вместе. Вдруг опять заплачет.

После сна была гимнастика, ужин. А мамы все нет. Всех уже забрали, я одна осталась с тетей Галей, это воспитательница другой группы. Альбина Александровна отвела меня к ней и сказала:"Жди маму здесь". Я села на скамейку у стены. Больше никого нет, я одна. Тетя Галя что-то пишет, и на меня внимания не обращает. Мне так грустно, очень грустно, хочу плакать, только маму расстраивать не хочется. Я заплачу, а она придет и увидит. Подумает:"Ариночка у меня еще маленькая, оказывается". Она всегда расстраивается, когда я начинаю плакать. Я же вижу. Мама не ругает, не отчитывает меня, не говорит:"Не плачь". Просто расстраивается. Я даже не знаю, почему. И тоже расстраиваюсь.

Папа пришел. Я спрашиваю:"А где мама?", а он сердится на меня,"Давай быстрее, потом расскажу", — говорит. Мне очень хочется плакать. Но я сдерживаюсь. Оделась быстро. Папа сердитый. По дороге домой он мне сказал, что мама с Викой, моей сестренкой, в больнице. Вика заболела. Мне сразу стало очень плохо. Может, я тоже болею? Спросила у папы, когда они домой придут, он сказал, что Вике сейчас делают операцию на животик. Потом она выздоровеет, и ее из больницы выпишут, и мы с ним вместе заберем их домой. Я тихо плакала, слезки только капали, но я не стала громко реветь. Хочу к маме. Хочу к Вике.

Бабушка тоже грустная. Она мне сказала:"Давай, доченька моя Аринушка, помолимся Боженьке, чтобы наша Вика выздоровела, операция была успешной". И я про себя просила Боженьку, чтобы он помог моей сестренке. Чтобы она быстрее выздоровела, и они с мамой вернулись домой. Бабушка молилась быстро-быстро, непонятно и часто-часто крестилась. А потом папа сказал, что пора спать. Он мне рассказал сказку, в которой две красивые, добрые и умные принцессы росли очень здоровыми, занимались музыкой и спортом, а потом выросли и стали знаменитыми спортсменкой и пианисткой. А родители их очень любили и во всем помогали, конечно. Сказка мне так понравилась, что я попросила папу рассказать ее еще раз, когда Вика придет домой. Ей такая сказка тоже очень понравится, я знаю. Потом я закрыла глаза и лежала тихо, не шевелясь. Папа подумал, что я уснула, и вышел из детской. Ночник светил совсем мало, но я видела пустую кроватку сестренки и в груди меня жгло. Тихо плакала, слезы сами из глаз лились, затекали в уши, но я их не вытирала. Боялась, что если шевельнусь папа услышит и придет. Ему и так плохо, не хочу расстраивать. А потом я уснула.

Утром проснулась и удивилась, что мама меня не будит, а уже светло. Потом только вспомнила, что она в больнице. Быстрее побежала на кухню. Бабушка взглянула на меня от окна, где стояла, обернувшись через плечо, и улыбнулась так светло:"Аринушка, операция прошла успешно, если все будет без осложнений, через неделю малышку нашу выпишут". Сказала, что папа сейчас в больнице, и позвонил оттуда. Мне сразу стало так хорошо, что захотелось всех обнимать, и почему-то заплакать. Так я и сделала: заплакала, бросилась к бабуле и уткнулась лицом в ее живот, обняв. Бабушка тоже меня обняла, подняла на руки и сказала:"Ну-ну, не плачь, родная, все хорошо. Скоро они будут дома". Оказывается, меня решили сегодня в садик не отводить, потому что папа хотел со мной вместе навестить маму с сестренкой в больнице. Я от этой новости так развеселилась, так мне в груди и в животе стало легко и щекотно, что начала носиться по всему дому, не могла просто остановиться. А бабушка мне даже замечание не сделала, не сказала, что сильно шуметь нельзя.

Мы с папой были в больнице. Я так соскучилась по маме, что тоже хотела остаться в больнице. А Вика такая маленькая, она совсем без сил. Лежит и просто смотрит. Ей даже воду дают по маленькой ложечке. И она все время повторяет, что хочет пить. И плачет тихо. Мне сказали, что обнимать ее нельзя, у нее шов на животике. Мама показала. Только шва не видно, там повязка. А еще Вике делают уколы болючие. Жалко. Только папа просил меня в больнице не плакать и я сдерживала себя. Хотя мне очень хотелось. Там еще одна девочка в палате с мамой своей были. Та девочка большая, ей, наверно, уже десять лет. Очень большая. И тоже после операции.

Конец ознакомительного фрагмента.