Его малышка на миллион

Ирина Ирсс, 2023

Он – владелец клуба, где проводят бои без правил.Она – простая девочка с ворохом долгов и проблем, для которой бокс и младшая сестра – единственное самое важное в жизни.Ей нужны были деньги, поэтому она не смогла отказаться от его предложения.Ему – теперь только она.Робкая, нежная, юная – эта малышка проберется в его душу и займёт все его мысли. Он не просто захочет забрать её себе, он захочет уберечь её от всего мира, но сможет ли, когда то самое важное в её жизни встанет у него на пути?

Глава 12. Рим

— Да ты издеваешься, твою мать, — сходу выражаю своё мнение красноречиво, стоит войти в кабинет Кайманову.

Хотя, нет, не так уж и красноречиво. В мыслях моих крутятся слова, явно намеревающиеся ворваться, как минимум, в тройку победителей в номинации «антикультурщины».

Приехали, млять.

Вернее, приехал. Ну или прилетел, тут в принципе особой роли не играет, с помощью какого транспорта Кайманов решил мне усложнить ночь.

Он тоже реагирует сразу на такое приветствие, кривится и разводит руками:

— Что не так, Юлий, ты целую неделю добивался, чтобы я приехал сам за документами?

Вот именно, ни раньше, ни позже — идиалочка чёткая, когда у меня и так мозг горит.

Я показываю Кайманову средний палец. Очень по-взрослому, понимаю, что нам только таблички на двери не хватает «группа Ромашка», но с ним по-другому и не получается. Друг детства, знаем друг друга почти восемнадцать лет, когда мы собираемся вместе, нас всех сложно назвать деловыми партнёрами. Особенно, когда этот клоун начинает оттачивать об мою фамилию остроязычность. За восемнадцать лет я не был назван, разве что, Северным полюсом или экватором, но уверен Кай и до них когда-нибудь доберётся.

Сегодня вот — Юлий Цезарь. Ну, я тоже в долгу не остаюсь. Стандартный обмен любезностями.

— Отлично, Снежная королева, — верхний ящик не задерживаясь открываю и достаю из него бумаги, — вот документы, забирай и обратно отчаливай.

Егор снова придурковато кривится, на «Снежную королеву» реакцию так выдаёт, хотя и не возмущается ответно.

— А как же обнимашки и обмен сплетнями? — заваливается он на диван напротив. — Мы не виделись почти что три месяца, может я соскучился по своей лучшей «подружке»?

И ещё столько же бы не виделись…

В следующий раз СДЭКом обязательно буду пользоваться.

— Позвать? — спрашиваю.

Кайманов не сразу вдупляет.

— Кого?

— Подружку, — как ни в чем не бывало ему говорю, — закажем вам чайный набор, вип выделим, посидите там, — а затем пальцами ещё показываю, ненадолго отрываясь от монитора. — Перетрёте там всем косточки, главная ты наша сплетница.

Егор игнорирует мой подстеб.

— Что с настроением, Колизей? Обычно ты становишься душкой со мной, как минимум, минуту на пятнадцатую.

Повторюсь, но обычно мой мозг так не озадачен, чтобы ещё контролировать желание чем-нибудь зарядить в лучшего друга.

— Занят, потому что, в отличие от тебя, делами, — вот прям в этот момент.

Малышку выглядываю по камерам, а найти уже пять минут никак не могу.

— Раскладываешь пасьянс? — комментирует мою вовлеченность в экран монитора.

— Не угадал. Отмечаю места на карте, где можно твой труп спрятать.

— Ну точно же не с той с ноги встал, я аж прям… обескуражен? Что у тебя там такого…

Торможу Кайманова одним взглядом, когда он уже подрывается, чтобы заглянуть в монитор, сворачивая все окна видеонаблюдения.

— Слушай, я серьёзно, раз веду себя так, значит оно важно, понятно? Это ты у нас заглядываешь сюда раз в полгода и видишь только выписки счетов, когда баланс пополняется, а мы тут с Ковалем работаем, между прочим, чтобы в этих выписках нули пополнялись, так что… — и жестом пальцев показываю, чтобы он обратно на место вернулся, а я мог вернуться к делам.

Заливаю, конечно, прям на убой как красиво. Работаю я, ага. В охранники, разве что, записался.

В личные, блть.

Малышки.

На кой я вообще её допустил до работы?

Вроде как хотел это всё «примять». Погасить, так сказать, своё помешательство, сам себя убеждая, что смогу в стороне держаться и дать разбойнице возможность заработать побольше, а оно вон…

Гребанное всё.

Готов ей платить деньги только за то, чтобы она от этого клуба держалась подальше. Ну и от проблем, которые может найти в поиске их заработать.

Пытаюсь внушить себе, что не должен соваться и оставить её в покое, но не работает здравый смысл.

Она здесь.

Максимум в десятке от меня метров. Одно это понимание по ощущениям разбирает тело на атомы, где каждый отдельный тянет меня сократить расстояние. До его отсутствия полного.

Знаю же уже, как меня рядом с ней пробирало. Ощутил это, попробовал, и теперь круглосуточно только и думаю, как хочу это снова почувствовать.

Ей-богу, малышка для меня точно персональные «двести двадцать» в версии «кайф».

Оно даже с расстояния заряжает. Один взгляд в глаза её чистые — ток напрямую в сердце, а от него по венам и жилам всё тело напряжением каким-то сладостно-диким накачивает.

Вот и что мне с этим делать, прикажите? У меня единственное желание захватило мозг, с тех пор как увидел её сегодня, это — себе забрать и не отпускать дальше, чем на несколько сантиметров.

Напитываться, кайфовать, защищать.

Чувствую себя чуть ли не курицей-наседкой все последние два часа, с желанием рычать на любого, кто рядом то с ней просто проходит, что говорить про тех, кто с ней говорит?

Твою мать, вот это я попал так попал.

Какой тут разговаривать с Каем?

Мне бы ему, чего не сделать, что он отвлек меня от малышки, а теперь она потерялась из вида.

И теряется ещё дальше, пока Кайманов меня нервирует, никак не отступая.

— Ужас какой, — вместо этого выдаёт, — вот сейчас прям совестно стало, честное слово, — правда, с видом таким, что ему даже самый наивнейший человек не поверит. — Поэтому… — не сразу чухаю, что он делать планирует, когда наклоняется резко, а когда понимаю, поздно уже — крышка ноутбука захлопывается, на одном моём громком «Эй!». — Я был бы не другом, если бы позволил тебе и дальше работать. Считай, берём выходной.

Мать его. Вот и…

Головой сурово качаю, хотя и понимаю, что бесполезно. Не отвянет он. Если только не выкладывать напрямую, что слежу за девочкой, которую… которую, похоже, вознамерился в свои руки прибрать. Иначе как ещё это помешательство назвать, не представляю.

Я попытался. Ушёл же сегодня, и уехал до этого, но она сама ко мне в руки идёт. По крайней мере тем, как на меня смотрит. Только больше же во мне эту ненормальность топит, точно сама желает, чтобы забрал.

Одно ещё держит: мне её портить не хочется. Обижать, разочаровывать и жизнь усложнять. Не присоединяться же мне к ним в песочницу. У меня другие потребности в отношениях. Да и вдруг мне только кажется, что она мне нужна?

Пара дней, дойду головой, что это не моё всё, и отказываться от девчонки, после того как сам шёл на таран?

Вот так вот мой мозг себя и насилует.

Я-то хочу ее, а что делать с этим желанием, не понимаю.

Поэтому никаких подробностей пока что Кайманову, если заявлять, то только когда буду уверен, что готов на совесть забить, чтобы клоун в нем сразу «присел» и с шуточками по поводу Эли и её возраста не высовывался. Иначе… иначе я в первый раз в жизни побью своего друга. А я точно врежу, если Егор что отстебнет в её адрес, потому что желание защищать Элю уже мне не подвластно.

Выбираю чуть отступить и перестать так очевидно палиться, вместо этого пишу Голодному, чтобы менялся с фэйса и глаз не сводил с девчонки, когда сам частично ухожу в болтовню с другом. А уже через два часа по-настоящему жалею об этом.

Выходим с Каем перекурить и ещё с минут двадцать стоим у тачки, на которой он приехал, — да-да, сплетнями теми самыми обмениваемся. Но у меня хоть заметно с мыслей давление спадает, пока не думаю о разбойнице ежесекундно.

Она внутри, Голодный пару раз отписал, что её особо сегодня не дёргают, поставили наблюдать больше за работой других, так что меня почти отпустило.

Как от совести, так и от озабоченности.

Можно сказать, Эля ничего не делает, а с деньгами отсюда уйдёт приличными, если учесть, что за одну смену такие суммы мало где платят.

Но… я забываю один важный момент. Из головы выпадает, так как мы давно не брали новых администраторов на работу. Их достаточно, это Эля у нас — внеплановое расширение штата, однако это не мешает «принять» её в команду, как всех до неё принимали.

Устраивают ей «Армагеддон». Этакая внештатная ситуация полного пздеца. Выдержку дают возможность проверить, а заодно всем сразу понятно становится, сможет ли новенькая дальше работать.

Не одобряем их внутренние приколюхи, но и не запрещаем. Яна прекрасно знает своё дело, мы все ей, как себе, доверяем. За столько лет работы ни разу не подвела.

А вот сегодня я впервые на неё по-настоящему злюсь. После третьего сообщения Голодного. Трубка стоит на беззвучном, проверял же время от времени, это вот когда мы с Егором выходим, так сказать, попрощаться, я не посматриваю каждые пять минут на экран. А тут один остаюсь, Кай уезжает, а я ещё задерживаюсь на улице мысли проветрить и подумать, что планирую делать после сегодняшней смены с малышкой.

Ещё раз сказать, что долг прощен и ей не обязательно выходить на смены?

Окей, тогда мне самому нужно ей говорить откровенно, что хочу продолжить общение, потому что стопроцентно решаю, что отпускать её нет желания.

У меня, можно сказать, впервые сердце дало о себе знать — «розовое» определение какое-то, но ведь оно так и есть. Я его чувствую, каждую вокруг него мышцу, которые ощутимо натягиваются, как оно тяжеловато шарашит рядом с малышкой.

А с тем самым гребанным третьим сообщением Голодного оно и вовсе выдаёт самый болезненный по ощущениям толчок.

На первом ещё разгон брать начинает, в натяг назад и с каждым только дальше оттягивается…

«Потерялась из вида. Минут пятнадцать уже нигде нет»

«Яну позвал»

«Нашлась, с Яной, плачет»

Размах — до упора натяг — удар.

Пздц.

— Где она?

Требую? Рычу, бля, похоже, потому что Яна аж шарахается от меня, когда перехватываю её через минуту уже у бара. Глаза удивлённые, недолго, но шок она точно успевает словить от неожиданности. Правда, слишком быстро берёт себя в руки, отдёргивает рукава у рубашки, приглаживает, и уже через мгновение выглядит как ни в чем не бывало. Уверенный взгляд, подбородок повыше и едва заметная кривая усмешка.

Играет с огнём, знает, но точно никого из нас не боится. Ей это нравится стопроцентно, как и в принципе острые ситуации. Особенно ей, похоже, нравится проверять, насколько взрывоопасна моя нервная система в данный момент. Не торопится отвечать, глазки сверкают, когда делает вид, что не понимает, о чём я.

— Ты про кого?

В любой другой бы раз я бы ей всё, что угодно, спустил с рук. Она умница, нереально ответственная работница, да, скверный характер, но именно он ей помогает решать самые сложные внештатные ситуации, даже в наше отсутствие. Сейчас же даже подпитывать её интерес не собираюсь, ещё и всем видом показываю, что это не тот случай, когда она может брать на себя чересчур много.

— Не прикидывайся дурочкой, Яна, и так знаешь, о ком говорю. Где Эля?

По херу уже, кто что поймёт. Это мой клуб, моя разбойница и оправдываться больше не планирую ни перед кем. Пусть как хотят понимают, что со мной.

Запал? Не отрицаю.

Голодный, вон, скоро, походу, вообще зарезервирует в ЗАГСе для нас дату свадьбу, с каким рвением берётся приглядывать за малышкой и поддерживать все решения на её счёт, насколько его смогла растопить девочка.

Яна… да тоже смекнула, по глазам вижу, что она поняла больше, чем я показал этим странным решением взять на работу совсем зелёную девочку.

Так что, не просто запал. Она куда-то глубже, чем в сердце, занозой в меня пробралась, что голова какой день из-за неё не на месте.

Не контролирую ни реакции, ни свои поступки. Сам веду себя как накаченный гормонами и эмоциями подросток, все решения принимаются из одного принципа, чтобы малышка была поближе ко мне постоянно.

И всё равно Яна меня дразнить продолжает, не отступая от возможности спровоцировать на откровенность.

— Переживаешь?

— Яна! — уже напором голоса давлю на неё, а заодно и силой, с короткой её предплечье сжимаю.

Но она даже не шикает, вновь мне улыбается с той самой выразительной остротой, которую способны передавать единицы.

— Что «Яна»? Вполне нормальный вопрос, с учётом того, что это именно ты решил взять такую девочку на работу.

— Какую «такую»? — мгновенно же отбиваю.

Догадываюсь, на что конкретно она намекает, но при этом внутри что-то на этом слове коробит.

— Слишком чувствительную, Жень. У неё ещё единороги в мыслях летают, а ты её, можно сказать, разом столкнул с реальностью, где на самом деле все хотят секса и денег. Но она справилась, можешь расслабиться. Отстояла на твёрдую семерочку, все ставили, что она не выдержит и часа, а она вон, — и подбородком указывает в сторону, что приходится проследить за направлением, — ещё и справилась с самым придирчивым постоянщиком. Да, не с первого раза, и даже поплакала, что он ей чуть под юбку не забрался…

— Он что?.. — охереваю.

Обухом по башке и мотор как с цепи срывается, гул в ушах поднимая и вскипевшую кровь разгоняя по венам. По мозгам жаром бьёт, секунда на переваривание информации, а на следующую уже выдвигаюсь к усатому **дарасу, чтобы, блть, ему их местонахождение, как минимум, на бок сместить, когда Яна меня тормозит.

Передо мной появляется и выставляет руки, которые тут же мне в грудак упираются.

— Стой! Вопрос решён уже, — не тараторит, но информацию мигом доносит, вот только это ни черта не успокаивает меня.

Похеру.

— Когда его отсюда выкину, вот тогда и будет решён. Не фиг таким уродам вообще у нас находится.

И снова обойти планирую Яну. Она наперерез.

— Он сливает здесь деньги сотнями, он наш…

— Похеру, — уже вслух, раз не понимает настроя. — Хоть миллионами, мне без разницы. Тем более, если такая практика… — разгоняюсь на возмущения, не понимая, что этот тип тогда до сих пор не выкинут кем-нибудь из охраны, раз он подобное с нашими девочками практикует.

И я сейчас заступаюсь не за одну Элю. За всех, даже мысленно не принимая, чтобы мужики себя так вели. Тем более, в нашем заведении, но тут Яна находит всего пару слов, которые меня заткнуть умудряются.

— Твоя Эля ему врезала, — отрезает Яна.

Я славливаю второй «обух» по голове.

— Что она сделала? — и да, снова охереваю.

Яна всё ещё держится непоколебимости, будто рассказывает мне о какой-то мелочи.

— Врезала, — повторяет, — сказала, что оно вышло само собой — реакция. Между прочим, из-за этого и плакала, переживая, что ей доверили работу, а она с ней не справилась.

Твою ж мать, ну реально ж просто какое-то чудо, а не девчонка.

Я провожу пятерней по лицу.

— Где она, Яна? — выдаю устало.

От себя в большей степени, понимая, каких дел натворил, втянув Элю во всю нашу грязь.

— Я ее отпустила домой. С неё на сегодня хватит.

— Ты…

Нет, даже ругаться не хочу больше на Яну. Она со мной спокойна, и судя по всему, ещё и нормально отнеслась к малышке. Более чем, уверен. Если бы Эля ей не понравилась, Яна бы ее не отпускала по раньше, чтобы та привела свои чувства в порядок, а наказывала бы за срыв отработками и публичными извинениями. Поэтому спокойнее корректирую вопрос.

— Давно?

— Минут семь назад. Возможно, ещё успеешь перехватить.

Яна-Яна…

На неё смотрю. Не то чтобы прям до тотального поражения, но я всё равно удивлён тому, что она так спокойно всё воспринимает. А тут ещё и плечом пожимает, понимая мой взгляд.

— Что? Я не наивная дурочка, понимала, что ты не навсегда.

Блть… Неловко?

Что-то вроде того где-то да трепыхается, но точно не так, чтобы пробирало до глубины. Тут Яна права, это был просто «дружеский» секс, с возможностью куда-нибудь вместе сходить. Никогда не скрывала, что мужика своего бросать не собирается, и не оправдывалась, почему ему изменяет.

«Потому что хочу и могу» — вот весь ответ.

Сам сейчас ничего ей не отвечаю, оба понимаем, что пока что между нами точно поставлена точка. Киваю ей и сразу на выход. Попутно Голодному смс набираю, что из него надзиратель так себе вышел. Малышка улизнула из клуба. Ну и плюс добавляю, чтобы усатому «подножку» поставил, когда тот будет от нас уходить.

Хорошую такую «подножку», чтобы желание к нам возвращаться у него напрочь отбило.

На улицу выхожу и по сторонам, но даже долго искать не приходится. Вижу. Светлеть начинает, и она, очевидно, домой не торопится. По дорожке идёт, видно, устала. А ещё она идёт босиком, туфли в руках. И вот именно эти мелочи в ней… они во мне что-то цепляют. Точно сотни нитей из сердца, и за последние дни она умудрилась своим поведением потянуть, как минимум, за десяток.

Я её хочу. Безотменно. И я, похоже, впервые собираюсь по-настоящему начать ухаживать за девушкой и её добиваться.