Римская сага. В парфянском плену

Игорь Евтишенков

После сокрушительного разгрома армии Марка Красса под Каррами легат Лаций попадает в плен. Его жизнь, как и жизнь его товарищей, превращается в сплошную муку, пока тех, кто выжил после издевательств парфян, не отправляют на север страны строить дворец местному правителю. Однако невольное участие в дворцовых интригах жены правителя и его сестры приводит к гибели друзей Лация. После этого опасность нависает над ним самим, и он даже не подозревает, как судьба распорядится его жизнью на этот раз.

Глава Неожиданное спасение

— Стой! Я покупаю его! Какая цена? — раздался громкий весёлый голос. Сурена, который уже готов был отдать приказ лучникам, с удивлением замер. Голос был невероятно знакомым. — Иначе он один победит всю твою армию! — приближённые расступились, и справа появился Пакор, сын сатрапа Орода. Весёлый, с улыбкой на лице, с длинными, вьющимися чёрными волосами, он был полон радости и хорошего настроения. Однако всё это было для Сурены довольно неожиданно. Никто не предупредил его об приезде царевича, поэтому надо было выяснить, что скрывалось за этой жизнерадостностью — искренность или вынужденная необходимость.

Визирь стиснул зубы и сел на свой стул.

— Этот пленный дорого стоит, — произнёс он небрежным голосом, как будто они не расставались с Пакором и сейчас продолжают недавний разговор. Тот подошёл ближе.

— Ну это как сказать, — улыбнулся царевич. — Если учесть, что я спасаю от гибели всё твоё войско, то цена может быть и не очень большой. Нам ведь нельзя терять наших воинов. Ты согласен? — Пакор прищурил глаза, и Сурена задумчиво и внимательно посмотрел на него полным сочувствия взглядом. Но отвечать не стал.

— Как здоровье сатрапа? — спросил он вместо этого.

— Всё в порядке. Благодарит тебя за победу, — так же уклончиво произнёс Пакор.

— Ты давно приехал?

— Только что. Сразу к тебе. Не мог удержаться.

— Я слышал, ты приобрёл новую жену? — в голосе Сурены прозвучала ирония.

— Да, Артаваз сдержал обещание, — кивнул Пакор. На его лице промелькнуло довольное выражение и даже гордость. Он действительно уже вырос. Чёрные кучерявые волосы стали длинными, и борода казалась гуще, чем раньше. Сын Орода превратился в сильного и красивого воина, которому, как любому наследнику престола, теперь тоже захочется славы и золота. Сурена это хорошо понимал.

— Отлично! Надо устроить пир по этому поводу. Мне будет очень приятно увидеть тебя на празднике сегодня вечером во дворце.

— Благодарю тебя, Сурена, — вежливо склонил голову Пакор, и визирю это польстило. — Ну как насчёт этого? — он кивнул в сторону Лация.

— Заплати столько, сколько считаешь нужным, — благосклонно предложил Сурена.

— Полталанта золота, — окинув оценивающим взглядом площадь и римлянина, произнёс Пакор. Сурена от удивления поднял брови вверх. Одни только лошади и оружие убитых воинов стоили в два раза дороже, но он сдержался. Это уже было неважно. Прибытие Пакора было знаком, но он пока не мог понять, каким. Поэтому судьба пленного сразу же стала ему безразлична. Надо было наблюдать за сыном Орода, за его словами и интонацией. Сурена вздохнул.

— Это хорошая плата, — постарался беззаботно ответить он. — Что ещё просил передать сатрап?

— Хочет видеть тебя в Экбатане. Едет сейчас туда. Ещё приказал привезти гарем, — Пакор хмыкнул. — Наверное, скоро будет свадьба. Вот и всё. Но, — он сделал паузу и подойдя ближе, продолжил тихим голосом: — перед этим он хочет увидеть тебя лично.

— Ему нужен рассказ о победе? — пристально глядя Пакору в глаза, спросил Сурена. Тот отрицательно покачал головой.

— Нет, отец всё прочитал. Хочет обсудить, — так же тихо добавил царевич.

— Понял. Значит, ты тоже всё знаешь? Читал? — этот вопрос можно было и не задавать, потому что уже было ясно, что Ород поделился опасениями Сурены с сыном. Пакор только пожал плечами, как бы говоря: «Ну а как иначе?» и уже громко спросил:

— Ну так как там гарем? Отец ждёт.

— Ну гарем и сам побежит к нему быстрее нас, — в том же духе ответил визирь, и они рассмеялись. Пока всё выглядело нормально. Пакор не предъявлял никаких претензий и не стремился выразить своё новое или старое отношение к его победе. Значит, и у его отца тоже не было поводов для недовольства. Более того, Ород обсудил его письмо с сыном, а это значило, что они тоже озабочены будущим Парфии и отношениями с Арменией. Именно для этого сатрап и хотел встретиться с ним как можно скорее. Это было ясно без слов. Но Пакор только подтвердил его мысли. Значит, следующий день ему придётся провести в седле.

Сурена ненадолго задумался. Судьба римлян больше никого не волновала. Или почти никого. Потому что вряд ли кто-то мог представить себе, что совсем рядом за происходящим наблюдают две женщины, сестра и дочь царя Осроены Абгара.

Сам Абгар при появлении царевича весь сжался и старался не привлекать его внимание. Он чувствовал, что чем больше смотрит на него, тем тяжелее ему становится дышать и темнее кажется будущее. Пакор сел на второй стул рядом с Суреной.

— Пусть римляне убивают себя сами. Ты согласен, визирь? — спросил он, выведя его из задумчивости, и Сурена понял, что Пакор не видел, что произошло до этого.

— Согласен. Но они не хотят. Стоят на месте и не шевелятся, — медленно ответил он.

— Даже если им прикажу я? — самодовольно спросил молодой наследник.

— Попробуй, — Сурена сделал жест рукой в сторону ограды, как бы предлагая Пакору принять участие в развлечении.

— Эй, кто там! Выведите десяток римлян. Пусть они устроят охоту на этого гордеца! — приказал он, и Сурена заметил, как стражники со страхом засуетились у ограды. Значит, они уже стали его бояться. Это было плохим знаком, но он решил пока не волноваться.

— Тебе придётся подгонять их палками, — хмыкнул он.

— Сейчас посмотрим, — Пакор встал и крикнул: — Кто хочет жить, должен первым принести мне голову этого грязного шакала. Теперь это — мой раб. Сделайте это!