Римская сага. В парфянском плену

Игорь Евтишенков

После сокрушительного разгрома армии Марка Красса под Каррами легат Лаций попадает в плен. Его жизнь, как и жизнь его товарищей, превращается в сплошную муку, пока тех, кто выжил после издевательств парфян, не отправляют на север страны строить дворец местному правителю. Однако невольное участие в дворцовых интригах жены правителя и его сестры приводит к гибели друзей Лация. После этого опасность нависает над ним самим, и он даже не подозревает, как судьба распорядится его жизнью на этот раз.

Глава Старейшины и визирь

Прибыв в Ктесифон, Сурена разослал гонцов старейшинам, чтобы лично рассказать им в своём дворце о победе над римлянами. Накануне он приказал привести пленных, чтобы устроить развлечение, а потом продать в рабство.

С самого утра город шумел и волновался, пересказывая самые невероятные слухи. Широкие деревянные ворота были распахнуты, через них двигались бесконечные вереницы людей, повозок и верблюдов, а стражники, расположившись в тени арки, лениво следили за этим водоворотом, даже не проверяя неизвестных купцов, нищих и гетер, как они делали это раньше. Базарная площадь, располагавшаяся прямо перед дворцом, была забита продавцами и покупателями, которые переходили с места на место, трогая фрукты и ткани, сбрую и пшено, но ничего не покупали, предпочитая обмениваться сплетнями. Услышав что-то новое в соседнем ряду, они уже в следующем выдавали это за свою новость, гордо и самоуверенно выпячивая вперёд живот, прикладывая ладонь к груди и закатывая глаза к небу. В основном, говорили только о победе Сурены и стоимости рабов. Именно на этой площади скоро должны были начать продавать ужасных римлян, которых в огромном количестве визирь взял в плен под Синнаками. Такого здесь не было с момента основания города, поэтому старейшины всех родов, независимо от своего отношения к Сурене, прибыли на эту встречу. Для них подготовили самый большой зал дворца: слуги разостлали вдоль стен десятки матрасов, разноцветные ковры и небольшие подушки, принесли кувшины со свежей водой и полотенца, полили водой ступени и дорожки у входа, чтобы как можно дольше сохранить свежесть утренней прохлады. Возле окон стояли рабы с большими опахалами и плавными взмахами разгоняли воздух. Двери и окна открыли настежь, чтобы внутри было достаточно света и не надо было зажигать светильники.

Когда все прибывшие расселись по своим местам, Сурена встал и вытянул перед собой руки, повернув их ладонями вверх.

— От имени царя Орода приветствую всех вас, мудрые старейшины! — обратился он к ним и почтительно склонил голову. — Пусть ваши племена никогда не знают горя, земля всегда даёт много еды, а в реках никогда не иссякнет вода! — он поклонился, и убелённые сединами головы плавно закачались, одобряя его слова.

— Расскажи нам, что произошло с римлянами? Мы хотим услышать всё из первых уст, — попросил его ближайший старейшина.

— По приказу нашего сатрапа Орода, великого повелителя Парфии, я выманил жадного Красса в пустыню. Римский император думал, что со мной едет вся казна Парфии и гарем сатрапа. В это время наши люди во всех городах вокруг Ашшура днём и ночью делали стрелы и наконечники. Мой двоюродный брат пригнал две тысячи верблюдов. Стрелы погрузили в большие мешки и привязали к их спинам. Если бы мы привели всех двугорбых сюда, то им не хватило бы места в этом дворце и даже на базарной площади! — громко произнёс он. По залу прокатилась волна удивлённых голосов. — Потом мы специально показали римлянам пустые ящики, обитые золотом, и они поверили, что это казна сатрапа Орода. Они побежали за нами и дошли до реки Баллис. Дальше начиналась пустыня. Но их воины застряли в песчаных барханах. Тогда наши лучники стали стрелять по ним без остановки. Каждая стрела попадала в цель. Наши воины натягивали луки весь день, и первым не выдержал молодой сын Красса. Он напал на наших всадников. Но они заманили его конницу за холмы и убили. После этого римляне испугались и убежали в Карры. Наши воины окружили город, но трусливые римляне не стали сражаться и решили уйти в Синнаки. Мы догнали их и предложили сдаться. Их жадный консул Красс не захотел нас слушать, и его убили, а голову и правую руку отправили нашему великому сатрапу Ороду… вместе с известием об этой победе. Римляне разбежались, и наши воины охотились на них, как на зайцев, — с радостной улыбкой закончил Сурена.

— Сколько же их было?

— Их было пятьдесят или даже шестьдесят тысяч, а нас всего десять, — задумчиво ответил он, как бы подсчитывая в уме, сколько легионеров было на поле боя. — Лучники устали натягивать луки, тетивы перетирались и рвались. С полудня до заката стреляли наши воины. Их стрелы закрывали солнце. Целый день. На земле от них была тень, как от тысячи больших деревьев. Наши стрелы летели в три раза дальше, чем римские. Поэтому они не могли нас достать, — Сурена говорил медленно и важно. Он специально преувеличил количество римлян, чтобы усилить впечатление от своей победы. Старейшины с искренним удивлением качали головами, перешёптываясь и с радостью слушая его слова. — Вы сами можете увидеть двадцать тысяч пленных, которых мы продадим здесь, на рынке. А погибло их там во много раз больше.

— Значит, не так страшны римляне, как говорят о них арабы и иудеи? — спросил кто-то вдалеке.

— Они разучились воевать, — надменно заявил Сурена, и многие заулыбались, однако кое-кто всё же нахмурил брови. — Как могут сражаться воины, которые даже в бою не могут жить без разврата и мыслей о гетерах? — Сурена обвёл взглядом старейшин и остался доволен произведённым впечатлением. Все замерли и повернули головы в его сторону. — Вот, — он кивнул слуге и тот достал из мешка пергаменты с надписями. — Это мои воины нашли в обозе старого ветерана Мария среди вещей их казначея Рустия после битвы под Синнаками, — он развернул пергамент и продолжил: — Здесь собраны рассказы одного грека по имени Аристид. Называются они «Милетские рассказы». Вот, послушайте, что здесь написано о какой-то гетере из Эфеса: «Пришёл к ней мужчина, по имени Фибий, когда луна стояла посреди неба, и стал упрашивать её выйти к нему. Она противилась. Но недолго. А когда вышла, они уединились под виноградом, где их не могли видеть слуги. Силён был Фибий, тяжело прижимал он гетеру к земле, а она боялась кричать, чтобы никто не услышал. Но когда бог страсти Эрос пронзил её тело последней стрелой желания, гетера сама подняла ноги выше своей головы. Потом она запрыгнула на Фибия и скакала на нём, как на молодом македонском жеребце, заставляя его, при этом, дёргать её за грудь и громко кричать», — Сурена с отвращением на лице просмотрел несколько пергаментов и продолжил: — А вот ещё, про таких же гетер: «Знала Мидия, что она нравится Александру, и решила украсить своё тело, чтобы удивить его. Легла она на белоснежное ложе. В волосы вплела виноградные лозы, грудь обложила половинками вишен, на впадине живота у неё покоился персик, а от него вниз вела дорожка из гранатовых зёрен, которая указывала Александру путь к сладкому источнику радости», — Сурена сделал паузу и многозначительно посмотрел на старейшин. — Видите? Как такая армия, которая даже на войне думает о женском теле, может победить? Воины должны знать, что только после боя они получат и гетер, и еду. Но для этого сначала надо победить и выжить. Так воевали наши воины и они победили! — он бросил свиток в мешок. Старейшины загудели от негодования и стали громко переговариваться.

— Да, ты удивил нас, Сурена. Мы благодарим тебя за то, что защитил нашу землю от страшного врага. Честь и почёт тебе во все времена! — они ещё долго расспрашивали его обо всех подробностях и, в итоге, пришли к единому мнению, что визирь сделал всё правильно и не опозорил Парфию и сатрапа Орода. Сам Сурена сидел во главе совета старейшин, в белой рубашке, расшитой золотыми цветами, широких штанах, стянутых красно-жёлтым поясом и мягких кожаных сапогах, с яркими узорами. На пальцах у него красовались золотые перстни с большими камнями, и, когда он поднимал или опускал руку, описывая какие-нибудь захватывающие события, они вспыхивали всеми цветами радуги и невольно приковывали внимание окружающих. Слава Сурены стремительно росла, но он не обращал на это внимания. Как не обращал внимания и на представителей малочисленных племён в дальней части зала, почти у самых дверей. Они совсем не улыбались его речам и всё время о чём-то перешёптывались, в то время как остальные высказывали своё уважение.

— Мудрые и почётные предводители племён, — поднял руку Сурена, — приглашаю вас всех прийти завтра на базарную площадь, где мои воины готовят сейчас загоны для пленных. Для услады ваших глаз мы сделаем из них животных и порадуемся победе во славу великого правителя, сатрапа Орода!

Собравшиеся радостно загудели и выразили своё единодушное согласие. Впереди их ждали развлечения и роскошный пир, от которых никто никогда не отказывался.