Римская сага. В парфянском плену

Игорь Евтишенков

После сокрушительного разгрома армии Марка Красса под Каррами легат Лаций попадает в плен. Его жизнь, как и жизнь его товарищей, превращается в сплошную муку, пока тех, кто выжил после издевательств парфян, не отправляют на север страны строить дворец местному правителю. Однако невольное участие в дворцовых интригах жены правителя и его сестры приводит к гибели друзей Лация. После этого опасность нависает над ним самим, и он даже не подозревает, как судьба распорядится его жизнью на этот раз.

Глава Неприятное решение

— Может, давай обратно? — предложил Варгонт.

— Куда? На тот берег? К ним в столицу? — недовольно буркнул в ответ Лаций.

— А что делать?

— Пошли! — Лаций встал и решительно направился к краю ограды.

— Куда? — старый друг ничего не понял, но поспешил последовать за ним.

— Пролазь! Быстрее!

— Лезу, лезу, — кряхтя, выдавил из себя Варгонт, согнувшись пополам. Они оказались за ограждением. Парфянские стражники остались с другой стороны. Они всегда располагались между основным лагерем и пленными. Вокруг римлян охрану никто не выставлял. Кочевники, как всегда, были слишком небрежны и самоуверенны. Когда они отошли от лагеря на довольно большое расстояние, у него в душе закралось сомнение. — Куда мы идём?

— Назад, — ответил Лаций. — К тому холму, — он махнул рукой куда-то вперёд, но в темноте ничего не было видно. Варгонт скорее догадался, чем увидел:

— Там же мёртвые… — вырвалось у него. — Точно туда?

— Да, — ответил Лаций. Объяснять ничего не хотелось. То, что он собирался сделать, было для римского легионера почти преступлением. Но умирать из-за такой глупости, как отсутствие верёвки, он не собирался.

— Что будем делать? — с ужасом спросил Варгонт, когда они, наконец, добрались до небольшой возвышенности. Вокруг бегали небольшие животные, похожие на шакалов. Лаций обошёл кусты и опустился на рыхлый песок. Потом достал нож и стал быстро копать, помогая себе руками. Варгонт молча стоял рядом и не шевелился. Когда показалась нога в сандалии, он в страхе сделал шаг назад. Прошло довольно много времени, пока Лаций не закончил свою работу.

— Радуйся, — сказал он Варгонту, тяжело дыша. — Две туники почти целые. Вот эта — тебе. Похоже, нормально будет. Смотри, парфяне сандалии оставили. Значит, совсем зажрались. Не снимают даже. Бери, может, подойдут?

— Лаций… — робко пробормотал Варгонт, от которого трудно было ожидать такой нерешительности. — Я не могу. Это же одежда мёртвых. Они… Их добрые души всегда между нами… — Варгонт замолчал, не в силах договорить мысль до конца.

— Да, ты прав. Но я их не обижаю, — ответил он. — Поверь, без туники не замёрзнут. И ноги тоже не сотрут.

— Не говори так, — прошептал старый друг. — Они могут услышать и тогда за нами придут Фурии.

— Фурии? Не думаю. Скорее, парфяне.

— Это — другое… — скривив лицо, ответил Варгонт.

— Что другое? Хватит скулить! Сейчас не до этого! Бери! Потом вернём всё… — добавил он уже тише. — Если выживем. Ну что ждёшь? Утром будешь лежать рядом с ними! — раздражённо произнёс Лаций. — Эх, жалко, резать нельзя, заметят… Лучше помоги развязать верёвку! У меня не получается, — он кивнул Варгонту на скрюченные пальцы трупа, и тот, пересилив себя, опустился рядом.

После восхода солнца парфяне стали убирать шатры и палатки. Вскоре дошло дело до пленных. Когда их стали связывать, Лация оттеснили от Варгонта, и рядом оказался Атилла. Невдалеке виднелась спина Икадиона.

— Ну что, в столицу? — с неизменным весёлым настроением спросил Атилла Кроний. Лаций пожал плечами. — Что-то ты не радуешься, — усмехнулся старый боевой товарищ. — Там — много женщин! В больших городах всегда так. Не пропадём! Нас обязательно купят в какой-нибудь гарем к толстой купчихе. Вот повеселимся!

— У них не бывает мужских гаремов, — ответил Лаций, завидуя его постоянной жизнерадостности.

— Да? А я думал, бывают, — искренне расстроился Атилла. — Ну тогда сами попросимся к богатой куртизанке.

— У них и куртизанок нет, — ещё мрачнее добавил Лаций.

— Врёшь! Без них — нельзя. Что ж у них есть? — с досадой спросил широколицый весельчак, с недоверием посмотрев на него.

— Много песка для таких болтунов, как ты, — послышалось сзади. — Очень быстро в рот забивают. Навсегда.

Атилла обернулся и с недоумением посмотрел на говорившего.

— Тьфу, это — ты, Лабиен! — он махнул рукой, как будто хотел отогнать назойливую муху. — А я думал, тебя уже стервятники склевали. Нет, живой. Жаль. Но ты не расстраивайся, тебя возьмут вино делать. От твоих слов виноград быстро киснет, — заключил Атилла и снова повернулся к Лацию. — Слушай, что-то ты потолстел на парфянской еде, — прищурив глаза, сказал он. — Туника уже маловата.

— Заткнись, — прошипел Лаций, потому что до самого восхода думал об исчезновении верёвок и одежды. Интуиция подсказывала, что всё это вскоре должно было обернуться большими неприятностями. Раз кто-то задумал зло, то он не остановится на этом. Однако самое страшное было в том, что Лаций не знал, с какой стороны ждать следующего удара.

К полудню огромные толпы пленных в сопровождении парфянских всадников двинулись в сторону города. Для тех, кто смог дойти до этого места, начиналась новая жизнь.