Ненадежный рассказчик

Елена Васильева

Путь к себе каждый ищет по-своему.Когда у тебя рождается ребёнок, которого не только врачи, но и родная бабушка советуют оставить в роддоме, ты ищешь ответы на вопросы.Поиск решений, общение с разными людьми делают из тебя ищущего человека. Начинаешь видеть, как миллиарды пазлов складываются в единую картину.Эта книга написана самой жизнью.В ней нет страданий, но есть целая паутина вечности.Роман станет поддержкой и опорой всем, кто живет и задает вопросы этому миру.

***

Сентябрь в тот год стоял на удивление теплый. Каждое утро солнце заглядывало сквозь ставни дома и сразу становилось понятно: вот и сегодня продлится лето. Часы показывали 7:30 утра. Я смотрела на Анжелику и улыбалась. Она была в платье в бело-синюю клетку с огромными желтыми подсолнухами, с тоненьким желтым атласным пояском. Белые, совсем недавно купленные туфли, с белыми носочками на ее крошечных ножках. Прямая густая челка скрывала неровный лоб, немного торчащее ушко не портило ее милоту. Живые глаза икрились словно капельки на солнце.

— Ну что, моя хорошая, пойдем в детский сад! — торжественно объявила я.

Дорога заняла всего пятнадцать минут. Одна я прошла бы ее в два раза быстрее. Однако торопиться было совершенно некуда.

Няня нам показала шкафчик с вишенкой на дверце, я помогла Анжелике переодеть сменную обувь и направилась вниз. Со второго этажа лестница была только одна. Передо мной спускались две женщины, занимая всю лестницу. Подгонять их я не хотела.

— Ну как у тебя настроение? Готова к работе? — спросила одна у другой.

— Мне сегодня в группу добавили инвалидку! Она ни говорить по-человечески, ни ходить нормально не может! И отказаться от нее я не могу. Так как ты думаешь, какое у меня настроение будет?

Улыбка медленно сползла с моего лица и все воодушевление вмиг исчезло. Я поняла, что речь идет об Анжелике. Ответить нашей новой воспитательнице я ничего не могла. Наверное, я бы тоже была не очень рада, если бы под мою ответственность отдали ребенка с явными признаками задержки в развитии.

Придя домой, я расплакалась. «Мне нужно научиться относиться к этому легче. Злые люди будут всегда. Если близко к сердцу принимать все обидные слова, которые говорят, то невозможно будет жить. К тому же, какое значение имеет ее мнение. Из садика нас не выгонят. Если вдруг она будет плохо относиться к дочери, я пойду к заведующей», — поразмышляв, я вытерла слезы и приступила к повседневным делам. Их в частном доме всегда было много.

***

Зря я переживала, что Ирина Петровна будет плохо относиться к Анжелике. Воспитателем она работала давно, и хоть была строга с детьми, женщина она была незлобливая. Дети, к удивлению всего преподавательского состава садика, Анжелику сразу полюбили. Вечером они тепло махали друг другу руками, обнимались, утром радостно встречались. Зимой, когда все свободные по вечерам папы заливали на площадке садика горку, я наблюдала, как мальчишки бережно усаживают ее перед собой, чтобы скатиться с горки. И когда первые страхи растворились, пришло время переходить к следующему шагу — поиску работы. Тем более, родители мужа прямо заявляли, что пора бы мне самой себя обеспечивать.

***

Отсидев длинную очередь в душном помещении службы занятости я, наконец, оказалась напротив миловидной молодой девушки.

Она внимательно изучила диплом, паспорт и внесла мои данные в базу.

— Вы умеете работать на компьютере? Печатать? — спросила она и посмотрела мне прямо в глаза.

— Да, в институте была информатика.

Я отвела глаза в сторону, мне почему-то стало стыдно перед этой девушкой. Информатика у нас, конечно же, была, но вел ее дедушка, который не стеснялся приходить в изрядном подпитии, и в лучшем случае он спал всю пару. В худшем — начинал плакать. Огромные слезы катились по его щекам, надолго застревая в глубоких морщинах. Нам было его жаль, и мы не сообщали об этом в деканат.

— Печатаете быстро? Можете сказать сколько слов в минуту?

— Печатать я умею, но не быстро.

— К сожалению, после окончания института прошло более трех лет. — Девушка и впрямь выглядела так, будто очень сожалела об этом факте. — Поэтому я имею право предлагать вам любую работу. Кроме грузчика, разумеется, — она рассмеялась собственной шутке.

В ответ я тоже улыбнулась.

— Сейчас посмотрим, что у нас есть.

Она начала что-то записывать на листочке, потом щелкала мышкой, щурилась и снова что-то писала. Закончив, она взглянула на меня.

— Значит так, я нашла для вас три вакансии экономиста. Выдам три направления. Если вам откажут, они должны расписаться в направлении сами! Обязательно проследите, чтоб они поставили подпись и печать, желательно с причиной отказа.

Она протянула мне три тонких желтых листка, они напоминали больничные рецепты. «Мне теперь везде врачи мерещатся», — подумала я и засмеялась. На первом направлении значилась Городская больница №25.

— Если будут все три отказа, мы оформим пособие. Но после этого я буду предлагать вам все, что попадется.

Я поблагодарила девушку и решила, что день еще только начался и терять время не стоит. Тем более, все три места находились не так уж далеко друг от друга.

Первое собеседование прошло быстро и не оставило никаких эмоций. Меня проводили в бухгалтерию, там высокая стройная дама с очень серьезным лицом спросила про мой опыт. Узнав, что его нет, быстро чиркнула отказ в направлении.

— Нам нужен более опытный сотрудник, — сказала она и отвернулась, теряя ко мне всякий интерес.

От больницы до завода, куда было второе направление, я добралась пешком. Идти нужно было остановки три, но погода была хорошая, и я решила прогуляться.

Жухлые скорченные листья покрывали землю. Осень редко баловала Новосибирск красотой. Обычно летнее тепло резко заканчивалось морозами. И листья, не поняв, что происходит, и не успев показать всю свою красоту, из зеленых сразу превращались в коричневые.

У завода была большая огороженная территория. Некоторые постройки пережили войну. Открыв массивные двери, я оказалась в просторной проходной. Вход на территорию преграждали странные шкафы с огромным количеством прорезей. Позже я узнала, что туда скидывают свои пропуска все сотрудники завода. Охранник указал мне на сцепленные друг с другом деревянные стулья, которые стояли справа от входа. Света не было. Когда глаза привыкли к сумеркам, я прочитала несколько табличек на дверях: «Первый отдел», «Охрана», «Отдел кадров». На остальных дверях таблички отсутствовали.

Я ждала не меньше получаса и уже стала злиться. Собралась напомнить о себе охраннику, как вдруг увидела почти бежавшую женщину. Невысокая, гораздо ниже меня, с красиво окрашенными волосами до плеч, которые были уложены волнами. Украшения с зелеными камнями сочетались с брючным костюмом из качественной ткани. Прекрасный маникюр завершал образ очень ухоженной женщины. На вид ей было никак не меньше шестидесяти. Женщина широко улыбалась. Видно было, что она проделала немалый путь, дыхание ее сбилось, она буквально плюхнулась на неудобный стул и посмотрела на меня.

Я поздоровалась и передала ей паспорт, направление и диплом. Не глядя на них, она вдруг сказала:

— Нам очень нужен экономист! Я всему научу и все расскажу. У вас есть семья?

— Да, ответила я, но… — несколько секунд я решалась, сказать или нет, — я хочу развестись с мужем. — Я впервые сказала это вслух и мне почему-то стало страшно.

— Это плохо, — расстроилась женщина, — у нас очень маленькая зарплата. Я походатайствую и тебя оформят как молодого специалиста. Оклад будет пять тысяч. Прибавка за секретность, плюс потом будет выслуга лет, но это вначале все равно восемь тысяч.

Внутри меня все упало. Восемь тысяч не хватит даже на еду для меня одной. А мне нужно снимать квартиру и кормить Анжелику.

— Как тебя зовут?

— Елена.

— Лена, — женщина придвинулась поближе ко мне и поправила волосы, — меня зовут Вера Ильинична. Я начальник экономической службы. У нас очень хороший коллектив. В кабинете со мной сидит коллега, которая занимается табелями. Раньше зарплату задерживали, а сейчас она хоть и маленькая, платят регулярно. Однако, обещать не могу. Я создам тебе все условия для работы. Но если ты собралась разводиться, придется найти другую работу.

Почему-то я даже не спросила, в чем заключается работа. Мы еще минут десять поговорили с Верой Ильиничной, я пообещала сообщить о своем решении в ближайшее время и вышла на улицу.

Сумерки наступали все раньше. Я посмотрела на часы: можно еще успеть в последнее место — это был институт, но ехать совсем не хотелось. Я закурила на крыльце и поняла, что я на пороге какого-то выбора. Такое ощущение у меня было только один раз, когда я увидела Кирилла в дверях нашей комнаты в общежитии. Как будто кто-то с легкой ухмылкой ставит перед тобой сложный выбор: «Ну, что ты будешь делать дальше»? В этот раз ухмылку захотелось размазать. Потому что я понимала совершенно точно, какой вариант выберу, и от чего мне придется отказаться. Хоть и на время. И отчего-то я была совершенно уверенна, что именно этот выбор и удовлетворит ухмыляющегося Некто.

Я затушила сигарету, резким движением выбросила окурок в урну и пошла на остановку.

«Хорошо, — думала я, не понимая, к кому обращаюсь. — Мы еще посмотрим, кто кого».

На следующий день я позвонила Вере Ильиничне и дала свое согласие на работу. Началась долгая проверка службы безопасности оборонного завода.