Ненадежный рассказчик

Елена Васильева

Путь к себе каждый ищет по-своему.Когда у тебя рождается ребёнок, которого не только врачи, но и родная бабушка советуют оставить в роддоме, ты ищешь ответы на вопросы.Поиск решений, общение с разными людьми делают из тебя ищущего человека. Начинаешь видеть, как миллиарды пазлов складываются в единую картину.Эта книга написана самой жизнью.В ней нет страданий, но есть целая паутина вечности.Роман станет поддержкой и опорой всем, кто живет и задает вопросы этому миру.

***

— Не понимаю, зачем ты собралась увольняться? — спросил Кирилл, когда я сообщила о своем решении уйти с завода. — Платят регулярно, работы мало, что тебе еще нужно?

Кирилл действительно не понимал. Он не мог даже предположить, что человек может хотеть чего-то большего. Сразу после техникума отец устроил его в компанию, занимающуюся ремонтом лифтов. В ней он и продолжал работать на неизменной должности механика. Его не смущала ни маленькая заработная плата, ни ее задержки, ни то, что многие компании предлагали условия лучше. Даже когда начались массовые сокращения, связанные с тем, что старые механические лифты стали менять на более современные с автоматическим управлением, Кирилла это не сподвигло пройти обучение. «Механические лифты просуществуют еще долго. Все не поменяют! А старые нужно будет кому-то ремонтировать», — рассуждал он.

Не думаю, что Кирилл понимал, насколько я была несчастлива. Внешне наша семья мало чем отличалась от других. Кирилл предпочитал видеть то, что видят другие. А может, просто боялся смотреть глубже. Его устраивала молодая красивая жена, которую он мог с гордостью представить коллегам и друзьям, постоянно строящийся дом, в котором всегда чисто и есть еда. Две машины. Гараж. Живые родители. То, что дочь отличалась от других, Кирилл старался не замечать. И не афишировал этот факт. Он не стеснялся Анжелику открыто, он просто пропускал этот факт своей жизни. Не забирал ее из садика, не ходил на детские праздники. А те, кто все знал, думали: «Семья молодая, у них еще родится здоровый ребенок».

Я не делилась с Кириллом своими переживаниями. Не рассказывала, что мне приходится выслушивать от врачей и воспитателей. Он жил в своей иллюзии, разрушать которую у меня не было ни сил, ни желания.

***

— Ты приняла окончательное решение? — Вера Ильинична смотрела на меня поверх своих очков. Она отложила ручку, услышав о моем желании уволиться.

— Вера Ильинична, я вам очень благодарна за все, но зарплата на заводе не может обеспечить даже мою жизнь. А решение о разводе с мужем я не поменяла.

Вера Ильинична сняла очки и в задумчивости поднесла к губам дужку. Спустя несколько секунд она отложила очки в сторону.

— Никто не будет любить твою дочь так, как родной папа. Ты это понимаешь?

Я кивнула.

— Когда я развелась с мужем, старшему Леше было всего пять лет. Второй муж его не любил, он был строг к нему. А когда родился Витька, это стало еще очевиднее. Витю муж брал на рыбалку, покупал ему подарки, а на старшего даже смотреть не хотел. Для матери это огромная боль, понимаешь? Я потеряла доверие Леши навсегда. Он самостоятельно рос, и теперь относится ко мне, как к посторонней женщине.

— Вера Ильинична, но ведь у Алексея все хорошо. У него крупный бизнес, семья, двое сыновей. «В отличие от младшенького, разбалованного папой», — хотела добавить я, но промолчала.

— Развод — это удар для всех. Для тебя и Кирилла, для Анжелики. Подумай десять раз, прежде чем сделать этот шаг.

— Я очень хорошо это понимаю. Но мне еще нет тридцати, Вера Ильинична. Я совсем его не люблю. Мне каждый вечер приходится ложиться спать с человеком, который мне все больше становится неприятен. И самое главное, неужели я могу позволить двум людям быть несчастливыми? Неужели Кирилл не заслуживает быть с женщиной, которая его любит? Ведь он тоже не виноват, что мы с ним совершенно разные. У него есть все, чтобы встретить другую женщину. В сорок лет и мне, и ему будет сложнее. А я не смогу предавать себя постоянно. Я не знаю, даст ли мне Бог еще мужчину, будет ли кто-то любить Анжелику больше или меньше. Я просто знаю, что у меня нет права лишать нас возможности быть по-настоящему счастливыми. Это все, в чем я уверена на сто процентов.

— Хорошо, — вздохнула Вера Ильинична, — но обещай, что подумаешь еще раз.

— Обещаю, — улыбнулась я.

— Что касается работы, раз уж ты решила сама уйти, сходи к Старикову. Он давно на тебя глаз положил, как на сотрудницу. Да и Волошин не раз спрашивал, не хочу ли я тебя отдать.

Подполковник Виктор Петрович Волошин был начальником военного представительства. Того самого, куда мы относили свои документы на согласование. А Игорь Александрович Стариков занимал должность начальника экономической службы. Военное представительство размещалось на заводе, но относилось к Министерству Обороны.

— Вообще-то я хотела бы найти работу за границами завода, — снова улыбнулась я.

— Все равно сходи, послушай, что предложат, — Вера Ильинична уже снимала трубку с телефона и набирала внутренний номер Волошина.