Ненадежный рассказчик

Елена Васильева

Путь к себе каждый ищет по-своему.Когда у тебя рождается ребёнок, которого не только врачи, но и родная бабушка советуют оставить в роддоме, ты ищешь ответы на вопросы.Поиск решений, общение с разными людьми делают из тебя ищущего человека. Начинаешь видеть, как миллиарды пазлов складываются в единую картину.Эта книга написана самой жизнью.В ней нет страданий, но есть целая паутина вечности.Роман станет поддержкой и опорой всем, кто живет и задает вопросы этому миру.

Глава 2. Великое событие

2 июля 1999 года, ровно в 8 утра, когда одна смена акушеров хотела побыстрее закончить работу, а вторая не хотела ее начинать, Анжелика появилась на свет. Врач торопился домой, я видела его уставший и потухший взгляд, он наскоро, автоматическими движениями выполнял свою работу.

Я посмотрела на сверток, который мне принесли, и четко осознала, что я уже никогда не буду одинокой. Для меня, девушки из маленького сибирского города, это событие было самым великим во всей моей жизни.

— Привет, моя хорошая. Я тебя очень ждала. — Из глаз брызнули слезы.

Роды длились всю ночь. Со мной не было никого. Грубость усталых медсестер, безразличие врачей, дикая боль — все это пролилось слезами на холодную больничную кушетку, когда напряжение спало.

Я полюбила ее сразу, и как будто совсем не замечала неровный лоб, высунутый язык, закатывающиеся глазки. Откуда мне было знать в двадцать один год, как это должно быть.

Нас выписали на восьмой день. Лето в тот год было очень жарким: асфальт плавился, везде стояла страшная духота. В палате вместе с нами лежали еще пять женщин с детьми. Дети по очереди начинали плакать, выспаться было невозможно. Я спала на одном боку, каждый поворот на другую сторону причинял боль. Врачи постоянно куда-то уносили дочь, молча, ничего не поясняя. При выписке мне рекомендовали как можно скорее обратиться к генетику и невропатологу. Забрать нас из роддома приехали мой муж с родителями. На их лицах не было радости. Они меня не любили. Я это знала всегда, но в тот момент мне не хотелось об этом думать. Я хотела поесть, нормально принять душ и лечь спать.

Анжелика много спала и доставляла мало хлопот. Я смотрела на ее безмятежное лицо, и мне казалось, будто я уже справилась с чем-то значительным.

Через несколько дней после выписки раздался звонок в дверь — это педиатр, которая жила по соседству, пришла провести обязательный обход. Женщина, которой до пенсии оставалось совсем немного, за свою жизнь повидавшая всякого, привычным движением послушала дочь, проверила пуповину, а затем, делая какие-то записи в своем журнале, не глядя на меня, спросила:

— Что вам сказали при выписке? Она будет ходить?

Несколько секунд я была в замешательстве. Кто «она»? Про кого она говорит? Почему врачи мне что-то должны были сообщить? Что она вообще такое говорит?

— Да, конечно будет! — уверенно ответила я, подумав, что у тетки, наверное, день не задался.

— Вам поставили ДЦП? — продолжала она, не переставая делать пометки в журнале.

— Нет, — я сглотнула ком, внезапно образовавшийся в горле.

После ухода педиатра стало вдруг совсем страшно. Я взяла на руки крошечную дочь, прижала ее к себе и заплакала.

— Мы с тобой со всем справимся, — говорила я то ли ей, то ли себе.