Тёмный Охотник. Книга 1. Куклы колдуна

Екатерина Неглинская, 2023

Он собирается въехать в город, из которого так просто уже не выбраться. Воздух там пропитан сводящей с ума, пожирающей все магией. Отправиться туда – чистой воды самоубийство, но это единственный способ спасти человеческую жизнь, которая от него зависит. Нужно только найти для странного заказчика книгу, что спрятана в развалинах гиблого поселения. Ему не привыкать к риску, ведь он из воровской клики Темных Охотников и умеет закрывать самые сложные контракты. Пусть даже на это отведены считанные дни, а число конкурентов неизвестно. Для первого у него есть изворотливость, для вторых – стилеты.Он ухмыляется и пришпоривает коня, но даже не подозревает, что за ним наблюдают силы, которые в преддверии грядущей схватки уже сделали свои ставки…

Глава 8.

Ночь прошла для Марики, как в бреду. Она очнулась от кошмара, в котором за окном видела длинноволосый мужской силуэт.

Холодея до пальцев ног, она долго лежала на боку, не решаясь повернуться и посмотреть, заперты ли ставни. С её нерешительностью покончил скрип входной двери дома.

Девушка замерла и прислушалась. Если бы кто-то пришёл, то Бадвард уже говорил бы с ним. Но в кухне стояла тишина.

Забеспокоившись, Марика всё-таки выбралась из своего логова под одеялом. Мельком бросила взгляд на ставни — они оказались закрыты, — и на цыпочках подкралась к кухонной двери.

Бадварда в доме не было. В холодном лунном свете, что лился из не затворённых окон, комната выглядела осиротевшей и пустой. Не было топора в углу и чёрной куртки на вешалке. Охотник ушёл, и вместе с ним исчезли не только его личные вещи, но и ощущение безопасности.

Марика поёжилась от накатившего чувства одиночества и поспешила забраться обратно в постель. Она бы отдала сейчас что угодно, лишь бы новый знакомый поскорее вернулся. Без него дом уже не казался ей надёжным. Пропахший ветошью и временем, он едва хранил след тёплого, с лёгкой перечной горечью, запаха, принадлежавшего Бадварду.

Девушка была уверена, что не уснёт, но очнулась от нового кошмара. На этот раз незнакомый мужской силуэт привиделся ей уже на пороге спальни. Она дрожала, задыхаясь от липкого страха, не способная отличить сон от реальности, и когда снова выглянула из-под одеяла, незнакомец склонился уже над ней.

Марика вздрогнула и проснулась.

Снаружи было светло. Сквозь ставни пробивалось солнце.

Она смотрела на его острые лучи и ждала, когда утихнет дрожь в теле. Но скребущая в горле жажда не слишком располагала к долгому лежанию. Девушка выбралась из постели и взяла со стула своё зелёное платье, которое, наконец, окончательно высохло. Со вздохом провела пальцами по побитой временем ткани корсажа. Не в таком наряде ей хотелось бы показываться новым знакомым.

Возвращение Бадварда Марика пропустила. Как и во сколько он пришёл, осталось для неё тайной, но теперь охотник лежал на лавке в кухне.

Чтобы проверить, спит ли он, девушка приблизилась. Его глаза были закрыты, и Марика получила шанс хорошенько рассмотреть своего компаньона. Под его пристальным взглядом, едва ли не препарирующим душу, она бы не решилась на такое.

Он беспокоил её любопытство, хотя девушка ещё не разобралась, чем именно. Неожиданно для самой себя Марика поняла, что улыбается, разбирая черты его лица от складки между густых бровей до острых линий упрямого подбородка. Это смутило её. Бадвард мог проснуться в любой момент и застать её врасплох.

Марика попятилась и натолкнулась на стол. Потирая ушибленную об острый угол ягодицу, обернулась.

У кувшина с водой лежал нож — виновник её недавних страхов.

От воспоминаний ладони снова сделались влажными. Сколько ещё он будет пугать её своей похожестью на тот, другой?

Марика потянулась к нему, самыми кончиками стынущих от напряжения пальцев коснулись рукояти. Незнакомая. Полированное дерево, заклёпки…

Она с облегчением выдохнула, зажмурившись, а когда открыла глаза, комнату было не узнать.

Она светилась золотом. Всё вокруг было, словно соткано из золотых нитей, сплетённых друг с другом. Они были похожи на тонкие лучи света, проникающие в затенённую комнату после полудня. Острые. Яркие.

Марика закрыла ладонями слезящиеся глаза. Попыталась проморгаться, но видение не исчезало. Даже больно ущипнув себя, она не избавилась от него.

— Так не бывает, — прошептала она и обернулась.

Бадвард по-прежнему спал, и вокруг него чёрным пятном сгустилась дымка. Она была подвижной, как рой мелких мошек, и золотое свечение разбивалось о неё в местах соприкосновения.

В глазах у Марики зарябило от такого контраста света и тьмы, и всё видение исчезло. Она снова оказалась в старой кухне у стола.

Забыв, что хотела пить, и чувствуя, что вот-вот снова готова потерять самообладание, девушка поспешила из дома на свежий воздух.

Это утро в Арнике выдалось ясным. На небе ни облачка. Где-то высоко над головой разносился вороний клич.

Марика поискала взглядом птиц, но ни одной пернатой нахалки не заметила.

“Ма-а-а-рика”, — позвал голос.

Она обернулась. Голова закружилась, и золото опять заполонило собой всё вокруг.

Его нити сплетались в траве, деревьях, течении воды и домах на том берегу. Последние больше не выглядели старыми развалинами. В их сияющих силуэтах угадывалась новизна и стройность.

Издалека было видно, что нити скручиваются между собой в большие жгуты, а те, в свою очередь, в толстые канаты. И все они в едином порыве свивались, будто ствол огромного дерева, который стремился наверх, к небу. Там, над городом, распускалась его крона, но не прекрасным сиянием, как этого можно было ожидать. Она цвела жутким месивом багряно-чёрных облаков с неестественными рваными краями.

“Марика,” — девушка опустила взгляд.

На противоположном берегу стоял мужчина. Он тоже был, словно увит золотыми нитями. Они вплетались в его длинные косы, проникали сквозь свободные, стелющиеся по земле одежды, мерещились в тонких чертах красивого строгого лица.

Мужчина протянул руку. С его пальцев каплями бежало жидкое, будто кровь, золото.

“Марика!” — на этот раз голос был звонким и острым, как лезвие.

Сияние дрогнуло. Фигура незнакомца подёрнулась дымкой. Сделалась меньше, тоньше, приобрела женские формы. Ещё немного, и на его месте возникла женщина в старом платье с растрёпанными чёрными волосами до пояса.

Её руки и ноги тоже оплетали нити, но казались путами. Женщина повисла на них, как марионетка. Её бледное лицо было искажено гримасой боли, а вытянутая вперёд рука дрожала от напряжения, пытаясь преодолеть сопротивление оков, обхвативших запястье.

Эта иссушенная, словно мёртвая птичья лапа, рука тянулась к ней. К Марике. И, казалось, вытягивалась невероятным образом.

— Терн, — сорвалось с губ женщины, и её грязные длинные ногти вспороли золотое сияние.

Оно лопнуло с тошнотворным хлюпом. Марика едва успела прижать ладонь ко рту. А потом всё закружилось и повалилось набок. Девушка выставила вперёд руки и больно ударилась ими о холодную и почему-то колючую землю.

Вокруг было нескончаемо темно и тихо, а потом сквозь эту ватную пустоту пробился звук журчащей воды и недовольный голос Адель:

— Вот она!

Мгла окончательно рассеялась. Впереди была река. Марика могла бы коснуться воды, лишь протянув руку. И это прибрежные камни кололи ладони. Сам берег здесь оказался низким, пологим, а дома Арники остались далеко в стороне. Как она сюда попала, всё время стоя на одном месте, девушка не понимала.

Посмотрев вверх по течению, она увидела Бадварда и Адель. Они быстро приближались и казались какими-то чересчур высокими. Только теперь Марика сообразила, что стоит на четвереньках. Быстро поднялась, отряхнула руки, представляя, как нелепо, должно быть, выглядит со стороны.

— Ещё немного, и опять пришлось бы идти за ней на болото, — добавила ведьма, приблизившись.

— Не собиралась я ни на какое болото, — огрызнулась Марика и посмотрела на Бадварда. — Вообще никуда не собиралась из города.

— Ты в порядке? — уточнил охотник, смерив её взглядом.

— Да, я просто… — девушка заколебалась, так и не успев придумать причины, по которым оказалась здесь.

— Что ты там высматриваешь? — прищурилась Адель. — Ты что-то видела? На том берегу?

— Нет.

— Снова думаешь, что нет? Или всё-таки видела? — ведьма зло сверкнула глазами, заметив ухмылку, с которой Бадвард наблюдал за их с Марикой перепалкой. — Давай-ка я кое-что поясню, Бад, раз тебе так весело. С того момента, как вся тройка собирается вместе, проклятие вступает в новую фазу действия. Оно запускает обратный отсчёт. И с каждым днём станет усиливаться. И когда все луга вокруг города покроются жёлтым ковром цветков арники, нас троих уже не станет. Какая-то пара недель — всё, что у нас есть. Существуют признаки, по которым мы можем отслеживать действие колдовства. Например, видения. Они начинаются у одного, либо обоих чужаков, и постепенно набирают силу. Я не просто так спрашиваю. Если видения уже начались, за ними нужно следить и контролировать их, иначе мы можем упустить момент, когда они станут настолько яркими, что подменят собой окружающий мир.

— Понятно, Аделка. Будем впредь отчитываться, как только увидим хоровод из сатиров вот на этом поле, — кивнул охотник. — У тебя есть ещё что-то значимое на сегодня помимо двухнедельного срока?

Ведьма побледнела от его слов. Наградила очередным колким взглядом, но о безразличие Бадварда впору было остужать калёное железо.

— Если ты намекаешь, что я что-то утаиваю, то нет. Тебе известно всё необходимое, — произнесла она мягче. — И пожалуйста, займитесь поисками книги, пока солнце высоко. Ночи становятся всё опаснее, я прошу вас обоих не рисковать в тёмное время суток. После заката морок Лотара куда сильнее, чем днём.

— А чем займёшься ты? — спросила Марика с недоверием.

— Мне нужно вернуться домой и отдохнуть. Я и так уже много сил тут потратила, — призналась ведьма. — Приду к вам завтра утром. Возможно, смогу принести кое-что полезное.

Адель всмотрелась в лица компаньонов и, не прощаясь, направилась к лесу.

— Я, правда, никуда не убегала. Мы ведь договорились, — Марика обернулась к Бадварду, когда ведьма оказалась на достаточном от них расстоянии, чтобы не слышать разговора.

Он стоял, уперев руки в бёдра, и провожал внимательным взглядом Адель. Ветер трепал развязанный ворот его рубашки, из-под которого показывался край чёрной татуировки. Одной из многих, в отличие от кинжала на предплечье, совершенно непонятных Марике по смыслу.

Бадвард не ответил. Пожал плечами и ушёл в сторону дома.

Марика посмотрела ему вслед, потом на город. Дома снова выглядели чёрными развалинами, от которых даже издалека тянуло древесной гнилью. Но никого из горожан среди построек видно не было.

Выбирать было не из чего.

Неуютно поёжившись, девушка последовала за охотником в дом.

***

Впереди был ещё целый день, и Бадвард отправился в лес. Его интересовало, как далеко он сможет добраться, прежде чем проклятие вернёт его обратно.

Ему потребовалось не меньше десятка попыток, чтобы отследить границу. Всё происходило внезапно. В какой-то момент он просто обнаруживал, что снова вернулся в точку отсчёта.

Таких упражнений на внимательность ему давно не приходилось проделывать. Он останавливался на каждом шагу, прислушиваясь к ощущениям, отслеживая малейшие изменения в пространстве. Только спустя пару часов нескончаемых попыток, краем глаза Бадвард уловил едва различимую зыбь. Словно марево над дорогой в жаркий полдень. Именно после её появления местность делала стремительный скачок обратно.

Ещё несколько попыток он потратил, чтобы обнаружить первые признаки зыби. Тогда охотник сел, скрестив перед собой ноги, и какое-то время просто наблюдал. Давал глазам привыкнуть к обманчивой дрожи воздуха.

Мысли назойливо роились в голове. Две недели. Почему именно две, а не одна, не три, не десять? Почему срок совпал с тем, что был указан ещё в одном документе, который лежал в его седельной сумке, помимо контракта. Его стоило перепроверить, убедиться в датах.

Бадвард встал и, сохраняя зыбь в поле зрения, пошёл с ней параллельным курсом. Граница виляла, но несильно, удерживала доступной для прогулок область вокруг города шириной не больше мили. Только у болот, куда в первый раз убежала Марика, она оборвалась.

Охотник остановился, глядя в сгущающиеся сумерки чащи.

Топь дышала холодом и гнилью.

Бадвард вспомнил о своей проводнице в костяных оберегах. Почему-то теперь он был уверен, что её на болоте уже нет.

Охотник оставил засечки на дереве, как сделал это по всему периметру области, и вернулся в Арнику. Как раз вовремя, потому что солнце уже легло алым боком на горизонт.

Марику искать не пришлось. Она была дома и, судя по чистоте, наведённой на кухне, и аппетитному запаху приготовленной еды, пыталась всеми силами компенсировать серебряный. И это было очень кстати после дня, проведённого в лесу.

Бадвард помог девушке накрыть на стол, и они вместе сели ужинать. Марика молчала, сосредоточившись на своей тарелке, но выглядела скорее растерянной, нежели недовольной.

— Скажи, я могу рассчитывать, что завтра утром застану тебя на месте? — спросил Бадвард.

Она подняла взгляд.

— Ты снова уйдёшь до рассвета?

Он коротко кивнул.

— Но Адель говорила, что это опасно.

— Если бы я слушал всех советчиков, давно бы в канаве какой-нибудь сгнил. Так что с ответом?

Она помедлила, что-то обдумывая.

— Можно мне с тобой?

— А ты знаешь, куда я собираюсь? — поинтересовался Бадвард.

— Нет. Но что-то мне подсказывает, куда бы ты ни шёл, с тобой будет безопаснее, чем без тебя.

Он позволил улыбке оказаться шире, чем следовало бы.

— Прогиб засчитан. Но нет.

— Почему? — нахмурилась она. — Думаешь, причиню проблемы?

— Уверен, — честно ответил охотник.

— Я могу больше, чем ты думаешь. А кроме того, точно никуда не денусь. Ты ведь собираешься искать книгу?

Он откинулся на спинку стула, изучая её настороженное лицо. Острый носик приподнят, изумрудные глаза блестят — вылитая лиса, разве что ушей на макушке не хватало.

— Ну, раз сама хочешь, почему бы и нет? Но с одним условием. Не в платье.

— Как это?

— Зацепишься или запутаешься в подоле в самый неподходящий момент, — пояснил Бадвард. — Есть у меня идея, как мы поступим.

***

Они вышли из дома, когда ночь давно перевалила за половину.

Марика, одетая в штаны и короткую куртку, которые нашлись всё в том же старом шкафу спальни, не отставала от Бадварда ни на шаг. Мужская одежда, хоть и небольшого размера, всё же была ей велика, и только многочисленные ремешки и подвязки спасали дело. Но это было лучше, чем платье, для того места, куда они шли. А шли они к храму.

Первым делом Бадвард убедился, что горожане уснули, навестив несколько домов, и только потом повёл свою спутницу вверх по холму, на котором громоздилась махина церковной постройки.

Сначала они остановились у приземистой двери выхода из подземелий. Расчистили её, и охотник сбил топором замки. Но дверь так и не поддалась. То ли была заперта ещё и изнутри, то ли петли прикипели ржавчиной окончательно.

Оставив её, компаньоны поднялись к основному входу. Он был заколочен досками, но те от времени настолько прогнили, что едва держались на гвоздях. Бадвард легко сорвал их и открыл туго скрипнувшую дверную створку. Изнутри пахнуло плесенью.

Охотник взял у Марики лампу, которую они прихватили из дома, зажёг её и первым вошёл в здание.

— Ого, — тихо протянула девушка, осматривая уходящие вверх колонны храма.

В холодном полумраке они казались рёбрами давно иссушенного скелета. Сводчатые потолки над ними тонули в темноте — светильник едва разгонял её. Фрески почернели. А с тех, что хоть как-то сохранились, зло смотрели неузнаваемые от разложения лики святых.

— Отсюда давно всё вынесли, — Бадвард поджал губы и свистнул. Звук эхом откликнулся в высоких арках над их головами.

— Мы же в храме, — укоризненно заметила Марика, озираясь.

— Это такой же храм теперь, как я — герцог, — осклабился охотник, меряя помещение широкими шагами. — Надевай маску, идём вниз, в крипту.

Он натянул платок до самых глаз, прикрывая нос и рот. Убедился, что девушка проделала то же самое, и стал по лестнице спускаться в подземелья.

Коридоры внизу оказались узкие, то и дело уходили ответвлениями в стороны. Бадвард не сворачивал. Он знал, что там тупики с погребальными комнатами для духовенства. Звучало гордо, но на самом деле это были узкие закутки с нишами, на которых нашли последний приют останки служителей церкви. Охотник шёл вперёд, к основной погребальной камере, где должны были хоронить местную знать.

— Можно вопрос? — раздался за его спиной напряжённый голос Марики.

— Давай, — разрешил Бадвард, осматривая очередной поворот.

— Ты ради книги здесь? В Арнике?

— Да, но она вряд ли находится в подземелье.

— Тогда для чего мы сюда пошли?

— Исследуем, чтобы составить собственное мнение о происходящем. Слишком много плясок вокруг храма, и местные слишком не хотят, чтобы мы сюда совались.

— А это не опасно, нарушать их запрет?

— Возможно. Скорее всего, Адель права, и храм — ловушка.

— Как же мы выберемся, если она захлопнется?

— Доверься мне, — успокоил охотник. — Пришли!

Они оказались в небольшой комнате с низким потолком, заставленной каменными саркофагами. Крышки с них были сдвинуты. Бадвард подошёл к ближайшему и заглянул внутрь. Там лежал скелет с отвалившейся набок челюстью. Одежда на нём почти истлела.

— Вот проклятье! — высказался охотник.

— Что там? — насторожилась девушка, замявшаяся на пороге комнаты.

— Иди посмотри, — он приглашающе поманил её к себе.

Бадвард успел подумать, что она заупрямится, но Марика после некоторых сомнений всё-таки шагнула под своды камеры. Вся сжавшись, посмотрела на останки в саркофаге. Потом подняла вопросительный взгляд на компаньона.

— Знать всегда хоронят в побрякушках. Кто-то обнёс этот склеп, — пояснил он и пошёл дальше, заглядывая в каждый из саркофагов.

Все останки в них были примерно в одинаковом состоянии. И только последний из каменных гробов сохранил крышку нетронутой. Рядом с ним Бадвард остановился, уловив движение воздуха. Стянув перчатку, он подставил раскрытую ладонь и ощутил кожей сквозняк. Тянуло от стены, заваленной деревянным барахлом.

— Посвети мне, — попросил он Марику и начал разбирать старьё.

Девушка подошла и взялась помогать. Вместе они быстро убрали в сторону трухлявые останки мебели и досок, за которыми оказалась разобранная кладка стены. В ней был небольшой лаз, прокопанный в земле и зиявший чернотой.

— Это что? — удивилась Марика.

Бадвард постучал пальцем по стене, где углём были выведены незнакомые девушке знаки.

— Заклинания? — она присмотрелась к кругу, пересечённому множеством линий, между которыми были вписаны странные символы.

— Да вот ещё. Самая обычная воровская метка. Здесь поработал домушник. Да ещё и с чувством юмора, — охотник тихо рассмеялся. — Эти символы означают: “квартира пустая, хозяева спят”. Такие знаки ставят для своих, чтобы не совались в дом, откуда уже всё вынесли. Этот ловкач, мать его, нас опередил. Любопытно, куда выводит лаз.

— Ты хочешь проверить?

— Шутишь? Я, даже если разденусь и намылюсь, туда не влезу, — Бадвард обернулся и успел поймать на себе взгляд Марики. Она рассматривала его со спины и, оказавшись нечаянно застигнутой за таким делом, смущённо отвернулась.

— Смотри, там книги на полу, — нашлась девушка быстро, указывая пальцем в сторону.

— Барахло, скорее всего, — отметил охотник подходя. — Иначе бы их тут не свалили так. Они почти истлели.

Он носком сапога перевернул один из томов.

— А как выглядит этот Корактор? — Марика присела перед кучей фолиантов.

— Чёрная обложка с кольцом из трёх змей, — Бадвард опустился рядом с девушкой.

— Да, ты прав, похоже. Они даже не открываются, — согласилась она.

— Не удивительно. Хо-хо, а вот это находка! — он вытащил из-под завала небольшое издание. Зажатое между другими книгами, оно сохранилось от плесени и влажного воздуха лучше своих товарищей по несчастью.

— “Йольбергские бабочки. Кто они”? — удивлённо прочитала Марика на обложке и взглянула на разворот, который открыл Бадвард. — Ой, тут явно не о насекомых речь.

— Впечатляет, да? — спросил охотник, глядя на её покрывшиеся румянцем щёки. — Это, Лиса, одно из уникальнейших изданий, посвящённых Йольбергскому дну. Раз в несколько лет выходит новый выпуск. Этот, как ты уже догадалась, посвящён публичным домам. В общей сложности, на страницы альманаха регулярно попадают представители всех артелей.

— И Тёмные Охотники?

— Разумеется.

— И каждый мечтает там оказаться?

— Наоборот, — ухмыльнулся он, листая страницы, на которых в самых откровенных позах были изображены голые мужчины и женщины. — Никто не хочет светиться перед всеми. Издателей альманаха ищут уже много лет. Всё дно знает цену за их головы, но найти так и не удалось. Это самая большая тайна города, кто же стоит за изданием, которое не любят ни в верхах, ни в низах. Мне попадалось много экземпляров, но такой впервые вижу.

— Будешь читать перед сном? — саркастично уточнила Марика, когда охотник сунул издание в карман куртки.

— И не только я, — заверил он весело. — Ты бы знала, сколько коллекционеры готовы отдать за один такой экземпляр. А этот ещё и старый. Любопытно, как он здесь оказался.

— Всё продаётся, да?

— И всему есть цена, — согласился Бадвард и встал.

Марика ещё перебирала оставшиеся книги, но охотник подошёл к закрытому саркофагу. Провёл кончиками пальцев по стыкам, изучая их. Крышка была подогнана точно, но всё же с небольшим смещением. Как будто её однажды сдвинули и снова вернули на место.

Охотник расковырял щель ножом и загнал в неё лезвие топора. Мягко, но с усилием надавил. Крышка заскрежетала и едва заметно поддалась.

— Что это? — Марика вздрогнула и вскочила на ноги, когда в глубине подземелья что-то глухо ухнуло.

— Должно быть, за нами, — Бадвард отложил топор и налёг на крышку, пытаясь сдвинуть её.

— Нам разве не пора? — заволновалась девушка.

— Не сейчас. Другого шанса у нас уже не будет, — процедил он сквозь зубы, изо всех сил упираясь ногами в усеянный каменной крошкой пол.

Из-под крышки посыпалась пыль — она медленно начала своё движение вбок.

Марика с отчаянием посмотрела на дверной проём и бросилась помогать Бадварду. Её усилия не слишком-то добавляли веса их делу, но саркофаг всё же уступал. Открывался медленно, палец за пальцем. А в пустых коридорах подземелья слышались приближающиеся шаги нескольких пар ног.

Девушка то и дело бросала взгляд на компаньона. Под платком выражения её лица было не видно, но в глазах стоял ужас. И, несмотря на это, она продолжала вместе с охотником сдвигать крышку.

Бадвард напряжённо оскалился.

— Давай, Лиса, ещё немного, и мы… — он осёкся, глянув в открывшийся зев каменного гроба.

— Святая Чаша, — вырвалось у Марики, тоже посмотревшей внутрь. — Это же он!

В саркофаге лежал мужчина средних лет. Тонкие черты его лица ещё хранили красоту, хотя кожа была сухой и бледной. Щёки запали, обострив и без того острый нос. Отросшая борода лежала на груди аккуратными прядями. Чёрные волосы были сплетены в косы и бережно разложены по плечам, покрытым богато расшитыми одеждами.

Мужчина казался увядшим, но всё ещё живым. Как будто уснул ненадолго во время тяжёлой болезни.

— Ну, привет, — произнёс Бадвард и поднял голову.

Топот ног в коридоре был уже совсем близко.