Если бы рыба могла говорить. Избранные стихотворения

Екатерина Михайловна Грайнман (Дворкина)

В этой книге представлены избранные стихотворения разных лет из опубликованных (на момент подготовки данного издания) сборников «Расстрел», «Невозвращённое», «Безголосья», «Говоря с тишиной», «Герда», «За сорок дней до лета», «Холодная весна», «Осенний костёр», «Шестиконечная», «Если бы рыба могла говорить», «Изгой», «Летний день перед зимой», а также из готовящегося к печати сборника «Осень в Ереване».

Звезда

18 июня 2012 — 7 июля 2012

Переворачивая город,

Я шла вдоль скошенных домов,

И грыз меня колючий холод,

Друг остывающих дворов.

А вьюга режет мне ладони,

И я чуть слышно бормочу,

Что я укрылась от погони,

Что я жива, что я лечу.

Я здесь встречаю поезда,

Но жизнь не принесёт подарка.

Горит под колпаком звезда,

Горит так трепетно, так ярко…

Вот перерезал путь извозчик,

И птица надо мной взвилась,

И нитка, впившись в колокольчик,

Нечаянно оборвалась.

Зима была такой правдивой

И так хотела побеждать,

Она такой была красивой,

Что не хотелось отпускать.

И тут в снегах мелькнула ты.

И этот странный зимний вечер

Твои мне показал черты

И твои страшные увечья.

Твоё лицо под колпаком,

И ничего с ним не случится,

Но фокус — он совсем в другом,

В том, что твоё лицо мне снится.

Оно навечно предо мной.

Да только ты не говоришь…

А крылья — те не за спиной,

А там, где ты в земле лежишь.

Моя немая красота!

Перед тобой я виновата

В том, что мирская суета

Тебе назначила расплату.

Слаба я так же, как и ты,

Откуда столько горя?

И мне не перейти мосты

И не увидеть моря.

Мне говорят — тебе не встать,

И не мечтай об этом дне,

Пойми, не всем дано достать

Рукой до лучика в окне.

Мне говорят — ну ты же кляча!

Летать не сможешь никогда.

Да, кляча я, и это значит,

Что расточительна беда.

Одна ведь точно не приходит,

С собою позовёт подруг,

Потом их за порог проводит

И нарисует чёрный круг.

А я стою в том круге молча,

Не разрушая волшебства.

Какая ж это, к чёрту, порча?

В том нет ни тени колдовства.

Твоя рука тот круг рисует,

А я опять сижу и жду,

Когда же буря отбушует —

И зачеркнёт мою беду.

А я сижу и тихо прячу

В своей руке остатки хлеба.

Я ничего уже не значу

Для кровью залитого неба.

Но я была одной из тех,

Кто продолжал всегда смеяться —

И делал так, чтоб этот смех

Не вздумал смерти покоряться.

А я встречала поезда,

Ждала тебя перед войной.

Горит под куполом звезда,

Я не отдам тебя — ты мой.

Но кто меня о том спросил?

Чего хочу, чего боюсь…

Да где же взять мне столько сил —

И не кричать, что я сдаюсь?

Как мне лицо её забыть,

Как мне тоску твою унять?

И как без воздуха прожить —

Опять без воздуха, опять?

Куда глядит мой третий глаз?

Едва стою, едва держусь.

Как мне вернуть тебя — сейчас?

Неужто больше не дождусь?

Тебя хватая за рукав,

Кричала, чтобы ты остался.

Ты оттолкнул, поспешно встав,

И больше в двери не стучался.

И я встречаю поезда,

Завесив окна чёрной тряпкой.

Горит под куполом звезда —

Так стало страшно мне, так зябко…

Горит звезда под колпаком.

Война не может быть священной.

Я слёзы вытерла платком —

Вдова раздробленной вселенной.