Минута до полуночи

Дэвид Болдаччи, 2019

В памяти у Этли Пайн, словно стальная заноза, засело воспоминание: ей шесть лет, и вторгшийся в их дом мужчина выбирает с помощью детской считалки между ней и Мерси, ее сестрой-близнецом. В итоге он останавливается на Мерси и уносит ее с собой. Больше Этли никогда не видела сестренку… Спустя тридцать лет специальный агент ФБР Пайн, отчаявшись вырвать признание у маньяка, которого она считает похитителем Мерси, возвращается на место давней трагедии. Дом детства в городке Андерсонвилль, штат Джорджия – ее последняя надежда. Но личное расследование, сколь бы жизненно важным оно ни было, придется отложить. Здесь, в захолустье, где со времен «Унесенных ветром» не происходило ничего особенного, совершено крайне загадочное убийство: молодая женщина не просто жестоко лишена жизни, но и облачена после этого в антикварную свадебную фату…

Глава 6

Они заказали номера с завтраком в мотеле, который находился рядом с центром Андерсонвилля — большой старый дом, перестроенный, чтобы принимать гостей. Он назывался «Коттедж».

Обычно Пайн брала с собой мало вещей — была из «односумочных». Но в эту поездку взяла второй небольшой чемодан. Пайн поставила его на кровать, открыла и посмотрела на странный набор предметов, аккуратно сложенных внутри.

Там лежали — вместе с фотографией с Мерси — все, что осталось от ее родителей. Галстук-бабочка отца. Цепочка для ключей с логотипом компании, добывавшей бокситы. Дюжина подставок для бокалов, которые они с Мерси использовали в качестве импровизированных шашек. Лавандовая расческа матери. Кольцо и пара сережек, обычная бижутерия, но драгоценная для нее. Маленький сборник стихов. Перочинный нож отца с инициалами. Книжка комиксов с «Чудо-женщиной». Треснувшая чашка.

И еще… она достала маленькую куклу с вмятинами на лице, оставшимися после того, как она полежала в чемодане, и поправила прядь фальшивых волос, чтобы они не закрывали правый глаз. Это была ее кукла Скитер из «Маппет-шоу».

У Мерси была такая же, только ее звали Салли. Пайн хотела, чтобы Мерси назвала свою куклу Скутер, потому что Скитер была его сестрой-близнецом. Но Мерси даже слышать об этом не хотела из-за того, что Скутер был мальчиком. Пайн улыбнулась детским воспоминаниям.

Довольно давно она едва не выкинула эти вещи. Но в последний момент что-то ее остановило, хотя Пайн не понимала, что именно. Она медленно сложила все обратно в чемодан и застегнула молнию.

Она встретилась с Блюм в гостиной, и они отправились обедать в кафе «Темница», которое им порекомендовал Таннер.

Они пешком дошли от «Коттеджа» до главной улицы, привлекательной своей необычностью, но немного неухоженной. Вечер выдался приятный и прохладный, и вокруг было множество гуляющих. Пайн поняла, что многие из них туристы, потому что они постоянно брались за фотоаппараты или чаще за телефоны и фотографировали витрины магазинов, оригинальные дома, скульптуры или знаки, попадавшиеся у них на пути.

Когда Пайн и Блюм подошли к кафе «Темница», они увидели веселую вывеску с силуэтом мужчины, сидящего за решеткой, и разноцветный навес над входом. Надпись старинным шрифтом в окне сообщала:

ХОРОШАЯ КУХНЯ ЗА ЧЕСТНУЮ ЦЕНУ,

И НЕ ТРЕБУЕТСЯ СИДЕТЬ В ТЮРЬМЕ.

Они вошли внутрь, молодая женщина со светлыми волосами, собранными в хвост, черной блузе, доходившей до бедер, темных джинсах и балетках проводила их к столику, и они принялись изучать меню, в котором имелся богатый выбор говядины и овощей. Пайн также заказала разливное пиво, а Блюм джин с тоником.

— Симпатичное место, — сказала Блюм, оглядывая полный зал. — Складывается впечатление, что здесь обедает чуть ли не весь Андерсонвилль.

— Я думаю, сюда редко заходят туристы, — добавила Пайн.

Они сделали заказ официантке с мрачным голосом, усталым лицом и седыми волосами.

— Ты хорошо помнишь город? — спросила Блюм, когда они принялись за выпивку.

— Не слишком, — ответила Пайн. — Этого заведения здесь не было. И мы не часто ездили в Андерсонвилль. Однако он изменился не так уж сильно, во всяком случае, насколько я помню. Не думаю, что тогда в городе процветал туристический бизнес, посвященный Гражданской войне, но, даже если что-то и было, то совсем не так активно.

— Ну, каждый город должен использовать то, что у него есть. Маленькие местечки просто стараются выжить.

— Маленькие местечки созданы для людей, пытающихся выжить.

Позднее, когда они уже почти закончили есть, появился Сай Таннер, который окинул взглядом зал. Его сопровождала пожилая женщина. Он заметил Пайн и Блюм и поспешил к их столику вместе с женщиной, медленно шедшей за ним.

Блюм ему улыбнулась.

— Привет, Сай, а где Роско?

Он улыбнулся в ответ и приподнял шляпу.

— Привет, Кэрол. Старина Роско остался снаружи, жует резиновую кость и выступает в качестве неофициального зазывалы. — Потом он повернулся к пришедшей вместе с ним женщине. — Это Агнес Ридли. — Он выжидательно посмотрел на Пайн. — Она помнит вашу семью, агент Пайн.

Пайн бросила на женщину любопытный взгляд. Ей было сильно за семьдесят, сквозь редкие седые волосы проглядывала розовая кожа. Маленькая, пухлая, с добрым лицом, одета во фланелевую рубашку, потертые джинсы и неуклюжие ортопедические туфли белого цвета. В голубых глазах за стеклами очков в роговой оправе поблескивали оттенки серого.

— Пожалуйста, присаживайтесь, миссис Ридли, — предложила Пайн.

— Мне бы не хотелось вам мешать, — извиняющимся голосом ответила Ридли.

— Вы нам не помешаете. Пожалуйста, мы уже практически закончили.

Они уселись за столик, и Пайн снова внимательно посмотрела на женщину.

Ридли тоже не спускала с нее глаз, полных робкого удивления, словно она не могла поверить, что перед ней действительно Этли Пайн.

— Наверное, вы меня не помните, — наконец, заговорила Ридли. — А я видела, как вы росли. Вы и ваша сестра были высокими.

— Я пытаюсь вас вспомнить, но…

— Ну, вы не называли меня тогда миссис Ридли, — сказала пожилая женщина. — Вы говорили «мисси Агги».

В глазах Пайн появилось понимание.

— Теперь я вспоминаю, — сказала она.

— Как мило, — ответила довольная Ридли. — Мы жили в нескольких милях отсюда, но здесь, в округе Самтер. Я познакомилась с вашей матерью в церкви. У меня не было своих детей, поэтому я часто приходила посидеть с вами и вашей сестрой.

Глаза Пайн широко раскрылись.

— Со мной и Мерси?

— Да, дорогая. И я хорошо знаю имя Этли. У меня была тетя с таким именем. Мы называли вас Ли. Но я не знала ни одного человека по имени Мерси.

— Меня называли «Ли» до тех пор, пока я не отправилась в колледж.

Лицо Ридли сморщилось.

— Вы были удивительной парой, — сказала она. — Никогда не разлучались. И никто не мог отличить вас друг от друга.

Блюм посмотрела на Пайн.

— Однояйцевые близнецы, — сказала Блюм. — Я не знала. Ты никогда не говорила. — В ее голосе прозвучала легкая обида.

— Я… никогда не могла спокойно об этом говорить. — Пайн помолчала, и выражение ее лица смягчилось. — У моей сестры вот здесь была крапинка, — продолжала она, прикоснувшись к щеке рядом с носом. — А у меня нет. Мерси говорила, что Бог ее поцеловал, потому что она появилась на свет первой, и поцелуй превратился в крапинку.

— Звучит чудесно, — сказала Блюм.

Пайн повернулась к Ридли.

— Значит, вы помните моих родителей? — спросила она.

Улыбка Ридли погасла.

— Я знала и очень любила вашу маму, Ли. — Она тут же поправилась. — Я хотела сказать, Этли.

— Ли меня вполне устроит, миссис Ридли.

— Конечно, я была старше. Но мы с вашей матерью дружили. Джулии приходилось много работать, чтобы сводить концы с концами, она выполняла самые разные поручения и посещала встречи, поэтому ей требовалась приходящая няня. А вашего отца я знала не слишком хорошо. Но он, конечно, любил своих маленьких девочек.

— Но как моя мама попадала в разные места? — спросила Пайн. — Ведь, насколько я помню, у нее не было машины.

— Я позволяла ей брать мой старый пикап «Додж», — ответила Ридли. — На нем я обычно приезжала. Она не могла платить много, и я редко просила деньги. У моего мужа была хорошо оплачиваемая работа. Мы ни в чем особо не нуждались. — Она замолчала, и ее лицо сморщилось еще сильнее, как цветок, превращающийся обратно в бутон. — Моя «плата» состояла в общении с вами.

— Как жаль, что я не жила рядом, — вмешалась Блюм. — У меня шестеро детей, и все, конечно, когда-то были младше двенадцати. Большую часть времени я себя чувствовала так, будто попала под грузовой поезд.

— А вы помните, что тогда произошло? — спросила Пайн, не сводившая глаз с Ридли.

Пожилая женщина медленно кивнула головой.

— Да, помню. Это очень сильно ударило по жителям города. Никогда прежде здесь не случалось ничего подобного. И, благодарение Господу, потом тоже.

— А что вы можете рассказать о тех событиях? — спросила Пайн. — Я была очень маленькой, и в моих воспоминаниях много пробелов. К тому же взрослые не говорили со мной о похищении сестры.

— Ну, я уверена, что они очень тревожились из-за того, как случившееся на вас повлияло. Я ходила в больницу, чтобы помочь вашей матери. Она практически не отходила от вас, пока вы там находились.

— Я помню, как проснулась и увидела маму.

— Она была совершенно уничтожена. Потеряла одну дочь и едва не лишилась второй. Я не знаю, понимаете ли вы, насколько были близки к смерти, Ли.

— Нет, я не знала. А что относительно исчезновения Мерси?

— Наверное, вам известно, что полиция находилась в таком же недоумении, как и все мы.

— Шериф Дальтон из округа Мейкон. Конечно, я не запомнила его имя. Просто потом посмотрела документы.

— Он уже умер, но один из его помощников стал шерифом в Мейконе.

— Какой именно?

— Дейв Бартлс. Он одним из первых приехал на вызов вашей матери по девять-один-один. Я знаю, потому что Джулия позвонила мне, и я сразу бросилась к вам. Сейчас он уже собирается на пенсию.

— Но мы ведь находимся в округе Самтер, — заметила Блюм. — Почему этим делом занималась полиция Мейкона, а не городская?

Пайн посмотрела на Блюм.

— У Андерсонвилля нет собственной полиции. За город отвечает департамент шерифа округа Самтер. Мы жили совсем рядом с границей округа Мейкон, поэтому расследование вел департамент шерифа Мейкона.

Ридли кивнула.

— Они призвали на помощь полицию штата. И ФБР.

— Потому что это было похищение, — объяснила Пайн.

— Да, наверное, — сказала Ридли. — Сай говорил мне, что вы работаете в ФБР. Я… полагаю, вы стали агентом в том числе из-за того, что случилось с вашей сестрой.

— Да, вы правы.

Возможно, даже в большей степени, чем я сама думала.

Ридли тяжело вздохнула, не спуская глаз с Пайн.

— Ну, если коротко, полиция считала, что это сделал ваш отец, — сказала она.

— Я говорила им, что это был не он.

— Я знаю, что ваш отец не имел никакого отношения к похищению. На самом деле у них не было никаких улик против Тима, а потом вы уехали.

— Не думаю, что у нас оставался выбор. Моего отца уволили из шахты. Мы бы здесь не смогли выжить.

— Дело в том, Ли, что вся ваша семья исчезла посреди ночи.

— Я помню, что мы уехали очень быстро однажды ночью, но вы хотите сказать, что мои родители никого не предупредили?

— Нет, никто ничего не знал. Сегодня вы были здесь, а назавтра — исчезли. Это произошло всего через несколько месяцев после того, как вас выписали из больницы. Я пришла к вам, чтобы вас проведать, и обнаружила, что дом опустел. У вас было совсем немного вещей, но там не осталось совсем ничего. Только несколько предметов мебели. Должно быть, ваши родители арендовали большой трейлер или что-то в таком же роде. Я не верила своим глазам. Они не оставили даже записки. Никому не сказали ни слова. И с тех пор никогда со мной не связывались.

Пайн задумчиво покачала головой.

— Я не знаю, почему они так поступили, — тихо проговорила она.

— Сай сказал, что ваш отец мертв, — продолжала Ридли. — Мне очень жаль. Как я уже говорила, я плохо знала Тима. Но он мне нравился. А Джулия жива?

— Я… не уверена, — ответила Пайн.

Ридли заметно удивилась.

— Вы не общались с ней в последнее время? — спросила она.

— Я не видела ее много лет.

— А родители ничего тебе не объяснили, когда вы отсюда уехали? — вмешалась Блюм, которая видела, как неловко чувствует себя Пайн. — Хотя бы куда вы направляетесь?

— Я помню новый дом, потом я начала ходить в школу и узнала, что нахожусь в Южной Каролине. Примерно в пятидесяти милях от Колумбии.

— Боже мой, — пробормотала Ридли.

— Мне было всего шесть. Вероятно, родители считали, что для меня не имело значения, где жить, — немного смущенно сказала Пайн. — А после этого мы переезжали еще несколько раз.

— Пока они не развелись? — спросила Блюм.

— Да.

Не вызывало сомнений, что ей не хочется обсуждать свое прошлое с двумя незнакомыми людьми и даже с Блюм.

Все молчали, Пайн смотрела в стол, чувствуя, как ее лицо заливает краска.

— Полагаю, вы вернулись, чтобы выяснить, что тогда произошло? — наконец спросила Ридли.

— Мне следовало так поступить много лет назад, — ответила Пайн.

Ридли некоторое время на нее смотрела.

— Ли, а ты когда-нибудь слышала фразу: «Не буди спящую собаку»? — тихо спросила она, переходя на «ты» и бросив нервный взгляд на Таннера.

— Слышала, конечно. — Пайн кивнула. — Но к данной проблеме она не относится.

— Почему?

— Потому что моя сестра, возможно, еще жива.

— Ты… действительно так думаешь? После стольких лет?

— Да, шансов очень немного. Но в моей жизни мне довольно часто удавалось добиться успеха, когда шансов было совсем мало.

Ридли оглядела ее с головы до ног.

— Пожалуй, мне понятен такой подход, — кивнула она. — Иными словами, ты хочешь узнать правду. Какой бы она ни оказалась.

— Верно, — подтвердила Пайн.

— А что, если правда состоит в том, что это сделал твой отец?

— Тогда мне придется принять этот факт. Но не сейчас.

— И как вы намерены искать негодяя? — вмешался Таннер.

— Существует стандартный протокол расследования старых нераскрытых дел, — ответила Пайн. — Начинать следует с изучения уже имеющихся архивных записей, искать несоответствия, которые никто не заметил прежде.

— Значит, вы намерены поговорить с Дейвом Бартлсом? — спросил Таннер.

— Да, — кивнула Пайн и посмотрела на Ридли.

— Уже многие знают, что ты вернулась в город, — сказала та.

— С того момента, как мы остановились в «Коттедже»? — спросила Блюм.

— Хозяйку зовут Глэдис Грэм, а она любит посплетничать, — с улыбкой сказала Ридли. — Вот только теперь она больше не Глэдис. Кажется, ей не слишком нравилось это имя. — Ридли рассмеялась. — Взгляните на меня. Многие ли родители в наше время называют детей Агнес?

— И как ее зовут теперь? — поинтересовалась Пайн.

— Лорен, — ответила Ридли.

— А второе имя?

— Нет, только одно. Наверное, она решила, что это будет здорово — ну, вы знаете, как у известного модельера с седыми волосами.

— Вы имеете в виду Ральфа Лорена? — спросила Блюм.

— Да, речь о нем, — кивнула Ридли. — Она все сделала по закону. Так или иначе, нам здесь не требуются социальные сети. Глэдис — это «Фейсбук» и «Твиттер» в одном флаконе. — Ридли положила маленькую пухлую ладонь на руку Пайн. — Дорогая, ты действительно хочешь нырнуть в прошлое?

Пайн бросила яростный взгляд на старую женщину.

— Не думаю, что у меня есть выбор, если я хочу иметь будущее.