Минута до полуночи

Дэвид Болдаччи, 2019

В памяти у Этли Пайн, словно стальная заноза, засело воспоминание: ей шесть лет, и вторгшийся в их дом мужчина выбирает с помощью детской считалки между ней и Мерси, ее сестрой-близнецом. В итоге он останавливается на Мерси и уносит ее с собой. Больше Этли никогда не видела сестренку… Спустя тридцать лет специальный агент ФБР Пайн, отчаявшись вырвать признание у маньяка, которого она считает похитителем Мерси, возвращается на место давней трагедии. Дом детства в городке Андерсонвилль, штат Джорджия – ее последняя надежда. Но личное расследование, сколь бы жизненно важным оно ни было, придется отложить. Здесь, в захолустье, где со времен «Унесенных ветром» не происходило ничего особенного, совершено крайне загадочное убийство: молодая женщина не просто жестоко лишена жизни, но и облачена после этого в антикварную свадебную фату…

Глава 11

Пайн и Уоллис смотрели на тело.

Команда криминалистов и представитель отдела расследований шерифа округа Самтер приехали вместе в черном фургоне. Через минуту появился маленький худощавый мужчина в темном костюме. Это был коронер, вызванный, чтобы официально засвидетельствовать смерть — факт, который уже ни у кого не вызывал сомнений.

Пока они занимались своей работой, появилась Блюм, которой Пайн отправила сообщение, и ее пропустили к месту преступления.

Пайн представили Блюм Уоллису.

— Сожалею, что пришлось прервать ваш визит, — сказал Уоллис, глядя на Блюм. — Я воспользовался тем, что ваш босс оказалась здесь, и попросил ее помочь.

— Я сомневаюсь, что вам пришлось прикладывать много усилий, — ответила Блюм и посмотрела на тело. — Свадебная фата, — сказала она, бросив взгляд на Пайн.

— Да, — кивнула та.

— Некая символика? — спросила Блюм.

— Думаю, да, — подтвердила Пайн.

Блюм посмотрела на тело более внимательно.

— Фата старая, — заметила она. — Поколение моей матери. На это однозначно указывают дизайн и стиль. Времена Второй мировой войны.

Уоллис бросил на нее одобрительный взгляд.

— У вас хороший глаз, — сказал он.

— Ну, я определенно стараюсь держать оба моих глаза открытыми, — улыбнулась Блюм.

Пайн присела на корточки и внимательно оглядела мертвую женщину. Ее глаза были раскрыты и казались выпученными. Вокруг шеи она увидела синяки и отметины.

— Смерть от сжатия дыхательного горла, — сказала Пайн, и Уоллис кивнул. — Удушение.

Коронер наклонился над телом с другой стороны и начал осмотр. Он направил луч фонарика на глаза жертвы, горло, осторожно ощупал основание шеи.

— Я согласен, — сказал коронер. — Подъязычная кость сломана.

— Петехиальное ^[8] кровоизлияние, — добавил Уоллис, указав на глаза жертвы.

Коронер кивнул.

— Удушение оказывает давление на кровеносные сосуды, отвечающие за глаза, и они лопаются. — Он посмотрел на глаза более внимательно, снова направив на них луч фонарика. — Зрачки сузились, глазная жидкость высохла, радужная оболочка изменилась. После смерти прошло значительное время.

Пайн коснулась одной из конечностей.

— И тело полностью окоченело, — добавила она. — Но как давно, я оценить не могу.

— Давайте посмотрим, не смогу ли я кое-что уточнить. — Коронер, сделал небольшой надрез в брюшной полости и ввел в него пробник, чтобы измерить температуру печени. — С учетом температуры окружающей среды и влажности воздуха, размеров и возраста погибшей, а также одежды, я бы сказал, что она мертва двенадцать часов. И это совпадает с уровнем окоченения и состоянием глаз. Конечно, мы получим более точный результат, когда сделаем вскрытие.

— Документы? — спросил Уоллис у одного из техников.

— Мы ничего не нашли, — ответил тот.

— Но у нее есть кольцо на помолвку и обручальное, — заметила Блюм, указывая на левую руку женщины. — И, судя по величине камня и работе, очень дорогое. Если, конечно, камень настоящий.

— Обратите внимание на положение тела, — сказала Пайн.

Уоллис кивнул.

— Да, — согласился он, — ее тщательно уложили. Руки на животе, словно она в…

–…гробу, — закончила за него Блюм.

Уоллис бросил на нее странный взгляд.

— Совершенно верно, — сказал он.

Коронер отошел в сторону, чтобы сделать записи в блокноте, а Пайн занялась пальцами жертвы.

— Я ничего не вижу под ногтями, ни крови, ни тканей, ни волос, — сказала она, затем приподняла рукава пиджака и свитера. — Ничего.

— Значит, следов борьбы с убийцей нет, — отметил Уоллис.

— Стемнело лишь за полчаса до того, как я здесь оказалась, — сказала Пайн и посмотрела между домами в сторону линии деревьев.

— Тело не могло пролежать здесь несколько часов, — заметил Уоллис.

— Я сомневаюсь, что оно долго здесь находилось до того, как его заметила пожилая женщина, — сказала Пайн. — К тому же на теле было бы гораздо больше насекомых.

— Таким образом, имеется небольшой промежуток времени, который нас особенно интересует, — подытожил Уоллис.

— Если появятся подозреваемые, мы сможем проверить их алиби, — сказала Пайн. — И не только на время убийства, но и на тот момент, когда тело сюда принесли.

— В город каждый год приезжает огромное количество туристов, — сказал Уоллис, — чтобы посмотреть на тюрьму и артефакты Гражданской войны. Даже мы с женой. Один из наших предков здесь погиб.

— Союз или Конфедерация? — спросила Пайн.

— Союз. Я сам из Нью-Йорка. Пошел в армию, проходил подготовку в Форт-Беннинге. Погода там заметно лучше. После отставки стал работать в полиции.

— Ну, я не уверена, что убийца приезжий.

Уоллис рассеянно кивнул.

— Итак, удушение, тело расположено специальным образом, возможно, кто-то местный, неплохо знакомый с городом.

— Когда здесь произошло последнее необычное убийство? — спросила Пайн.

Уоллис закрыл блокнот, убрал его, обогнул экран, приподнял ленту и отошел от тела. Пайн и Блюм последовали за ним. Он достал из кармана пачку сигарет и закурил.

— Не хотел загрязнять место преступления, — пояснил он, затягиваясь. — У нас было похищение около тридцати лет назад, но ни одного убийства, во всяком случае, о котором известно официально. — Он бросил на Пайн внимательный взгляд.

Она понимающе на него посмотрела.

— Я думаю, вы узнали мою фамилию, когда я представилась, вы изучали мои документы дольше, чем обычно, — сказала она.

— Я начал работать в Бюро, как только уволился из армии. Я не имел отношения к расследованию похищения вашей сестры, но читал о нем — ведь оно так и осталось нераскрытым. Впрочем, имелась еще одна причина.

— Дэниел Джеймс Тор действовал в то время на этой территории? — спросила Пайн.

Уоллис кивнул и выпустил из ноздрей две одинаковые струи дыма.

— Среди прочего. — Он посмотрел на сигарету. — Пытался бросить, наверное, сотню раз. Может быть, стоит перейти на электронные, пока не получил сердечный приступ или удар.

— В электронных сигаретах также содержится никотин, — заметила Блюм. — И мой собственный опыт показывает, что так только труднее. А это нелегко само по себе, — добавила она с сочувствием.

— Значит, больше никаких убийств здесь не было, — вмешалась Пайн. — За все тридцать лет?

— Были, конечно. — Уоллис пожал плечами. — Но вы спрашивали о чем-то необычном. Здесь, как правило, один парень стреляет в другого, бьет дубиной или наносит удар ножом. Из-за наркотиков, наличных или девушки. У нас не было уложенных в определенную позу жертв в свадебной фате, по крайней мере, насколько мне известно. Убийцы во всех прошлых случаях вели себя традиционным образом. Только не так, как здесь. — Он бросил и затоптал каблуком окурок. — Никаких следов, отпечатков и свидетелей, если не считать пожилой женщины.

— Что теперь?

— Коронер отдаст свой отчет в офис судмедэкспертов. Они проведут вскрытие. Учитывая обстоятельства, тут не может быть никаких сомнений.

— И где будут проводить вскрытие?

— Тело отвезут в региональную лабораторию патологической анатомии в Мейконе.

— Дайте мне знать, когда будут делать вскрытие. Я бы хотела присутствовать.

Он бросил на нее задумчивый взгляд, потом посмотрел на сновавшую взад и вперед команду техников.

— Похоже, им не удалось найти ничего полезного.

— Я полагаю, преступник соблюдал осторожность и знал, что следует делать, а чего избегать, — сказала Пайн.

— В смысле?

— Это не первое его родео.

— Вы правда здесь только проездом? — спросил Уоллис, вновь наградив ее пристальным взглядом.

— Может быть, мы поговорим об этом позднее.

Он кивнул, потянулся за следующей сигаретой, потом посмотрел на Блюм.

— Вы думаете, что лучше всего просто взять и бросить? — спросил он.

Она одобрительно улыбнулась.

— Такое возможно. Я говорю на основании личного опыта. Первые несколько дней будет очень тяжело. Помогает жевательная резинка, и нужно постараться чем-нибудь себя занять.

Он кивнул и вернулся к экрану.

Блюм посмотрела на Пайн.

— Неожиданный поворот, — заметила она.

— Я уже давно убедилась, что в моей жизни неожиданные события это норма, — ответила Пайн. — Как прошел обед?

— Ну, совсем не так волнующе, как то, что случилось здесь.

— Там было много народу?

— Да, свободных мест почти не осталось. А почему ты спрашиваешь?

Пайн не ответила.

Позднее они смотрели, как тело женщины положили в черный мешок, застегнули молнию и понесли на носилках к автомобилю.

— Кольцо на помолвку и обручальное, — сказала Пайн.

— Верно, — кивнула Блюм.

— Ну, и где муж? Потому что в девяти случаях из десяти убийцей оказывается муж.

— Я начинаю испытывать удовлетворение от того, что осталась одна.

— Как и я, — согласилась Пайн.

Примечания

8

Точечное.