Теорема Бога

Добрио Тин, 2021

Уолдо часто спрашивал себя: создаём ли мы свою судьбу или выбираем её? Правда, есть точки на карте жизни, мимо которых пройти нельзя, как бы ни хотелось быть их писателем. На одну из таких точек Уолдо набрёл, казалось бы, случайно, поддавшись беззаботности, любопытству и наглости здравого смысла. Он просто жил в душе ребенком, играя в игры. Пока не заглянул туда, куда не следовало. И пока не стал тем, кем сам не смог бы стать. Один случай отправил его туда, где его уже ждали. Уолдо пытается забыть "серый ад" вместе с новыми друзьями. Они не знают, что за человек перед ними, и что удивительно, Уолдо тоже не подозревает, с кем познакомился. Вся компания по началу проводит время спокойно, как обычные дети, но их первоначальные судьбы постепенно берут верх, как бы они ни притворялись. Настоящие жизни каждого раскрываются, и тут начинается их общая история. Это книга не о высших силах, а о внутренних. Содержит нецензурную брань!

Глава 1

Шёпот в темноте.

Прохладная ночь. Холодный ветер наполняет комнату свежим ароматом дождя, который невольно успокаивает эту тишину. Сколько бы не было причин не спать, ничто не могло убедить противиться сегодняшней ночи.

Он, с темными, не расчёсанными волосами, ухоженный на вид, в чёрной майке лежит на спине, с запястья у которого красная тонкая верёвка впитывает свежую кровь. Сон, рассеянный от ночного вина, похоже, забыл про него. Луна светит прямо ему в глаза, но кровать настолько удобна, что даже перевернуться не представляется возможным, не то, что встать и закрыть тюль. Но луна не главная причина его бессонницы. Под вечер часто долбят мысли, тяжесть которых больше фантазии, чем истина первоначальных переживаний. Уолдо не исключение. Была бы душа его спокойна, он бы вмиг поддался ночи.

Сонный Уолдо, уже видя сны о небывалых днях, без всякой охоты всё же решил встать и задвинуть шторы. Подойдя ближе, и вглядываясь в приоткрытое окно, прямо перед собой, на фонарном столбе, он заметил ворона. Ворона, так гордо сидевшего, что было тяжело не восхититься им, особенно, когда ты привлёк внимание. Пальцы, схватив зелёную шторы остановились, Уолдо хмурым взглядом глядел. Казалось, что они уже виделись, Уолдо помнил на себе тяжесть подобных глаз.

Это был один из тех моментов, который бывает всего пару раз в жизни. Момент, таивший в себе тайну.

Но, как только Уолдо на миг отвлёкся, ворон взлетел, скрывшись. На этой странной ноте, он задёрнул шторы и скрылся от луны в полной темноте, где крепко уснул. Тот дивный сон, что ожидает впереди, уже приснился Уолду на минуту, он его, открыв глаза забыл. А сердце помнит. И вновь закрыл.

Четыре минуты он старался не замечать, как по его закрытому веку елозит зеленая точка. Как только Уолдо открыл глаза, свет пропал.

Хоть они недавно переехали в этот город, но у Уолда уже появился довольно странный друг, придурковатый. Сегодня утром, как и в любой другой день, Уолда разбудил зелёный луч из соседнего дома. Его друг и сосед, в данный момент был ярым поклонником шпионажа и каждое утро, уже около месяца, он таким способом будил его раньше времени, чтобы тому не было скучно одному. Уолдо всегда было интересно, как за закрытой занавесью, он попадает прямо в глаз, не давая шансов подремать чуть дольше. То ли специально, то ли нет, но иной раз забывал Реджи, в какой из комнат спит Уолдо и светил в комнату его сестры. Получали после оба.

Сестра его была довольно вредной особой, своевольной, но всё это затмевалось иными достоинствами. Одарена она была милейшей улыбкой, волосы её светлы, спокойной тягучесть волнисты, глаза при этом голубы — Эмили мстительна, капризна, но в душе добра. Она всегда предпочитала платья, которые шила сама для себя, обычно в светлых тонах, и просто ненавидела каблуки, с презрением смотря на всех, кто их носит.

Сегодня у Уолдо был первый день в новой школе и луч Реджи достал его, как нельзя рано. Уолдо, со взглядом полным раздражения, повернул лицо в сторону окна. И получил ещё разряд зеленого луча в глаз. «И не смотри на меня так» — говорил этот луч.

Болтлив, весёлым нравом награжден и жизнерадостен до безумия, словно психопат. Приключения его сами находили — в этом плане он лентяй. Мальчишка, со светлыми волосами чуть длиннее ушей, голубыми глазами и вечной улыбкой.

Сегодня, пожалуй, сам Реджи суетился больше Уолда, ведь он хотел, чтобы первый день запомнился его другу.

Пришло время собираться. Шесть вещей выглядывал Уолдо со своей кровати — они должны были лежать в правильном месте, в верном направлении и под нужным углом. Встав с постели, подходил он к полке и разглядывал ещё две вещи. Он убедился, что всё стоит нетронуто и затем выглядывал в окно четыре раза. После поднимал ручку двери вверх: если был слышен щелчок — значит кто-то заходил к нему ночью. Щелчка сейчас не было. Уолдо начал собираться. Эти навязчивые «ритуалы» зародились у него в голове очень давно, и не раз спасали ему жизнь пару лет назад. Эта привычка довольно странная и поэтому, кроме семьи, про неё никто не знает.

Спустившись по лестнице, Уолдо учуял аромат готовой маминой еды на кухне и вместо ванны, в первую очередь его понесло туда. На столе уже томилась большая тарелка гренок, немного больших блинчиков с инжирным вареньем и какая-то трава для Эмили. В такие моменты для него важность всякого дела уходила. Главным было осознание, что он дома.

Правда, его смущала тишина. Дома совершенно никого не было. Уолдо подошёл к холодильнику, взял своё любимое банановое желе и решил заглянуть в зал. Он вышел из кухни, понемногу наслаждаясь десертом, и повернул голову налево. И там никого не было, кроме открытого окна, откуда ветер развивал белоснежную ткань по комнате. Никогда ещё утром не было так тихо. Уолдо выглянул в окно, но и там никого не увидел. Вернувшись на кухню, он присел на стул, продолжая, маленькими кусочками, есть желе. Но через мгновение до него дошло, что он кое-кого видел там, в зале. Он вспомнил, что на спинки кресла, рядом с открытым окном, сидел кто-то. Но, когда Уолдо встал и вернулся в зал, его уже не было. Показалось. Но ему так не казалось.

— И что, ты со стариком будешь ссориться. Он на своём уме, не лезь ты к нему. — Только зашла в дом мама Уолда, Адриана.

— Хорошо, я не против, чтобы его собака лаяла каждый раз, ну а если она укусит Эмили? — Ехидно ответил отец Уолда, Лойд. — Нет, я против, чтобы она пугала Эмили. — Понял он свою ошибку.

— А чтобы ты сделал, если бы у тебя отобрали члена семьи? Пускай и такого вредного. — Поцеловала Адриана Уолда.

— Я бы тебя не отдал. — Подмигнул он Эмили. — «Я бы тебя отдал». — Подумал он следом и заулыбался.

Мама Уолда молодая женщина лет тридцати пяти, с длинными светлыми прямыми волосами, небольшим шрамом на правой щеке, о происхождении которого она никому не говорила, кроме своего мужа.

— Кто сказал, что я эту старую шавку у него отберу? — Лойд наигранно негодовал.

— Ну а что ты собираешься делать?

— Да пусть он просто намордник надевает.

— У тебя была собака, ты надевал намордник каждый раз, когда она на людей лаяла и когда ты с ней гулял?

— Во-первых, моя собака была на поводке, во вторых — она, как и ты кусала меня, когда я пытался надеть ей намордник.

— Хаха. — Сарказмом ответила мама Уолда.

Мужчине среднего роста, с короткими чёрными волосами, подкаченным телосложением и с прекрасным чувством юмора, как думал он сам.

— А что было? — Доел своё желе Уолдо.

— Опять сосед собаку отпускает. А твоя мать против отлова собак. Вот думаю, может и её в приют заодно. — Задумался он, поглядывая на свою жену.

— А готовить тебе кто будет? Сосед? — Улыбнулась Адриана.

Готовила она отменно, много и с огромным желанием. Такая еда приятнее языку, чем ресторанная. Лойд не смог бы уже прожить без её еды и об этом говорил его едва видный пресс.

–… Я позже придумаю ответ на этот вопрос. — Приступил он к еде. — И вообще, раз сосед дожил до такого возраста, живя большую часть лет, один, и готовит сам. То с его едой я бы прожил намного больше, чем с твоей вкусной.

В этой тёплой обстановке, Уолда смущало лишь одно — почему он сразу не увидел того ворона, хоть тот был перед его глазами? Сидел прямо на спинке серого кресла. Видел то он его отчётливо, а вот заметил не сразу.

Но сейчас это не важным. Пора уезжать в школу.

Как же долго тянулась эта дорога, словно они катались по кругу, проезжая мимо свою школу не раз. Чем ближе они подъезжали, тем всё сильнее волновался Уолдо. Он не мог успокоиться, даже когда полностью был уверен, что всё будет хорошо. Будто, изнутри кто-то хотел, чтобы он боялся людей и чувствовал себя с ними неловко. И у него это очень хорошо получалось.

По пути они подхватили подругу — одноклассницу Эмили. Всю дорогу они слушали радио и подпевали каждой песни. Это выглядело вполне нормально, пока в дело не вступил отец. Эта троица быстро вошла во вкус. Из-за этого, отец Уолда чуть было не врезался. Всё та же знакомая птица пролетела около лобового стекла и крылом задела край машины. Лойд резко затормозил и так же быстро свернул вбок, чтобы не мешать дальнейшему движению. Ему показалось, что он задел что-то, когда вывернул. Открыв окно, Уолдо пытался быстро увидеть, та ли эта была птица или нет. И да. Эта был тот же ворон. Как же гордо он восседал на обычном фонарном столбе, и как же человечно смотрел он боком на Уолда своим чёрным, как тень глазом. Как только Уолдо бросил на неё взор, она так же быстро улетела прочь, снова не дав Уолду возможности видеть куда.

Пока отец отвечал на звонок, и пока он рассматривал машину, Уолдо задумался, смотря в окно на стороне, где болтали Эмили с её подругой. Его твёрдый, грустный взгляд отражался в окне переливами, рикошетя былыми воспоминаниями о жизни, которой «не было», но которую он помнит. Пожалуй, эти воспоминания будут давить на него всегда, заставляя отгораживаться от всего мира, но также давая силы искать своё место в нём.

От нарастающих мыслей, его отвлекла капля, скользившая по запотевшему стеклу, разрезав его отражение неровной линией на стекле. Уолдо отвернулся в другую сторону, в чуть приоткрытое и совсем не запотевшее окно. И тогда всё для него замерло. Всё и все, кроме одной девушки. Глаза его никогда не видели так много света. У Уолда замерло дыхание, как только он увидел её развивающиеся длинные волосы, цвета светлого, каштанового. Она шла так тихо и спокойно, что сердце затихло в ответ. Её голубые глаза были направлены в книгу, которую она разглядывала по пути, не замечая никого вокруг и ловко умудряясь ни в кого не врезаться. А какие же у неё были глаза. Уолдо просто утонул в них, хотя смотрел издали. Кожа у неё была гладкой, нежной, прохладной. И Уолдо не знал, как он это понимает. Лишь на миг оторвавшись от своей книги, она, вдруг, посмотрела прямо на Уолда, будто, зная, что он сейчас смотрит на неё. Замедлив ход, она медленно опустила книгу, прищурилась в недоумении и улыбнулась такой милой и такой простой, такой детской улыбкой, словно понимала, что Уолду именно этого и не хватало. Ему показалось, что только она могла его спасти. Но их знакомство прервалось через пару секунд, когда машина снова двинулась.

Но это не мешало Уолду видеть её глаза перед собой. Но чем ближе они подъезжали к школе, тем больше образ её исчезал, заменяя собой другой особой. Той, кто его давно предал и ту, чья красота не уступало девушке с улицы. Уолдо вспомнил ту, кто научил его сомневаться в красоте. Взгляд его опять затвердел, когда машина уже остановилась у школы.

— Если что звоните! — Произнёс отец, уже набирая скорость.

Школа была не большая и не маленькая, в самый раз для этого города. Всё основное тут было, даже парк, в котором учителя часто проводили свои занятия, особенно по физкультуре. В том парке днём всегда было мало людей, а если и были, то они гуляли в той части, где стоял небольшой фонтан посреди детской площадки.

— А вы не торопитесь. — Поправляя свои очки, произнёс Реджи.

Очки он не носил. Уолдо не стал спрашивать, зачем он их напялил.

— Ну ладно, мы пошли. — С пренебрежением произнесла Эмили.

Она считала Реджи недоумком. В её глазах он часто подтверждал это мнение.

— Она как всегда. — Проводил её взглядом Реджи. — Итак, пошли, я тебя со всеми познакомлю.

Ель с одним стволом, но, из которой росло сразу четыре ели, росла прямо посреди двора, окружённая кустами роз, скошенной травой и двумя статуями по сторонам, с одной стороны которой был воин — символ силы, а с другой некий учёный или мудрец — символ ума. Уолду это понравилось больше всего. Такая тонкая работа в обычной школе не часто встречается. Прошлая его школа была лишь вместилищем учеников, а эта пока таила сюрпризы. Трещины на асфальте во дворе создавали вокруг этой большой ели восемь неровных кругов, на которых никто внимания не обращал, раз их не чинят.

— Может тут и потайная дверь найдётся. — Подумал Уолдо ни с того, ни с сего.

И как же там было много народу. Каждый высматривал свой класс, пытался протиснуться вперёд, туда, где места вообще не было. Уолдо не встречал ни одного недовольного лица среди них, они все были довольны.

Немного постояв на месте, Уолдо с Реджи направились подальше от толпы, в сторону младшей школы. Уолдо старался не отставать от Реджи и медленно, маленькими шагами преследовал его. Со стороны они были похожи на двух неуклюжих пингвинов, качаясь из стороны в сторону. Отойдя довольно далеко, туда, где они могли слышать свои голоса, Реджи стал всматриваться в стены школы.

— В прошлом году мы стояли прямо под вот теми открытыми окнами. — Вытянул Реджи два пальца в сторону. — В этом году мы стали старше, значит сместились влево. Выходи, наши стоят ближе к стене. Если нет, то будем думать дальше.

Толпа всё сгущалась, и идти у них быстрее не получалось. Однако, Реджи был прав, одноклассники стояли прямо там, куда он указал. Они смеялись, болтая на только им понятные темы. Реджи не успел представить Уолда всем, да и те, кто с ним познакомился, не расслышали имени.

— Здравствуйте… — Приглушила всех свои приветствием директриса.

У неё был настолько громкий голос, что микрофон ей был не нужен. Привлекательная женщина в торжественном костюме, осанкой военного, с алыми короткими волосами смотрела на всех, пока те сами не замолчали. Несмотря на её грозный вид, с её лица не сходила улыбка. Она была рада видеть всех, оббегая глазами своих учеников и держа руки за спиной, в окружении учителей, которые в этом году станут классными руководителями. После её длительной речи, на её место вышли школьные кружки: лёгкая, тяжёлая атлетика, бокс, танцы, музыкальные таланты, и интеллектуальные игры, которые после будут участвовать в городских, а затем в региональных соревнованиях.

Но, увидеть все выступления им не удалось. После пары выходов на псевдо сцену, техника начала барахлить.

— Послушай, ты сейчас меня не поймёшь, но знай на будущее — с холодом не дерись, а когда увидишь идеальное стекло — не бойся прикоснуться. — Прошептал Реджи, но голосом не своим. Взгляд был не его. Казалось правая разрезана чёрной полосой.

Уолдо подозрительно посмотрел на него и ответил кивком, не понимаю, что происходит.

— Итак, в конце хочу пожелать всем вам удачи в новом учебном году, прошу проявить терпения тем, для кого школа является сложным этапом в жизни. А теперь классные руководители проводят вас по классам для вашего первого урока, но не волнуйтесь учить ничего не надо. — Пошутила директриса, над шуткой которой посмеялись лишь учителя и немногие зрители.

Реджи шёл как ни в чём не бывало, весело, раздавая всем свою улыбку, и получая улыбки в ответ. Даже в школе он оставался собой — антенна от рации в кармане задевала всех, пока зацепившись не выпала. Опасно было наклоняться в такой толпе. Со стороны можно было подумать, что он никого не оставил без внимания, со всем поздоровался и всем помахал. На полпути Реджи сбросил свою улыбку, когда обернувшись, понял, что потерял Уолда. Но через пару секунд отыскал его в толпе.

— Ну что, твои товарищи тебе понравились? — Спросил Реджи, обняв Уолда.

–… Пока не знаю. А ты не повторишь свои те слова?

На самом деле, Уолдо его услышал, но ему показалось, что понял он другое.

— Когда? Ааа, я тебе про ворона говорил? Так внимательно на меня смотрел с флага, мне аж страшно стало. Ты об этом?

— Да, значит, я правильно понял. — Удивился Уолдо.

Реджи говорил совсем не эти слова, но Уолдо не хотел выглядеть глупо и поэтому просто согласился.

Уолда настораживали некоторые члены класса. Их манера общения была агрессивной, да и сами они на первый взгляд не внушали доверия. Но друг с другом они весело общались, да и улыбки не слезали с их лиц. Уолдо тогда не понимал, как они так спокойно могут относиться к оскорблениям в свою сторону и оскорблять в ответ, со шквалом искреннего смеха. Это выглядело так странно и чем-то понравилось Уолду. В каком-то смысле, Уолда пугали не люди, а просто новые знакомства. Утешало то, что Реджи сидит рядом. Друзей у него было куча и со всеми ему было о чём поговорить, но по неизвестной причине, он сейчас с Уолдо.

— Здравствуйте, мои хорошие.

— Здравствуйте! — Произнесли они хором, только что зашедшей учительнице.

Милая, приятная девушка лет тридцати пяти, невысокого роста, с тёмными волосами чуть ниже плеч и карими глазами. И одевалась она со вкусом. Очень любила своих учеников, но по рассказам Реджи, её можно было легко разозлить, если серьёзно ослушаться. Нет, она не любила командовать, просто за их проступки ругали всегда её. Плюс ко всему, у неё было отличное чувство юмора, с ней можно было спокойно на урока поговорить, просто на любые темы, по душам.

— На самом деле я очень рада всех вас видеть. Мне вот непонятно почему, сказали только пару дней назад, что у нас новый ученик. — Начала искать она новое лицо. — Вы сюда неделю назад приехали?

— Нет, где-то месяц назад и документы подали давно. — Ответил Уолдо.

— Ну, понятно, а как тебя зовут?

— Уолдо. — Ответил он.

Его сильно напрягало, что все уставились на него. Пристально глядели и не отрывались.

— Его зовут Уолдо. — Вдруг сказал Реджи.

— Ну, раз так, то с вопросами мы повременим. Вы пока посидите тихонько, мне нужно заполнить кое-что. — Улыбнулась миссис Эйн.

— Я что тихо представился? — Спросил он у Реджи минуту спустя.

— Ты вообще молчал.

Уолдо не понял, как так он молчал.

— Не обращай внимания, что они смотрят. — Придвинулся ближе Реджи. — Если бы я тебя до этого не знал, то взирал бы с бинокля на тебя и на твою фотографию у себя в руке, чтобы узнать тебя получше и лучше рассмотреть.

— А откуда у тебя моё фото?

Реджи отвернулся.

Уолдо заметил, что на него и правда, ещё многие смотрят. Возможно, это потому, что он единственный, кто был в костюме, хотя знал, что прийти можно было в чём угодно. Уолдо и так нервничал в кругу новых людей, а когда они все ещё и смотрят на тебя — становилось немного неуютно.

— Давай я тебе расскажу кто, есть кто тут. — Реджи облокотился о стену. — Вот, например, видишь ту, которая сидит возле миссис Эйн?

— Да, брюнетка. — Прошептал Уолдо.

— Да она. Так вот, она любимица всех учителей и никогда не даст тебе списать, если ты её попросишь. Она будет извиваться, делать вид, что не услышала, но списать не даст. Однако, если ты просто будет у неё списывать без разрешения, то против она не будет, а наоборот, ей будет приятно. Главное, чтобы её не отвлекали. На перемене, она тебе всё объяснит, если попросишь, даже если мы это не проходили. Зовут её Тара Бэрэнхолл. Тебе её имя пригодится, так что запоминай.

Говоря это, они стали внимательно разглядывать её, но случилось то, что ожидал Реджи и не подозревал Уолдо. Она сначала подняла голову вверх, затем резко повернулась к ним, грубо смотря в их сторону. Но они успели отвернуться.

— Блин, как у мухи зрение. — Пояснил Реджи. — По левое плечо от нас сидят две девочки. Их называют полторашки.

Уолдо посмотрел на них и не понял, почему такое название им дали.

— Ну они маленькие как полторашки и,… видимо, это просто прижилось уже. Один человек сказал и тут понеслось. Но они не обижаются, они сами уже привыкли. Идём дальше, человек, которого знает почти каждый в школе. Натуральный барыга, изворотливый ещё, сволочь, да и девочки его любят, он спортсмен и человек приятный — Вадим. К этому имени подходит слово водим, так что можно догадаться, что у него уже есть машина, ну дешевая, зато машина. Он сидим рядом с Мишей, у которого обаяние с лихвой покроет его лень. Уже год они собираются на днях открыть своё дело, но, как видишь, пока сидят.

— Понял.

— В двух партах от нас сидит Себа, он готовит вкусно, Себа — кулинар. Мы часто к нему заходим, когда рядом бываем и он всегда нам кормит. Вкусно кормит, у него еда с душой всегда получается. Живёт рядом со школой, так что, когда уроки пропадают, он нас к себе приглашает.

— А посередине кто сидит? — Спросил Уолдо.

— Оо, это семейство Филинов. Удивительная пара. Парня зовут Маршалл и он, по моему мнению, один из лучших людей, которых я видел,… по моему мнению. — Акцентировал он. — Девушку зовут Александра, она очень популярная особа. Хитрая, умная, ещё и обидчивая, вот не знаю, чего ты боишься, а я иногда боюсь её. Маршалл любит язвить, так что, если что не обижайся. А если Александра очень сильно смеётся, прям до коликов, то следом начнёт плакать, и никогда её не спрашивай, что с ней. Советую.

— У неё красивые глаза. — Заметил Уолдо, когда Александра повернулась.

— Да и попа у неё что надо. — Улыбнулся Реджи. — Главное, чтобы Маршалл не узнал.

— Красивых глаз мало. — Затих Уолдо.

— Кстати, взгляни на того, кто сидит у нас позади по левую руку, на среднем ряду. Вот он никогда ни с кем не разговаривает, он просто сидит и молчит. К нему подходишь, он даже голову не повернёт на тебя. Его Дин зовут, он четыре года с нами. — Даже не обернулся Реджи.

— Хорошо, но он сейчас прямо на меня странно смотрит. — Обратился он к Реджи.

— Чего? — Незаметно взглянул через своё плечо Реджи. — Нифига, и правда смотрит. Даже не знаю: бояться или удивляться. — Ухмыльнулся он. — Но ты его в счёт не бери, я много раз пытался с ним подружиться, а в ответ лишь оскорбления и получал. Я больше всего общаюсь с теми, кого перечислил.

Когда Реджи немного отвлёкся и перестал говорить, Уолдо снова начал оббегать глазами одноклассников и вспоминать их имена. Вспомнив половину, он дошёл взглядом до Александры, которая видимо уже давно его разглядывала. Уолдо мигом отвёл взгляд, но через пару секунд снова посмотрел на неё. Она так мило ему улыбнулась, после чего что-то сказала Маршаллу. Тот брезгливым взглядом посмотрел на Уолда, моргнул и отвернулся сразу же. Видимо, он ему не понравился.

— Хотел тебе ещё с одним человеком познакомить, но, как всегда, она опаздывает. — Выдохнул Реджи.

— С девушкой твоей? — Сам не зная зачем, прошептал Уолдо.

— Боюсь, что нет. Я и все остальные были ласково отшиты. И, даже если бы я её завоевал, дальше я бы ничего не смог сделать. А знаешь почему?

— Почему?

— Потому, что она не мой человек. Очень любимый мне друг, но не для меня она. Она слишком особенная. Вроде бы простая, но такая сложная. — Душил он её в голове. — Вот у нас с ней, так же, как и с тобой всё получилось — я даже не понял, когда мы друзьями стали, всё так быстро случилось.

На это Уолду нечего было ответить. Он пытался вообразить образ этой девушки у себя в голове, но на её месте снова и снова возникала та, кого он видел сегодня утром. Она заново прошла тот путь по аллее у Уолда в глазах и ещё раз улыбнулась ему. В тот момент, он не слышал Реджи, хоть тот и болтал без умолку. Однако, Уолдо не мог контролировать воспоминания давней жизни, и они снова захлестнули его, унося её образ куда-то далеко. И снова взгляд Уолда стал твёрд.

— Ребят, мне писать надо, не смогу с вами поболтать сегодня. Вы можете идти по домам, а поговорим с вами на биологии. — Перебирала бланки миссис Эйн.

— Я же говорил, с ней учёба — рай. И кстати, сегодня у меня дома встречаемся, твои одноклассники будут, вот там и познакомишься. Подожди, не вставай, пусть все пройдут. — Взбудоражено произнёс Реджи.

Когда в кабинете остались лишь они, им никто уже не мешал свободно пройти к выходу. Но у двери Уолдо мельком взглянул на миссис Эйн и по пути глаза упали на окно. Уолдо резко остановился.

— Реджи, ты про того ворона говорил? — Повернулся он к Реджи, остановив его.

— Не знаю, там же никого нет. — Удивился Реджи.

Уолдо посмотрел.

— И правда. — Подумал он.

Даже миссис Эйн оторвалась от дел и стала вглядываться туда, куда смотрел Уолдо. Но там ничего не было.

— Ты как-то странно себя ведёшь в последнее время. — Сказал Реджи.

Всю дорогу до дома Реджи не утихал. Всё рассказывал, как они каждый год собираются перед началом года у него и просто сидят, болтают. Такая простая обстановка должна понравится Уолду, и Реджи это знал. Уолдо не особо любил людные места и всегда их остерегался. В той школе, в старом городе, у него были друзья, но судьба обернулась так, что с ним общались лишь за его спиной или когда им что-то надо было от Уолда. Лучше бы они вообще забыли про него, чем вот так поступали. И это было не самое худшее. Уолду было очень обидно, ведь он всё им рассказывал. И он очень боится, что тут будет так же. Поэтому и не хотел ни с кем общаться. Но надежда сказала попробовать ещё.

Уолдо задумавшись, лишь отрывками понимал, о чём говорил ему Реджи. Хотя тому было всё равно, лишь бы что-то говорить, и неважно слушают его или нет. Они уже почти дошли до своих домов, а Реджи всё рассказывал о друзьях, какие ситуации с ними происходили, где они побывали. И тогда Уолдо его уже слушал, но не понимал. Он не принимал, кто такие друзья. Выходит, у него их никогда не было. А судя по красочным историям Реджи, он понимал, что поздно их заводить, ведь такое с ним точно не случится.

— В общем, сегодня через час после захода солнца у меня встречаемся. — На что Уолдо ему просто кивнул и удалился к себе домой.

Уолдо остановился у двери, держа ручку. Он ждал, пока его осторожность объяснит ему — зачем остановила? Этот район, как и описывали — очень тих. Но сейчас были слишком тихо. Уолдо обошёл дом, осмотрелся, сам не понимая зачем. Немного насладившись тишиной, он опустил голову и пошёл к двери. И содрогнулся, когда увидел сидящего на машине ворона. Он переступал своими когтистыми лапками по крыше, так внимательно вглядываясь в Уолда. А Уолдо стоял в шаге от него и смотрел в ответ. Это выглядело так необычно, что захватывало дух. Рядом совершенно никого не было и никто не видел этой картины. Но, как только Уолдо оступился назад, ворон взлетел, вновь не дав шанс, увидеть куда. На этой ноте, Уолдо вошёл домой.

Он пришёл, как раз, к ужину. Мама накладывала поджаренную курицу, картошку, Эмили разливала сок, а отец сидел на диване и что-то писал себе в блокнот. По одному слову мамы, все сразу сели за стол. И, как обычно, Уолдо первым делом съел банановое желе и лишь, потом приступил к остальному. Чудесный вечер. Так тепло ему бывало только с семьёй. Он очень много лет ждал и не видел их. Очень много лет. Слишком долго. Так долго, что забыл, как они выглядят. И сейчас он ценит каждый день, и вглядывается в их лица, чтобы никогда не забыть.

— Я полежу немного. — Произнёс Уолдо, взяв с собой наверх немного орехов.

— Тебя подвезти к Реджи? — Наспех спросил отец.

— Зачем? — Разом усмехнулись мама и Уолдо.

— Мне всё равно машину загонять.

— Подвезёт он… лучше бы с магазина меня забрал сегодня. — Улыбнулась Адриана.

— Сказала бы — забрал.

На этом Уолдо поднялся в свою комнату. Закрыв дверь, он плюхнулся на кровать, не сняв с себя одежды. Как же хорошо было ему просто лежать. Так приятно, когда не нужно вставить на автомате каждые два час, чтобы осмотреть округу, как делал он это годами ранее. Он закрыл глаза и просто лежал, пока холод кровати не исчез.

Не вставая, он повернулся и рука его схватила синее стекло с полки. Небольшая стекляшка, в виде наконечника копья, с неидеально ровными гранями, цветом тёмного неба, окутанного тучами. Уолдо даже не помнил, откуда она у него. Было интересно, откуда, но фантазия о происхождении интересней. Ему казалось, что внутри протекает что-то, но что именно увидеть он не мог. Всё же, казалось, что там песчинки, будто плывущие в воздухе. И разглядывая это, Уолдо думал: идти ему к Реджи или нет.

— Опять нервы трепишь, Уолдо? — Произнёс тот, кто не отходил от него.

Этот некто появлялся всегда, когда Уолду было одиноко или когда он нуждался в помощи. Этого некто никто никогда не видел, и даже не подозревал о нём. Его, можно сказать, не было, и нет. Уже много лет это единственный друг Уолда. Он появился именно в тот монет, когда Уолдо больше всего в нём нуждался. Но его не существовало, и Уолдо это знал, ведь он сам его создал. Однако, он был настолько реален, что Уолдо понемногу стал считать его членом семьи. Они довольно часто разговаривали, когда никто не слышал. И кто знает, что бы случилось с Уолдом, если бы этот некто не появился.

— Как обычно… — Тихо прохрипел Уолдо.

Одлоу помолчал, то поднимая, то опуская брови. Он двигал своей челюстью в такт словам, которые хотел произнести.

— Тогда ответь: тебе это надо? — Подошёл этот некто — Одлоу, к окну.

— Что именно? — Повернулся Уолдо к нему.

— Прекрасно знаешь. Так и тянешь ниточки, чтобы история повторилась.

— Успокойся, мне с ними ещё учиться, я же должен, хоть познакомиться, узнать их. — Тон у Уолда был спокоен, хоть душа думала об обратном.

— Как будто тебе это нужно. И ты не забывай, что все переехали сюда из-за тебя. Признаю, тут люди приятны, но и ты согласись, что и в старой школе люди были милы и приветливы. — Одлоу пытался намекать.

— Ты ведь их даже не знаешь.

— Люди все одинаковы. Что здесь, что там — все они лживы, циничны и так и ждут, чтобы…

— Ты даже не знаешь, что значит «циничны».

— Я не договорил.

— Хватит. — Перебил его Уолдо.

— Хватит… — Повторил за ним Одлоу. — Ты идиот, раз лезешь в одно и тоже.

— Ну, значит я идиот. И кто тебе вообще сказал, что я пойду? — Безразлично спросил Уолдо.

— Мы оба знаем, что ты уже решил пойти.

— Если и в этот раз всё повторится, то больше попыток я делать не стану, обещаю.

— Как знаешь. — Уверенно произнёс он и тихо исчез в ветрах.

Уолдо понимал, что всё правда. Назойливость Одлоу всегда говорила по теме, но сейчас он решил не слушать друга. Уолдо и маме обещал, что в первое время будет стараться общаться. Помня то, что перенесли его родители, было бы мерзко и неправильно не сдержать своё слово, даже если нет никакого желания.

Приятно удивляло, что каждый вечер этого города, по крайней мере, то место, где жил Уолдо, наполнен приятной смесью ароматов. Это и будоражило, и расслабляло. Прохладная погода выдалась в этот вечер. От холода Уолдо становилось всё легче, а мысли становились чище и проще. Медленно шагая к дому Реджи, Уолдо погрузился в себя, вспоминая, уже приятные воспоминания о давней жизни. И не успел он заметить, как уже оказался на крыльце своего друга. Поднялся по ступенькам и позвонил в дверь.

— Эй! — Раздался голос сверху.

Уолдо отошёл назад, спустился вниз по ступенькам и увидел Реджи в окне на втором этаже.

— Залезай. — Произнёс он и исчез из вида.

Уолдо нахмурился и ждал, в то время, пока ветер тряс листья близлежащего дерева. Помнил, что у Реджи своеобразный юмор и стоя возле крыльца, смотрел в окно. Думал, что он выглянет и скажет, что это шутка. Никого в окне Уолдо так и не увидел.

— Так принято, может. — Состроил недовольную гримасу Уолдо.

Он оглядел дерево, оценил свои возможности, снял обувь и положил у входной двери. Он прыгнул на дерево, вскарабкался по стволу и прошёлся по толстой ветке, согнувшись, к окну. Плавно, но с грохотом он приземлился на ковёр комнаты, который чуть его не опрокинул. Его встретили безумно удивленные взгляды. В этот момент Реджи спустился вниз, чтобы открыть дверь Уолду, но за ней никого не было. Только обувь лежала у порога входной двери.

— Я думал, ты понял, что я просто пошутил. — Произнёс Реджи, когда поднялся снова в комнату.

На это Уолдо промолчал и немного смутился.

В комнате уже сидели Маршалл, Александра, Тара, которая за два года впервые пришла туда, Вадим и Миша. Александра так улыбалась Уолду, словно встретила давнего друга. Все они или на полу сидели, или на кровати лежали. Комната была большая и уютная, с почти ушедшим запахом пороха.

Его буквально с «порога» стали расспрашивать о всяком. И недолго пришлось ждать спутников Уолда, когда он начинал говорить с незнакомыми людьми: он стал задыхаться и немного дрожать. Чтобы скрыть это, он сжимал ладони вместе или ставил их на недвижимую поверхность.

— Тебе не жарко в рубашке и свитере? — Спросил Реджи, передавая Уолду стакан с соком.

— В самый раз. — Взял он предложенное.

— Слышь, чучело! — Обратился Миша к Вадиму. — Ты машину свою продал?

Уолдо сразу обернулся.

— Рот закрой. — Кинул он в Мишу маленький мяч. — Просил же не говорить пока. Что за олух.

— А тебе уже можно водить? — Удивился Уолдо.

Кроме Тары и него все за ухмылялись.

— Вообще нет. А так всё можно, если не поймали. — Махнул рукой Вадим.

— А если ты ребёнка собьёшь? — Сразу же спросила Тара, перебив смех ребят.

–… Да нет, я хорошо вожу и тебя прокачу, если хочешь. — Уверенно ответил он.

Уолдо надеялся, что не его он видел в раздолбанной колымаге, которая неделю назад неслась по обе полосы дороги и испугала пару людей.

— Честно, Уолдо, вот что-что, а об этом тебе не стоит беспокоиться. — Передал Реджи Уолду стакан.

— Но у меня уже есть полный стакан.

— Я думаю, тебе нужен ещё стакан. — Медленно, завораживающим голосом, произнёс Реджи.

–… хорошо. — Взял он ещё стакан.

Его руки заметно тряслись и он прислонил два стакана друг к другу.

Уолдо, вдруг, снова занервничал и затих, опустив голову. Он понял, что говорил слишком много, а это ему не нравилось. Когда Уолдо говорил много, он терял себя. Ему больше нравилось слушать и смотреть на людей, чем быть в центре.

— Уолдо, а какая твоя любимая книга? Что ты обычно читаешь? — Спросила его Тара.

Уолдо задумался, но сразу знал, что ответить. У него была любимая книга, он часто её перечитывал, так как в каждой строчке видел самого автора и верил в её правдивость. Он нашёл её в библиотеке серого ада и не пропускал ни одной возможности снова открыть её страницы. Он перечитывал много книг и каждая из них была по своему хороша, но больше всех запомнилась только одна. Пожалуй, время, которое Уолдо проводил в той заброшенной библиотеке, было одной из радостей его тогдашней жизни.

— Сказания о богах и высших демонах. — Улыбнулся Уолдо.

— Никогда не слышала о таком. А про что там? — Задумалась Тара.

— Там говорится о том, что боги и демоны изначально жили на одной земле, в разных её частях и даже в единых подобиях городов. Все они занимались делами, неподвластными людям, но по почерку я не разобрал, какими именно. И что-то пошло не так, и из года в год их противоречия росли, пока не вылились в конфликты, а затем и бойни. Они разделились: южное полушарие захватили демоны, там было безжизненно и жарко, что в самый раз для них, а северное взяли под контроль боги, так как там были плодородные земли, воздух прохладнее и чище в разы. Главные боги и сильнейшие демоны раскололи земли на две части и думали, что этим смогут прекратить наступающую кровь. Но нет. Расколов землю, они, пожалуй, сделали главную ошибку — раскололи все связи между ними. Теперь они стали чужими друг для друга. А чужие всегда недовольны. Не так много времени прошло, как началась война. Обе стороны были равны по силе и невообразимо могущественны. Они стирали горы, меняли вид земли битвами, разрушали то, что создавали веками вместе, убивали тех, кого считали братьями. И чем дольше длилась война, тем сильнее они отдалялись. Демоны стали создавать существ, способных безжалостно убивать и подчиняться лишь демонам. Но и боги не отступали и создали тех, кто давал отпор этим существам. Война продолжалась, и конца ей уже не было. Земля была практически опустошена, а война не приближалась к концу. Но были там и те, кто устал. Три демона и три боги объединились и пошли против воли своих братьев и сестёр. Они создали совет и решили прекратить войну, насильно переселив демонов и богов в отдельные миры, где они не смогли бы друг друга достать. Этих мудрецов было шесть и миров они сделали шесть, чтобы запутать тех, кто желал крови и мести. И во время последней битвы, когда решилась бы судьба всего мира, эти шесть мудрецов создали миры, взамен на свои жизни. Война была закончена. И у богов, и у демонов теперь было по отдельному миру, где они никогда больше не встретятся. Считается, что Земля одна из созданных миров. И создал её один из демонов. — Уолдо будто читал текст, закрыв глаза. — Это если кратко.

— Класс! — Воскликнул Реджи. — Слышал, Вадим, ты в жопе демона родился.

— Никогда не слышала об этой истории. Автора ты помнишь? — Спросила Тара.

— Я даже не знаю. — Уолдо не разобрал имя на первой странице, лишь предполагал.

На этом Уолдо решил прекратить говорить. Пока все обсуждали того, кого Уолда не знал и смеялись над вещами, которые он не понимал, Уолдо почувствовал на себе чей-то пронзительный взгляд. Был там один, кто не разделял всеобщей радости и смеха. Маршалл смотрел на Уолда с презрением, даже не пытаясь скрыть это. Уолдо не мог этого не заметить, но старался не подавать вида. И чем дольше Маршалл сверлил взглядом, тем твёрже и серьёзнее становились глаза Уолда, этим то он себя и выдал. Уолдо, делая вид, что слушает Вадима, бросил на Маршалла лишь один взгляд, не поворачивая головы, косо. Этого одного взгляда хватило, чтобы Маршалл, наконец, отвернулся от Уолда. И ему совсем не понравилось, что Маршалл ищет в нём соперника и врага.

Уже под ночь, когда на улице уже несколько часов не было ни души, когда даже сверчки затихли, Уолдо почувствовал себя спокойно. Ему нравилось смотреть, как они все не умолкают, как каждый раз находят, о чём поговорить. Он чувствовал себя спокойно, но, как-то одиноко. С самого начала он понимал, что эта компания не для него и никогда он не станет её частью. Но сейчас он хотел просто побыть с ними. Это его утешало.

— Зачем ты его сюда привёл? — Маршалл подозвал в сторону Реджи.

— А что такого? — Удивился он.

— Ты мне сам сказал, что тут будут только свои. Ты не говорил, что позвал его сюда.

— Ой, да хватит тебе. Он хороший парень, друзей у него здесь нет, ему нужна поддержка и я думаю, мы ему поможем, ведь так? — Улыбнулся Реджи.

— Я понимаю, что в каждом новом человеке ты видишь ангельскую душу, но, если ты ещё помнишь, в прошлом году ты тоже сюда приводил твоего «друга» и так же ты говорил, что ему нужны друзья, и что мы должны ему помочь, было такое? — Прикусил губу Маршалл.

— Ну, было. — Реджи сделали вид, что только что об этом вспомнил, хотя и не забывал.

— И как он потом тебе отплатил, помнишь? Когда понял, чья компания лучше, метнулся к Уилу и чтобы его взяли он избил тебя. Зря ты думаешь, что этот парень не такой…

— У него имя есть. — Перебил он Маршалла. — Я помню всё, и Уил та ещё сволочь, но Уолдо больше на нас похож, чем на него. Не думаю, что он тоже к нему пойдёт.

— У него взгляд такой же. — Прошипел Маршалл, смотря Реджи прямо в глаза.

— Я знаю. — Загорелись глаза у Реджи. — Взгляд такой же, а он совсем другой. Интересно ведь. Вот знаешь, я случайно проходил рядом, когда они только заезжали в новый дом, и попросился помочь…

— Добряк. — Перебил его Маршалл.

–… Послушай! Ты знаешь, почему я остановился тогда? — Реджи не отрывал глаза от Маршалла.

— Потому что, ты тупой!

— Нет. Мне показалось, что я нашёл недостающее звено для нашей компании, понял это по его глазам. Он такой же, как мы, дааа! — Рассмеялся он.

Давно Маршалл не видел его таким возбужденным. Каждое его слово будто врезалось и убеждало взглянуть на Уолда по-другому.

— Слушай, он мне просто понравился, как человек. — Успокоился Реджи. — Он такой спокойный, такой обычный, чем он тебе не угодил?

— Вот посмотришь, он таким же будет, как Уил. — Маршалл был слишком в себе уверен.

— Ну, ты же можешь дать ему шанс? — Приобнял его Реджи. — Ты же видишь, какой он спокойный и насколько сильные у него глаза,… чуть слово или взгляд не туда и Уил его убьёт просто. Уолду и твоя помощь нужна…

Маршалл ещё раз взглянул на Уолда, молча кивнул и пошёл к Александре. Ему что-то не нравилось у Уолда и теперь он стал сомневаться, что именно.

Душновато стало и Уолдо вышел на балкон. Ему было тяжело показывать свои эмоции, их как будто что-то притупляло или удерживало. Тревога, спокойствие — только они нередко навещали Уолда. По нему и не скажешь, но часто его предавали, поддавшись большинству. Это не могло не сказаться на нём. К людям он стал относиться холодно, перестал отличать хороших от плохих и из-за этого всегда первые впечатления о человеке у него были хорошие. Плохие, хорошие — главное, чтобы к нему не подходили.

Уолдо закрыл глаза и начал вспоминать моменты из детства, которые уже давным-давно должен был забыть.

— Не скучаешь? — Напугал Реджи Уолда, что тот моментально открыл глаза.

— Нет, всё отлично. Ты молодец, что нас собрал. Мне очень понравилось, спасибо, что позвал. — Ели улыбнулся Уолдо, тараторя при этом.

Реджи был уверен, что ему понравилось. Перемолвившись с ним пару минут наедине, Уолдо позвали внутрь и Реджи остался один. Решил он чуть задержаться. Он мог ожидать много, но того, кто был позади Уолда всё это время он увидеть, никак не ожидал. Его улыбка спала, а зрачки расширенно наблюдали. Ворон, не обращал внимания на Реджи, даже на секунду не бросил он на него взгляд. Его интересовал другой. Маршалл был отражение в глазах птицы.

Реджи этого ворона знал. Статный образ и мелкое золотое перо — вот что говорило в вороне о его отличии. Реджи знал, зачем он пришёл. Вдогонку с началом учебного года на родных землях Реджи, откуда прилетел и ворон, ищут достойных. Но шанс, что такой человек окажется в этом городе очень мал и Реджи, вдруг, осенило, что ворон пришёл за ним и только. Очарованный этой новостью, его сердце забилось сильней.

— Ты идёшь? — Спросил Уолдо, уже в дверях на балконе.

— Да, да. Это, Уолдо, мне где-то через неделю надо будет уехать на дня три-четыре. Скажешь в школе, что у меня ангина там или, что-нибудь ещё.

— Скажу. — Уолдо не хотел вмешиваться в его дела и поэтому не спросил, куда он едет.

Наступила ночь. Всем надо сегодня в школу и ребята стали потихоньку собираться. Чтобы продлить вечер Реджи с Уолдо решили всех проводить, так как на улице было уж слишком темно без луны. У них это заняло ещё сорок минут.

— Увидимся завтра. — Выкрикнул Реджи с другого конца улицы.

Уолдо поднял руку вверх и слегка помахал в ответ, и через секунду зашёл домой. Все давно спали. Уолдо выдохнул и облокотился об стену. Его руки дико дрожали, а сам он уже не скрывал тяжёлое дыхание. Он сам не знает, почему так тяжело переносит новые знакомства. Уолдо не мог с этим бороться, но и показывать свою слабость он никому не собирался. Он рассчитывал, что это пройдёт постепенно и что ему больше не придётся сжимать кулаки, чтобы скрыть. Он слышал треск в камине. Тишина, тьма и тихие, успокаивающие звуки. Настолько он привык к этому, что только такое могло его успокоить.

Поднявшись наверх и захлопнув тихо за собой дверь, Уолдо снял рубашку. Каждый раз он понимал, что увидит следом. Семь выжженных кругов были клеймом у него на спине, а два ожога, в виде ладоней, в районе плеч, не давали ему покоя. Он и сейчас чувствовал такую же боль, как и в момент их выжигания. В самом центре этих кругов высечено, а затем и так же выжжено изображение, очертанием чем-то напоминающее клык. Уолдо каждый раз надеялся, что когда он посмотрит в очередной раз в зеркало, этих шрамов там не будет.

У Уолдо было просто потрясающее тело для его возраста, и только эти шрамы были изъяном. Он специально скрывал своё тело за слоями одежды. Ведь, если бы хоть кто-то увидел его торс, несомненно, начался бы очередной допрос. Но он этого не хотел. Уолдо хотел спокойно, обычно пожить и для этого надевал одежду, полностью закрывающую его тело. Может, это и глупо, но так спокойнее.

Уолдо помнит каждый день того времени, каждый миг проведённый в мире, похожий на серый ад. Каждый вечер его мучают воспоминания его давней истории, и каждое утро он боялся открыть глаза и оказаться там снова. Эта история его изменила. Изменила детский, беззаботный, радостный взгляд на спокойный и вечно твёрдый.

Эту историю Уолдо пытается забыть уже много лет, ведь началась она без его согласия и продолжалась так долго, что было бы легче перечеркнуть в памяти всё его детство под корень, чем забыть эту историю.

В сером аду.

В детстве Уолдо был очень активным ребёнком, даже был в неписанном чёрном списке в своей школе с самых первых дней. К родителям тянуло, как к лучшим друзьям, помогал всегда всем, но не всегда у него получалось держать себя в рамках. Его дикий характер помогал ему быстро находить друзей. Из-за своего характера наказания стали неотъемлемой частью жизни, и вдвойне ему попадало, когда он брал ответственность за поступки своих друзей.

Всегда мечтал пойти дальше своего леса, где он постоянно шлялся. Лес находился прямо за их домом и тропинку в этом лесу, которая вела в никуда, Уолдо знал лучше, чем свою комнату, свой дом. Ничто не могло его остановить, когда он в очередной раз решил прогуляться там и часто компанию ему составляли родители и младшая сестра, которая всегда пыталась не отставать от своего старшего брата. Чем выше на дерево лез он, тем выше пыталась вскарабкаться и она, хотя была в то время очень маленькой и неуклюжей. Плакала она по каждому поводу.

Не смотря на простоту этих дней и их однообразность, Уолдо наслаждался каждой минутой его жизни. И никто не предугадал, что всё изменится в такой же обычный день, 25 октября. Уж очень Уолдо любил дожди и не мог пропустить момент, когда можно будет прогуляться сразу же после него, пусть и в грязи. Разряды молний и гром уже отпрянули, но бушевали неподалёку. В этот день он проходил свой давно намеченный маршрут, с закрытыми глазами нащупывая каждую ветку у себя на пути. И всё бы прошло, как обычно и прошёл бы день, как всегда, если бы Уолдо не открывал глаза до конца своего пути, и закончил бы своё маленькое путешествие до большого дерева в конце. Но именно в этот день такого не произошло. Ему, вдруг, панически показалось, что кто-то следит за ним, но открыв глаза и оглянувшись по сторонам, он увидел лишь знакомые ему места, правда, за исключение одного блистающего огонька в траве. Медленно Уолдо подходил. Ему показалось это занимательным, ведь по этой тропе никто никогда не ходил кроме него, о ней никто не знал. Может, поэтому его так и манил этот блеск. Он словно хотел обратить внимание на себя, и как только Уолдо его заметил, блеск потух.

В предвкушении найти что-то необычное, Уолдо подошёл ближе, раскрывая траву, и увидел перед собой осколок зеркала. Ни большого, ни маленького, он спокойно умещался в руку. Ни сколько не расстроившись, Уолдо подобрал его и стал внимательно вглядываться в своё отражение, улыбаясь себе за каплями дождя. Вдруг, снова показалось чьё-то присутствие, и он быстро откинул осколок на то место, где взял. В первые минуты, Уолдо оглядывался, пытаясь засечь кого-то, даже не подозревая, что местность изменилась, поменяла свои очертания.

Он шёл, шёл, где-то глубоко в себе подозревая, что эти места ему не знакомы, хотя с тропинки он не сворачивал. Сейчас на его лице уже не было улыбки, а наоборот — он испугался, но приключению поддавшись, шёл вперёд. В месте, где тропинка должна была закончиться, и где он обычно поворачивал назад, Уолдо увидел речку, протекающую прямо в лесу. Над этим спокойным ручейком, было свалено дерево, с росписями, как на древних бумагах. Уолдо побледнел. Приключения он любил, но остерегался навязанных путей. Он присел рядом и стал внимательно рассматривать эти, неизвестные ему, письмена. Дикое было желание убежать прочь, но смелость идти дальше поборола страх. Потерев ото мха росписи, он встал и перешёл по этому поваленному дереву на другую сторону. Лес кончился, и перед собой Уолдо увидел гигантское поле. Чистое, прохладное, заросшее тонким слоем травы, оно колыхалось под своевольным ветром.

Приятно было лицу чувствовать на себе прохладные прикосновения невидимого дара. В первый раз тогда он подумал о смерти: «в таком месте можно и умереть». Он расправил руки в стороны и открыл рот. От этих мыслей он быстро оклемался. Взор его покорило другое: дерево, столько высокое и широкое, что не помещалось в глаза. Уолдо, не закрывая рта, испуганно глядел, пока в животе играло восхищенье. Листва сочилась с ветвей одной стороны древа, которое казалось нескончаемым зелёным облаком; вторая сторона высохшая и до ужаса истерзанная, что даже птицы не садились, казалось давно мёртвым.

Уолдо был просто поражён величием природы. Настолько огромное, будто это дерево было единым воином всего леса и защитником его обитателей. Стояло гордо, но со всеми на равных. Ослеплённый и чуть испуганный Уолдо стоял в оцепенении довольно долго, смотря на развивающуюся листву. Ему даже было страшно подойти к столько большому владыке. Но, всё же, он сошёл с места, в предвкушении только дотронуться до него, и даже сам не заметил, как прошёл уже всё поле, пробираясь через слегка мокрую траву. Он даже не замечал, как под его ногами резвились детёныши всевозможных зверей, которые тоже поразились, увидев человека в этом месте. Они выглядывали. Они сразу же последовали за ним и смотрели из травы так, чтобы их не было видно.

Стоя напротив древа, Уолдо чувствовал себя таким же большим, таким же могучим. Дрожащей рукой он дотронулся до ствола, и по его телу, словно, пробежала энергия, которой места не хватало в теле, и она вырывалась невидимой волной. Уолдо показалось, что это дерево давно ждало его тут, и из-за этого он испугался сильнее. Дальше он идти боялся и решил повернуть назад, в предвкушении рассказать всё родителям и сестре. Сделав пару шагов, он подумал, что рассмотрел лишь живую часть древа, а к тёмной её части он ещё не подходил. Ему было интересно, что там. Притронувшись к умершей части, Уолдо снова что-то почувствовал, но ощущения были совсем другие, которые Уолдо ещё не испытывал. Это была не энергия, а что-то странное, и он никак не мог понять что. Но это ему нравилось, словно было сродно его душе.

Он уже был готов идти домой, и, сделав всего пару шагов назад, Уолдо окаменел и по-настоящему испугался. Со стороны, откуда он и пришёл, на него бежало тело в чёрном одеянии, лицо которого было закрыто капюшоном. Уолдо испугался и не знал, куда ему деться. Он побежал за дерево, чтобы спрятаться за ним. Он обогнул половину пути и вдруг увидел на мёртвой стороне дерева прорез и хотел спрятаться там. Однако он мельтешил. Он хотел убежать домой и всё, но понимал, что тот человек намного быстрее него и догонит при любом раскладе. В момент, когда Уолдо решил оббежать дерево и попытаться вернуться домой, тело в мантии было уже перед его лицом. Ноги сами толкнули Уолда в тот разрез в дереве, увидев перед собой капюшон, под которым была только тьма.

И не простой разрез это был, а пологий обрыв вниз. Уолдо думал, что упадёт на землю, но он падал всё ниже и ниже, кубарем задевая каждый камешек своим телом. Чтобы было не так больно, он свернулся в клубок, закрыв руками голову и шею. В его голове была лишь мысль остановиться и вскарабкаться назад, к семье, но с каждым метром под землю его мысли вовсе пропадали. И через минуты три, он, наконец, остановился. Глотая всю поднявшуюся пыль, он в первое время не мог встать. Всё его тело выло от боли, а сердце билось так сильно, что он еле дышал. От пыли кашлял. Его детское тело не было готово к такому.

Немного придя в себя, он встал и начал протирать глаза от пыли, но было так темно, что Уолдо не видел ничего, даже своих рук. И лишь где-то вдали виднелся маленький огонёк света, который Уолдо не сразу увидел. Маленькими шагами он, почти на четвереньках, стал пробираться к этому свету, в надежде найти выход из этого места и, наконец, обнять мать. Лишь мысли о семье не давали в этой темноте освобождать его страхи, но бывало и такое, что он был уверен, как позади него нечто смотрит и улыбается, пытаясь, открыв пасть, откусить ему голову. От этого он пошёл быстрее, спотыкаясь об выпирающие камни. Чем ближе он приближался к свету, тем спокойнее ему становилось, ведь он считал, что это выход наружу. Подойдя уже довольно близко, Уолдо начал прищуривать глаза от яркого света.

Уолдо ошибся. Как только он прошёл через проход, то понял, что попал в сказочный кошмар. От того, что он увидел перед собой, Уолдо молча расплакался. Не задумываясь, он развернулся и хотел убежать оттуда, но было поздно. Прохода уже не было, он исчез в никуда и оставил Уолда в этом мире. От страха его тошнило, сердце дико билось, а воздуха не хватало, он подбежал к тому месту, где был проход, но дрожащие руки не могли ничего сделать. Он упал без сил, шепча, что это всё сон. Он закрывал глаза и повторял себе, что это всё сон и, что он сейчас проснётся дома и всё будет, как прежде. Но сколько бы он не пытался, сколько бы ни проливал слёз, сколько бы молча не звал на помощь, у него ничего не получалось, он продолжал, сжавшись в клубок, лежать на чужой земле. Моментами, ему даже казалось, что где-то молят о пощаде, но безуспешно. Ребёнок не знал, что ему делать. Он хотел домой.

— Очнись! — Выкрикнул голос у Уолда в голове. Голос был дьявольский.

Это было так резко и неожиданно, что он сразу подскочил и стал искать, кто это был. Но рядом никого. Ему стало спокойнее, когда он услышал этот незнакомый голос, но что делать дальше он не знал.

У Уолда не хватало фантазии, чтобы осознать этот мир. Это место было большой, огромной, очень огромной пещерой, красоты невиданной. Пещера с красно-серым городом внутри. Тысячи домов, словно из алого, серого мрамора, разделённые дорогами из пыльно-белого камня. По окраинам статуи ныне разрушенные, из которых лазами тянулась почти единственная зелень погребённого царства. Освещённое бесконечным числом факелов и навесными белыми кристаллами, качающимися на весу, это место наводило и страх, и восхищение. Уолдо не видел конца этой пещере ни вдали, ни по сторонам. И он, такой маленький, там один. Он не знал, что делать.

Смеялась над ним реальность, убеждая, что это она и есть. Но Уолдо продолжал отрицать её и верить в крепкий сон. Он просто смотрел на всё это и не понимал, как мог очутиться в таком месте. Не мог он этого понять. Как не мог осознать и главный источник света: свисающий с самой высокой точки, в самой середине города, разряды красно-чёрной молнии били из сталактита в самую высокую точку города — в гигантский, на вид несокрушимый, дворец. Он был еле виден, но и этого хватало.

Бежать Уолду было некуда, и ему захотелось вблизи посмотреть на замок, но так, чтобы не попасться. Ведь повадки здешних он не знает. Он видел, что вдали ходили люди, и убедившись, что рядом с ним никого нет, Уолдо начал спускаться вниз по выемкам каменной стены. И это, пожалуй, был один из тех случаев, когда он не мог поступить по другому, и, когда совершил, наверняка, самую главную ошибку в жизни. Внизу, за камнем прятался мальчик в красно — чёрных одеяниях, с золотой вышивкой, как у богатых особ. И через пару минут, когда Уолдо спустился, мальчик убежал и Уолдо его не заметил. Уолдо ступал каждый шаг с опаской быть пойманным, но продолжал настойчиво идти. И остановился лишь тогда, когда увидел первую статую, высеченную из огромного монолита. Небрежными шагами, оглядываясь по сторонам, он тихо подходил, вытянув руку к статуе, обросшую лианами. Лишь на мгновение, как его пальцы коснулись статуи, следующее, что он увидел — дюжину солдат в доспехах. Уолда окружили, и ничего ему не оставалось, кроме как спокойно сдаться. Они вели его куда-то, и пару раз он пытался убежать, но понял, что бежать некуда, он прекратил.

С каждым метром вглубь города, людей становилось всё больше. Граждане смотрели на Уолда, выпучив глаза, с опаской, словно он сделал, что ужасное. У Уолда складывалось впечатление, что как и то дерево, они его ждали, но не думали, что он придёт. Он считал, что ему показалось, но нет, там были не только люди, но и существа других рас. Он безумно глазел на них. Только после он понял, что часть солдат тоже были не людьми. Сероватые существа с грустными мудрыми глазами, не отличались удивлением при виде Уолда. Они немного превышали людей по размерам, но уступали по количеству. У всех возникало отвращение к пойманному ребёнку.

Долго они тащили его по улицам. Большую часть этого времени, интерес Уолда привлекла броня солдат. Железная основа из красного металла и нечто похожего на стекло, внутри которого протекало и светилось некое вещество. Пока Уолдо глазел на доспехи, они шептались между собой, моментами поглядывая на него. Они направлялись к огромному замку красоты великой. Чёрный замок, с десятками башен и тысячами окон и миллионами осколков чёрного стекла, которые по виду, раньше полностью покрывали стены. Огромный спиралеобразный сталактит едва касался самой верхней башни замка, при соприкосновении образуя мощный ударный заряд, который, видимо, и питал это место и освещал его.

Уолдо думал, что они отведут его прямо в замок к здешнему королю или, по крайней мере, в тюрьму. Но прямо перед последними вратами в замок, они свернули направо и в гробовом молчании шли дальше. Уолдо уже не знал, что думать. Дойдя до круглого тупика, его бросили на землю. Казалось, в этом закоулке они его и убьют, где никто не видит. Как битого ненужного пса.

Все чего-то ждали. Уолдо пытался с ними заговорить, но никто не отвечал. Похоже, здесь не понимают его языка. Ему не разрешали подняться, а когда он поднимал голову, чтобы посмотреть на них, то тут же её снова прикладывали ногами к земле. Уолду было больше обидно, чем больно.

Шагов было не слышно, но по бормотанию и движению ног, Уолдо понял, что кто-то идёт. Их было шесть, но увидеть их не получалось, только ноги хорошо видны. Сначала Уолдо подумал, что эти шестеро шли на носочках, но чем ближе они подходили, тем отчётливей он недоумевал. Из-под мантий были видны лишь кончики пальцев, которые плыли, не касаясь серой плитки. Уолдо устал удивляться и минуту тупо глядел в одну точку, не отрываясь.

Вскоре, самый главный из пришедших, тот, кто стоял по левое плечо от Уолда, отошёл назад и подозвал к себе остальных. Уолдо решил называть их старейшинами. Но они не откликались, когда он к ним обращался. Из их разговора Уолда понял лишь обрывки:

— Его вины здесь нет… кто же знал… убить?… может и не он. — Их разговор был тих и долог.

Уолдо не мог понять, как в чужом мире он может понимать их язык? До него только сейчас дошло — он их понимает! Глаза Уолда боком падали на лица под мантиями старейшин. Лишь у одного в глаза не было призрения к нему, остальные же его проклинали. Но сейчас это было не важно. После обсуждения, главный старейшина подошёл и приказал страже:

— Привязать его к столбу на площади. — После чего стража схватила его и понесла на центральную площадь. — Не давать ни воды, ни еды, не говорить с ним и не давать никому приближаться. — Приказал старейшина вслед.

Уолдо ничего не успел понять, как они уже были на площади. Так он перенервничал, что глаза его смыкались, а разум утихал.

— Почему ты ничего не делаешь? — Взревел грозный, дьявольский голос у Уолда в голове снова.

В этот момент ему растянули руки в стороны и привязали к двум столбам. Тогда Уолдо первый раз закричал. Он спрашивал, хотел узнать, что такого он сделал, но все лишь молча глазели на него. Когда Уолдо пересекался взглядами с горожанами, они тут же отворачивались от него. Он не переставал говорить с ними, но в ответ слышал лишь молчание и неразборчивый шёпот. Все непонятно почему ополчились против незнакомца.

— Всё хорошо, теперь тебя не убьют. Остальное зависит от тебя. — Грустно произнёс тот самый старейшина, с добрыми глазами.

— Я хочу домой. Отпустите меня, я больше не приду. — Просил он этого старейшину, пытаясь развязать руки.

— Боюсь, у меня нет такого права. — Произнёс он. — Теперь это твой дом.

«Почему он плачет?» — Спрашивал себя Уолдо.

Эта история не должна была его волновать, но почему-то он переживал даже больше Уолда. Как только ушли все старейшины, Уолдо снова переключился на людей. Он все пытался узнать у них, за что они так его ненавидят и, что он успел сделать меньше, чем за час. Но они молчали и смотрели. Они смотрели на Уолда, как на знакомого, который так презренно их предал, что прощения ему теперь не ведать. По глазам было не трудно догадаться, что все они, боятся его. Но почему, Уолдо не понимал.

Уолдо помнил, как его отец в один из праздников пару лет назад, название которого он не запомнил, купил барана и привязал его к дереву, рядом с домом. Он не знал, что они собрались сделать с ним и издалека смотрел на него. Баран смотрел в ответ непонятным взглядом, словно знал то, что Уолдо не понимал и надеялся, что он ему поможет. На следующий день, утром, его зарезали. И только сейчас Уолдо понял, каким взглядом он смотрел.

И так, привязанный, на этих столбах, Уолдо провёл пять месяцев, в молчании и одиночестве. Часто он плакал, но с каждым днём всё тише. Пока ему не удалось сбежать. Но эти месяцы, проведённые в центре всех этих глаз, научили Уолдо не замечать никого вокруг себя. Каждый решил сделать своей задачей — криво посмотреть на Уолда, проходя мимо. И это не одна тысяча взглядов в день. И как же ему было тяжело чувствовать их на себе первое время, знал только он. Попытки говорить с этими людьми, Уолдо бросил через два месяца молчания. В тот момент он стал твердеть и перестал плакать, зная, что ему никто не поможет. Он стал отпугивать всех своим взглядом, в котором не было и капли ненависти. Лишь терпение, лишь стойкость, постепенно убивавшая в нём ребёнка. Лишь сила.

За те дни его морили голодом и оставляли без воды на дни. И странно было то, что Уолду будто и не нужно было ни то, ни другое. За всё время, он ни разу не испытал чувство голода или жажды. Это ставило в недоумение всех старейшин и разводило разговоры в народе.

И всё же, когда Уолдо сбежал, домой он так и не попал, а скитался по этому мрачному миру, один. По миру, что над городом. Тогда и появился его воображаемый друг, Одлоу. Видимо, он был ответом на тишину. И так он стал бродить по миру, за пределами того злого города. Первый год был самым трудным, Уолдо никак не мог привыкнуть к такому мраку и часто плакал, вспоминая дом и семью. Не редко Уолдо убегал от животных, в панике, которые пытались убить его, будучи огромных размеров. Не редко он прятался от стражи, которая продолжала искать его. Но он не прекращал искать выход из этого гиблого, серого мира.

Время шло очень заметно. Проходили дни, месяцы, затем и годы, а Уолдо всё скитался. И лишь его друг не давал ему сойти с ума, и именно он подсказал, что выход наверняка находится там же, где и вход, то есть в городе. Но он понимал, что там его сразу поймают и отпор дать он не сможет. Он слишком слаб и ничего толкового не сделает. Ничтожен он против обученных воинов. Уолдо был в отчаянии, ничего не хотел предпринять, он уверовал, что теперь это, и правда, его дом. Были моменты, когда он вовсе хотел умереть, но каждый раз Одлоу убеждал его, что это высшая степень слабости. Уолдо просто существовал, и ничего ему не было в сладость.

И так блуждая, в полном отчаянии, Уолдо, однажды, стал случайным свидетелем одной сцены в месте, где взрастали вверх огромные валуны и водянистый песок лежал тонким слоем. Застал он только конец боя, так как подходил бесшумно и очень медленно. Одлоу наставлял его быть осторожней. Звуки драки прекратились и Уолдо замер, ведь если они закончили, то ему нужно срочно уходить. Напоследок он осмелился бросить лишь взгляд из валуна: юноша серой кожи стоял изрядно вымотанный. Уолдо вытянул голову дальше и побледнел, увидев противника серого юноши. Огромный змей, ненасытно шипящий, сверху готовился нанести последний удар. Змея загнала его в тупик. Ожидая, с мечом наготове, он стоял и стерёг удар противника. Юноша был измотан, но сдавать не стал. И чем дольше он ждал, тем тише становилось вокруг. Враг втрое превосходил его, но у воина не было и капли страха перед ним. И вот, как только воин чуть оступился, змей накинулся на него, раскрыв свою ядовитую пасть. Но мальчик серой кожи не шелохнулся и встретил его мечом прямо в голову, пронзив его насквозь и заточив остриё в каменную землю. Враг пал, не успев понять смерти.

Уолдо был рад и выдохнул спокойно. Первый раз он улыбнулся за всё время. И заметил он, что воин плачет, не признавая вкуса победы. Обессилив, юноша упал, пытаясь до чего-то дотянуться рукой. Уолдо прищурился и вытянул шею. Тихо, не спеша, он стал подходить всё ближе, прячась среди груды камней. И как только он взобрался на валун прямо над местом битвы, он присел и взглянул вниз, с радостным предвкушением увидеть этого воина. И с первой секунды лицо Уолда потеряло свет. На земле лежали змей, погибший от меча, воин и ещё три бездыханных серых тела. Юноша пытался дотянутся до девушки, лежавшем в метре от него, но он не мог. Сейчас он даже не мог поднять голову. Видимо, яд змея подействовал. Уолдо спустился и подошёл ближе.

— Я могу помочь? — Спросил Уолдо.

Не сразу он понял, насколько глупо было это спрашивать. Его родные мертвы, а он спросил может ли помочь…

И тогда воин заплакал ещё сильнее.

— Я проиграл, когда их убили. — Не сводил он, с умерших, глаз. — Я виноват.

Уолдо ничего не мог ответить на это. Не знал он, что сказать. Они молчали пару минут, а когда серый юноша решил что-то добавить, то язык его не выдавал внятных речей. Яд продолжал одолевать его.

Уолдо мог сделать лишь одно — положить их тела все рядом. Он аккуратно положил, тяжело дышащую голову воина на землю и подошёл к телу девушки. Едва ли Уолдо мог подумать час назад, что будет прикасаться к холодному телу незнакомого ему. Едва ли мог подумать, что победа может быть одновременно и проигрышем.

Сложив тела двух девушек и одного юноши рядом, Уолдо подошёл к воину и отнёс его к остальным. Безмолвно он плакал глядя на них, бесшумно кричал, закрывая глаза и без веры молил, подняв голову к небу. Уолдо безвластно сам стал плакать, словно, чувствуя на себе его боль.

Может он сделал воину больнее, положив тела его мёртвых родных рядом с ним, словно показывая воину — «вот, что ты наделал». Но его сомнения развеялись, когда воин взглядом поблагодарил его.

— Становись сильным сейчас, чтобы не быть слабым, когда это будет нужно больше всего на свете. — Взывал он к Уолду, не двигая губ.

Яд внутри воина постепенно набирал силы, заменяя плач, на шёпот, а шёпот на гробовую тишину. Воин затих. И затихло все разом.

Вот так, под дыханием смерти, Уолдо получил, пожалуй, свой главный урок. Дрожа. В слезах. В тишине.

Целый день он потратил на то, чтобы закрыть камнями их тела в одну общую большую могилу. Сильно устав, Уолдо лёг рядом и заснул, свернувшись в клубок. Теперь он не знал, почему плачет. То ли ему было жалко воина, или он хотел вернуться к семье, увидеть родителей, сестру, а возможно, он просто устал. Устал от всего этого. Он не понимал этих слёз. Внутри него всё смешалось, и это было трудно описать. И когда Уолдо проснулся, в его голове звучали слова воина, которые и остались там навсегда. Его давняя цель — вернуться к семье возвратилась с новой силой, но для этого ему надо было стать намного сильнее и превзойти армию города.

Не так много времени понадобилось ему, чтобы понять, как он слаб. Его болевой порог был очень мал; сила, как у обычного ребёнка его лет. Он не знал никаких приёмов, даже бить нормально не умел, а уклоняться и тем более. Однако, это не смутило его. Он стал работать. Чем место было суровее, тем быстрее Уолдо нарекал его своим полигоном на ближайшее время: пока солдаты не разыщут его или пока существа не спугнут. Ему нечего было делать в этом мире, кроме как убивать себя. Боль стало его попутчиком. И из года в год маленький мальчик становился строже, твёрже, сильнее. До тех пор, пока не уничтожил в себе само понятие болевого порога. Он избивал себя, заставлял не чувствовать боль. Бил руками, камнями, падал о землю лицом.

Уолдо и не представлял, как много времени пройдёт. Каждый день Уолдо повторял у себя в голове число дней, сколько он там провёл, чтобы знать и не забыть. Свой день рождения он «отпраздновал» в этом мире уже пятнадцатый раз.

В боях с армией Уолдо оттачивал свои техники, в боях с животными он учился быть непредсказуемым, в боях с неизведанными ему чудовищами, его разум становился гибче. И недели не проходило без боёв. Хотел того Уолдо или нет, ему приходилось защищаться от неприятелей. Редко, но бывало и такое, что Уолдо сражался не в рукопашную, а с мечом. С мечом, которым давний воин убил своего последнего врага — змея. Этот меч спасал его не раз, не два, а десятки, а то и сотни раз. Вечерами Уолдо сидел у костра, один, брал в руки меч и, закрыв глаза, благодарил воина. Это единственно, что он мог сделать.

Иногда, этот мир не был таким уж суровым. Плюсы были и у него. Хоть Уолдо и не испытывал голода и жажды, он всё равно питался и пил, если была такая возможность. Редко в это мире, за пределами того города, можно было найти места с едой и водой. И когда Уолдо удавалось возможность, он наносил эти места на свою карту, которую взял у одного из побеждённых. Травы в таких местах просто клад, и со временем Уолдо стал сочетать их со скорпионами, красными и чёрными. Яд их на Уолда не действовал, если у них конечно был яд.

Время от времени, он стал посещать город. С каждым годом всё чаще и чаще. К сорокалетней годовщине он знал город, словно построил его сам. Было трудно скрываться, так как почти каждые знал его в лицо, а персону, лицо скрывающую заметить ещё легче. Основная задача Уолда — зайти в город через проход с одной стороны и пройти через город к противоположной части пещеры. После частых посещений стало ясно, что центр города охраняется так же, как и его края. Без разницы было, как идти. Освещался город всегда одинаково, а определить ночь можно было по количеству людей на улицах. Уолдо ждал, пока все они заснут и невыносимо осторожно прятался. Чуть что и его снова горожане сдадут. Он считал: стража находила его семнадцать раз, десять из них ловила, пятьдесят три раза сдавали горожане. Это всё напоминало игру, но каждый раз сложнее уровень. Триста шесть раз он пытался добраться до выхода, но каждый раз безуспешно.

За это время Уолдо разузнал многое. Стража, которую посылали искать его за пределы города в разы слабее здешних солдат, охраняющих замок и окраины города. Где чаще видели Уолда, тем больше народу ставили туда. Не все жители хотели вреда Уолду, некоторые его прятали и помогали. У замка солдат не так много, как у того места, откуда пришёл Уолдо. За его поимку обещана гигантская награда от короля. Уолдо узнал, что тут есть ещё и король, наверняка сидящий в замке. Старейшинам Уолдо нужен живой, но не целый. И ещё он узнал, что внешний мир воины знают намного лучше Уолда.

С каждой новой попыткой выбраться, он узнавал что-то новое. Уходил из города и продолжал тренироваться. От живых он перешёл к мёртвым. Его противниками стали валуны, камни, небольшие горы. Руки его выли в крови, а ноги падали в дрожи. Для него всё это был лишь сон, и он хотел выбраться из него. А чтобы выбраться, Уолдо должен был достичь своего предела. Чтобы не сойти с ума он тренировался больше. Именно в тот момент появления его друга, Одлоу, уже не зависело от него.

После ещё десяти лет скитаний для Уолдо больше не существовало понятие боли. Его кости стали стальными, кожа грубой. Странным казалось то, что за все эти годы он ничуть не изменился. За более чем двадцать лет его тело лишь окрепло, но не изменилось. Только разум его постарел. Глаза стали понимать и видеть то, чего он раньше не замечал. Он стал спокойным, тихим и постоянно ждал. Ждал момента, шанса, который на этот раз от него не ускользнёт. Он ждал шанса выбраться от сюда к своей семье, лица которых, он уже много лет назад забыл. Но продолжал верить, надеяться, что в один, последний день, он вернётся к ним и услышит их потерянные голоса. Он представлял, как погуляет с сестрой, увидит друзей и расскажет им эту историю. Каждый день он представлял тысячи вариантов этих событий и иногда они сводили его с ума. В такие моменты появлялся Одлоу и неким образом заставлял забывать об угнетающих мыслей у него в голове. Его голос всегда звучал так по родному и успокаивал. Когда он был рядом, у Уолдо было странное ощущение, что он снова становился тем безмятежным ребёнок, каким был раньше.

Однако, когда не было Одлоу, в обычные дни, Уолдо был смесью. Его сила превосходила любого воина во всём королевстве, удары его было сравнимы с ударом здешнего разъярённого быка, с которым он не раз сталкивался и не уступал. Его ловкость, точно, скорость давно превзошла порог, подвластный противникам. Его удары точны и плавны. Никто не мог нанести по нему стоящего удара, ведь он всё видел. Он видел, куда они ударят. И со всей этой силой, Уолдо покорит тишину и стал полностью спокоен. Он стал ей наслаждаться и понимать.

* * *

Встреча сердца.

После своего двадцать третьего дня рождения в сером аду Уолдо уже понимал, какой он человек. Осознавал, чего он хочет и к чему идёт. Так ему казалось до одной встречи.

В последние месяцы двадцати трехлетнего заточения Уолдо часто тянуло в одно место, чья безопасность оправдана годами. Его никто и не искал там — на упавшем огромном сталактите на краю города. Он часто морально уставал в сером аду и приходил сюда спать и слушать музыку из дальнего дома пожилой пары. Это была одна причина находиться там.

Вторая была его капризом — находиться в городе, кто его пленил, чтобы показать не им, а себе, что он не боится. В первые месяца он не мог сомкнуть здесь глаз, убегал оттуда. Это было, можно сказать, часть его самовоспитания: не бояться их, не смотря на то, что они с ним делали. Главное убедить себя, что ты не боишься, тогда и они поверят.

По подсчётам Уолда, сегодня 17 октября.

Уолдо проспал больше суток на сталактите, пока капли, падающие о нос и лоб, не разбудили его. Музыка всё ещё играла, и сонный, он медленно дыша, продолжил лежать, со стекающими каплями на щеке.

Красная пыль поднялась, когда он спустился вниз, на шум который выглянула девушка. Уолдо замер.

— Не думала, что тут кто-то будет. — Произнесла она, в недоумении улыбаясь.

Уолдо смотрел на неё, не отрываясь, не двигаясь, словно он открыл комнату, в которую не должен был заглядывать.

— Привет. — Ответил он не скоро, не понимая, что должен её сказать. — Тебе может помочь?

Она улыбнулась.

— Если хочешь.

Её красивый наряд не внушал ему доверие, но она притягивала. Уолдо оглянулся, не ловушка ли это, и только потом подошёл.

Она чувствовала, что он её боится и это умиляло её ещё больше.

— Не могу разобраться. — Она держала бумаги, сидя на земле и что-то чёркала, оперевшись о камень. — Не буду говорить, в чём тут дело, но мне нужно наказать одного человека за проступок, но по нашему условию я должна была его предупредить об этом за пять дней, иначе не считается, а сегодня уже седьмой день.

Уолдо, не понимал, шутит ли она, потому как несла какую-то ересь. Он смотрел то на лист, то на неё, двигая только глазами.

— Так не наказывай, если уже опоздала.

— Нельзя, я хочу.

Он неосознанно улыбнулся на её слова. Её наглость была милой, детской, но уверенной.

— А человек доверчивый? Ему можно внушить что-то?

— Он? Да. По крайней мере у Меня получится.

— Ну, сделай вид, что ты предупредила, ходи с довольным лицом и накажи.

— Он такой, что будет возникать.

— Накричи на него, напугай, а затем сделай вид, что делаешь ему одолжение и перенести наказание на пару дней, чтобы подготовился.

— Какие мы с тобой жестокие. — Улыбка была до ушей. — Так и сделаю.

Она записала себе план и захлопнула её в восторге.

Однако, Уолду казалось, что занималась она тут не сочинением плана, потому как увидел в закрывающейся книге нарисованную ею грубую карту.

— Я пошёл, ещё увидимся. — Попрощался Уолдо.

— Приятно слышать, пока. — Догнала она его взглядом.

Кто она такая, он так и не спросил, кто он такой она не понимала. Однако, при следующей их встречи кое-кто узнал ответ на одну недосказанность.

* * *

— Знаешь, что мне кажется? — Спросил Уолдо.

Он лежал со своей новой знакомой на том же сталактите. Поднял её наверх на спине, пока та смеялась, волоча уставшими ножками по воздуху.

— Что? — Спросила она.

Уолдо повернулся к ней.

— Всё чаще мне кажется, что я живу в этом мире первый раз. Ничего не знаю, ничего не понимаю, а если и понимаю, то неправильно. Кажется, что многие уже проживали жизнь и поэтому знают, что делать и куда им идти. Их ведёт не интуиция, а дорога прошлой жизни, но обходя старые ошибки в виде ям. Кажется, что все знаю всё лучше, чем я.

Она заулыбалась. И сердце подскочило Уолда от искренности её глаз. Никто никогда так на него не смотрел.

— Тогда, привет новенький. — Протянула она ему руку.

Её пальчики ухватили его запястье и словно поглаживали, а глаза не отрывались. Нельзя было так смотреть на человека — так пронзительно, так искушающе, так по родному. Такой взгляд бесценен и нельзя смотреть так на того, кого не любишь. Уолда это и останавливало, чтобы не протянуть её руку к губам и не поцеловать: останавливала мысль, что он ошибается во взгляде. Но он не отрывался.

— Что у тебя за цвет глаз? — Смотрел пристально на завитки её глаз.

— Зелёные. — Улыбнулась она. — С серыми полосками.

— Очень красивые. А у меня обычные, карие.

— Поверь, если бы у меня были обычные карие глаза, ты бы смотрел на меня так же.

Уолдо оскалился в улыбке.

— Спорить не буду.

Она развернулась и облокотила голову о руку. Её грудь, замеченная Уолдом, упруго подпрыгнула, казалось больше, и он смущённо покраснел.

— Мне кажется, я знаю, как провести тебя в город. — Не сразу сказала она, дав ему время остыть, а себе умилиться такой детской реакции.

Уолдо привстал.

— Знаешь?

— Да, знаю. Меняй свои планы, и я жду тебя тут через две недели. — Начала она вставать.

— Две недели?

— Да, через две недели начнётся двухдневный праздник в честь дня рождения дочери короля. Все будут в масках, в нелепых нарядах, как раз для тебя.

— Король разрешит, что все были в масках и нелепо одеты? Но это идиотизм с его стороны. Ведь я могу пробраться туда и они не заметят.

— А король довольно своеобразная особа, да и дочь его так захотела, а ей он перечить не станет.

— И старейшины ему ничего не скажут? Сама подумай…

— Господи, тебе то какая разница? — Повысила она на него голос. — Что ж ты за создание такое. Эта избалованная девка первый раз подобное заказала, радуйся. Я буду с тобой, знаю, как себя вести, чтобы нас не узнали.

Уолдо это не нравилось. Теперь он смотрел с недоверием. Слишком она навязывалась ему, и его это пугало. Она говорила, словно уже давно придумала план и всё в её голове складывалось идеально, но что-то его отталкивало,… какая-то недосказанность.

— Если нам повезёт, её встретим, вот ты видел её хоть раз? — Спросила она Уолда, подойдя ближе.

— Короля видел, дочь нет. Правда слышал о ней, что она безумно красива и глаза у неё розовые.

Уолдо смотрел на неё, открыв рот, но не от изумления, а от непонимания, что его пугает.

— Ты ведь мне не доверяешь? — Поняла она, посмотрев на его изменившееся лицо.

Уолдо молчал. Опустил глаза.

— Опусти меня вниз. — Приказала она, отойдя от него.

Уолдо сглотнул и не хотел этого делать.

— Ты хочешь, чтобы я спрыгнула? Опусти меня! — Сказала она громче, уставившись вниз.

Уолдо взял её руку и та взобралась на его спину. Пару секунд постояв в молчании, он всё же спустился с ней, повредив при этом ладонь.

Она оттряхнула своё платье и встала, смотря на Уолда. Он смотрел на неё.

— Я тебе не доверяю. — Голос его был уверен. — Хочу, но не доверяю.

Назло ему или под слово гордости своей, она сделала вид, что ей всё равно. Платье от лежания на камне впитало пыль, и сколько бы она не дёргала его, только злилась.

— Знаешь что, если усмиришь свою паранойю за это время, приходи. Я не собираюсь тебя тут уговаривать. Не хочешь не надо. — На уверенность Уолда она отвечала ею же.

Отвечала настолько властно, что ему стало не по себе. Уолдо, считавший верным решением ответить ей твёрдо о недоверии к ней, сейчас испытывал стыд. Она словно леской ухватила его уверенность и оторвала, сделав все один лёгкий рывок.

— Захочешь меня увидеть, приходи сюда же через две недели. — Смотрела она на него боком, выставив руки на боках. — Не доверяет он мне… была бы причина. — Разозлилась она.

Уолдо продолжал смотреть уверенно и твёрдо, но уже молча.

— Буду ждать. — Ушла она.

Уолдо проводил её взглядом и ещё долго стоял там, не понимая, правильно ли он всё сделал. Чувство было, что он облажался.

Как бы он не надеялся, она так и не обернулась.

Теперь Уолдо понял, что при встрече очень важно, как закончилась встреча — на какой ноте вы расстались. Потому что именно прощание он запомнил ярче всего.

Уолдо пока не понимал, что он влюбился. Она представилась Таленной, но просила называть её сокращённо, Тен.

* * *

Из всех порочащих сознание мыслей — зависть и ревность поедают с большей яростью. Они чаще будоражат разум, и если истоки их не сказаны, то свободное время пожирается ими, оставляя после, огромную яму в событиях накрученных, которые, по ненавистному остатку, кажется, уже произошли. Меняется отношение к человеку, к ситуации, хотя повода не было.

Уолдо, удивлённый такому к себе вниманию со стороны Тен, всё думал, чем он ее привлёк. Он не видел ничего особенного в себе. Если бы был талантлив, то сбежал бы оттуда, был бы силен, умен, хитёр,… а по сути, он всего лишь имеет цель. Без таланта. Да и не считал себя красивым. Поэтому и не понимал, что она увидела в нём.

— Не дуй. — Указал ему старик.

Двадцать четвертого числа одного из месяцев, один раз в четыре месяца Уолдо навещал старика, к которому его отводила единственная, кому Уолдо доверял в сером аду. Ева сидела рядом и пила кофе вместе с ним и стариком.

— Когда помешиваешь, не проливай, аккуратней. — Старик глядел в маленькую чашку Уолда, больше, чем в свою, проливая чёрные капли на камень.

Уолдо допил половину и теперь помешивая, надо было допивать гущу, но не всю.

— Всё, помешай, подожди пока немного успокоится и выпивай. — Ждал старик. — Переворачивай.

Уолдо перевернул чашку от себя и положил ее на край блюдца, чтобы всё стекло.

— Замечательно. — Старик взял чашку Уолда и положил на ткань рядом с собой, чтобы чашка отдала всю жидкость.

Старик брался за дело. Ева всегда боялась его в такие моменты, в тот период, когда не моргая, старик не замечал за собой раскрытых жёлтых от болезни глаз, бешено читающих черную гущу. Как и не давал себе отчёт, что моментами, думая, что рассматривает чащу, он пристально глядел на Еву. Словно сейчас побежит за ней, но по пустому и безумному взгляду никто не хочет представлять зачем. Уолдо просто выставляет руку так, что в момент встать перед ним. В момент гадания он не отрывает глаз от старика.

Ничьё будущее из тех, кто сейчас в городе его не интересовало так, как будущее Уолда. Старик иной раз сам не понимал, что он видел, от того и ждал встречи сильнее гадуемого.

Старику сообщала Ева, что Уолдо в городе и хочет встречи, а старик выбирал новое место и звал туда отвести Уолда Еве.

— Она тебя любит, это видно. — Глядел старик на Еву, после долгого молчания.

Та в знак согласия опустила голову на колени Уолда и улыбнулась.

— Вы словно родственники, дальние. — Прищурился старик и Уолдо ощутил, как Ева сильнее сжала его ногу.

Окрестности этого самодельного каменного дома ещё часа два не будут проверяться, но Уолдо что-то напрягала. Один раз старик ему нагадал, что пристанищем его тела будет каменное место. Без пояснения, Уолдо представил, что умрёт в подобном месте и ему было не по себе в таких «домах». Вариантов пророчества старика много — ведь Уолдо живёт и обитает постоянно среди камней.

Однако, Уолдо успокаивала мысль, что «каменная матерь» не стала бы уделять внимание тому, кто и так умрёт здесь.

— Так вот, что должно было случится, чтобы ты открылся. — Улыбнулся старик. — Ты влюблён, мальчик.

Уолдо нахмурился, но с другой стороны на его лице промелькнула улыбка у самого края лица.

— Я,… пожалуй, а что, это сейчас поможет вам? — Он сделал непринуждённый вид, хоть и был рад, что он увидел.

— Поможет,… но не завидую тебе.

— Почему?

–… Узнаешь сам. Я бы конечно сказал, но приятно осознавать, что моё невмешательство будет сводить тебя с ума.

— Понять вас не могу. Вы меня спасали уже несколько раз, можно сказать, оберегали, а сейчас не хотите вмешиваться? Если увидели — скажите мне. Не для развлечения я к вам хожу, и вы это знаете. Влюблённость — это пока не любовь, и она проходит, поэтому говорите, пока есть шанс.

— Шанс говоришь? Или ты так угрожаешь? — Старик рассмеялся. — У тебя не будет шанса, если я расскажу, мальчик! И не нужно мне указывать! Я знаю всё получше твоего, сопляк. Ещё будет он мне тут про любовь рассказывать! Что, книжек начитался краденых?

Уолдо сразу поменялся в лице.

— Да, я знаю. Не умничай и не нужно строить из себя принца, они очень часто мрут тут. — Улыбнулся старик ехидно-мерзким оскалом.

— Я просто хочу выбраться отсюда, и вы сказали, что поможете.

— Не придумывай, я говорил другое!

Уолдо притих.

— Видишь, как тебя легко поставить на место. Это потому что ты не умеешь задавать правильные взрослые вопросы. И говоришь то, в чём не уверен. Лучше вообще сиди, молчи.

— Если бы я вас не знал, то подумал, что вы специально орёте, чтобы нас услышали.

Старик обернулся, положив чашку на каменный «стол», тяжело дыша.

— Я повышаю голос, потому ты ещё глуп и тебя надо ставить на место, когда считаешь себя умнее старших. — Старик снова устремился в кофейную гущу. — Когда тебе тоже самое скажет другой, более важный для тебя человек, тогда ты поймёшь, что нужно вырасти. А сейчас тебе всё равно, это видно. Поэтому ты ещё здесь.

Уолдо устал уже от этой болтовни и каждый раз, находя ответы на нападки этого старика, он прогонял их через диалоги, которые составлял сам, в голове. Наставления ему были не нужны — старик не был ему приятен, чтобы прислушиваться. Ему нужно, чтобы он увидел, когда и как он может выбраться отсюда.

И чем дольше они молчали, тем более странно стал вести себя старик.

— Уолдо… бедный же ты мальчик.

Лицо старика застыло в открытом недопонимании. Строки высохшего напитка читались в глазах под стать ранее неоткрытому, спрятанному листу.

— Ты разочаруешься придя домой, ты слишком много пробыл здесь, чтобы возвращаться. — Разочарован был и сам старик, не говоря уже об Уолдо. — За тобой всё равно придут, где бы ты ни был.

Уолдо совсем не этого ждал. И руки остановились на плече Евы, которая тоже замерла, не моргая глядя в сторону. И взгляд его не отрывался от старики. Его дыхание то замирало, то навзрыд не утихало.

Он не хотел узнавать причину, почему вдруг старик стал говорить мягко. У такого грубого человека самым нежным проявлением было молчание.

— Я не буду тебе ничего говорить. Ты всё должен узнавать в своё время.

— Почему это? Зачем вы тогда сказали, что я разочаруюсь? Они что, уже не ждут меня? И кто придёт за мной? Когда это будет? — Спрашивал Уолдо. — Это ведь значит, что я выберусь? Или «если» я выберусь?

Уолдо ждать ответа несколько минут.

— Вы можете хоть что-нибудь сказать?

— Мальчику нельзя говорить вещи, которые правильно поймёт лишь мужчина. Ты не сможешь принять правильные решения с такими знаниями и опытом, как у тебя сейчас.

Нахмурившись, Уолдо смотрел безмолвно. Он не знал, хочет ли знать, что скрывает старик.

— У тебя в скором времени будет встреча, Уолдо, приходи на ту встречу, ты должен быть там. — Старик отвернулся и схватился за сердце под плащом. Его было слышно хуже и пришлось прислушиваться. — Наслаждайся настоящим,… пока есть возможность,… и… не забывай слова серого мальчика! — Старик крикнул в конце так истошно и громко, что зазвенело в ушах. Через секунду он уже побежал на Уолда с ножом, размахнувшись от плеча.

— Стой. — Закричал Уолдо.

И секунды после крика не прошло, как Уолдо оттолкнул Еву в сторону, в каменную стену, сам схватившись за его руку и ударив ногой в живой. Уолдо не понимал, что происходит. Глаза старика были сумасшедшими и все в слезах. Уолдо побежал схватив Еву. Старик поймал ее за ногу и потянул к себе, снова размахнувшись ножом. Уолдо отпустил её и на прыгнул на старика, сбив его с ног. Схватив Еву, старик вдогонку швырнул рукой с ножом куда попадёт и порезал Еве плечо глубоко. И заорал, как бешенный, и побежал следом, как монстр, гремя ногами. В тот момент у старика появилась огромная сила.

Уолдо выбежал из дома и что-то в голове ёкнуло. Он откинул Еву с силой в сторону, что она покатилась кубарем по пыльной земле. И как только Уолдо увидел выбегающего из угла комнаты старика, он размахом ноги разбил крепление одной каменной стены и та порушилась огромными валунами, завалив кричащего старика волной камней. Уолдо отбежал и Еву чуть не задело. Последнее, что увидел Уолдо — это бешеное лицо старика.

— Только предав, ты сможешь выбраться, только…, только ослабнув, ты… — Издались последние истошные слова старика.

Уолдо стоял и не понимал эту минуту. В онемении и дрожи, поступок мгновение назад казавшийся ему единственно верным, сейчас обрёл очертание неизгладимой ошибки… и устоялся в своей правоте. Он не мог понять, что это было. Он не мог поверить, что сделал это.

Ева лежа на боку плакала, держась о кровавое плечо, в то время как он, не замечая её крики, стоял в пустоте своих мыслей.

Лишь через некоторое время он очнулся, понял, что кто-то вдалеке бежит к этому месту. Уолдо схватил плачущую Еву и в страхе закрыл ей рот рукой. Умолял её помолчать, успокоится, но та была в полнейшем ужасе и не могла остановится. Уолдо понимал, что если его сейчас схватят, в таком состоянии, он проиграет.

В полном непонимании, куда он бежит и что делать, Уолдо закончил этот день. С окровавленной Евой на руках. Он оставил её у ближайшего дома, там ей сразу помогли, а сам ушёл, когда за окном крик стал просто тяжёлым дыханием испуганного ребёнка.

* * *

Он так верил в любовь, что упустил её, просто не заметил. Довольствуется тем, с кем просто хорошо.

Уолдо всегда боялся этих слов, так как его фантазия многое вложила в их смысл. Настолько был не уверен, что не пришёл на встречу с Тен. И лучше бы он пришёл, ведь после корил себя за свой поступок. Представлял, как она ждала его там с одеждой в руках для него, а он не пришёл. Как она оглядывалась, рассматривая его среди камней, и с глубокой обидой ушла прочь. И чем больше он себе представлял подобное, тем хуже ему было. Он стал реже тренироваться, больше отвлекаться, зацикливался в себе и перестал быть осторожным. Хоть со страхом, но приходил чаще в то место, где они встретились. В общем, Уолдо накручивал себя от того, что влюбился, и ему было не всё равно. В редкий раз.

Он решил проведать Еву в городе в один из дней и пробрался в дом, где её оставил.

В том доме были ещё дети и Ева сидела с ними. Уолдо забрался с крыши и залез в окно второго этажа, прямо напротив лестницы вниз. Вступив на синий ковёр, он отодвинул вазу и спрятался позади. Уолдо не слышал, о чём болтали дети и чем заняты, но Еве было с ними весело. Она сама по себе была спокойна, нетребовательна, излишне неэмоционально большую часть времени, но сейчас Уолдо видел на её лицо такую улыбку, которую никогда на ней не видел. Она была, вроде, счастлива…

Не разговаривала она, но на вид ей было хорошо. Лучше, чем раньше. Уолду вдруг стало так грустно. Помня, как она его обнимала, как радовалась ему, он надеялся, что она хотя бы иногда думает о нём после того, что было. Он не мог оторваться, глядя на её редкую улыбку.

Уолдо радовался, что с ней всё хорошо, но и ревновал. Ему стало обидно, что без него хорошо. Хоть они и виделись редко. Только сейчас ему стало это важно.

Он отвлёкся на пару минут и только хотел взобраться снова на крышу и уйти, как услышал позади шаги. Это была она. Без заминки подбежала и обняла его. Молча. И у Уолда покатились слёзы. И так они стояли долго, пока внизу слышались голоса детей. Так хорошо было и приятно. Отпустила его только тогда, когда услышала голоса взрослых — Уолду было пора уходить и она понимала. Кивком она поблагодарила его, помахала, Уолдо ответил ей улыбкой и ушёл.

Этой встречи ему не хватало. Эта поддержка его приободрила и разбудила.

* * *

«Сколько бы ты не был прав, ты всё равно останешься виноватым» — приговаривал себе под нос Уолдо, когда пытался оправдать себя. Так он настраивал себя на возможную встречу с Тен. Которая произошла скоро. Через двадцать четыре дня, после очередной неудачной попытке сбежать, Уолдо ссылаясь на удачу зашёл слишком далеко по центру города, когда стража менялась и народ не замечал его, как специально. И вдруг осознал, что не успевает и спрятался в закромах стен одного из дома. Ждал так часа два-три.

После второго часа ноги уже не могли стоять на месте, и Уолдо даже не замечал, как болтал ими, чтобы те размялись и рыл пальцами землю от боли в стопах. Эти движения заметил лишь один, кто проходил рядом. Думая, что местный ребёнок играет в прятки, она заглянула с улыбкой на лице, чтобы предложить спрятать его ноги коробкой. В момент Уолдо замер, когда проглянула тень и повернув глаза, увидел Тен, которая то ли хмуро, то ли зло смотрела на него. Обиженно.

Только он хотел открыть рот, как она развернулась и ушла.

И крикнуть ей вслед нельзя и побежать за ней не получится.

Вдруг пошла за стражей — сердце Уолда забилось.

Он прижался к стене как мог, когда услышал звук железа. Но стража даже не остановилась.

— На, одевай быстрее. — Кинула Тен в Уолда одежду с шарфом.

Как легко она смогла его вывести оттуда в этой одежде. И никто даже не взглянул на него. Он глядел по сторонам и шёл в первый раз медленно по этим улицам вместе с Тен.

— Извини за то, что не пришёл. — Сказал он вяло, когда она привела его на место их первой встречи.

Она ответила только через минуту.

— Ну ты всё равно надел одежду, которую тебе тогда подготовила.

— Спасибо за это. Я не знаю, как бы выбрался.

— Меня будут искать, я пойду. — Сказала она торопясь.

— Может, ненадолго останешься? — С надеждой спросил он, взявшись за её руку.

— Уолдо, я не злюсь на тебя, если ты об этом. Но остаться и правда не могу.

Он обнял её в знак благодарности, а та ответила поцелуем в щёку. И так сразу стало спокойно на душе и легко. Так просто.

— Ещё увидимся? Спросил он отпустив её.

— Конечно да. — Улыбнулась она и ушла.

Уолдо смотрел ей вслед и уже был уверен, что больше не скажет, что не доверяет ей.

* * *

Самеахада

Не было битв, зачинщиком в которых был Уолдо. Защищался он, нападали всегда другие. Защищался до тех пор, пока отряды, к нему посланные сами не убегут. Были те, у которых в правилах чести не было строки «бежать». В такие моменты Уолдо уходил сам: быстро, чтобы не смогли за ним уследить. Ведь зачем мучать тех, от которых Уолду ничего не нужно. Бежать из этого мира они ему точно не помогут, а другого ему и не надо. И вот. В одной схватке, Уолдо дождался момента своего последнего шанса вернуться домой. Неприятно было видеть, как кто-то легко может бросить своего собрата. Это был первый раз, когда в гости Уолдо притащил пленного.

— И что ты будешь делать? — Произнёс солдат, лёжа на самодельных деревянных носилках. — Может, ты меня отпустишь, и я пойду? — Повернул он голову вверх, чтобы увидеть Уолда.

Уолдо молчал. Не было видно, что солдат боялся, но почему-то он хотел быстрее покинуть его. Да и наврятли он станет бояться ребёнка.

— Знаешь, как тебя называют? — Спросил солдат. — Анаит.

Факт молчание не прервал.

— Ты так давно не появлялся, я думал за эти годы, ты уже умер от старости, оказалось нет — ничуть не изменился. — Удивился он. — Или ты в городе жил всё это время? — Он намекал на то, что старейшины добились того, что жители города не старели.

Уолдо продолжал игнорировать солдата и медленно шёл свой путь по камням. Люди в городе всегда говорили, что Уолда нужно поймать любой ценой, что он опасен для всех и принесёт лишь бедствия. Сейчас в молодом воине нарастали сомнения.

Уолдо привёл его в своё, временное, убежище, неподалёку от места схватки. Там росло лишь небольшое мёртвое дерево, окружённое полянкой и груда булыжников вокруг. Ему этого хватало. Уолдо привязал солдата к дереву и отнял его небольшой нож, который лежал за пазухой.

— Что ты там перемешиваешь? — Никак не мог увидеть солдат. — Если ты думаешь, что я съем что-то, то зря стараешься.

Уолдо сидел рядом с костром, и кидал что-то ещё в неглубокую ёмкость. Солдат ждал, и была в тягость ему эта тишина. Он пытался её заменить.

— Скажи, ты веришь в судьбу? Лично я вот верю. Никогда не узнаешь, куда она тебя приведёт и с кем свяжет.

Уолдо представлял, что он один, но солдат прямо думал, что Уолду интересно.

— Да, да. Ты должен был меня поймать. Сама судьба вывихнула мне ногу и ей решать, когда мне снова встать. — Продолжал болтать солдат.

В этот момент Уолдо встал, и, взяв нож, направился к нему. Первая мысль солдата — разрежет горло; вторая — воткнёт в живот и перекрутит.

— Раньше присылали людей в доспехах, сейчас в лохмотьях. — Заговорил Уолдо, разрезав штанину из очень жёсткой ткани на повреждённой ноге солдата его же ножом.

Солдат открыл глаза лишь тогда, когда почувствовал на своей ноге что-то холодное. Он увидел, как Уолдо натирает его опухшую ногу зелёной смесью.

— Не так тебя описывали. — Удивился солдат.

— С такой ногой, ночью, тебя бы уже убили. — Спокойным голосом объяснил Уолдо.

«Вот оно что» — Подумал солдат.

Он рассчитывал на боль, пытки, смерть, но никак не на помощь. Он был поражён. Да, на вид Уолдо остался ребёнком, но давно уже считали, что покровителем его был дьявол. Поэтому каждого воина настраивали на жестокость маленького «убийцы». По многим причинам солдаты не возвращались из походов за пределы города. И каждый считал, что всех их в тайне убивал именно Уолдо.

— А я помню тот день, когда тебя поймали. Тогда я только попал в армию.

— Да. Пожалуй, самый неудачный день в моей жизни. — Вспомнил Уолдо.

Этот солдат был довольно юн. Черноволосый, сероглазый парень, на вид намного старше Уолда, носил старые, потрёпанные доспехи, которые были ему чуть велики, даже шлема не было. Уолдо понял, что он не опасен. Он взял нож и разрезал верёвки.

— Поешь. — Подошёл Уолдо к костру.

— А ты не боишься, что я тебя убью? — Подошёл солдат ближе.

Немного отхлебнув бульона, Уолдо спросил, словно, бросил вызов:

— Сможешь?

Солдат чуть улыбнулся и сел напротив, у костра, взяв тарелку.

— А это не посуда из дворца? — Взглянул он на тарелку.

— Не думаю, что ни обеднели. — Улыбнулся Уолдо.

Солдату стало спокойнее, и он разговорился вдоволь, не давая Уолду даже возможности вставить слово. Их разговор длился довольно долго и не угнетал никого из собеседников. За многие годы это был первый собеседник Уолда за пределами города, хоть и был он ему не знаком.

— Не знаю, что тебе здесь надо, но будь осторожен. За тобой скоро придут, и я тебя уверяю, что даже ты ничего не сможешь с этим сделать. — Предупредил его солдат.

Уолдо привык сам разгадывать, о чём говорят ему люди, но в этот раз он не понимал, что солдат имеет в виду.

— И что же такого случится? — Заинтересовал он Уолда.

— Скоро состоится свадьба двух столиц. Как только это случится, наступит мир и в этих землях.

— И какое мне до этого дело?

— Однажды, я проходил службу во дворце — охранял покои принцессы и тогда в соседней комнате обсуждали свадьбу. Я услышал, что они говорили о каких-то каменных воинов, которые тебя найдут, сломают все кости и приведут во дворец.

В библиотеке Уолдо читал о таких воинах, но никогда не видел их в живую.

— А ты не знаешь, для чего я им нужен?

— Нет, не знаю. Но старейшины говорят, что твоя кровь ценна для нашего народа, а для чего она нужна, не говорят. — Выдохнул солдат. — Меня Бардас зовут. — Вдруг произнёс он.

Солдату показалось, что он испортил настроение Уолду и решил как-то сменить тему.

–… Уолдо. — Ответил он. — Может добавки?

— Если можно. — Протянул Бардас тарелку к костру и взял половник.

Пока он брал добавку, Уолдо серьёзно задумался. Может, пришёл его момент? Может в этот раз ему удастся выбраться из этого ада? Но, пожалуй, теперь у Уолда не было права на ошибку. Или он сделает всё идеально и выберется или же останется гнить здесь пока не умрёт.

— А как ты выжил здесь? — Спросил Бардас с набитым ртом.

Уолдо выдохнул, выдержав небольшую паузу:

— Трудно сказать, прошло столько времени.

— Тебе, наверное, очень одиноко.

Уолдо долго ничего не отвечал.

— Иногда, когда мне становится безумно одиноко, я прихожу в город. Я познакомился там с на редкость добрыми людьми. Детьми и старичком. Прихожу и помогаю им, чем могу, и тогда мне становится легче.

Дров и масла для костра не осталось. Костёр медленно тлел, обращая на себя внимание этих двоих, мечтающих каждый о своём. Они так пристально смотрели в искры, в раскалённую черноту, что на пару минут забыли, где они сейчас. Их пленила красота естественного увядания жизни.

— Пожалуй, пойду спать. — Зевнул Бардас.

И не нужно ему было ни слов, ни согласия, он просто лёг и заснул, под взором Уолда. Он спрашивал себя, как так получилось. Как, вдруг, он так быстро нашёл общий язык с солдатом, которого послали убить его? Как так получилось, что сейчас он лежит в метре от него и спокойно спит, даже не привязанный? Почему каждый раз Уолдо не учится на своих ошибках и снова, и снова доверяет, и надеяться на доброту людей? У Уолдо было много ответов, но единого, того, который удовлетворил бы его полностью, не знал он. Каждый раз он просто смотрел на нового человека, как на равного, не чувствуя в нём ни капли зла. И с едва заметной улыбкой заснул, чувствуя рукой жар от тлеющего костра.

Прошла пара дней. Солдат тот давно уже был в своём городе, перед этим рассказав Уолду точный день свадьбы. Но сначала, Уолдо должен полностью уверовать в своей последней победе. И для этого Уолдо направился за советом в небесный полуУн. Только после последнего испытания там, он поверит в свою победу. Как только место, которое ломало его сотни раз, прошепчет ему — да, Уолдо вернётся домой. Как он узнал, что это место небесный полуУн? — Оно само ему об этом сказало. Это святое место для Уолда. Именно там, в преддверии исхода сил, он воскресал с большей силой. С каждой попыткой этого места убить Уолда, с каждым шансом преклонить его пред собой, с каждой попыткой сломать его, Уолдо находил силы сделать шаг вверх и улыбнуться, когда, казалось бы, сил уже не было. Это место рождало его вновь, каждый раз. Забирая все тревоги, создавая гармонию внутри.

Наступил день свадьбы. Пройдя сквозь чёрный коридор, по пещерам, Уолдо оказался возле тайного входа в город. На этот раз ему не приходилось приклоняться, и на ощупь пробираться в темноте. Живя в темноте, Уолдо научился разбирать очертания предметов в кромешной тьме. Войдя в город, он направился к одному своему знакомому, который оставил ему немного одежды, чтобы Уолдо мог смешать в толпе. После рассказа Бардаса, он понимал, почему этот старик тоже практически не старел.

Было довольно легко смешаться в толпе, правда, Уолдо не ожидал, что охранять дворец будет такое количество солдат. И броня у них была на слой толще, чем раньше. Но это не должно было его смутить. Главная его цель была позади замка, и он должен пройти незаметно, пока его не заметили в гуще народа. Подойдя довольно близко к замку, стража, можно сказать, дышала ему в спину. Уолдо рассчитывал, что пройдёт вокруг замка и выйдет к пещере наверх, но это было сложнее, чем он ожидал. Стража буквально отгородила две части замка армией. Сколько бы он не готовился к этой битве, со столькими воинами ему не пройти таким путём к пещере. Единственный выход — это пройти на прямую через замок. Правда, он там не был ни разу и не знает, как пройти к другой стороне, если она вообще существует. Сжав кулаки, он понял, что ему снова не пройти, уж слишком много стражи, не говоря уже о зрителях

Уолдо собрался уйти. Пошёл он относить вещи хозяину, как вдруг увидел, взгляд одного из стражников, медленно подносящий руку к своему молоту. Он узнал под капюшоном того, кого они все так долго искали, и закричал во весь голос:

— В капюшоне! Он в капюшоне!

Пальцы отстегнули, рука рывков откинула плащ, и Уолду не оставалось ничего другого, правильного, кроме как дать бой. Выбор у него отобрали: отовсюду зрители уступали места страже. Чуть Уолдо прикоснулся к своему мечу, как заметил, что огромные двери в замок закрывают. С закрытием врат последний свой шанс Уолдо упустит. Уверовав, он дал им их желанный бой, разнося стражу в яростном спокойствии. Ничего не было важнее для них, как поймать Уолда, а для него главное было вырваться из железного круга солдат, который нарастал.. Мечами, копьями, молотами они пытались его остановить, но голыми руками он отбивал всё и изворачивался от всего и всех. Движения Уолда за десятки лет стали настолько точными и сильными, что стража отлетала в стороны, забирая с собой на землю пару существ в придачу. У Уолда была цель — это придавало ему крепости.

Знал, где его цель и калечить никого не хотел на своём пути, ему нужно было только пробраться в закрывающиеся ворота замка. Тактика солдат изменилась — они начали сдавливать Уолда со сторон железными телами. Поняв это, он оттолкнулся от одного и запрыгнул на плечо другого солдата. Стал бежать по их оружию и плечам, головам прямо к замку. Его схватывали, кидали о землю, но поймать не успевали, как он уже был снова над их головами. Эти долгие годы сделали из него убийцу, который не убивал своих врагов. Ведь врагов у него никогда не было. Врата захлопнулись, и он успел влететь туда.

Быстро оглядел дворец, и ему стало подозрительно: не было ни одного солдата. Неужели все выбежали за ним во двор? Не важно. Времени мало.

Он бежал, пытаясь найти выход в конец дворца, хотя бы окно. Но он натыкался лишь на стражей, которым ещё не успели сообщить о прибытие Уолда. Они спокойно разговаривали между собой, не подозревая о преступнике во дворце. По звукам было понятно, что остальная стража уже бежит за ним. Уолдо не знал, куда бежать и решил пройти напрямик, оглушив болтающую стражу. Рванув ещё быстрее, к последнему повороту, он увидел огромную золотую дверь. Двустворчатая дверь была красивее ряда домов в центре этого города. Решившись войти внутрь, он захлопнул за собой дверь и прислонил ухо к ней, чтобы слышать приближения противника.

Уолду показалось, что они свернули в другую сторону и немного успокоился. Пока не услышал позади себя шёпот и возмущённый тон. Обернувшись, он увидел девушку, в свадебном платье. Она стояла в центре огромной, вышитой нитями, комнаты, и затмевала все огни, все факелы и кристаллы, озаряющие эти покои. Она была восхитительная, других слов подобрать Уолдо не мог. Не удивительно, что он сразу не заметил других дам. Хмурый взгляд Уолда переменился и на редкость принял вид удивления. Та, озарённая бликами света, молча стояла и смотрела на него.

Прозванный Анаитом, мальчик побуждал глаза смотрящих женщин представлять рассказы о его зверствах, так яро внушаемых им годами.

Лицо девушки было украшено наитончайшими росписями светло-голубого цвета, платье длинное, не пышное и корона из чёрного и белого золота. Чуть улыбнувшись, она переглянулась со слугами и приказала им удалиться из покоев. Самую упрямую пришлось тащить силой. Когда ушла самая старая и недоверчивая служанка, принцесса стала спускаться по трём небольшим ступенькам прямо к Уолду. Он не мог отвести от неё взгляд, даже походка заставляла забыть обо всём. Принцесса не побоялась подойти к нему ближе. Хотя как и всех, её подначивали считать его гнусным убийцей.

— Рада увидеть вас не по рассказам. — Протянула она ему руку.

В ответ от протянул свою, прихватив её за кончики пальцев, не отрывая взгляда от её зелёных глаз. И насколько же была нежна её кожа. Уолдо просто утонул, лишь дотронувшись до неё. Но, этого он ей показать не мог и изо всех сил пытался скрыть интерес, который был виден, как он не старался.

— Привет, Тен. — Ответил Уолдо нежно.

— Не ожидала, что наша встреча будет такой. Не ожидала, но очень рада, что ты тут. — Обняла она его.

— Так значит, это ты выходишь замуж. — До Уолдо только сейчас дошло.

— Ты же понимаешь, почему я не могла сказать, кто я. Хотела дать намёк на дне рождении, но ты не пришёл. — Никогда бы не подумала, что на мою просьбу откликнешься ты. — Улыбнулась она.

— Какие просьбы? — Недоумевал Уолдо.

Шторы разносил в стороны ветер из открытого окна. И волосы принцессы развивались в тон, заставляя дрожать её тело, покрытое лёгким слоем белой, местами прозрачной ткани.

— Просьба одна. — Утвердила она. — Я не буду тебя просить, лишь скажу. Люди много ждут от этой свадьбы, но я не готова всю жизнь провести рядом с выбранным женихом.

— Все говорили, что свадьба для тебя счастливый день. — Когда он узнал, кто невеста, эта новость вызывала злость.

— Если бы я выходила по любви. — Отвернулась она и отошла к окну. — Когда тебя выдают замуж за порочного, ничтожного и жалкого человека, прозвавшего себя «королём верхов», то не думаю, что этот день можно назвать счастливым. — Глядела она вниз с открытого окна, расстроившись своими словами.

Но Уолдо умилял даже её грустный голос. Всё в ней было идеально.

— Ты мне поможешь? — Вспомнила она просьбу. — Времени у нас не так много.

Уолдо подумал. Подумал второй раз и начал понимать, что его что-то смущает. Это его последний шанс и никогда он ещё не был так близок к единственно нужной победе. Даже красота принцессы не сравнилась с желанием покинуть этот мир.

— Боюсь, я тебе ничем помочь не смогу. Я не буду срывать вашу свадьбу. — Твёрд был его взгляд.

Уолдо, наконец, сошёл с места и направился к окну побольше.

— Многие верят, что ты родился и живёшь здесь, но ты ведь не из этого мира? — Не отпускала она его.

Не было время у Уолдо разговаривать по душам, ему надо было убегать, пока его не поймали. Но, не мог он оставить эти глаза без ответа. Они будто пленяли его и делали дураком.

— Нет. Я был слишком падким на новое и не ушёл, когда нужно было убегать. — Уолдо вскочил на окно.

— Предлагаю сделку! — Остановила она его ещё раз. — Ты берёшь меня с собой, а я покажу тебе место, которое ты ищешь. Эта свадьба всё равно не закончится миром, как желает того отец. — С надеждой произнесла она.

— Ты не можешь знать этого места.

— Я знаю. — С неохотой выкрикнула она. — Я была там, когда ты только появился, и пряталась за камнем.

— Тогда, может, ты знаешь что-то ещё? Проход в пещеру открыт?

–… Временами. — Сказала она, не понимая, о чём спрашивает собеседник.

Уолдо не помнил её. Но может это от неё, у него было ощущение преследования в его первый день?

— «А где солдаты?» — Подумал Уолдо.

— Моё настоящее имя Люцейна. — Произнесла она с улыбкой.

Дураки дураками, но от этой улыбки растаял бы даже камень.

— Сними платье, не думаю, что с ним удобно бежать. — Сказал Уолдо.

Она попросила его закрыть глаза и отвернуться пока переодевалась. Но Уолду показалось, что это подозрительно и глаза он не закрывал. Хотя, возможно, он просто хотел думать, что это ловушка, чтобы не закрывать глаза. Он не кинул на неё ни взгляд пока та копошилась позади него.

На удивление Уолда, Люцейна мастерски провела его тайком по целому замку, хоть это не входила в его планы. Он не знал, почему вообще согласился пройти напрямую по коридорам, а не через окно, как и рассчитывал раньше. И всё же, они вышли на другой конец замка и побежали в каменные равнины у самой стены этой огромной пещеры. Уолдо никогда не забегал так далеко и продолжал приближаться. Он уже видел тот выход из далека, но до него надо было ещё вскарабкаться.

— Вон это место. — Показала она пальцем, пытаясь отдышаться. — Я знаю лёгкий путь туда.

Они продолжали идти, проскакивая между валунами.

— Когда мы выберемся, ты познакомишь меня со своей сестрой? — Спросила она, уже отдышавшись.

И тут они попали в тупик. И, вдруг всплеск. На Уолда накинулись сразу все чувства разом. Он, вдруг, подумал, как так получилось, что ни одна душа не зашла в её покои, когда они были там? Почему вся стража мчалась за ним, но потом, вдруг, так быстро отпустила, когда он забежал в её комнату? И как только Уолду не показалось странным та тишина на улице, хотя в такой праздник её быть не должно. Уолдо охватила паника. И главное, он не мог понять, откуда она знает о его сестре? Откуда? Уолдо начал думать слишком поздно.

— Молю,… прости меня. — В слезах крепко обняла она его, теплом дыша на шею.

Уолда так быстро окружили и оглушили сзади, оттолкнув принцессу, что он даже не смог понять, сколько их было. Через пару секунд он очнулся, связанный в цепях. Но они были ни к чему, Уолдо сдался. Он понял, что весь этот мир обрушился на него, и никогда не даст ему покинуть себя. Уолдо смотрел на проход наверху, и он был так близко, что казалось, можно его достать рукой. Но Уолдо даже не стал тянуться. Ему было уже всё равно. Его силы куда-то исчезли, а сам он просто хотел уснуть.

— И этого сопляка вы искали? Мне даже стыдно жениться на принцессе такого тупого народа. — Сказал принц внешнего города прямо в лицо королю этого города, который был отцом Люцерны.

Принц был женоподобным и с вялыми, тянущимися вниз кистями. Он держал маленький нож и размахивал им, когда приказывал. Длинные рыжие патлы, корона с грудой ненужных камней и острый, вечно дёргающийся нос. Красные одеяния и синие башмаки кричали росписями — «Я ваш король». Кричали они фальшиво и пискляво.

— Без моей дочери у вас ничего бы не получилось. — Презренно ответил отец Люцейны.

— Не важно, старейшины приступайте, пора заканчивать с этим балаганом. — Махнул он на стариков рукой.

Принц отошёл в сторону так важно, что никого это не оставило спокойным. Даже самый тихий из старейшин был возмущён. Но никто из них не сказал и слова принцу, уж больно его армия была ему предана и сильна.

— Как только закончите ритуал, я подарю вам кровь принца, так что потерпите. Он ещё не знает всю силу крови мальца, которого мы так долго искали. — Прошептал король старейшинам, на что большинство из них улыбнулось.

Они приступили к подготовке к некоему ритуалу на самой верхней точке замка, на ровной широкой крыше одной из башен. От туда, как никогда раньше Уолдо увидел вблизи разряд тихой молнии, который бил из сталактита прямо соседнюю в башню. Смотря на это, Уолдо лежал прямо в центре и ждал своего конца. Он так долго был твёрд характером, ломая все преграды, которые перед ним вставали, что просто сломался сам. Он был готов сам встать туда, куда они ему скажут, лишь бы он, наконец, покинул этот проклятый мир.

— Уолдо, ещё не конец, эти цепи легко сломать, ты же знаешь. — Произнёс ему Одлоу, присев рядом.

— А ради чего? — Измученно прошептал он.

— Ты должен встать и сразиться с ними, ты готовился к этому! Ты не можешь просто так всё закончить! — Повысил голос Одлоу. — Смысл тогда было ждать столько лет?

Но тот промолчал. И затем ответил снова:

— А ради чего?

Взгляд Одлоу изменился, он понял, что медлить нельзя.

— Хорошо,… я попрошу друга показать тебе то, что ты забыл. — Уже не простым голосом произнёс он.

Уолдо не понял, про какого друга он говорит, да и не принял это всерьез, ведь Одлоу был просто его вымыслом и только. Даже если бы Уолдо захотел попытать ещё раз, то его всё равно покинули его силы, а в таком состоянии он даже с одним солдатом не справится, а на крыше башни их было около двадцати.

— Смотри… — Прошептал Одлоу.

Глаза Уолда неожиданно затряслись и дико заболели. Разум его поплыл из этого проклятого места. И в своём сознании Уолдо увидел лица давно утерянной семьи. Он вспомнил их очертания, словно вовсе не забывал и вчера виделся с ними. Его сердце забилось, а из глаз виднелись еле заметные слёзы, которые заметил лишь один, добрый, старейшина. Но тот промолчал. Уолдо увидел перед собой всё то забытое, всё то, настолько родное, что ему стало больно находиться далеко от них. Он вспомнил, зачем стал бороться. И силы его вновь вернулись, скрыв слёзы за твёрдостью его глаз.

Пока сознание скрывало очертания серого мира, старейшины уже готовые встали вокруг Уолда. Самый главный из них начал приближаться, в то время, как остальные начали петь однотонный ритм больше похожий на вой и грохот. Из под чёрно-алой мантии главный старик достал свою правую руку, на которой что-то железное и почти живое полностью обволакивало кисть вплоть до локтя. Железо на руке, в котором протекала фиолетовая жижа, направилось прямо на открытую спину Уолда. Только сейчас он пришёл в себя с дикой яростью пытаясь разбить цепь. Зрение не полностью к нему вернулось, и он видел лишь расплывчатые образы, издававшие пугающие звуки. Был слышен скрежет цепей, стража была наготове, а принц спрятался подальше. Но всё было тщетно. Чем ближе приближался главный старик, тем больше страх охватывал Уолда.

Он чувствовал тяжёлое дыхание старца рядом, а руку ощущал в сантиметре от спины. В секунду разницы молчание Уолда перелилось в крик. Только старейшина прикоснулся к Уолду, как тысячи раскалённых нитей выжигали у него на спине символ. На полминуты дав Уолду отойти от шока, старейшина выставил ладони, всё под тот же грохот воя других мудрецов. Этого времени не хватило Уолду, чтобы отдышаться и прийти в себя, он всё ещё чувствовал адскую боль. Старейшина, что-то шепча себе под нос, резко прислонил ладони к спине Уолда в районе лопаток, выжигая на нем отпечатки своих рук. От боли у Уолда глаза на лоб полезли, а рот разрывал кожу в агонии Он никогда не думал, что существует такая боль. Всем, кто пришёл на свадьбу, были слышны его крики. На секунду, когда старейшина отпустил руки, Уолдо подумал, что эти страдания закончились. Но нет. Старейшина продолжил ритуал, пальцем выжигая круги у Уолда на спине. Все его чувства в этот момент смешались, а глаза не знали, куда направить взгляд, он думал, что умирает.

На миг Уолдо не ощущал ничего. Он, неожиданно, познал чистое спокойствие и безмятежность, предвкушая вкус смерти. Закрыл глаза и просто ждал. Ждал, наконец, своего конца. Ждал, как вдруг через веки просочился свет. Уолдо открыл глаза и увидел перед собой образ, напоминающий человека. Лицо его закрывал туманный свет — оно было размыто, но Уолдо понимал одно — что более великого он в жизни не встречал. И ему было даже не важно, кто он, и зачем он здесь, и как появился вообще. Уолдо просто видел его и не задавал лишних вопросов самому себе. В момент, когда Уолдо находился на грани жизни и смерти, ему могло привидится всё, что угодно. Но этот образ, будто, придавал ему сил. Он напоминал Уолду о чём-то очень важном, о том, что он забыл. Постепенно образ исчезал, и боль возвращалась к нему, он снова стал видеть. И впервые за всю жизнь он ощутил адское желание убивать.

Закончив выжигать седьмой круг у Уолда на спине, все без исключения почувствовали страх. Трое из старейшин прекратили ритуал и замерли, выглядывая по сторонам источник. Король и воины насторожились, задержав дыхание насколько это было возможно. Даже граждане почувствовали некий импульс вокруг себя, покрываясь мурашками по всему телу. За их ушами словно кто-то шёпотом навевал страх. Никогда ни у кого не было такого ощущения грядущего мрака. И эту тишину, затаившуюся в сердцах каждого, нарушил треск. Трещал камень, будто разрывался, и сначала никто не мог понять где. Пока, случайно, главный из старейшин не увидел, как Уолдо под грохот тишины тянет на себя цепи, держащие его руки. И, в момент, когда он хотел предупредить всех, Уолдо с грохотом вырвал цепи и от напряжения они разорвались у него на руках, высвободив его от оков и разбросав в стороны старейшин. Осколки раскинуло по сторонам, вызвав панику у солдат и немаленькую у граждан, которые убегали от падающих обломков. Освободившись, Уолдо стоял неподвижно, опустив голову, пока все остальные выхватывали мечи и мчались в стороны от него. Ритуал был полностью прерван.

Взгляд Уолда устремился на принца верхнего государства, который в оцепенении стоял впереди всех. Помчавшись к нему, Уолдо наскоком выхватил меч у короля этих мест и вонзил принцу прямо в грудь.

— Вы мне говорили, что он не умеет пользоваться своей силой! — Накричал король на старейшин. — А что по-вашему это?

— Без практики невозможно открыть врата, тем более с семью ключами на спине. — Старейшина боялся что-либо ответить, мямля себе под нос.

Это была не его сила, чужая. Глаза налились кровью, а сердце желало изувечить всех, чтобы больше к нему не подходили. Он хотел воплотить в жизнь все те ужасные сказки, которые врали о нем. Однако, принц был единственный, кого в полной мере коснулись первые капли ярости Уолда, копившиеся столько лет. Следующей целью глаз выбрал главного старейшину, чьё невежество даже сейчас не понимало всю тяжесть этой ситуации. В потуге ярости, Уолдо снёс всех, кто был рядом и побежал прямо к нему, выкидывая по пути первого, второго, третьего старейшину. Но тот направил на него руку, с всё тем же, живым железом и мощным импульсом снёс Уолда, да так, что он упал с башни прямо вниз. Народ с криками стал бежать, хотя находились они не близко. Уолдо встал и желал подняться, не утолив свою ярость, но вместо этого помчался к своей цели.

— Схватить его. Не дать ему уйти. — Кричал король своим войскам с верхушки замка.

Те двинулись на него, но это не помогло. Они отлетали, словно игрушки. Ничего не могло остановить Уолда и помешать ему пройти через груды валунов, а затем взобраться по скале прямо к тому разъёму, который на сей раз был открыт. Он второй раз в жизни пробирался по этому тёмному туннелю, но на Уолда нахлынули те же чувства, что и тогда. Пройдя по нему, он стал взбираться по проходу вверх, по которому падал не одну минуту. Всё выше и выше он взбирался, пока, наконец, не увидел свет и кору давнего дерева. Он даже не заметил, как та яростная сила уже давно покинула его. Взглянув последний раз на дерево, он больше не желал к нему приближаться и побежал прочь, с десяток раз оглядываясь по пути, не видя своих слёз. Пробежав поле и вбежав в лес, он остановился, напоследок бросив взор на мёртво-живое дерево, раскачивающееся на ветру. Место, державшее его в плену столько лет, будто гордилось своей работой. Но, как только Уолдо выбрался из этого ада, он уже не казался ему таким уж ужасным, как в его мыслях все эти годы. Уолду казалось, что дерево будет ждать его вновь и это навевало страх, что так и будет. Улыбнувшись впервые искренне радостной улыбкой, Уолдо жалел лишь о том, что не попрощался с друзьями, редкими для него в том мире. Ему казалось это предательством, но возвращаться он не стал, а побежал дальше.

Лес за столько лет не поменялся: деревья не выросли, кусты не разрастались, а трава словно косила сама себя. Уолдо бежал по этому лесу, перешёл поваленное дерево над рекой и вышел на тропу. Он смотрел лишь в одну сторону, вправо, и чем дальше он бежал, тем медленнее был его шаг. Он боялся пропустить «билет» домой. В глаза его блеснул свет из травы и Уолдо помчался туда. Осколок не покидал того места под деревом. Уолдо быстро схватил его, упав на колени, и взглянул на своё отражение. В тот же момент, не по своей воле, он уснул.

Пожалуй, проснулся он через часов пять, было уже совсем темно. Вся его одежда была от сырости мокрая. Он не понимал сон это или нет. Он оглядывался по сторонам, со страхом сна — ожидая увидеть, привычные ему, каменные, пустые места серого мира. Но по запаху он понял, что попал домой. Такого аромата леса нет в том мире, и по его глазам потекли детские слёзы. Он резко встал и побежал в сторону дома, мечтая увидеть давно забытые лица.

Весь истощённый за это время, забежав домой, он первым делом увидел, сидящих возле выключенного телевизора маму с отцом. Они были в таком состоянии, что даже не заметили, как Уолдо зашёл. Они говорили о нём. Куда ещё позвонить, куда обратиться, думали, везде ли развесили его фото. Он просто стоял и слушал, не зная, что сказать им, но его одышку всё же заметила Эмили. Ничего не сказав, она расплакалась, закрыв рот руками. Родители не поняли и стали успокаивать её: рано или поздно он придёт — говорили они. Но она не переставала и расплакалась ещё больше. Ничего так и не сказав, она показала рукой в сторону Уолда. Не поверив глазам, Адриана смотрела на него, и не могла сдвинуться с места, по её щекам ручьём потекли слёзы. Лойд в этот момент уже обнимал его. Он был безумно рад, что вернулся, но выдавить слезу он из себя больше не мог. Оказалось, что дома Уолда не было неделю.

Уолдо знал, что его будут спрашивать, где он был всё это время. Когда они сели на диван, первое, что сделала Эмили, когда вытерла слёзы, это ударила со всей силой его в живот. И без лишнего сострадания, она так же сильно обняла его.

Когда Уолдо стал рассказывать, что с ним произошло ему, не поверили. Все те люди, огромное дерево, город, этот мир, всё это казалось выдумкой. Но, когда Уолдо снял свою грязную, промокшую майку, для него, как и для всех стало шоком увидеть на спине шрамы, оставленные старейшинами.

Уолда отвели к психиатру и врачу. Но Уолдо не стал отвечать на их вопросы, так как не считал себя психом. Пусть другие и считают, что это всё ему привиделось из-за истощения, Уолдо по-прежнему считает, что история эта реальна. На одном из приёмов врач так вывел Уолдо из себя, что его в больнице точно запомнят.

Он договорился с родителями, что они никому больше не будут говорить об этой истории. Если бы это случилось не с ним, он бы тоже не поверил. Но всё же, как-то это история просочилась и до его одноклассников, друзей, которые после стали избегать его или общаться только по нужде. С каждой неделей они всё больше отдалялись от него, пока вовсе перестали замечать, заменив его другими. Над ним стали издеваться и подшучивать каждый день. Сделали из него изгоя, не понятно за что. Мало было сказать, что это обидно. Больше тут сыграла не сама история, а слухи, которые пошли сразу и, в которые поверили все.

После этого у Уолда что-то поломалось внутри. Он больше не смотрел на них, как на друзей, уже не отвечал на их гнилые вопросы и не смотрел в глаза. Ему было не понятно, как в детях может быть столько высокомерия, гордости, столько радости от издевательства над ним, столько бессердечия. Сначала он относился к этому, как к шуткам, но позже он понял, что в их глазах не было искорки от шутки, лишь блеск от самодовольства.

Когда он вернулся в свой мир, его сила исчезла, пропала, и он хотел вернуть хотя бы крупицу её. Все техники он помнил, но потеряв силу, они стали бесполезны. Тренируясь, он оставлял всю злость в себе, скрывал её подальше, чтобы не обращать внимания на издёвки «друзей». И это ему очень помогало.

И только, когда появился Реджи, а теперь остальные, Уолдо стал забывать о прежних днях. Но по ночам, когда мысли правят сознанием, всё плохое, всё то, что было прежде всплывает вновь, не давая Уолду спокойно уснуть. Лишь одно ему помогало — всё то же синее стекло. Если долго в неё всматриваться, можно увидеть глубину чего-то огромного, похожего на глубину неиссякаемой мира.

Где Аргада годами искала копьё?