Я вернулся, папа. Том 2

Нина Константиновна Мелентьева, 2014

В мире происходят чудеса. И не все в них верят. Они случаются редко, но их проявление резко меняют жизни людей. А если это чудо – возвращение к жизни, свидетелем которого ты стал, волей не волей поверишь в него. И задумаешься над тем ради чего эту жизнь вернули. Просто ли из-за того что за эту жизнь молились, или ради того что бы она совершила отмеренный Судьбой шаг? И как много Судьба возлагает на всего одну жизнь может понять только этот самый человек. И раз уж на то пошло, и Судьба сама благоволит ему, то можно и пересечь всю землю, пойти против сильных мира сего, вернуть замученного ребенка в объятья родных, и… И вернуться домой. Вернуться туда, куда рвались тело и душа. К своей семье. К отцу. К матери. К тем, кого оставил в одиночестве и с тяжким грузом вины на сердце. Вернуться не тем ребенком, которого баловала жизнь, а закаленным воином, прошедшим самый настоящий ад. А сможет ли он отринуть пережитое, забыть ставшими дорогих людей и жить прежней жизнью – время покажет.

Глава 1

Я сидел на краю своей кровати и отрешенно смотрел в распахнутое окно на проплывающие в небесах облака. Они были самыми обычными. Светлые, наполненные чуть белесой дымкой, скучковавшиеся в небольшие группы. И плыли они себе без задней мысли туда, куда гнал их ветер. Они не думали ни о прошлом, ни о настоящем. Все что их могло бы волновать, это то, где именно они смогут пролить свою воду, и растаять. Короткая и бестолковая жизнь, но возможно их дождь принесет куму-то радость. Кого-то спасет от зноя, а кому-то польет урожай. А возможно ветер сгонит сотни таких вот пушистых облаков в одно место и сделает из них грозу. Такую яростную и злую, что бушевала вчера ночью. Ночью, когда, когда я умер.

Воспоминания о пережитом незамедлительно отозвались болью в сердце, и, закрыв глаза, я позволил им в очередной раз завладеть своим разумом. Вспомнить каждый миг, каждый удар замерзающего в лед сердца, каждый вздох и каждую слезинку по моей убиенной душе.

Воспоминания были тяжелыми. То состояние, когда я уже простился со всеми, когда сказал все что не успел при жизни, и тот свой испуг, когда ночной кошмар ожил, до сих пор все это было во мне. Висело перед глазами, отдаваясь в каждой клеточке тела, и не отпускало.

Чисто машинально коснулся пальцами маленькой звездочки с четырьмя гранями напротив сердца. Именно сюда нанес свой удар король, пробивая длинным острым кинжалом меня насквозь. Именно сюда, в самое сердце он и метил. Тем самым кинжалом, что убивал меня раз за разом во сне, с большим граненым рубином в рукояти. И я все так же кричу ему «ОТЕЦ».

То, что происходило дальше, я даже не осмелюсь сказать что видел. Просто знал и все. Был словно частичкой воздуха, уже и не душой, но и не совсем пустотой. После того как Комоло вогнал в мою грудь кинжал, пробив не только меня, но и зацепив свою ногу, Роксалан тут же снял щит. Я от куда-то знал что именно так он и смог удержать мою душу рядом со всеми. Именно щит не дал мне уйти, и, возможно когда-нибудь, я смогу ему сказать за это спасибо, но не сейчас.

–Коня мне, — хрипло скомандовал король и, поднявшись, не замечая струящейся из раны на ноге крови, понес мое тело на руках через весь дворец. Я чувствовал потоки слез вокруг себя, и хотелось всех их успокоить, но как? Что я могу, когда мертво не только мое тело, но и душа намертво прикована к этому холодному трупу ребенка. Услышал из всей этой толпы плач Жулет и дернулся к ней, но… Прости девочка, я не первый кого ты оплакиваешь. Я знаю что ты сильная, и сможешь это пережить. Прости меня за слезы, за боль, за разочарование. Не смог я тебе подарить светлое будущее, о котором ты так мечтала. Придется Отто постараться вместо меня, и я надеюсь что его забота сотрет из твоих воспоминаний эту страшную ночь. Я очень на это надеюсь… И Розалин… Боже, какая же ты сегодня красивая! Розалин, ангел мой, ты должна была сегодня быть королевой бала, сверкать, любить… Прости. Прости меня, дорогая.

Уже оказавшись на улице, под враз затянутым черными облаками небом, я почувствовал отчаянный крик души своего капитана Кодо. Почувствовал такую печаль, что захотелось самому закричать. Он и его отряд стояли чуть в стороне, готовые сопровождать меня даже к дверям царства небесного. Готовые на все, даже отдать жизни ради меня. Простите меня, Кодо. Я лишил вас семьи, лишил возможности стать бароном, лишил веры…

Странно, неужели все уже знают о том что я умер? Почему так истошно кричат драконы? Кто я для них? Да просто человеческий ребенок. Не больше и не меньше!

Почему все воины опускаются на колени и обнажают головы? Почему я не чувствую Хогарда? Маришь? Хотя нет, их печаль рядом со мной. Она витает в воздухе теплым летним ветерком, но в ней мелькает надежда. Господи, какая может быть надежда? Я умер! Если и была хоть какая-то надежда, одна на миллион, возможность снять это заклятье холода с меня и завести остановившееся сердце, то теперь, когда это сердце пробито сталью, надежды нет. Папа, отпусти меня! Я не хочу всех этих слез! Я не хочу страдать даже не имея оболочки! Папа, отпусти меня, мне больно!

Все так же прижимая мое тело к себе, король сел в седло опустившейся перед ним лошади, и снова, в очередной раз, коснулся губами моего лба. Я хотел бы закричать что чувствую его тепло, что мне ужасно больно видеть его таким, но…

–Держись, сынок, — он резко погнал лошадь по дороге из дворца, и я почувствовал как за нами двинулись еще люди. Кодо, с его холодной молчаливой решительностью. Отто, оставивший девочек с Маришь и Фелиссити. Хогард, обреченный и сломленный. Что же с ним теперь будет? Не станет же он убивать себя? Ведь это не по его неосторожности я умер, а потому что я принял на себя удар с короля. Хогард, друг мой, кто бы и что тебе не говорил, но если бы мне дали шанс поступить по иному, переиграть этот день, я бы все сделал так же.

Одетый в праздничный наряд город затих. Интересно, когда же они узнали о случившемся? Все люди провожали небольшой отряд молчаливой тоской, скорей сравнимой с шоком, чем с ужасом. Ужас — это когда страшно. Здесь же все пропиталось не столько страхом, сколько полным непониманием происходящего. Точнее понимать то они понимали что случилось. Но вот то, как мог я погибнуть, было для них выше того самого понимания. Да кто я для них? Чужой мальчишка, вернувший им веру в жизнь принца. Всего лишь чужой мальчишка!

Резко изменившаяся обстановка заставила забыть о людях. Мы были в храме. В том самом храме Жизни, в котором я был лишь однажды, и та нереальность происходящего снова овладело мной. Я почувствовал запах ладана и горький привкус копоти, окутавший меня с королем. Почувствовал как сотни мелких иголочек колют все мое тело, и удивился. Как я могу чувствовать это, если я мертв?

–Боги! — крик короля вдруг оглушил меня, и мир содрогнулся. Затрясся как желе. — Верните мне моего сына!

Ничего не понимая, я попытался понять обстановку.

Что же здесь происходит? Почему он выпустил меня из рук и положил на холодный мраморный камень, так похожий на жертвенник? Папа, возьми меня обратно на руки! Я не могу здесь! Здесь так холодно и больно! Или отпусти меня, но не так! Папа!

Господи, неужели даже без души может быть так больно? Или душа все еще жива?

–Он не твой сын, — раздалось вдруг под самым куполам, и это помогло отрешиться от всего. Кто это? Чей голос может проникать в душу?

–Он мой сын! — я увидел слезы, скользнувшие по щекам короля, и сам взвыл от тоски. Нет! Вам нельзя плакать!

–Ты не его отец, и в нем нет твоей крови, — все тот же голос был уже близко, и я скорей почувствовал, чем увидел неясный силуэт возле жертвенника, на котором лежало мое тело. Неужели это и есть Бог?

«А кого ты здесь еще ожидал увидеть, мальчик»?

Так вот как выглядит Бог! Но я думал что это храм трех Богов? Где еще два Бога?

«Они оплакивают твою смерть, мальчик».

Я понял о чем говорил мне Бог Солнца. Сейчас, когда наступила ночь, лишь Боги Воздуха и Воды могли оплакивать меня там, среди людей.

–Возможно и не я зачал его, и растил, Боги. Но он мой сын, мой мальчик.

Господи, я не могу это видеть и слышать! Отпустите меня! Не мучайте меня! Я даже не могу плакать…

–Ты же знаешь, король, что за его спасение мы можем потребовать жизнь!

–Берите! Но спасите моего сына!

О чем он говорит, Бог Солнца?

«Когда король садится на трон, мы дарим ему свой подарок. По жизни от каждого Бога. У короля осталась лишь одна дарованная жизнь, после чего он станет обычным смертным».

И он хочет отдать ее?

«Да. Ты принимаешь его дар?»

Нет! Нет! — я пытался закричать, но Комоло вряд ли меня услышал бы. Я не для того спасал его жизнь, что бы он потом жертвовал ею! Нет! Я отказываюсь от такой жизни!

–Он отказался от твоего дара, король, — Бог коснулся моего тела, и я вздрогнул. Иголочки, которые до этого просто кололи, впивались в глубь тела и, жаля, сводили с ума.

–Джейк, мальчик мой, — король потянулся к моему телу, и зарыдал. — Сынок, живи. Ради всего святого во что ты веришь, ради меня, ради Маришь… Джейк, пожалуйста…

Нет!!! Прости, папа, но не ценой твоей жизни!

Больше не в силах видеть все это, я перестал бороться с безумием от боли и позволил ему уничтожить себя. Поглотить без остатка так, словно был обычный день, и я вдруг потерял сознание. Позволил себе полностью отказаться от всего вокруг. Словно окунулся в пустоту, и исчез вместе с этой пустотой.

Я очнулся лежа все на том же камне, ослепленный ярким солнечным светом, и резко вздохнув, почувствовал боль в груди. Самую настоящую боль, скрытую под живыми ребрами. Услышал взволнованные удары сердца, и, закрыв глаза, заревел. Горькие слезы сами бежали из глаз, стекали к ушам, а потом терялись в волосах.

–Боги, я же сказал что не принимаю его дар, — прошептал я, и, скорчившись от отчаяния, всхлипнул.

«Мальчик, — теплая ладонь коснулась моей щеки. — Ты отказался от его дара, и мы его не приняли. Это наш подарок тебе. Ты не испорчен тщеславием и твои пути нам не видны. Но ты несешь людям веру и свет».

–Зачем? Я чужой для них. Для меня главное что бы с моей семьей все было в порядке!

Еще одна ладонь тронула меня за плечо, и от ее прохлады даже боль в сердце притихла. Нет, она не исчезла, но стала словно тише.

«Мы не могли лишить людей надежды, мальчик! Ты для них символ этой веры в будущее».

–Но я умер! Я видел, чувствовал холод…

Легкий ветерок растрепал волосы.

«А что такое смерть, мальчик? Еще одна форма жизни! Для чего люди живут на свете? Ведь они знают что все смертны. Когда тысячи молитв возносятся к небу и в один голос просят вернуть им всего одну жизнь, готовы отдать свои жизни, в праве ли мы отказывать им всем? Да, ты чужой среди них. Но подумай, вернувшись к себе, не станешь ли ты там таким же чужим? Прими наш дар, мальчик. И иди туда, куда зовет тебя твое сердце».

–Мое сердце умерло.

«Нет. Оно живо! Послушай как оно бьется! Подумай о дорогих тебе людях, и услышишь как оно отзовется. Чувствуешь боль в нем? Может ли мертвое сердце болеть»?

–Отец никогда не простит мне того, что я не принял его дар, — всхлипнул я. — Принял в подарок какой-то кинжал от чужого человека, а его дар… нет. Боги, я не могу вернуться.

«Можешь! И должен! Для них всех ты вчера так и не вернулся. Верни людям веру, мальчик!»

Все еще словно не веря в происходящее, я на ощупь распахнул камзол и коснулся груди. Почувствовал засохшую кровь под пальцами и шрам от кинжала.

–Зачем он ударил меня?

«Что бы не дать тебе уйти. Связал твою душу с телом. А теперь вставай и иди! От этого зависит слишком много жизней!»

Подчиняясь, я открыл глаза и сел. Большой зал был пуст. Ни души. Лишь я и Боги.

–Спасибо вам, — прошептал я и почти сполз с камня, чуть не рухнув с него без сил. Спустился в зал ответов, и несколько минут стоял глядя на статую, у которой месяц назад затонул мой цветок. Значит Боги видели Это на моем пути? Именно мою смерть они мне и предсказали? Или все же я еще не прошел этот момент? Чью потерянную жизнь оплакивает эта статуя? Мою? Или может Рохарда? Могу ли я сейчас вернуться и спросить об этом у Богов? Внутри что-то подсказывает что они не дадут мне ответа.

Отрешенно покачав головой, я повернулся туда от куда веяло теплом и заботой, и низко поклонился. И больше не медля, вышел через центральный вход.

Вся площадь и лестница были усыпаны цветами и черными лентами. Несколько человек в черных одеждах выставляли еще корзины с цветами и я, наклонившись, поднял одну из лент. «Покойтесь с миром, молодой лорд».

Горько улыбнувшись, стараясь не наступать на цветы, я спустился с лестницы и только сейчас заметил, что привлек к себе внимание. Те люди, что выставляли цветы, стояли на коленях и осеняли себя знамением. Неуверенно улыбнувшись им, я увидел что все новые и новые люди спешат на площадь, и, упав на колени, что-то шепчут.

–Встаньте, пожалуйста, — попросил я и покачнулся. Сил совсем нет. Даже что бы просто стоять приходится прилагать неимоверное усилие. — Встаньте! Я не призрак! Я правда живой!

Все-таки я оказался слишком слаб и, опустившись среди цветов на колени, закрыл рукой лицо.

–Милорд, — кто-то сбил меня и зажал в объятьях. Не сразу я понял что это Кодо. Наверное, он всю ночь и весь день проторчал здесь.

–Кодо, ты задушишь меня, — прохрипел я, пытаясь вырваться, и вдруг замер. Мой капитан плакал. — Кодо, не надо. Я жив!

–Я знал… Я знал что это не может быть концом, — он порывисто осмотрел меня всего.

–Да живой я! Живой! — я даже смог хрипло рассмеяться.

–Но Боги не приняли жизнь короля! Нам сказали что вы… отказались. Сегодня вечером вас собирались…

–Кодо, молчи. Мне надо во дворец.

–Конечно, милорд. Я сейчас приведу лошадь.

–Я не удержусь в седле сам, Кодо, — я облизал пересохшие губы. — Помоги мне подняться.

Встав, я окинул взглядом толпу собравшихся. Здесь было уже около тысячи местных жителей, и все они не сводили с меня глаз.

–Спасибо вам всем. Ваша вера вернула мне жизнь, — я поклонился людям и разве что снова не упал. — Я никогда не забуду этого.

Где-то в толпе зарыдала женщина, и ей тут же вторили еще несколько голосов. Нахмурившись, я оглянулся на капитана.

–Кодо, поехали во дворец.

Я увидел весь его отряд, замерший в оцепенении, и безропотно дал закинуть себя на коня позади Кодо. Вцепился в его мундир и, уткнувшись лицом в жесткую ткань, вздохнул.

–Все в порядке, милорд? Может взять экипаж?

–Я удержусь. Только давай побыстрее. И еще, Кодо… прости меня.

–За что? — капитан напрягся.

–Да за все. Я…

Капитан резко рванул коня вперед, и я умолк. Вцепился только сильнее в его спину руками, что бы не упасть.

Поднимаясь по дороге к дворцу, я все же посмотрел на притихший золотой замок и на опущенные флаги, увидел что со стен убрали цветочные венки и гирлянды.

Нас заметили. Если до этого меня прикрывала грудь капитана, то сейчас мой белый мундир да и мои мелкие габариты вряд ли кого могли обмануть. Кто осмелился бы в день большого траура одеть белое? Поднятый тут же шум оглушил меня, и я испуганно вжался в спину Кодо. Так что к тому моменту когда мы въехали на площадь, там уже были все солдаты и несколько гостей. А люди все прибывали, и прибывали.

Я заметил замершего и бледного Отто в стороне, и, сглотнув от накативших слез, просто протянул ему руку. В тот же момент он выдернул меня из седла и, покрывая проклятьями, так сильно прижал к себе, что я всхлипнул. Сам обнял его за шею и заревел.

–Отто, прости. Я знаю что всех напугал, — всхлипывал я, уже не переживая что мои слезы покажутся кому-то слабостью.

–Джейк, — великан вдруг отстранился, и поставил меня на землю. Он смотрел куда-то поверх моей головы, и я просто не мог заставить себя повернуться.

–Он там? — я вдруг понял что охрип, и задрожал.

–Да, — Отто хотел отойти, но я вцепился в его руку словно ребенок.

–Отто… не отпускай меня. Я упаду.

–Пошли Джейк. Надо идти, — он обнял меня за плечи и я повернулся. Увидел короля и шагнул вперед. Один шаг навстречу приближающегося короля. Другой. С трудом принудил себя сделать с десяток шагов. Отстранившийся вдруг Отто заставил остановиться, и я без сил опустился на колено перед своим монархом. О том, что бы поднять голову и посмотреть ему в лицо, я даже не хотел думать. Смотрел на его лакированные сапоги, и чувствовал себя последней скотиной.

–Встань Джейк! — хриплый голос показался столь родным, что я честно попытался выполнить просьбу, но тут же рухнул обратно и обиженно засопел.

После второй попытки затряс головой.

–Я не могу. Я… — я вскинул голову, и то, что увидел в глазах короля, заставило меня умолкнуть. Принять протянутую руку, и поднявшись, опереться на нее. — Простите меня, Ваше величество, я…

Он не дал мне договорить. Порывисто оторвал от земли и, прижав к себе, уткнулся лицом в мое плечо. А я же еще больше разревелся.

–Тише, сынок, — он поправил мои растрепанные волосы, но я отрицательно затряс головой.

–Нет. Я должен сказать. Я не мог принять вашу жизнь! Я не для того ее спасал, что бы вы…

–Тише, сынок. Все хорошо, — шепнул он мне в самое ухо, и я обвил его за шею.

–Прости меня, папа. Я не мог…

–Я все понимаю, малыш, — он так и унес меня во дворец. А я все не в силах успокоиться ревел и просил прощения. А потом так же просил прощения у Маришь и Жулет с Розалин. Просто стоял молча обняв королеву, зная что она поймет все без слов. Попросил позвать Хогарда, и ревя как мальчишка, стоял обняв его за пояс и просто слушая бешеный бег его сердца.

–Хогард, — наконец прошептал я и поднял на него глаза. — Прости меня. Я не мог взять его жизнь. Просто не мог.

–А ты не подумал что всем здесь будет от этого больно? — он вдруг тряхнул меня за плечи, и в его глазах мелькнула ярость. — Я Маришь едва успел удержать что б она не спрыгнула в водопад. А король, всю ночь простоявший под проливным дождем? Джейк, посмотри на королеву. Она чуть с ума не сошла от горя! Отто пришлось напоить девчонок что бы они не натворили глупостей! Роксалан слег!

–Хогард, у него одна жизнь осталась! Я не мог ее забрать!

–Ты понимаешь что он хотел пожертвовать ею ради тебя? Ты значишь для него слишком много!

Я отстранился и оперся на кровать.

–Я знаю Хогард. И именно поэтому не смог принять его жизнь. Он просил за меня как за сына, Хогард. Я не могу принять такого от отца! — уткнувшись лицом в балдахин, тяжело сглотнул. — Хогард, когда я умер… я понял что он для меня как отец! Я бы снова и снова жертвовал собой ради него. Хогард…

Великан просто обнял меня и позвал Нуэ. Напоил вином и уложил в постель, как больного. А я проспав пару часов, проснулся и сидя тупо смотрел в окно, снова и снова переживая события последних суток.

–Милорд? — Нуэ подкрался так тихо, что я вздрогнул.

–А? Что? — от растерянности я даже не сразу сообразил где я. Потом узнал обстановку и потянулся к халату.

–Князь Алисандрии хочет вас видеть.

О князе то я уже и забыл. Так, мимо хода спросил как у него дела и, услышав что с ним все в порядке, выбросил его из головы.

–Зачем?

Ангел пожал плечами.

–А еще с вами хотят увидеться барон Отто Курваш с дочерью и вашей подопечной. Несколько раз про вас спрашивала принцесса. Драконы горят желанием увидеть вас, и еще…

Я тряхнул головой.

–А еще у короля день рождение! — я схватился за голову. — Нуэ, вот я осел! Я подарок не приготовил!

–А то что вы спасли его от смерти это не подарок? Что вы спасли всю его семью? Что вы не дали начаться войне с Алисандрией?

–Чего? — я перестал вырывать волосы из собственной головы.

–Милорд, — ангел деловито разлаживал на кровати простой домашний костюм. — Этот маг знал что не сможет убить короля, и что тот воскреснет через несколько часов. О бессмертии короля известно всем. А вот князь Амри погиб бы. Как должны были отреагировать его люди, узнав, что их правитель погиб на именинах свежего союзника?

–Они подумали бы, что их обманули, и заманили князя специально, — я даже рот открыл от таких выводов.

–Вот именно. Не прошло бы и недели, как наследник князя пошел бы войной на Катарактарум. Зная же что у короля Комоло Илезийского осталась последняя жизнь, они бились бы до последнего. Наследника нет, принц не найден…

–Все, я понял, — я поднял руку, призывая ангела замолчать. — Само то, что я вмешался — доказало всем что мы не хотим войны. Я прав?

–Да, милорд. Слух о том, что вы сын короля, разошелся очень далеко. Так же все знают, что у вас нет бессмертия, пока вы не станете королем.

–Я и не собираюсь им становиться!

–И все же, — он даже не поморщился на мое замечание. — Вы пожертвовали собой ради жизни короля-отца и жизни князя Амри. Поверьте, князь этого не забудет. Он видел как вы умирали на руках Его Величества, и слышал все. И не он один.

Я задумчиво повертел в руках пояс с кинжалом и мечом.

–И что теперь будет?

–Думаю то, что вы так упорно пытались оттянуть, — ангел повел плечами. — Не удивлюсь, если сегодня вечером вас провозгласят принцем и наследником престола.

Видя ужас в моих глазах он поморщился.

–И вы не сможете отказаться. Что бы попасть в хранилище совета, вам нужно быть королевского рода или наследником по завещанию. Второе исключено, остается признание принцем! Сейчас же, когда весь город гудит от вашего подвига и того, что вы спасли их правителя, который признал вас сыном, это просто нельзя оттягивать. Если не будет официального признания вас принцем, то народ может ополчиться против короля.

–Но почему?

–Потому что сейчас, когда принц Рохард еще не найден, людям нужна вера в будущее. Это не первое покушение на жизнь монарха, и о том, что когда-нибудь везение его оставит, люди хоть и нехотя, но думают. Им надо знать, что потом на трон взойдет справедливый и надежный правитель. И сейчас все взгляды устремлены к вам. А то, что Боги услышали их молитвы и вернули вас к жизни, благоволят вам, только подпитывает их веру.

Так вот о чем говорили мне Боги! Вот почему я должен был вернуться во дворец. Вот от чего зависят многие жизни!

–Что-то я еще не совсем пришел в себя, Нуэ. Может мне еще поспать?

–А князь? Он же ждет вас. Ему уже сообщили что вы проснулись.

Вздохнув, я потянулся, и залпом выпив две чашки досэ, стал одеваться.

–А как там Роксалан? — я протянул ангелу руки, что бы он застегнул манжеты.

–Он отдыхает, милорд. Вчера он потратил слишком много сил.

–Когда я его вчера видел, он был на ногах, — я хмуро впился взглядом ангела.

–Он допрашивал второго мага, который пытался отвлечь его от основной задачи. Его сумели взять живым.

–Нуэ, что тебя тревожит? — я уловил то что с самого начала казалось странным в поведении ангела. Он не смотрел мне в глаза. Опускал взгляд на пол, или вообще отводил его словно по делу, но не смотрел мне в глаза.

–Милорд, я собирался вернуться в Храм после ваших похорон, но Боги велели ждать. Я чуть не бросил вас.

Видя как раскаивается ангел, я порывисто обнял его.

–Ты не ушел, мой верный Нуэ. И я благодарен тебе. Я знал что на тебя можно положиться. Ладно, пошли. Нельзя заставлять князя ждать.

Стараясь улыбаться как можно беззаботней, я прицепил ножны и вышел из спальни. Шестеро стражников тут же окружили меня, и я удивленно оглядел свой эскорт.

–Даже король ходит только с двумя телохранителями! Я что, арестован? Или под домашним арестом?

–В целях вашей же безопасности, ваше высочество, — поклонился один из гвардейцев, и по знакам отличия я понял что передо мной капитан королевской гвардии. — Приказ короля.

Я недовольно сжал зубы.

–И с каких пор я стал высочеством? — я даже немного подался вперед, склонив голову на бок.

Капитан нервно сглотнул.

–То же приказ короля?

–Никак нет, ваша светлость, — резко отдав честь, капитан выпрямился и я отмахнулся от него.

–Надеюсь вы не будете стоять у меня над душой при разговоре с князем?

–Никак нет, ваша светлость.

–Хорошо, — я расслабился и улыбнулся.