Торговец счастьем

Диас Аджи

События «Торговца счастьем» происходят в дизельпанк-фэнтези мире громадных паролетов, безумных полубогов, лампочкоголовых людей-машин, коварных интриганов и фанатичных расистов-революционеров. В основе разветвленного сюжета лежит конфликт двух провидиц, которые видят разное будущее мира и всеми силами пытаются подстроить происходящее под свои пророчества. И главные герои должны исполнять свои особые роли в борьбе за жизнь великого города с тысячью лиц.

Глава 2

Сначала это были частные дома, раскинутые тут и там, с огородами, с высокими заборами и сараями. Пригород тысячеликого Арраса представлял собой настоящую идиллию. Тихое, спокойное местечко с крестьянским рынком, где продавали скот и овощи. Уютный уголок, совсем непохожий на весь остальной город, возвышавшийся впереди. Далеко на севере Коул заметил раскинувшееся на километры пятно серости. Оно напоминало гигантское кладбище, где вместо надгробий возвышались многочисленные заброшенные дома из бетона и кирпича.

— Ржавое королевство. Плохое место! — тонким голоском произнесла девочка. — Туда нельзя ходить. Папа рассказывал, что, если я буду себя плохо вести, он меня отправит туда.

— Родная, не бойся. Папа просто шутил, — умиляясь дочерью, произнесла женщина.

Спустя несколько минут, когда поезд проезжал по мосту над чёрными водами Лейдса, Коул встал с места, чтобы лучше разглядеть существ в реке. Внизу мелькали, словно призраки, то ли плавники, то ли щупальца многочисленных рыбоголовов.

Молодёжь резвилась в прохладной воде, пока взрослые в человеческом облике следили с мостовой. О полукровках в приюте ничего толком не рассказывали, там жили только человеческие дети. Коул был поражён, впервые узнав о существовании огромного количества столь разных народов.

— «Они дети дьявола», — с призрением говорила мадам Врабие о представителях нечеловеческих рас.

— «Но разве Отец-Создатель не сотворил всех живых существ на земле?», — когда-то имел глупость спросить Коул.

— «Полукровок он создал, уже сойдя с ума. Они искажённые версии нас. Людей. Истинных его детей. Благо, Светлейший Люциэль вовремя остановил его и низверг в Геенну».

Фанатизм и ксенофобия. Коул усмехнулся про себя, представив выражение лица старой монашки, увидь она, как бок о бок с людьми живут полукровки. Двое лампидов в засаленных комбинезонах шли с толпой рабочих-людей в такой же одежде. Видимо, строители или ремонтники. На крышах домов сидела парочка шестилапов — медлительных и немного пугающих существ, обожающих лакомиться голубями. Уже при въезде в саму столицу Коул заметил смешанную группу детей иглоликих, дымников в громоздких скафандрах и олирков с неокрепшими крыльями, играющих в кости в глубоком переулке.

Чуть дальше от них нёс тележку с пирожками пухлый квирогот, являвшийся по сути прямоходящим пауком. Громила-курай на гигантском петухе выделялся на фоне других паромобилей и повозок. Недалеко от него на шагаходе с открытой крышей ехали трое миников.

Полукровки Манселя жили в пригородах, в закрытых гетто и выходили из них нечасто. Но здесь они были повсюду. Серокожие кураи, рыбоголовы в истинном облике и в человеческом, неспешные кагута, таинственные, еле заметные форсимы, шестилапы, передвигающиеся исключительно по стенам домов, олирки носящиеся над крышами домов. Все они и многие другие, столь не похожие друг на друга, разные и неповторимые, жили и работали здесь, в этом громадном городе.

Их было так много, что Коул таращился в окно вагона, как мальчишка, пришедший в какой-то музей посмотреть на кости драконов.

— Непохож на Мансель? — спросила женщина.

Коул бросил на неё короткий раздражённый взгляд и продолжил любоваться городом. А посмотреть было на что. В сотне метров от железной дороги раскинулись многочисленные заводы и фабрики промышленного района Солкток, где работа шла круглыми сутками. Громадные трубы торчали вверх, но из них не валил ядовитый дым, как в предприятиях Манселя. Всякого рода отходы проходили через многочисленные очистительные фильтры и перерабатывались. Как именно всё это работает, для Коул оставалось тайной.

Следом шёл небольшой лес. За деревьями ничего не было видно, но среди них по аккуратным дорожкам гуляли горожане и какие-то непонятные существа.

— Это ксилемы, — пояснила женщина.

Коул не стал оборачиваться и к своему удивлению заметил, что кусты под деревьями передвигаются с места на место: некоторые по-человечески, на двух толстых конечностях, заканчивающихся корнями, другие — на четвереньках, словно собаки или кошки. Странные создания с виду напоминали растений с ветками и бледно-зелёными листьями по всему телу. Коулу они показались жутковатыми. Лес ксилемов являлся их районом и в то же время парком для остальных горожан. Два раза в год — в день весеннего и осеннего солнцестояния — весь Лес окрашивался светящими спорами самых невероятных цветов. Два раза в год тысячи горожан и туристов собирались в Лесу ксилемов полюбоваться этим прекрасным, волшебным процессом.

Историки говорили, что ксилемы, ныне безобидные и дружелюбные, некогда были созданы в процессе неудачного эксперимента одного могущественного мага, несколько веков назад. Маги тех времён только и мечтали о безмерной власти и могуществе. Многие из них пытались захватить власть в стране своими методами и оспорить права императора на престол. Так создатель ксилемов мечтал об армии живых деревьев, однако план его провалился. Первые из этого рода были слишком дикими и тут же убили своего создателя, чьё имя не сохранилось в истории.

Через несколько минут за окном появилось непрерывное полотно жилых многоэтажных домов из красного и серого кирпича, с черепичными и шиферными крышами, со множеством подъездов и стоянок для машин или карет. Все дома казались разными, но объединяло их присутствие громадных человеческих лиц на фасадах, сразу выдававших их принадлежность к инсуломам.

«Интересно, какой у меня дом», — подумал Коул, глядя на физиономии стариков, девушек и мужчин из кирпича.

Тут везде были вывески, рекламные плакаты, всякого рода лавки, магазинчики и уличные кафе. Горожане шли по широким тротуарам, а рядом проезжали многочисленные виды машин: двухместные пароциклы, странные шагоходы, напоминающие пауков или слонов, обычные паромобили на четырёх колёсах, гусеничные автобусы и кареты, запряжённые конструктами с большой сферой вместо ног и громадными ящерицами. Машины разнились своими формами, строением и размерами, но почти все они были выпущены с многочисленных заводов Гильдии купцов.

Коул присвистнул, когда вдалеке над крышами домов показались шпили Солнечного дворца, а мгновение спустя и само здание. Некогда обитель императоров, а ныне резиденция правительства Республики Серра, громадное, вытянутое вверх здание возвышалось над всем городом, не стесняясь своего величия. Многие годы в стенах этого древнего сооружения принимали послов из соседних стран, рождались и умирали императоры, объявлялись войны и издавались новые законы.

Дворец, сильно пострадавший во времена гражданской войны, ныне был отреставрирован, и лишь отсутствие одной из шести башен свидетельствовали о той жуткой бойне, случившейся пару десятилетий назад.

Внимание Коула быстро переключилось на множество круживших над городом летательных аппаратов. Столько дирижаблей Коул никогда не видел. Тут были и громадные грузовики, только-только поднимающиеся в небо с Вадмарпорта; туристические баржи, на которых гостям Арраса с высоты птичьего полёта демонстрировались красоты города; частные канонерки, шныряющие туда-сюда, словно воробьи, и хлипкие на вид винтолёты. Одни были громадными и неспешными, другие — совсем мелкими и шустрыми. Здесь имелись почти все известные Коулу виды воздушного транспорта. Небо Манселя не могло похвастаться подобной «оживлённостью», оно всегда было затянуто хмурыми тучами.

Патрульные фрегаты жандармов с прожекторами и грозными многострелами по бортам, готовые в любой момент спустить на канатах взвод бойцов, сейчас кружили недалеко от Ночи — самого мрачного района столицы. С удивлением Коул заметил, что на юге небо неестественно чёрное. Казалось, что какой-то маг заставил в том месте время замереть на полуночи. За крышами домов Коул не смог разглядеть красоты Ночи, но уже понял, что репутация у этого района не самая благополучная. Другой жандармский фрегат плыл вблизи Острова, увидев который, Коул буквально потерял дар речи. Десятки многоэтажных домов, сросшихся друг с другом, тянущиеся вверх и вниз, парили в двух сотнях метрах над землёй.

— Сколько чудес в этом городе, — с восхищением произнесла женщина.

— Я хочу туда! — тонким голосом заговорила девочка.

— Мы уже туда ходили, — ответила ей мама, улыбнувшись. — И ты плакала.

— Высоко было…

Коул, немного отойдя от шока, присмотрелся и увидел большое белое здание с колоннами у входа и какими-то статуями на крыше. Оно было гораздо меньше Солнечного дворца, но в архитектуре узнавались знакомые черты.

— Вам стоит туда сходить, — посоветовала женщина. — Арена Доблести. Там проводятся гладиаторские бои, гонки и прочее. Истинно мужское развлечение.

Коул снова проигнорировал её.

Вскоре замедление поезда стало гораздо заметным. Впереди появился вокзал, напоминающий приземистую круглую гору с десятью пещерами.

— Господа, мы прибыли в Аррас. Добро пожаловать, — заговорил проводник, стоявший в конце вагона. — Прошу быть внимательными со своими вещами, не оставляйте багаж без присмотра. В свете последних событий, всё, что останется после вашего выхода из вагона, будет отправлено на осмотр и уничтожено. Хозяева оставленных вещей будут найдены и наказаны в соответствии с новым указом Сената.

— Из-за чего это? — тихо спросил парень, сидевший за спиной Коула.

— Из-за бомб! — тут же ответил великовозрастный сосед. — Из-за этих чёртовых анархистов. Совет масок, будь им не ладно! Чего же им не хватает? Империю развалили, теперь и против Республики гавкают! Жили бы себе нормально. А не взрывали дома. Придурки!

— Кажется, вы ошибаетесь, революция начали Освободители, а не Совет.

— Много ты знаешь, сопляк.

Коул, слушавший этот разговор, удивлённо поднял брови: ведь в Манселе нет никаких анархистов, и про взрывы ничего не было слышно. В тамошних газетах наоборот писали, как всё хорошо, о новых достижениях в науке, о росте населения и прочей ерунде, которой кормят народ.

«Значит, дела не так хороши, как нас в этом уверяет правительство», — криво усмехнулся Коул.

Поезд, наконец, остановился, пыхтя паром и громыхая множеством поршней. Пассажиры один за другим направились к выходу. Коул шёл одним из последних, накинув на плечо сумку и опустив козырёк кепки пониже. За ним следовала приставучая женщина с девочкой.

Выйдя на перрон, Коул заворожено вгляделся в потолок. Перед его взором предстало настоящее произведение искусства. Масштабная фреска в потускневших тонах являлась ещё одним отголоском дореволюционной Империи. Рыцари на конях, облачённые в треснувшие доспехи, бились с шипастыми змеями.

— Впечатляет, правда?

Коул вздрогнул от неожиданности и резко повернулся к женщине из поезда. Теперь она стояла, сложив руки за спиной, и улыбалась. Дочка прижималась к её пышной юбке.

— Первые преторианцы. Герои, ставшие легендой.

— Мадам, что вы хотите? — наконец заговорил Коул, поправив сумку.

— Я хочу предупредить тебя, — ответила женщина. — Большой город меняет людей.

— Я из Манселя.

— Этот город не похож на Мансель. Здесь всё иначе. Не доверяй никому, — не мигая, говорила женщина. Голос её был спокоен, но за этим что-то скрывалось. — Тебя ждут великие деяния. Ужасные и великие. Сможешь ли ты забыть обо всём и с головой уйти в погоню за счастьем, богатством и славой?

— Чего? Кто… откуда?..

— Слушай внимательно, Коул Дрим, — резко перебила незнакомка. — От судьбы не уйдёшь! Тебе предстоит нелёгкий выбор: пожертвовать человечностью и воплотить свою мечту, или отказаться от всего и вернуться в Мансель. Твой выбор повлияет на жизни многих людей. Сделай правильный выбор, иначе твоя душа не обретёт покой. Береги себя, и всё же… — женщина улыбнулась, — осторожнее с мужчинами.

— Идите в бездну! — чуть было не выкрикнул Коул и поспешил уйти.

Женщина осталась стоять на месте, поглаживая голову дочки.

Выругавшись, Коул вошёл в поток людей, направляющихся к выходу. Мало ли на свете безумных мамаш, раздающих советы и предостережения направо и налево? Перечитают глупых романов и несут всякую чушь! А имя и фамилию она могла подглядеть в паспорте, пока Коул спал. Много таких аферистов-предсказателей!

У высоких дверей среди нескольких встречающих стоял мужчина лет сорока в строгом костюме и с куском картона в руках. На картоне большими буквами было написано: «Коул Дрим». Лицо мужчины было худым, со впалыми щеками и полосками морщин на лбу. За очками с тонкой оправой находились уставшие голубые глаза. Седые волосы незнакомца были зачёсаны назад.

— Здравствуйте, — буркнул из-под кепки Коул, подойдя к нему.

Он никак не ожидал, что его кто-то будет встречать. В письме имелся адрес его нового дома, и Коул планировал добраться до него своим путём. Но раз уж кто-то побеспокоился его встретить, так тому и быть.

Мужчина смерил странного щуплого юношу сдержанным взглядом и кивнул. Странность заключалась в одежде Коула. Большое серое пальто имело кучу складок, слишком длинные штанины брюк были свёрнуты несколько раз. Грубые ботинки, казалось, были велики Коулу на несколько размеров.

— Прошу, ваш паспорт, — тихим спокойным голосом попросил мужчина. — Меры предосторожности.

Коул, молча, достал из внутреннего кармана документ, открыл его и показал чёрно-белую фотографию себя с печатью в углу и с установочными данными сбоку.

— Снимите кепку и опустите воротник пальто, пожалуйста, — попросил вновь мужчина.

Сдерживая раздражение, Коул сделал, что требуется, показывая крайне короткие светлые волосы, напоминающие щетинки обувной щётки, бледное веснушчатое лицо и тонкую шею.

— Благодарю. Следуйте за мной, — сказал мужчина.

Выйдя из здания вокзала, Коул был в очередной раз удивлён. Раздражение улетучилось, как только он увидела машины, больше похожие на железную печь на колесах, шагоходы, напоминающие сороконожек и вытянутые пароциклы, скорее предназначенных для гоночных трасс, чем для улиц Арраса.

— Нам туда, — указал мужчина.

Они перешли через дорогу, затем пересекли вокзальную площадь, центр которой занимала статуя какого-то рыбоголова-писателя с бородой из запутанных щупалец, и оказались у припаркованной перед высоким инсуломом машины. Коул и раньше видел подобное. Вроде бы обычный дом, ничем не отличающийся от остальных, только фасад как-то ненавязчивого напоминает человеческое лицо с закрытыми глазами. Органика, скрытая под кирпичом, бетоном и черепицей. Живой дом, имеющий свой собственный разум и характер, организм, загнанный в рамки архитектуры. Однако в Манселе инсуломы исполняли роль не жилых домов, а заводов и фабрик. Громадные чёрные здания, пропитанные сажей, работали днём и ночью, производя самые различные вещи.

— Садитесь, — попросил мужчина, сев за руль синего «Маркла-7», машины, признанной одной из самых безопасных среди современных паромобилей. Машина была приземистой и вытянутой вперёд, с усиленным каркасом, толстыми колёсами.

— Кто вы? — решил спросить Коул через несколько минут.

Тем временем машина выехала с вокзальной площади и оказалась на улице, где все дома были покрыты цветами.

Фиалки, ромашки, орхидеи и ещё десятки видов разных цветов разводились шестилапами, прирождёнными эстетами и ценителями всего прекрасного.

— Я Стром Фустофер. Я с недавних пор являюсь вашим дворецким, — рассказал мужчина.

— Мой кто?! — рассмеялся Коул.

— Ваш дворецкий, — учтиво повторил мужчина. — Господин Крит велел доставить вас в ваш дом.

— Дом моих родителей, — тихо поправил Коул, глядя на шестилапа, поливающего свои драгоценные цветы.

— Как скажете.

— А кто этот Крит? — спросил Коул.

— Заместитель наместника Арраса, один из самых влиятельных людей в нашей стране.

Коул приподнял бровь.

— А причём тут я и эта важная шишка? — задал он очередной вопрос.

— Он был знаком с вашими родителями, — вежливо ответил мужчина. — Остальное он расскажет сам.

— Подождите, а откуда вы знали, когда меня нужно встречать? — с сомнением спросил Коул.

— За вами следили люди господина Крита, с того самого дня, как вы получили известие о наследстве, — ответствовал Стром Фрустофер, поглядывая в зеркало заднего вида.

Следующие двадцать минут Коул, молча, смотрел на мелькающие за окном витрины, дома и людей. Как оказалось, большая часть городских домов в центре являлись инсуломами, то есть живыми. Целые улицы и кварталы из кирпичных голов.

«Жутковато. Это место не похоже на Мансель», — думал Коул, разглядывая прохожих.

Здесь было слишком ярко, слишком… разнообразно. Улица, покрытая цветами, живые дома, водоёмы, Остров и Инсектариум, чей купол красовался на юге. Каждый район, каждый квартал не были похожи на другие. Складывалось такое ощущение, словно кто-то оторвал по кусочку с десятков разных городов и пришил лоскуты районов и кварталов в одну большую несуразную скатерть.

«Самое главное, чтобы моим наследством не оказался живой дом или дом с приведениями, — думал Коул. — Кто знает, кем были мои родители? Но если они были знакомы с заместителем городского наместника, значит… ничего это не значит! Хватит голову забивать всяким мусором. Скоро я итак всё узнаю».

Они долго ехали на запад. Инсуломы сменились обычными домами, последних сменили высокие здания различных учебных заведений с обширными территориями. Спустя двадцать минут они оказались в районе, где были только отдельные особняки, скрытые за высоким забором.

Машина остановилась, сангумный двигатель затих. Коул вышел первым и даже снял кепку, глядя на трёхэтажный мрачноватый особняк, видневшийся за решётчатыми воротами. Вся улица была усеяна подобными особнячками, некоторые были мрачными, другие приветливей, с красными или синими стенами и с цветущими садами. Где-то в начале улицы стоял дом, разукрашенный в самые немыслимые цвета.

— Это… тот дом? — спросил Коул.

Провожатый кивнул и прошагал к воротам.

— Это дом рода Марсов, оставленный вам по наследству, — рассказывал мужчина, открывая ворота. — Вся мебель, земля и иное их имущество ныне принадлежат вам. Вы имеете полное право распоряжаться им, как вашей душе будет угодно.

— Продать могу? — тут же спросил Коул, заходя за ворота.

Его встретили запущенный сад с живой изгородью, выросшей выше человеческого роста, и дорожка из гравия.

— Конечно. Продать, заложить, подарить, — отвечал Стром. — Но я думаю, что вам для начала стоит поговорить с господином Критом.

— А когда я могу с ним поговорить? — уточнил Коул.

— Он ждёт вас в доме.

Дорожка привела их к давно не работающему фонтану с грязной водой. Проходя мимо, Коул увидел своё мутное отражение в «водоёме», который давно захватили лягушки. Подойдя к крыльцу особняка, Коул заметил кривую надпись на парадной двери. «Предатель!» было написано красной краской — яркая точка на мрачном фоне.

— Мародёры, — пожал плечами дворецкий.

— Краска не старая, — заметил Коул, знавший в этом толк.

— Раз в пару месяцев кто-то пробирается сюда и оставляет эту надпись, — рассказал Стром. — Прислуга господина Крита очищает краску, но мародёры возвращаются снова.

— Значит, дом пустует?

Дворецкий кивнул.

Как оказалось, внутри особняк был мрачней, чем снаружи. Приглушённый свет, серые стены, скрипучий пол и запах пыли напомнили Коулу о приюте. Он проследовал за дворецким вглубь дома и оказался в гостиной. Из-за плотно закрытых занавесок единственным источником света здесь служил огонь в камине. Перед ним, сгорбившись в кресле, с тростью в руках сидел господин Крамар Крит.

— Господин Крит, я привёл… его, — сообщил дворецкий и жестом пригласил гостя пройти вперёд.

Коул бросил на него недоверчивый взгляд и всё же прошёл в гостиную. Мужчина, опираясь о трость, поднялся, повернулся к нему и улыбнулся. Крамар Крит был в чёрном костюме и длинной накидке, скреплённой у шеи серебряной брошью. Драгоценность имела форму скрученной в круг двуглавой змеи. Коулу показалось странным наличие у ящерки второй головы вместо хвоста. Его всклокоченную, короткую бороду и зачёсанные назад волосы Крамара Крита давно захватила седина. Из-под густых бровей, на фоне испещрённого морщинами, угловатого лица выделялись серые, хмурые глаза. На вид Крамару Криту было около шестидесяти лет.

— Здравствуйте. Я — Крамар Крит, — представился мужчина мягким хрипловатым голосом. — Подойдите, пожалуйста.

Коул посмотрел на дворецкого, стоявшего в дверях, и подошёл к Криту.

— Пожалуйста, засуньте вашу руку в камин, — вежливо попросил Крит.

— Чего?! — Коул оторопел и тут же стал пятиться.

— Это просто проверка, — улыбнулся господин Крит. — Дом признает только своего хозяина. Если вы являетесь таковым, с вами ничего не случится. А если нет, то огонь обожжёт вас.

Коул нахмурил брови, осторожно подошёл к камину, нагнулся и медленно протянул руку к огню. Он почувствовал лишь лёгкое покалывание. Удивлённо улыбнувшись, Коул поиграл с языками пламени, возникающими и исчезающими между его пальцев.

— Невероятно. Наконец-то! — прошептал Крит взволнованным голосом. — Столько лет поисков. И ты вернулся домой!

— Что?

Коул не успел опомниться, как оказался в крепких объятиях Крита, который чуть не потерял равновесие, ступив на хромую ногу.

— Наконец-то! — повторил дрожащим голосом старик.

Коул сильно удивился, но всё же отталкивать незнакомца не стал. Ему это показалось невежливым.

— Нам очень многое стоит обсудить, — сказал Крит, отстранившись, но по-прежнему держа одну руку на плече гостя.

— Может, начнём с родителей? — подсказал Коул.

— О, да. Конечно. Сразу после обеда. Ты, наверное, проголодался и устал с пути.

— Не особо! — буркнул Коул.

— Мне нужно срочно отъехать по делам, — продолжил говорить Крит, захваченный своими собственными мыслями. — Пока можешь остановиться у меня. Вечером обо всём и поговорим.

— Нет. Я останусь здесь, — возразил Коул.

Лицо Крита на мгновение скривилось, застыло, и он всё же кивнул. Крит, видимо, не ожидал отказа, но спустя секунду засиял улыбкой.

— Конечно, — кивнул он. — Располагайся. Дом твой. Просто в Солнечном дворце тебе было бы уютней.

— И так сойдёт, — бросил Коул. — И, кстати, я не намерен оставаться здесь надолго. Я продам дом и вернусь в Мансель.

Крит приподнял бровь, затем снова улыбнулся.

— Послушай… Коул, — сказал он мягко. — Я слышал, что с вами делали в приюте и что вбивали вам в голову те безумные монашки. Не надо торопиться. Я искал тебя двадцать лет не для того, чтобы просто поздороваться. Конечно, об этом я хотел поговорить вечером, но… твои родители были моими близкими друзьями. Твой отец, Феликс Марс, был моим соратником, братом по оружию. Мы являлись членами рыцарского ордена, преторианцами, личной гвардией Императора. Ты его наслед… наследник. Смотря на тебя, я вижу его. И твоё возвращение домой ознаменует новую эпоху. Эпоху преторианцев…

— Гвардия императора?! — резким голосом перебил Коул. Ему никогда не нравились речи, взывающие к благородству, патриотизму, долгу и прочей ерунде, которую агитировали военные вербовщики. — Эм… Вы не справились со своей задачей. Император умер ещё до моего рождения. И участвовать во всех этих подпольных играх я не собираюсь. Не знаю, кем были мои родители. Признаю, интересно, но не более. Дом я продам и уеду. Точка. Никакого триумфального возвращения не будет.

Крит закрыл глаза и вздохнул. По его мимике было видно, как он гасит внутри себя раздражение.

— О каких подпольных играх ты говоришь? — искренне удивился Крит.

— Анархисты! Собрание масок или вроде того, — раздражённо ответил Коул. — В Манселе нет всего этого. Я не желаю быть причастным к политическим преступлениям. И как вам не стыдно, с вашей-то должностью…

— Хорошо, — перебил Крит. — Будь по-твоему. Только… погости в городе несколько дней, пока не подыщешь достойного покупателя. И я надеюсь, у нас ещё будет время узнать друг друга получше. Ведь всё же ты мне… почти как… сын. И «Совет масок», а не «собрание». Ты ошибаешься, думая, что я на их стороне.

И, не попрощавшись, мужчина направился к выходу. Дворецкий последовал за ним.

— Вам будет тяжело, — сказал Стром, когда они вышли из дома.

— Плохо ты меня знаешь, дружище. Когда-то и Феликс был таким же, но мне же удалось затащить его в Орден, — усмехнулся хромавший Крамар Крит. — Оставайся здесь. Выполняй все поручения. Можешь даже провести экскурсию по городу. Покажи Аррас, всю его красоту.

— Задержать и завлечь? — уточнил дворецкий.

— Именно! — кивнул Крит, выходя за решетчатые ворота. — Я пока займусь подарком.

— Что по частным сыщикам? — спросил Стром. — Они уже отправились в Мансель?

— Да. Они заняты его подругой.

Крамар Крит криво ухмыльнулся, довольный догадливостью своего помощника.

В это время к воротам подъехали четыре чёрные машины с длинным кузовом. Крамар Крит сел в одну из них.