Торговец счастьем

Диас Аджи

События «Торговца счастьем» происходят в дизельпанк-фэнтези мире громадных паролетов, безумных полубогов, лампочкоголовых людей-машин, коварных интриганов и фанатичных расистов-революционеров. В основе разветвленного сюжета лежит конфликт двух провидиц, которые видят разное будущее мира и всеми силами пытаются подстроить происходящее под свои пророчества. И главные герои должны исполнять свои особые роли в борьбе за жизнь великого города с тысячью лиц.

Глава 8

— С кем бы ты сразился? — спросил Марк. — С болотным духом или скелетным червём?

— Я даже не знаю, что это такое, — признался Калео Вагадар.

Они шли по тротуару вдоль витрин различных магазинов с самым разным барахлом. Одежда и предметы искусства их не интересовали. Они просто гуляли, наслаждались видами ночного города и разговаривали на самые разные темы.

Калео был одет в длинное пальто, просторные брюки и ботинки, которые были ему велики. Он часто озирался по сторонам, по привычке выискивая опасность. Он не верил, что Марк убил ту приставучую имморталистку. Его спутник вёл себя расслабленно и облизывал губы, глядя на очередного аппетитного прохожего. Шляпник проявил щедрость и отпустил их в город, но перед этим дал чёткие указания некромонтулу об истинной цели их прогулки.

— Ты не слышал о них? — удивился Марк. — Это же самые грозные твари, что обитали в Киддере.

— «Самые грозные твари» какого века? — уточнил Калео. — С твоего последнего визита на мою родину там многое изменилось.

— Мрачные леса и непроходимые болота, вечные сумерки и опасность, поджидающая за каждым углом, — перечислил Марк. — Орды монстров и Великая Тень! Я, Жнец, Лепра и ещё один парень устроили такую заварушку! Отличная вечеринка была! — Марк хитро улыбнулся. — А потом появился Адам и всё испортил. Тень рассосалась, кровопийцы и ожившие мертвецы объявили друг другу войну. И кто же победил?

— Никто. Силы оказались равными, — ответил Калео.

— А жаль. Я ставил на ваших, — признался Марк.

— Ты участвовал в войне между Хай-Бором и Киддером? — спросил Калео, в очередной раз оглянувшись.

— Нет. Я вернулся в свой мир после того, как Адам остановил движение Великой Тени и почти разрушил Горн, — с ностальгией в голосе произнёс Марк. — Дела у ваших и кровопийц шли не очень. Везде был свет и воины в ярких доспехах. Фу!

— Конечно, — недоверчиво хмыкнул некромонтул. — Ты участвовал в самой жуткой и страшной войне всех времён. И сам «вернулся в свой мир». И Адам тут ни при чем. Если это так, то я переспал с Фортуной!

— Самая жуткая и страшная? — рассмеялся Марк. — Много ты знаешь о войнах, мальчишка! В скольких сражениях ты участвовал?

— Я не был бойцом, — ответил Калео, смутившись. — Давай сменим тему.

— Конечно, дружище! — охотно согласился Марк, не желавший рассказывать, как именно проиграл Адаму. — Во! Смотри!

Мальчик указал на большую вывеску с надписью: «Полёты над столицей. Посмотрите на тысячеликий Аррас с высоты птичьего полета!». Серое здание представляло собой небольшой порт для трёх неспешных барж, что катали горожан за деньги, демонстрируя панораму столицы. Выстояв длинную очередь, Марк и Калео наконец дошли до кассы.

— Вы с родителями? — спросила женщина-лампид, на месте головы которой красовался большой красный будильник.

— Это мой старший брат, — быстро сказал Марк. — А родителей у нас нет. Они… они… — и спустя мгновение глаза мальчика стали стеклянными от наворачивающихся слёз.

— Всё-всё. Мальчик не плачь! — тут же начала успокаивать женщина. — С вас двадцать пять марок. Возьмёте сладкую вату или напитки?

Калео с радостью купил предложенные сладости. Сто лет он ничего не ел, и вот настал момент!

— Простачки! Ха! — довольным голосом воскликнул Марк, направляясь к баржам. — Почему люди так привязаны к своим родителям? Вообще не понимаю. Меня моя мать хотела сожрать сразу после моего рождения.

— Какой ужас, — лениво сказал Калео, чьё внимание было полностью обращено к сладкой вате и шипучей газировке в его руках.

— Да не сказал бы, — пожал плечами Марк. — Я убежал, спрятался. Потом сожрал слабых из братьев, а после стал охотиться на мелких тварей. Через годик я вернулся к мамаше и…

— Только не говори, что съел её! — с отвращением скривился Калео.

— Съел! — с широченной улыбкой на лице ответил Марк. — Я не понимаю, что в этом такого? В моём мире всё на этом и строится. Сожри, или сожрут тебя. Просто. Если ты большой и сильный, ты всех жрёшь и становишься ещё больше и сильнее. Если ты маленький и слабый, ты охотишься на тех, кто ещё меньше, и скрываешься от тех, кто больше.

— Как-то это… — нерешительно произнёс Калео.

— Великолепно? — уточнил Марк. — Если ты хотел сказать что-то другое, то молчи.

Калео улыбнулся и пожал плечами.

Вместе с дюжиной других горожан Марк и Калео поднялись на палубу баржи. Капитан предупредил о безопасности и начал плавно поднимать судно вверх. По сути, только этим баржи и занимались — поднимались вверх, висели в воздухе несколько минут и спускались на посадочную площадку.

— Смотри, чем мы отличаемся от них? — Марк указал на людей, что стояли чуть поодаль и разглядывали город в бинокль. — Мы с тобой для них — монстры. Но без нас они итак друг друга поубивают. Сколько войн люди начинали просто так, без вмешательства высших сил? Много! Ты представить себе не можешь! Мы с тобой не монстры. Монстры они. Только… ты меня вообще слушаешь?

— Уф-у! — промямлил Калео, чей рот был полон сладкой ватой, а глаза закатывались от истинного блаженства. — Ша-хар! Обо-о-щаю!

— Да ну тебя! — махнул рукой Марк. — Я тут философские речи толкаю, а ты о своём!

Баржа поднялась на добрую сотню метров и зависла в воздухе. Горожане любовались огнями ночного города, указывали на то или иное здание, стараясь найти своё собственное жилище. Местный фотограф за небольшую плату снимал всех желающих на фоне Острова или Солнечного дворца, освещённых десятками прожекторов.

— Мальчик, а как тебя зовут? — прозвучал детский голос.

Марк обернулся и увидел маленькую девочку в оранжевом платьице лет десяти на вид.

— Марк. А тебя? — спросил монстр, в чьих глазах тут же загорелся недобрый огонёк.

— Лина, — хихикнула девочка. — Я здесь с папой и мамой. А где твои родители?

Марк поднял взгляд и заметил мужчину и женщину в паре метрах за девочкой. Взрослые о чём-то спорили.

— А их здесь нет, — сказал Марк. — А твои родители часто ссорятся?

— Да. Они всегда просят меня отойти подальше, когда ругаются, — рассказала девочка и опустила голову. — Папа нашёл себе другую маму. Мама говорит, что скоро у меня будет новый папа.

— А хочешь, я сделаю так, чтобы твои родители никогда не ссорились? — спросил Марк, лукаво улыбаясь.

— Ты не сможешь. Взрослые…

— Глупые, — перебил Марк. — Знаю. Обещаю тебе, они никогда не будут ругаться, кричать друг на друга. Только скажи.

— А ты и в правду сделаешь так? — недоверчиво спросила девочка.

— Конечно! — воскликнул Марк. — У меня есть особый дар!

— Тогда… Конечно! — лицо девочки засияло. — А как ты это сделаешь?

— Смотри внимательно и не отводи взгляд.

Калео, жевавший сладкую вату, и Лина стали наблюдать за Марком. Тот подошёл к ругающейся паре и без каких-либо вступлений обратился в чёрно-серую зверюгу. Началась паника! Родители Лины вскричали от ужаса. Кто-то из горожан засмеялся, сказав, что это всего лишь переодетый рыбоголов. Он тут же заткнулся, когда Голод откусил голову отца Лины!

Девочка застыла с широко раскрытыми глазами. Её примеру последовала и мать, уставившаяся на обезглавленное тело мужа. Из разорванной шеи заструилась алая кровь! Калео проглотил последний кусок сладкой ваты и шагнул к фотографу.

— Позвольте, — хмыкнул он и, облизнув липкие пальцы, забрал фотоаппарат у плачущего мужчины. — Марк! Улыбочку!

Чудовище повернулось и свесило длинный мерзкий язык. Он держался за голову матери Лины, которая плакала и в ужасе смотрела на свою дочь. Калео щёлкнул фотоаппаратом, и монстр сжал свои пальцы. Голова бедной женщины лопнула, как спелый фрукт, забрызгав чудище кровью и мозгами. Затем настала очередь капитана, который достал старый парострел. Ружье никак не помогло ему. Разорванное надвое тело старого паролётчика отправилось за борт. Голод ликовал! Он разрывал людей когтями и острыми клыками, рычал, словно дикий зверь. Кто-то из пассажиров решил выпрыгнуть с баржи и умереть относительно безболезненной смертью. Калео в это время щёлкал фотоаппаратом, держа его одной рукой, а другой — выпивая газировку.

Вот снимок, где молодая женщина кричит, глядя на свой разодранный живот и вывалившиеся кишки. Щёлк! Вот хороший кадр, где чудовище держит в руках головы двух мужчин, а их тела валяются у его ног. Щёлк! Вот старушка, которая, сев на колени, молится Люциэлю, а монстр, разинув пасть, сгорбился над ней. Щёлк! Отличная, по мнению Калео, вышла сцена — чудище насквозь проткнуло грудную клетку светловолосого подростка когтистой лапой и лакает его кровь. Щёлк! Последним кадром Калео сфотографировал Лину и улыбающегося рядом Марка. Девочка и мальчик, за спинами которых валялись разорванные тела и кровавые внутренности.

От всего увиденного Лина просто окаменела! Её большие серые глаза потускнели, стали безжизненными.

— Кажется, она сошла с ума. Или это шок? — спросил Калео, проведя ладонью перед лицом девочки. — Эй! Она описалась!

Голод ничего не ответил, он был занят, поедал трупы горожан. Спустя десять минут, с трудом разобравшись с управлением, Калео смог посадить баржу обратно. Работники небольшого порта тут же сбежались вокруг, спрашивая, что случилось. Но плачущий Марк просто указал пальцем на девочку.

— Это всё она! Она это сделала! — взревел Марк.

Трое мужчин уставились на Лину, а потом перевели взгляд на заляпанную кровью палубу.

— Она — маг! — выдохнул Калео. — Это было ужасно! Не приближайтесь к ней!

После слова «маг» остальные объяснения были излишними. Работники тут же отправились звонить в жандармерию.

— Вот видишь? Не только ты можешь притворяться, — улыбнулся Калео и, повесив на шею фотоаппарат, спустился по трапу.

Спустя несколько минут Калео Вагадар и Марк дошли до поворота.

— Куда теперь? — спросил мальчик, остановившись под светофором.

— Не знаю даже. А тебе не кажется, что мы там немного начудили?

— Нет, не кажется! — улыбнулся Марк. — Даже мысли такой не было. Какая разница? Скоро они итак умрут.

— Шляпник уже рассказал тебе? — удивился Калео.

— Ну, да. Он забирает души, а мне — плоть. А в детали он не вдавался.

— Ясно, — кивнул Калео и решил сменить тему. — Нам необходимо развлечься, пока мы не дошли до старьёвщика. Но у меня нет мыслей.

Перейдя через улицу, Калео и Марк стали свидетелями весьма странного, по их мнению, события. Молодой парень присел на одно колено и протянул кольцо девушке в зелёном платье. Та почему-то засмеялась, а потом стала плакать.

— Это что? — спросил Марк.

— Сам удивлён, — признался Калео.

— Да! Да! ДА! — запищала девушка и стала целовать парня.

— А, брачные игры! — воскликнул Марк. — Ритуал перед спариванием.

Калео, недолго думая, сфотографировал парочку.

— Ты всё подряд решил снимать? — раздражённо спросил Марк.

Калео кивнул и улыбнулся.

Они обошли молодых людей и спустились вниз по улице. Марк был слишком сыт, чтобы сожрать влюблённых, да и свидетелей вокруг хватало. А Калео всё продолжал улыбаться, сам не зная почему.

— Помню, была у меня одна самочка, — начал Марк.

— Стоп! Ты… делал это самое? — смущённо спросил Калео.

— Спаривался? Ага. И много раз! — гоготнул мальчик. — Моему виду необходимо часто размножаться, а то все друг друга сожрут.

— О, только не говори, что ты ел своих детей! — взмолился Калео.

— Эм… — протянул Марк, лукаво улыбаясь.

— Молчи!

— Я не виноват, что они медленно бегали! — захихикал Марк.

— И слышать этого не желаю! — воскликнул Калео.

— Да ну тебя! — махнул в ответ Марк. — Я тебе всё рассказываю и рассказываю. А ты…

— Я не являюсь оплотом высокой морали и творил разные бесчинства, — признался Калео, — но это… уже слишком!

— Ага. И каков же твой самый ужасный поступок? — спросил Марк, хмуря брови.

— Это… это… — Калео задумался.

В памяти всплыли различные страшные картины.

Использование мертвецов в Киддере являлось такой же нормой, как и поедание слабых детёнышей в мире Голода. Калео Вагадар не раз поднимал их из могил и заставлял работать на себя. Но однажды, девяносто лет назад, среди множества иссохших тел он узнал одну пару. Сотни танатоморфов под руководством коллег некромонтула строили величественное строение, без устали работая днём и ночью. Проверяя работоспособность новой партии «рабочих», Калео встретил их. Мужчина и женщина в рваном тряпье — скелеты, обтянутые почерневшей кожей и с пустыми глазницами. Мертвецы смотрели на него, ожидая команды, а он застыл не в силах и пошевелиться. Калео Вагадар уже несколько лет существовал в нежизни и свыкся с этим. И тут перед ним появляется самое яркое и самое жестокое напоминание о прошлом. Мать и отец — безвольные куклы, поддерживаемые древней силой, пустые останки, рабочая сила. В тот момент Калео растерялся. Он не был в силах вернуть их, не мог восстановить, оживить по-настоящему. Предать их земле и подарить им покой Калео тоже не осмелился. Это противоречило правилам. Они работали среди других танатоморфов, и Калео видел их каждый день. Первую неделю его мучили угрызения совести, стыд и ненависть к самому себе. А потом он просто спрятался. Спрятал свои чувства, постарался забыть о прошлом. Он старался так хорошо, что однажды у него это получилось.

— Я ничего не сделал, — выдавил с трудом Калео и, отвернувшись, громко шмыгнул носом. — Я ничего не сделал.

— Как это понимать? — удивился Марк.

— Никак, — Калео часто заморгал, не понимая, что происходит. — Почему так тяжело?.. Мне кажется, это тело влияет на меня. Я… начинаю вспоминать то, кем был когда-то.

Что-то тёплое покатилось по его щеке. Калео вытер лицо и понял, что это слёзы.

— Это хорошо или плохо? — спросил Марк.

— Это… больно.

***

Они снова собрались в этом тёмном, сыром помещении. Люди, скрывающие лица под глубокими капюшонами чёрных мантий, перешёптывались. Началось очередное собрание, ничем не отличающееся от предыдущих. Так же собирались их отцы и деды, и дальние предки, чьи имена и титулы теперь ничего не значили. Только раньше декорациями для собраний служили роскошные особняки и замки, а не полуподвальные помещения, являющиеся обителью крыс. Крысы. Теперь Совет масок напоминал именно этих мелких тварей.

— Последний акт террора не прошёл незамеченным. Хотя газеты молчат о случившемся, — сказал один из членов Совета.

— Конечно! Бипс плотно держит их за пояс, — ответил другой голос.

— Чёртов мужеложец! — крякнула старуха.

Стоявший перед полукругом Совета Принцип Альмар поёжился, услышав последний голос. Он узнал бы всех собравшихся и без этих дурацких капюшонов. Преподаватель в академии, торговец рыбой, пенсионерка, человек из правительства, банкир, учёный и оперная певица. Присутствие последних троих свидетельствовало о самом наихудшем состоянии Совета масок. Отчаянно было брать в свои ряды полукровку, сумасшедшего и девицу, чья лояльность ставилась под большое сомнение. Но Совет нуждался в ресурсах. Большая часть вливания уходила на вербовку нового пушечного мяса и покупку оружия.

Принцип Альмар мысленно усмехнулся, поражаясь фанатичности своей матери, которая чуть ли не с самого детства записала его и сестру в ряды скрытной армии Совета.

«А ведь эти люди всё ещё верят, что когда-нибудь доберутся до власти, — поражался он. — Как же они не понимают, что Крамар Крит может прихлопнуть их в любой момент? Совет масок нужен ему самому, чтобы пугать народ, когда это необходимо. По этим же причинам до сих пор существуют Ржавый король и Папа Принц. Глупцы, — думал парень, глядя на свою мать, скрывавшуюся в тенях. — Рано или поздно вы доиграетесь. Рано или поздно правительству надоест ваша игра в революцию».

— Ты хорошо поработал, — похвалил один из старших членов Совета масок.

— Умерло всего десятеро, — скептически ответил другой.

— Это был акт устрашения, — возразила молодая женщина. — Смерть большого количества граждан не сама цель. Главное, дать знать правительству, что шутки с нами плохи.

— Именно, — с неохотой согласилась старуха. — Вся столица знает о случившемся. Целую неделю жандармы усиленно патрулируют Трезубец и Песчаный. Группы по полдюжины человек осматривают подвалы чуть ли не каждого дома! Хоть они и заткнули прессу, но народ шепчется о нас!

— Значит, успех? — подал голос толстяк, стоявший с краю.

— Ещё нет, — ответил ему старый учёный скрипучим голосом. — Нам необходим осколок. Лишь собрав Ключ, мы сумеем победить надвигающееся зло. И говоря «зло», я имею в виду существо, которое никогда не видели в Серре! Стоит нам выступить против него, и власть над Серрой сама перейдёт к нам в руки.

— Как нам победить существо, столь могущественное, одним лишь артефактом? — спросила молодая женщина. — И как же нам собрать этот самый Ключ, если одна его часть находится у Крита, а другие не могут найти уже двадцать лет?

— Совет масок никогда не боялся преград! — усмехнулся в ответ старик.

«Бессмысленная трата времени, — подумал Принцип Альмар. — Вам никогда не найти осколки вовремя! Безумец водит вас за нос, а вы готовы следовать за ним, стоит ему сказать о свержении власти».

Принцип Альмар не видел смысла делиться с Советом этими мыслями. Да и поздно было что-то говорить. Он сам погряз в делах Совета по самые уши. В пятнадцать лет он совершил первое убийство по приказу родной матери. То преступление никак не касалось дел Совета и являлось для Принципа неким испытанием, инициацией. Всего лишь бездомный пьяница, коих в Трезубце было полно, получил нож под сердце. С тех пор мир изменился для Принципа Альмара.

Ему оставалось лишь радоваться, что сестру не заставляют участвовать в терактах. Хотя с недавних пор поводов для радости поубавилось. Мать отправила Тильду добывать пресловутый Осколок из лап самого Папы Принца, из Ночи, обители похоти и разврата.

При мыслях о сестре внутри всё вскипело! Принцип сжал кулаки и опустил голову, чтобы присутствующие не смогли заметить его гнев.

«Когда-нибудь вы все поплатитесь, — пообещал про себя Принцип Альмар. — Возможно, на следующее собрание я принесу с собой саквояж, напичканный взрывчаткой, и ваши бесконечные споры, наконец, закончатся. Или же мне стоит к каждому из вас применить индивидуальный подход?.. Когда-нибудь…»

***

Лавка господина Ксета располагалась на востоке города, на пересечении Марафонской и Солдатской улиц. Небольшой магазинчик на первом этаже жилого дома со скромной вывеской, пыльными витринами и колокольчиком над дверью. Такие заведения с недавних пор называли «ломбардами». У господина Ксета дела шли хорошо, покупая у бедных и отчаявшихся последнее золотишко, он перепродавал драгоценности влиятельным ювелирам или коллекционерам в десять раз дороже. Так и жил он, обогащаясь за счёт тех и других. Всё честно, никакого обмана. Почти.

К нему приходили разные люди со своими трагическими историями или странными пожеланиями в поисках редких реликвий. Богачи, бедняки, таинственные личности в капюшонах, спрашивающие о магических артефактах. В записной книжке старого червя можно было найти всех. Да, червя. Люди так называли расу разумных паразитов-слизней, живущих за счёт носителей. Человек сам подставлял свою шею, подписывал контракт, получал деньги и сдавал тело на неопределённый срок паразиту.

И вот так жил себе поживал старый червь, господин Ксет и не знал бед, пока к нему не явилась странного вида парочка — мальчик в милом костюмчике и подросток, облачённый в длинное пальто.

— Юные господа, здравствуйте! Проходите, слушаю вас! — улыбаясь, поприветствовал Ксет, стоявший за прилавком.

Он не был удивлён. Обычно малолетние воришки приходили к нему, чтобы сбыть краденное. Но эти двое были хорошо одеты, и лица их были чистыми. Только вот юноша отличался бледностью кожи.

— Слушаю вас. Что интересует? — спросил Ксет, поправив очки.

Гости оглядывали прилавки со множеством различных драгоценностей, раритетных подсвечников, кубков и часов.

— Мы ищем один очень редкий предмет, — сказал лохматый юноша, глядя на мраморный бюст одной из древних императриц. На шее у него висел громоздкий фотоаппарат, которым парень тут же воспользовался. — Мы знаем, что этого предмета у вас уже нет. Хотим узнать, куда вы его дели?

— Какой именно предмет? — насторожился Ксет и опустил руку под прилавок, где был спрятан обрезанный парострел.

— Его называют «Ключом», — сказал Калео Вагадар. — Странно, хотя на вид этот предмет на ключ никак не похож.

— Вы что, из Совета масок? — нервно улыбнулся Ксет. — Туда и детей стали набирать? Я уже вашим сказал, что продал осколок. Что вам ещё от меня нужно?

— Мы не из Совета, — ответил Марк, подойдя к прилавку. — Мы из другой организации.

— И из какой? — тут же уточнил Ксет. — Только не говорите, что работаете на Крита. У меня с тайной жандармерией есть соглашения…

— Вы снова ошиблись, — улыбнулся Калео и сфотографировал растерянное лицо старьёвщика.

Инстинкт подсказывал, что гости вовсе не те, кем кажутся. Ксет чувствовал странный запах этих двоих, и тот, что принадлежал мальчику, не предвещал ничего хорошего. Объяснить это было сложно, но что-то далёкое, что-то на уровне генов, потаённое в веках, предупреждало об опасности. Спрятанный под одеждой Ксет задрожал от страха. Он направил все свои усилия, чтобы лицо носителя сохраняло спокойствие и уверенность.

— Где осколок? — спросил Калео Вагадар.

— Я продал его, — повторил Ксет.

— Кому?

— Этого я не могу сказать.

— Почему?

— Меня убьют!

— Ах ты, маленький, трусливый червячок, — улыбнулся Марк, обратив на себя внимание Ксета. — Боишься умереть? А съеденным быть не боишься?

Ксет сглотнул и выхватил парострел.

— О! — закричал мальчик, подняв свои ручки вверх. — Мы тебя поняли. Только не стреляй!

В следующую секунду Марк обрёл свой истинный облик.

— Ты разозлил моего друга, — сказал Калео и шагнул в сторону. — Теперь он тебя съест.

Прозвучал выстрел. Калео смотрел, как чудище схватило старьёвщика за шею и резко подняло его. Что-то громко хрустнуло. Судя по тому, как безвольно повисло тело старика, несложно было догадаться, что тот умер. Голод ослабил хватку длинных когтистых пальцев, и носитель плюхнулся на деревянный пол.

— Кажется, я переборщил, — сказал Марк, приняв человеческий облик. — Прогулка не удалась.

— Ничего страшного, — Калео подошёл к нему и вытянул бледные руки вперёд.

— Может, всё-таки расскажешь, что за Ключ мы ищем? — попросил Марк.

— Артефакт, который поможет планам Шляпника, — рассказал некромонтул. — Всего лишь мелочь. Шляпник ещё не готов, и мы просто убиваем время.

— Неубедительная ложь, — облизнув губы, улыбнулся мальчик. — Это тебе Шляпник приказал молчать? Ладно. Храни свои секреты дальше.

И тут внезапно скрюченный на полу старик зашевелился, закряхтел и поднялся на ноги.

— О! Без заклинания? — удивлённо спросил Марк.

— Это работает иначе, — ответил некромонтул и обратился к ожившему трупу. — Ты в моей власти. Рассказывай, кому ты продал осколок Ключа?

— Папе Принцу, — монотонным голосом ответил мертвец.

— Где его найти? — спросил Калео.

— В Ночи. Район. Бордели.

Калео криво улыбнулся.

— Бордели? — повторил он. — М, это хорошо!

— Зачем Папе Принцу осколок? — вмешался в допрос Марк.

— Не знаю. Позлить Крита, — предположил мертвец.

— Кто такой Крит? — спросил Марк.

— Правитель города и всей страны, — ответил за старьёвщика Калео, который оказался более осведомлённым. — Многие ищут Ключ, и каждый пытается использовать его в своих целях. Крит хочет сохранить свою власть, другие — её отнять.

— Кто такие Совет масок? — задал очередной вопрос Марк мертвецу.

Калео неодобрительно посмотрел на своего низкорослого товарища, но всё же не стал ему мешать.

— Бывшие аристократы, — отвечал тем временем мёртвый носитель. — Потеряли богатство во время войны. Заговорщики. Хотели свергнуть императора.

— Ещё вопросы будут? — поинтересовался Калео у мальчика.

Тот, чуть помедлив, отрицательно помотал головой.

Мертвец снял свой бархатный камзол, разорвал рубашку и обеими руками схватился за толстого, присосавшегося к его груди тёмно-синего червя. Паразит тонко запищал от страха и боли.

— Съешь его, — велел Калео.

По лавке пронеслись звуки громкого чавканья, визга и аплодисментов Марка, который был в восторге от мерзкого зрелища. Мертвец-носитель, пачкаясь в зеленоватой слизи, поглощал своего «клиента». У старого паразита не было ни единого шанса. Спустя минуту, когда всё было завершено, Марк шагнул вперёд, потирая свои ручки и облизывая губки.

— Что-то у меня аппетит разыгрался!