Жить ярче!

Смеклоф, 2023

Вы уверены, что мечтать не вредно? Анастасия домечталась и проснулась. Не так, как просыпаются по утрам, а в параллельной Москве. Улицы и дома те же, только по Тверской бегают Чёрные коты, шатуны и ведьмы. «Прекрасных принцев» сразу три, но править будет только тот на кого укажут провидицы. В общем всё вывернуто наизнанку. Добро хуже зла, тёмное светлее белого, а самое разрушительное оружие – это любовь. Поэтому надо научиться жить по-новому: справиться со страхом, завистью и гневом, но при этом остаться самой собой. Иначе, высшее право решать свою судьбу – не заслужить!

Ты — женщина, ты — книга между книг, Ты — свернутый, запечатленный свиток; В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый миг. Ты — женщина, ты — ведьмовский напиток! Он жжет огнем, едва в уста проник; Но пьющий пламя подавляет крик И славословит бешено средь пыток. Ты — женщина, и этим ты права. От века убрана короной звездной, Ты — в наших безднах образ божества! Мы для тебя влечем ярем железный, Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся — от века — на тебя!

(Женщине, 1899 г.)

Валерий Брюсов

Глава 1. Чёрный кот

Глупо замирать посреди улицы, но он выглядел точь-в-точь как во сне. Такой же притягательный и необыкновенный. Повинуясь напряженно заколовшему сердцу, Настася сделала шаг. А парящий неподалеку Эрот достал стрелу, натянул тетиву и прицелился. Солнечные блики брызнули на оперение. Необузданное чувство слетело с лука, пронеслось над серой бесчувственной толпой и врезалось в её грудь. Внутри всё сжалось. На короткий миг образ стал ярче и прекраснее, но стрела любви не пробила сердце насквозь, а отскочила, упала в грязь и потерялась среди десятков ног прохожих.

Настася вздрогнула и потянулась за незнакомцем, пытаясь продлить чудесный полёт. Но опаляющего чувства больше не было. Осталась пустота и недоумение.

— Ты чего? — удивилась подруга.

— Показалось.

— Пошли быстрее, перерыв закончится, а я есть хочу.

— Успеем.

Она перепрыгнула через низкое ограждение и вышла на трамвайные пути.

— Давай здесь перейдём! — крикнула Настася, оборачиваясь.

Мимо ларьков тянулся бесконечный поток людей. Сжатые, угрюмые лица. Скованные движения. Усталые мысли. А вместо подруги стоял притягательный незнакомец и обиженно качал головой.

— Нельзя быть такой легкомысленной! Везение отпугнёшь! — долетел его насмешливый крик.

Совсем рядом отчаянно заверещал колокольчик и взвизгнули колёса, но Настася не слышала их, не в силах оторваться от сияющего образа и прищуренных глаз. Из них изливалось волшебство. Тёплое, нежное, обволакивающее. Оно струилось вокруг, играло в волосах, щекотало шею, но вдруг царапнуло по спине. Настася вздрогнула и сверкающая пелена потухла, отброшенная оглушительным звоном и скрежетом тормозов. Она начала заторможено поворачиваться… от удара её отбросило в сторону и последнее, что мелькнуло перед глазами, было испуганное лицо водителя трамвая.

Тьму и боль отогнал чужой голос.

— Сходите?

Её трясли за плечо. Несильно, но слишком навязчиво. Поэтому пришлось посмотреть.

— Сходите? — повторил сухой старик, с осуждением глядя на её отсутствующий вид. — Встанут у дверей и стоят! — громко добавил он и, отпихнув Настёну, пролез к выходу.

Она и правда зависла. Где она? Что здесь делает? А трамвай? Он ей что приснился?

— Чумовая! — бросил старик и соскочил на асфальт.

Двери закрылись и автобус дёрнулся с места. Настёна схватилась за поручень, чтобы не улететь в салон. Она что, уснула? Стоя как лошадь? Они вроде специально так спят, чтобы убежать при опасности. А ей-то чего бояться? Она оглянулась. Сонные люди не обращали на неё внимания. Лучше уж быть кобылой, чем ловить глюки. Она встряхнула головой. У неё в роду сумасшедших не было, вроде… Это всё от стресса: на работе конец сезона — все носятся как ужаленные. В институте последний семестр перед дипломом. Бабуля так заболела, что пришлось занимать деньги на крутые лекарства. Цены такие, будто таблетки волшебные — выпьешь и сразу поправишься. Ещё эта геркулесовая диета. Так есть хочется, что уже сил никаких нет. Может, видение от нехватки витаминов? Скорее от всего сразу. Надо бы притормозить и выдохнуть, но времени на передышку нет. Начались преддипломные консультации и из офиса пришлось отпрашиваться с боем. Начальник недовольно жевал губу и дал отгул только после обещания отработать.

Она вышла на следующей остановке. До института придётся топать через парк, не ждать же другой автобус, чтобы проехать пятьсот метров. Идти пешком, а потом слушать нудную консультацию настоящий зашквар, но Настёна успокаивала себя, что это в последний раз. Через полгода защита и конец мучениям. Она устало вздохнула и свернула на заваленную жёлтыми листьями аллею. Октябрь выдался холодным и мокрым. На скамейке сидел молодой человек, поглощённый толстой потрёпанной книгой. Какой-то знакомый. Острые скулы и нос с едва заметной горбинкой напоминали…

— Притягательный и необыкновенный? — заморгав, выдохнула Настёна и остановилась.

Огляделась, словно из-за дерева должен был выпорхнуть крылатый мальчуган. Там, естественно, никого не было. Поэтому она облегченно хихикнула и подошла к скамейке.

— Извини, ты из нашего института?

Молодой человек недовольно оторвался от чтения и, подняв глаза, замер с открытым ртом.

— Не везёт», — проворчала она себе под нос. — Слишком необыкновенный.

И закатила глаза, собираясь уйти, но парень прочистил горло и хрипло выпалил:

— Во сне тебя видел.

Сердце сжалось, а воздух зазвенел от летящей стрелы…

— Берегись! — раздался испуганный голос и тот самый звон колокольчика.

Она только успела подумать: «Откуда в парке трамвай?», когда велосипедист хватаясь за прокручивающийся руль, влетел в неё на всей скорости. Настёну отбросило назад так, что затылок угодил в чугунную урну.

Снова темнота.

— Просыпайся! Вставай, лежебока, на работу опоздаешь!

Настя повернулась, не отрывая голову от подушки.

— Я отпросилась, — пробормотала она и испугалась собственных мыслей.

Конечно, бывает, когда снится, что спишь. Но видеть сон во сне, да ещё два раза умереть, встретив того самого — это уже чересчур! Она вскочила. В комнате ничего не изменилось: тот же старый компьютерный стол, встроенный шкаф и полка с телевизором. На окнах недавно купленные на распродаже шторы с крупными красивыми лилиями.

Она пригладила растрёпанные волосы. Институт уже в прошлом, да и не было рядом с ним никакого парка. А где в наше время стоят чугунные урны? Разве что на ВДНХ. Что за ерунда приходит во сне?

Она встала и потянулась. Накинула халат и вышла в коридор.

— Ну, наконец-то! — крикнула с кухни мать. — Поторопись. Завтрак я сделала, но времени уже много.

— Успею, — буркнула Настя и заперлась в ванне. — Заболеть, что ли?

Сны словно высосали все силы и на реальную жизнь их уже не осталось. Многим хочется застрелиться по утрам, но не у всех в зеркале такое. Перекурносый нос, перепухлые губы и перераскосые глаза. Если бы не приставка «пере» со всем этим ещё можно было жить, а так оставалось только искать свой последний трамвай или велосипед.

Она включила воду, набрала в ладони и брызнула в лицо. Соберись, тряпка! Всё не так плохо, как кажется. Бывает и хуже, наверное… Вздрогнув от дверного звонка, она поморщилась. Кого ещё принесло с утра пораньше?

— Открой! У меня руки грязные, — крикнула мать с кухни.

Пришлось тащиться в прихожую, но, заглянув в глазок, она окончательно проснулась и с невнятным писком прижалась лбом к двери. На лестничной площадке переступал с ноги на ногу парень из сна. Так ведь не бывает? Это уже безумие какое-то!

— Кто там? — не своим голосом спросила Настя.

— Сосед новый! — крикнул молодой человек. — Не сверлите, пожалуйста, у меня штукатурка с потолка сыпется!

— У нас дрели нет! — ответила Настя и съехала на пол.

Так с ума и сходят: сначала бредовые сны, потом галлюцинации, а дальше крутые, дорогие волшебные лекарства.

— Кто там? — выглянула из кухни мать, вытирая руки полотенцем.

— Тебе снились мужчины, которых ты потом встречала? — растерянно спросила Настя, поднимаясь с пола.

— Постоянно.

— Я серьёзно!

— Давай завтракать и бегом собираться, а то опять опоздаешь!

Настя надула губы, но тут же одёрнула себя. Куда их ещё надувать и так на пол лица. А вот заставить себя уйти, не заглянув в глазок, не получилось. Она снова прижалась к двери. Пусто! Галлюцинация растворилась. Поэтому пришлось-таки встретиться с геркулесовой кашей, поджидавшей её за столом. Сразу вспомнился сон. Теперь понятно откуда она там.

— А папа тебе снился?

— Вот ещё, — глухо проворчала мать. — Хотя исчез как сон. Это уж точно.

— Извини, — пробормотала Настя.

Отец их бросил. Его образ давно померк и воспоминания приходили всё реже. Забылась внешность, как он говорил и смеялся, но тоска, несмотря на мамину желчь, осталась. С ней так просто не расстанешься. Отвлекали всякие дурацкие мелочи. Вроде мерзкой склизкой каши. Правда на неё ещё надо было настроиться. Сделать несколько глубоких вдохов. Смотреть строго перед собой. Отключить обоняние, вкус и чувство самосохранения. Есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Тогда вязкая жижа быстро проскакивает, особенно если запить её чаем.

Настя показала чистую тарелку, чмокнула мать и побежала одеваться. Второй раз за неделю опаздывать не стоило. Начальник обязательно впаяет штраф. Тем более, завтра суббота и можно будет вдоволь отоспаться. Скоро мучения закончатся!

Она вздрогнула. Дежавю прямо-таки преследовали. С этим надо что-то делать. Если так пойдет дальше, можно заработать нервный срыв. Стоит посоветоваться с Машкой, она психфак заканчивала. На ходу настрочив смс, Настя втиснулась в рабочую блузку и подхватила сумочку. Крикнула до вечера и выскочила из квартиры, захлопнув дверь. Вниз она всегда спускалась пешком. С четвертого этажа недолго, да и какая-никакая, а тренировка. Каша кашей, а физические нагрузки тоже нужны. Нельзя же целый день задницу просиживать.

После безумного утра день не мог взять и вдруг стать обыкновенным. У почтового ящика торчал новый сосед, напевал какую-то мурню под нос и гладил развалившегося на перилах чёрного кота. Обернувшись на топот, он улыбнулся.

— Здравствуйте!

— Доброе утро, — пробормотала Настя, оступилась и подвернула ногу. — Ай!

Прихрамывая, она спустилась к двери.

— Вам помочь?

Она даже не оглянулась. Парень из сна приносил одни несчастья. От него, как от чёрного кота, лучше переходить на другую сторону улицы. Зачем эта галлюцинация вообще переехала в её дом? Нога болела, и пока она доковыляла до остановки, успело уехать два автобуса. А следующий, как назло, не торопился. Он и ехал потом так, что обгоняли пешеходы. В общем, на работу она всё-таки опоздала. Хотела незаметно прошмыгнуть в офис, но натолкнулась на того, кого меньше всего хотела встретить. Начальник заторможено крутил ложку в кружке, перегородив весь коридор перед кофейным аппаратом.

— Опять опаздываем, Хвостова? — вместо приветствия хмуро проворчал он.

— Доброе утро! Я ногу подвернула, — ответила Настя. — Может, даже сломала, но всё равно геройски доскакала до работы.

— Штраф за опоздание, чтобы скакала побыстрее, — буркнул он и побрёл к своему кабинету, продолжая долбить ложкой по краю кружки.

— Тебя бы сначала трамваем сбило, потом велосипедом, а сверху урной по голове. Я бы на тебя посмотрела, — прошептала Настя и, поздоровавшись с секретарем на ресепшене, похромала к своему столу.

День не заладился.

Компьютер не хотел грузиться. Телефон выдавал короткие гудки. Подписанный директором договор, который она забыла вчера отправить с курьером, некстати подвернулся под чашку и жадно впитал утренний чай.

— Надо было заболеть, — обиженно протянула Настя, пытаясь спасти договор, но заварка, как назло, попала именно на чернила, и подпись расплылась. А когда на мониторе наконец-то появилось изображение, куда-то запропастились все ярлыки.

— Я проклята!

Пусть снова под трамвай, велосипед, лишь бы проснуться и начать всё заново. Она сжала виски.

— Ну, пожалуйста.

Зазвонил телефон.

— Тебя ждут в переговорной! — сообщила секретарь.

— Кто?

— Какое-то общество или объединение ОТКП… Сама разбирайся!

— Я таких не знаю! — вскрикнула Настя, но связь уже оборвалась.

Она резко вскочила, и окаянная чашка совершила вторую подлость за пять минут. Перевернулась и обрызгала блузку, расплывшись пятном ещё и по брюкам. Вытираясь на ходу салфеткой, сдерживая предательские слезы, Хвостова бросилась в туалет. Привела себя в порядок, повторяя что всё хорошо и у самых крутых профессионалов бывают промашки, но от этого они не перестают быть профессионалами.

— То что не убивает, делает нас наглее, — уверенно сообщила она зеркалу и пошла в переговорную.

Пресловутое объединение ОТКП прислало сразу двух представителей. Встать при встрече они не потрудились. Молодой, но уже седой парень сразу расставил приоритеты:

— Ваше портфолио рассмотрено! Но мы отдадим контракт только при вашей максимальной лояльности.

Настя выдавила дежурную улыбку и села напротив. Второй оторвался от планшета и уставился на неё с победоносной улыбкой, от которой у неё задёргалась щека. Подруга Машка тут не поможет. Лекарства от галлюцинаций назначает только психиатр.

«Притягательный» и необыкновенный протянул визитку, а седой продолжил давить:

— Вы согласны?

— Одну минутку, — попросила Настя и выскочила из переговорной.

Что происходит? Он её преследует? Но залезать в сны не научились даже самые навязчивые ухажеры. Так ведь бывает только в фантастическом кино. Да и то, только если на дурнушку сваливается неожиданное наследство, о котором она ничего не подозревает. Женихи сразу выстраиваются в очередь и превращают серую жизнь в сплошную романтику, но в реальной жизни всё наоборот. Да и никакого наследства у неё нет!

Она передумала идти за своей визиткой и вернулась в переговорную, сразу уставившись на несчастливую галлюцинацию.

— Что вам от меня нужно?

Он улыбнулся.

— Какая вы хваткая! Помимо лояльности нам нужна…

— Конкретно от меня? — разозлилась Настя, но в ответ получила только новую порцию ухмылок.

— С вами всё в порядке? — уточнил седой.

— Нет! — вскрикнула Хвостова.

— Тогда, я поищу кого-нибудь более уравновешенного.

Он задрал подбородок и гордо вышел, а противная галлюцинация исчезать не собиралась. Медленно поднялась из-за стола, потянулась, обошла кругом и шепнула в ухо.

— Два фантома скочурились. Очередь за тобой и ещё одной несмышлёной девицей. Не скажешь, где её искать? Может зачтётся…

— Я куплю перфоратор! — пообещала Настя.

Его лицо растянулось в невообразимой улыбке. Как у кота из мультика про Алису. Он встряхнулся и грациозно вышел за дверь, просунув напоследок руку и дурашливо помахав на прощание. Почему-то от этого стало совсем жутко.

Настя осталась в переговорной, пытаясь собраться с мыслями. По спине бегали мурашки, а от недоброго предчувствия холодели руки. Время тянулось медленно, скрежеща минутной стрелкой по настенным часам. Решив, что всё равно не сможет работать в таком состоянии, она пошла к начальнику.

— Извините, — жалобно проговорила Настя, заглянув в кабинет. — Мне нужен отгул, я себя плохо чувствую.

— Проходи, садись.

Он снова пил кофе. Когда только успевает наливать.

— Наши партнеры не получили договор.

— Я случайно пролила на него чай. Я всё исправлю! — заверила Настя.

— Представители ОТКП решили, что ты неадекватная и будут сотрудничать с другой.

— Там, мой, снизу, — жалко пробормотала Хвостова.

— Ты систематически опаздываешь на работу. У тебя двадцать пять незакрытых договоров. Самая низкая эффективность в департаменте.

— Я…

— Ты можешь идти домой, — перебил начальник. — И в понедельник можешь не приходить. Расчёт получишь в бухгалтерии.

Настя кивнула и закрыла за собой дверь. А что ещё ожидать от такого дня? Теперь остаётся одно — месть. Найти и убить соседа снизу — он заслужил. Глупость конечно, но она так злилась. Молча собрала вещи и не отвечая на вопросы коллег, вышла из офиса. Мама расстроится. Теперь бегать, работу искать. Опять нервотрёпка… Отвлёк зазвонивший телефон. Взглянув на экран, она прижала мобильник к уху.

— Привет, Маш! Да, хочу встретиться. Да хоть сейчас, меня с работы выгнали. Давай в нашей «Шоколаднице».

Настя спустилась на улицу. До кафе можно было дойти пешком, но нога по-прежнему болела. О поездке на трамвае не хотелось даже думать. Такси дорого, а безработным надо экономить. Оставалось метро.

Доковыляв до ближайшей станции, она спустилась по эскалатору и попала в давку. Под землёй непрекращающиеся людские пробки стали таким же проклятьем, как на дорогах.

— Почему вы все не на работе? — проворчала Настя, пробиваясь к платформе.

— Поезда следуют с увеличенным интервалом, сохраняйте спокойствие! — объявили по громкой связи.

Кто-то дёрнул за сумочку. Хвостова обернулась, но в этот момент её толкнули. Она оступилась, и подвернутая нога взорвалась от боли. Ойкнув, она сделала ещё один неловкий шаг к приближающемуся поезду. Люди как будто специально расступились, и бездна с грязными шпалами и рельсами приблизилась. Настя покачнулась. Ещё чуть-чуть. Она пыталась удержать равновесие, но сила тяжести клонила её вниз. Оставалось только кричать и звать на помощь, но в горле встал сухой ком, так что не вырвался даже писк. Зато чья-то рука ловко вцепилась в локоть и потянула назад на платформу.

— Полегче, милочка, — ласково шепнула дама в длинном старомодном платье, перчатках и странной плоской шляпе.

— Спасибо, — ошалело пролепетала Хвостова, но из открывшихся дверей хлынул поток пассажиров, и её спасительница потерялась.

С трудом выдержав одну остановку в душном вагоне, Настя выскочила на станцию и, старательно перепрыгнув начало эскалатора, поднялась наверх. Непрекращающиеся неприятности становились всё опаснее. Добираясь до кафе, она чуть не попала под выскочившую из подворотни машину. Водитель не только не извинился, а ещё и обругал последними словами. Поэтому в «Шоколадницу» она ввалилась всклокоченной и бледной. Заказала «Облепиховый твист» и с чувством решительного мазохизма самый калорийный салат.

— Ещё и пирожное съем, — мстительно заметила она своему отражению в окне.

Маша пришла через пять минут. Как всегда самоуверенная и нелепая в своих огромных очках. Мужикам нравился вид школьной училки, видимо поэтому серой мышке, в отличие от более эффектной Насти, всегда доставалось больше внимания.

— Что с тобой стряслось? — чмокнув подругу в щёку, спросила она и заказала кофе.

— Парня встретила. Трамваем сбило, потом велосипедом. Сосед снизу припёрся на работу, видите ли из-за меня у него штукатурка сыпется. Меня уволили, а он только ухмылялся, — затараторила Настя. — Если затоплю его, мне станет лучше?

— Обязательно, только объясни всё по-порядку.

— Сама не понимаю. Мне уже страшно…

Она рассказала о метро и машине, прибавила пролитый чай и подвёрнутую ногу. Картина действительно вырисовывалась жуткая.

— Считается, что человек сам создаёт себе проблемы через подсознание, чтобы обратить своё внимание на то, что делает неправильно.

— Я что сама во всём виновата?

— Обычно да. Но сейчас, нет, — протянула Маша, крутя в руках кружку. — Тут что-то другое. Как бы это не прозвучало от меня, но психология тут бессильна…

— Шутишь? — ещё сильнее нахмурилась Настя.

— Нет! Тебе нужен колдун!

— Ты меня ещё на битву экстрасенсов отправь.

Маша поморщилась.

— Если ты не веришь, это плохо. Значит не поможет.

— Ну уж если колдовство не поможет…

— В церковь сходи, свечку поставь.

Настя закатила глаза.

— Ты сегодня в ударе. Ещё астролога предложи.

— А что! — поправив очки, заметила Маша. — Может у тебя сегодня неудачный день?

— У меня вся жизнь неудачная.

Она без аппетита поклевала салат, но вопреки обещанию пирожное заказывать не стала. У кого-то от стресса начинался жор, а у неё наоборот, кусок в горло не лез. Хотелось куда-нибудь спрятаться, свернуться калачиком и ни о чём не думать.

— Ты торопишься? — заметив, как подруга косится на часы, спросила она.

— Прости, позвони мне вечером. Я обязательно что-нибудь придумаю, посоветуюсь с кем надо. У меня сейчас солидный клиент, не могу его отменить. Всё будет хорошо. Держи хвост пистолетом!

Не убеждённая Настя кивнула. Допила облепиховый компот и долго смотрела вслед подруге. Домой не хотелось. Иначе придётся рассказывать матери про работу, а этот неприятный разговор хотелось отложить до понедельника. Она тоскливо уставилась на жёлтые деревья за окном, пока не заметила ту самую плоскую шляпу и решительно встала. Случайности перешли все положенные границы. Пора переходить в наступление! Вылетев на улицу, она подбежала к той самой даме, расхаживающей посреди аллеи с плакатом «Честное гадание на суженого». Рядом, за сеткой шёл какой-то ремонт. Что-то доказывали на ломаном русском гастарбайтеры и ругался здоровенный рыжий прораб. Летела пыль и валил вонючий дым от сварки.

— Спасибо большое! — искренне проговорила Настя. — Не успела вас поблагодарить. Вы меня спасли. Как вас зовут?

— Варвара.

— Очень приятно. Благодарю.

— За что? Два твоих фантома уже погибли. Если так продолжится…

— Вы за одно с этим?

На огороженной площадке взвизгнула электропила.

— Твоя судьба…

— Что? — ошарашенно переспросила Настя, отступив на шаг назад.

Из-за шума она плохо расслышала. А может вообще показалось? Но плакат «Честное гадание на суженого» говорил об обратном.

— Позволь посмотреть, — попросила Варвара и дёрнула спасённую девушку за руку. — Линия судьбы исчезла! — испуганно вскрикнула она.

— Вы что, сектанты?

Ладонь удалось вырвать, попытка побега провалилась. Со стройплощадки завопили.

— Берегись!

Забор смело. Из пыльного облака вылетела труба с приваренными кусками арматуры и накрыла её.

Темнота и боль. Это уже не просто невезение, а самый настоящий кошмар.

Щипало пересохшие глаза.

Анастасия несколько раз моргнула и с сомнением посмотрела в монитор. Где она? Стол, ноутбук и махровый халат. Дома! Простуда сжала горло, нос даже с каплями отказывался дышать, а тело бросало то в жар, то в холод. Она всё ещё пыталась работать, но больная голова обещала свести на нет все усилия. Лаконичный модерновый дизайн на глазах расползался в какой-то колхоз.

— Ночью снится трамвай и велосипед. Днём долбанутые строители. Что дальше? — пробормотала она. — Маньяк-убийца?

Не найдя на экране ничего интересного, она переползла на диван и завернулась в одеяло. Размышления попытались пробиться через тяжелую, опухшую от простуды голову и сообщить, что не бывает таких снов и видений. Что проблемы слишком серьёзны, чтобы не обращать на них внимания, но не смогли. Хотелось спать и ни о чём не думать. Глаза слипались и под тяжелыми веками уже вырастали из тьмы другие миры. Мрачные и беспросветные. Давящие и бесконечные. В них не было ничего кроме липкого страха и отчаяния.

Она смотрела под ноги и боялась пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимание. Но её всё равно потянуло вперёд и вверх. Сопротивляться было бесполезно. Сияющее золотое пятно, похожее на подкову, нет на какой-то древний музыкальный инструмент со струнами, вибрировало и заставляло её душу отзываться и трепетать. Чарующая музыка успокаивала, а слова щекотали уши: «Слышу, слышу шаг твой нежный, шаг твой слышу за собой. Мы идем тропой мятежной к жизни мертвенной стопой».

Она не хотела возвращаться. Не хотела лезть наверх к ослепляющему свету. Её устраивал покой, тьма и пустота. Но чтобы воспротивиться волшебной музыке, надо было вспомнить название инструмента. Арфа? Нет, что-то такое же древнее, но…

Оглушительный звонок разметал всё в клочья, и заставил Анастасию выбраться из-под одеяла. Она нехотя добрела до двери и, сощурившись, посмотрела в глазок. Молодой человек с острыми скулами и горбинкой на носу переминался с ноги на ногу.

— Не шумите, пожалуйста, — гаркнул он. — Я с ночной смены, спать хочу.

Анастасия распахнула дверь, чуть не задев его по плечу.

— Ты кто такой? Что тебе от меня надо? — закричала она.

Парень отступил на шаг и улыбнулся.

— Три-ноль. Ты следующая!

— Что? — Анастасия хотела пнуть его ногой, но он ловко отскочил и сбежал по лестнице.

— Тебе конец! — весело крикнул он с другого этажа.

Она захлопнула дверь и закрыла на цепочку. Потом на задвижку. Прошла на кухню и поставила чайник. Что происходит? Всё окончательно запуталось и перемешалось в голове. Она смутно помнила какой-то трамвай. Потом вроде бы парк. Дальше противный начальник и потерянная работа. Варвара в плоской древней шляпе. Разве обычному человеку снятся такие правдоподобные, слишком подробные сны с предысторией? Или она сходит с ума? Вот подумала, почему мамуни нет дома? Но они давно не живут вместе, а память настаивает, что с утра её разбудила мать и приготовила овсянку. Ужас какой! Мерзкая каша с липкими комками. Вот только если всё это приснилось, а на самом деле она пыталась поработать, то почему этого не помнит?

Анастасия налила чай, добавила мёда и вернулась в комнату. Забралась под одеяло вместе с чашкой. Отпила. В сновидении её звали Хвостова, а по-настоящему Хвостикова. Ещё одно дурацкое совпадение или издёвка подсознания? Дотянувшись до ноутбука, она вбила в поисковую строку фамилию из сна. Выскочило несколько вариантов. «В результате несчастного случая на Сиреневом бульваре погибла девушка. Из-за нарушения техники безопасности при проведении строительных работ в районе дома 2А скончалась двадцатисемилетняя Хвостова А.Н…»

Анастасия выронила чашку, залив подушку кипятком. Взвизгнула, горячий чай пролился на коленку, и подскочила, потирая ногу. Быстро шмыгнула за стол. Ещё раз перечитала новости. Поискала в других Интернет-изданиях. Везде одно и то же. Несчастный случай и скоропостижная смерть.

Не вспомнив других фамилий, она набрала «девушку задавил трамвай». Электронные газеты выдали «Сегодня в первой половине дня вблизи станции метро Войковская двадцатилетняя гражданка Хвостовская по нелепой случайности погибла под колёсами трамвая…».

Анастасия закрыла лицо руками. Непонятно из-за чего и почему она вдруг стала экстрасенсом и видит смерть своих однофамилиц. Кто же тогда этот парень с острыми скулами и зачем он её преследует?

Подобрав стакан, она повесила подушку на стул, чтобы просушилась. Взяла градусник и сунула подмышку. Может у неё огромная температура и бред? Может пора вызывать скорую? Но ртутная полоска остановилась на тридцать семь и две и дальше подниматься не собиралась. Значит всё дело в лекарствах. Наверное, какая-то побочка. Она выпила антигистаминные и легла. Надо больше пить, спать и ни о чём не думать. Только не как у мамуни. Только не как у неё… Нет, всё это какая-то ерунда! На самом деле такого не бывает. Вот выздоровит, потом будет разбираться, что к чему. Дома она в безопасности. Ни маньяков, ни строителей, ни тем более трамваев, здесь точно нет. Она продолжала убеждать себя, ожидая спасительную дремоту, но вместо этого услышала отдалённый стук. Слишком ритмичный, чтобы оказаться случайным. Кто-то упорно бил по двери. Анастасия встала и на цыпочках прокралась в коридор. Если это снова тот парень, самое время вызвать полицию. Она заглянула в глазок, но там красовалась плоская шляпа.

— Открой! Мне нужно с тобой поговорить! Тебе грозит опасность!

— Вы что цыганка?

Дверь приглушила дурацкий вопрос, но Варвара всё равно расслышала.

— А что похожа? Я пытаюсь сохранить хотя бы эту твою жизнь. Совсем не хочешь жить?

— Кто вы? Как меня нашли?

Анастасия прижалась головой к холодной планке с цепочкой, но туман рассеиваться не собирался. Может быть это всё-таки не на самом деле?

— Помнишь скуластого в чёрной одежде? Это чёрный кот. Он приносит несчастья. Его послали, чтобы уничтожить каждого фантома твоей души.

— Вы сумасшедшая?

— Тогда ты тоже, — отрезала Варвара. — Три смерти в один день. Ты должна всё прекрасно помнить! Обычно люди моментально забывают жизнь своих фантомов. Списывают на сны, на усталость и болезни. На плохое настроение, галлюцинации и психические заболевания.

— Я нормальная, — пробормотала Анастасия и повернулась к зеркалу в прихожей, но вместо отражения в нём застыло бесформенное пятно.

Стекло тихо лопнуло и расползалось трещинами. Её передёрнуло, всё это уже чересчур. Мамуня всегда говорила, что зеркала — это зло. В них смотрятся одни эгоистки, а фотографируются только тупицы. Но сколько бы негативной энергии они не собирали, вот так вот трескаться, это уже за гранью… Надо успокоиться. Такого не бывает. Она спит. Сама не заметила, как уснула. При температуре такое бывает. А значит ей ничего не угрожает. Ведь сон не может навредить человеку?

— Что вы хотите?

— Помочь. Иначе зачем бы пришла? Впусти меня.

Анастасия сняла цепочку, открыла дверь и махнула в сторону кухни. Может так всё быстрее закончится? Сон ведь не может длиться вечно.

Варвара склонила голову, но прежде чем войти сделала странный знак. Сомкнула пальцы и потёрла один о другой, а потом махнула рукой направо и налево. Табличку «Честное гадание на суженого» оставила в прихожей, а полиэтиленовый пакет взяла с собой. Только сняла длинный чёрный плащ. Оказывается, на ней было не платье, а непонятная хламида, из тех что когда-то носили римляне или греки, с яркой драгоценной фабулой на плече.

Хвостикова заперла дверь на замок и завела гостью на кухню.

— Чаю хотите? Не знаю, что предлагать вымышленным дамам из сна…

— Ах вот, почему ты меня пустила. Я уж начала волноваться, что у тебя кукуха поехала, — проворчала Варвара. — Но если тебе так легче, пока думай, что спишь. Запомни на всякий случай, что обращаться надо кирия, а не дама. У эллинов так не принято. К мужчинам кириос. А чай я буду, но сначала покажи руку.

Анастасия вспомнила аллею и строительную площадку, прикосновение холодного металла. Пальцы задрожали, но она всё-таки протянула ладонь тыльной стороной вверх, так что задрался рукав пижамы.

— Пока всё хорошо, — успокоила Варвара. — Ты не выходила из квартиры, когда пришёл черный кот.

— Нет. Я его прогнала.

— Ну да, смелостью такие не блещут. Хорошо, что не выходила, значит, у тебя есть время и возможность всё изменить. Наливай чай. Я пока начну рассказывать, — женщина поправила шляпку и уставилась в пустой коридор, будто что-то там видела. — Твоя судьба найти истинную любовь, объединить фантомы и получить высшее право самой выбирать как жить.

— А разве не все так могут?

Чайник был ещё горячий, поэтому сильно греть его не пришлось, только заварку обновить.

— Вы зеленый пьёте?

— Ты вот девочка вроде взрослая, а всякие глупости говоришь.

— Вы не любите зелёный чай? — не поняла Анастасия.

Варвара усмехнулась.

— Жить как хочется, не может почти никто. Есть куча правил, ограничений и традиций. Они любого замыкают в такие рамки, что с трудом получается жить даже как получится, не то что как хочется. Поэтому высшее право даётся только тем, кто его заслужит. Так решили олимпийцы — так тому и быть. Истинные судьбы людей открываются пророчицам, а те передают эти знания логосу и богине.

Хвостикова налила чай и поставила на стол вместе с маковым рулетом.

— Самый дурацкий сон в моей жизни. Какое-то безумное кэролловское чаепитие. Чеширский кот есть. Вы, видимо, Болванщик, раз меня оболваниваете, а я по вашему Мышь-Соня? Совсем за дуру меня держите? Какие богини, логосы и пророчицы?

— Логос только один, — поправила Варвара, отхлебнув чай. — Это спутник богини. Она выбирает его раз и навсегда. Так повелось ещё с Древней Греции. А пророчицы указывают будущих богинь и поддерживают хрупкий мир в обществе тех кто проснулся.

— Ну, допустим, — нахмурилась Анастасия. — Причём тут я?

— Прошлой зимой случилось страшное несчастье. Мы потеряли богиню. Я лишилась одного из своих фантомов. Много чего произошло. Не мне тебе об этом рассказывать. Главное, что тебя выбрали. Ты можешь стать новой богиней ОТКП…

— Чего? — вздрогнула Хвостикова.

Эта аббревиатура уже была во сне и не принесла ничего хорошего. Тот седой грубиян и парень от которого одни неприятности, были, именно оттуда.

— ОТКП — Общество Тех Кто Проснулся. Как его только не называли в разные времена. От древних гетерий до… но это неважно. Пока не выбрана новая богиня, логос всем управляет, и сейчас и тогда. Он не хочет терять власть. Поэтому воспротивился пророчеству и запретил тебя будить.

— Так я все-таки сплю! — заулыбалась Анастасия.

— Все люди спят и не видят реальной жизни. Или не хотят видеть. Это почти одно и то же. Но я тебе помогу!

— Лучше не надо. Моя мамуня всегда всё видела по-другому. И что? Ничего хорошего! Даже известным фотографом не стала. Зато заработала обсессивно-компульсивное расстройство…

— Его нельзя заработать! Навязчивые состояния — это врожденный дефект. Правила, конечно, для того, чтобы их нарушать, но не все…

— Тогда как вы меня разбудите? Логос же запретил?

Варвара поморщилась и будто нехотя призналась.

— Сама бы я не решилась, но долги надо возвращать. У нас по-другому нельзя. Нарушать слово слишком опасно. Говорю же, некоторые правила не обойдёшь. Это закон ОТКП. Я и сейчас рискую, но так, по крайней мере, больше шансов уцелеть. В крайнем случае, расплачусь ещё одним фантомом.

Анастасия скривила губы.

— Не хочу быть богиней, и власть мне не нужна. Скажите ему, что я сплю и не буду просыпаться, тогда он прекратит подсылать ко мне всяких котов…

— Если бы всё было так просто. То, что ты можешь стать новой богиней недавно узнали все. С тобой безопаснее разделаться.

Хвостикова шмыгнула носом и отщипнула кусок от макового рулета.

— Это уже не сон, а кошмар какой-то. Как от него проснуться? Мне уже надоело. Коты все эти, логосы, вы…

Она сбилась, поморщилась и отхлебнула чай.

— У тебя есть зеркало, которое можно перенести в прихожую? — уточнила Варвара. — Лучше большое.

— Там всё равно нет моего отражения, — отмахнулась Анастасия. — Этот сон максимально чокнутый.

— Так есть?

— Нееет!

— Ладно, разберёмся с этим позже. Давай, для начала прогоним кота.

— Да делайте, что хотите. У меня уже сил никаких нет.

Варвара подняла на стол полиэтиленовый пакет и вынула кулёк со странно знакомым запахом.

— Что это? — устало пробормотала Хвостикова.

— Мяун, кошачья трава.

— Валерьянка?

— Ты должна перейти ему дорогу. Чёрные коты этого не любят. Но сначала заманим его в ловушку. Иначе будет сопротивляться, а ты ещё не проснулась. Могут возникнуть проблемы.

— Тогда всё это закончится?

Варвара не слишком искренне кивнула.

— Его чары долго не действуют, поэтому он бродит рядом. Наверняка уже твой дом пять раз оббегал и всё пометил. Ты не выйдешь из подъезда, чтобы не пересечь его следы. А когда пересечёшь, неприятностей не оберёшься.

— Трамвай задавит? — фыркнула Анастасия.

— Он не многомерный, как ты или я. Фантомов у него нет. Энергия поступает очень медленно, вот и ворует её у других. Питается как может. Поэтому, когда находит не до конца проснувшегося — у него пир. Только вряд ли он сам тебя нашел. Подослал…

— Логос?

— Да кто его знает! — разозлилась Варвара. — Ты будущая богиня. Думаешь все этому рады? Совсем наоборот. Встречать с распростёртыми объятиями тебя не будут. Готовься к зависти и ненависти.

— Спасибо не надо! — буркнула Хвостикова. — Варите своё зелье и убирайтесь из моего дома и сна.

— Могу вызвать тебе скорую, пусть они с тобой сюсюкаются, мне уже надоело. Только в больнице он с тобой быстро разделается.

Анастасия вздохнула и полезла в ящик за кастрюлей.

— Наливай воду, — скомандовала Варвара. — Пусть закипит. У нас не лекарство, нам запах нужен.

Хвостикова сделала огонь на полную и повернулась к гостье.

— А дальше что?

На столе появился маленький горшок. Вверх торчал длинный стебель с треугольными листьями и мелкими белыми бутонами с фиолетовым отливом.

— Кошачья мята. Десять минут будет в полной нашей власти.

— Кастрируем? — не сдержалась Анастасия.

— Зачем? — удивилась Варвара, но сразу нахмурилась. — Ты лучше побеспокойся, чтобы самой при своём остаться!

Когда вода закипела, она деловито забросила корни валерьяны. Поставила посреди кухни табурет, водрузила на него кошачью мяту и пошла в прихожую открывать дверь.

— Теперь ждём!

Хвостикова закатила глаза. Если это не сон, совсем скоро ей придётся рассказывать полиции, что её загипнотизировали и вынесли всё ценное из квартиры. Что во всём виноват чёрный кот и пожилая женщина с плакатом «Честное гадание на суженого». Вот тогда её и отправят в больницу к остальным обладателям большого количества личностей. Как сказала бы Маша: «Осенью у шизофреников обострение, другие «Я» начинают активную борьбу за власть». Вот только Маши не существует. Она есть только во сне. Вместе с Хвостовыми и Хвостовскими, или как их там? Но для психушки сойдёт, там многие советуются с выдуманными подругами.

— Окно открой, чтобы сквозняк был. Так до него быстрее дурман дойдёт! — Варвара глубже натянула шляпу и, потирая пальцы, призывно зашептала: — Кис, кис, кис.

Воняло так, что щипало глаза. Вместе с чёрным котом скоро сбегутся все кошки со всей округи.

— Лежать нам в одной палате, без всяких там Маш, — заворчала Хвостикова и уже решила звонить в скорую, когда на пороге возник тот самый молодой человек.

Его скулы стали острее, а глаза совсем запали. Он непрерывно двигал носом и плавно перетекал из одного положения в другое, как настоящий кот. Потёрся спиной о дверь и, продолжая изгибаться, вошёл в прихожую. Коснулся тумбочки ногой. Зацепил волосами свисающий абажур, распрямился и почесался об него затылком.

Анастасия растерялась, а Варвара протиснулась мимо него в коридор и тихонько прикрыла дверь.

— Попался, кис-кис.

Чёрный кот её даже не заметил. Весь извиваясь, прошёл на кухню и потёрся боком о стену. Встал на колени, обхватил табуретку руками и припал к горшку с кошачьей мятой.

— Что теперь? — отступив подальше от него, спросила Хвостикова.

— Выключай плиту, варево надо остудить, оно ещё понадобится.

Варвара схватила парня за плечи и усадила на табурет, вручив ему горшок с бело-фиолетовыми цветами. Он впал в помутнение. Лизал и кусал растение, при этом беспрерывно мурча и тряся головой.

Анастасия ошарашенно смотрела на него, не веря глазам. Он в самом деле вёл себя как кот. Она даже наклонилась, чтобы убедиться.

— Что ты делаешь? — всплеснула руками её гостья. — Залей мяту холодной водой, мы же не пытать его собираемся.

Хвостикова выполнила команду, продолжая пялиться на парня. Обхватила кастрюлю полотенцем и перенесла в раковину под кран, но воду так и не включила.

— Брось, я сама доделаю. Давай, пока он не рыпается. Обойди его девять раз по часовой стрелке. Быстрее, скоро дурман рассеется.

— Почему девять…

— У котов девять жизней! Быстрее!

Анастасия вытерла испарину со лба. Разве во снах так бывает? Ей стало не по себе. Парень с закатившимися глазами продолжал неистово лизать кошачью мяту. В настоящей жизни такое просто невозможно. Люди себя так не ведут! По крайней мере, здоровые. Разум пытался найти логичное объяснение, но интуиция подсказывала что уже слишком поздно. Она всё поняла, просто отказывалась поверить, но вокруг чёрного кота всё равно пошла, считая круги вслух.

От кастрюли валил пар. Смердело валерьянкой. Варвара сунула туда палец.

— Пойдёт! — она подхватила кастрюлю, закрутила полотенцем, и как только Анастасия произнесла «девять», поставила парню на колени. — Держи настой! — приказала она и взяла его за шею сзади. — Забудь сюда дорогу! — потребовала она и макнула его лицом в воду с корнями.

Тот фыркнул и зашипел. Хвостикова отпрянула и ударилась об стол. Ногу саднило, но она сразу забыла про боль, когда вместо нормальных зрачков из-под век парня вылезли вытянутые кошачьи. Варвара продолжала макать чёрного кота, держа за загривок и приговаривала:

— Забудь её навсегда и не вспоминай! Девять кругов держат тебя. Пойдёшь за ней, отдашь сил вдевятеро больше, чем получишь. Увидишь фантом её, хвост подожми и беги. Вспомнишь о ней, околеешь от страха!

Чёрный кот отряхнул мокрое лицо. Он больше не походил на скуластого красавца с горбинкой на носу. Физиономия округлилась, губы сжались в тонкие линии, вокруг них к носу пролегли глубокие морщины. Нос сплющился. Лоб вытянулся, став высоким и пологим. Волосы поредели и соединились с бакенбардами и курчавой бородкой.

— Брысь! — крикнула Варвара и шлёпнула его по спине.

Парень недовольно пискнул и с разочарованным воплем метнулся в коридор. Ударился в дверь, по-кошачьи отряхнулся, выскочил на лестницу и бросился наутёк. Из подъезда ещё некоторое время раздавался его обиженный ор.

— Почему он стал таким? — пробормотала Анастасия, потирая ушибленную ногу. — Похожим на моего… Это логос приказал? Зачем?

Она больше ничего не понимала. Таких снов не бывает, это точно. Вспомнив старинное средство, она с силой ущипнула себя за руку и взвизгнула от неожиданности.

— Хочешь я? — прищурилась Варвара.

Хвостикова отскочила от неё как от чумной.

— Ну вот, всегда одно и тоже. Сначала насмехаются, а потом боятся.

Плоская шляпа разочарованно мотнулась.

— Это не сон! — задрожала Анастасия.

Сразу вернулся насморк, и заболело горло. Захотелось прилечь. Она покачнулась.

— Хорош дуру валять, — скривилась Варвара. — Или ты принимаешь мою помощь, или я ухожу и делай что хочешь, — не дождавшись ответа, она пожала плечами и пошла в коридор.

— Стой! — Хвостикова бросилась следом. — Я, я, я… готова.

— Тогда тащи зеркало!

Дважды повторять не пришлось, Анастасия заскочила в ванную и сорвала зеркало со стены.

— Вот! — она вылетела с ним обратно в прихожую.

Варвара закрыла входную дверь.

— Принять, что мир не такой, как ты, всегда думала — тяжело, — немного сжалилась она. — Ставь сюда, перпендикулярно этому, чтобы отражения объединились. Тогда получится истинное, а не перевёрнутое. Теперь вставай перед ним.

Хвостикова прошла в центр своей прихожей и замерла. За серебристой гладью творилось что-то невообразимое. Вокруг размытого силуэта плясали похожие на неё, но перекорёженные и страшные тени. Зато трещины рассосались и исчезли.

— Если я проснусь, он больше не сможет натравливать на меня всяких котов?

— Не знаю, — проворчала из-за спины Варвара. — Говорят у тебя особый случай. Чтобы ты ни делала — линия судьбы всегда будет указывать на истинную любовь…

— Это парень в которого превратился кот?

— Это большая редкость. Таких проснувшихся тяжело сбить с пути и заставить делать то, что им не предначертано. Может поэтому он так взбесился… ты лучше меня не отвлекай. Пробуждение штука тонкая, мало ли что, — она закряхтела и положила Анастасии руки на виски. — Лучше смотри внимательнее. Только не на себя, а дальше. Видишь там что-нибудь?

— Ничего. Раньше была Алиса в стране чудес, а теперь Алиса в зазерка…

— Плохо. В такой момент можно увидеть всех своих фантомов. Некоторым иногда везёт.

— Что такое фантом? — прошептала Хвостикова.

— Душа может жить в нескольких телах. Каждая её часть называется фантомом. Всего их шесть и ещё один у хозяйки. С наскоку понять непросто. Душа целая, пусть и живёт одновременно в семи телах. Просто мы многомерные, когда-нибудь физика с этим согласится… опять отвлекаешься. Видишь что-нибудь?

Анастасия попыталась отрицательно качнуть головой, но не получилось. Чужие руки крепко её обхватили. В кожу врезались массивные перстни. А потом в зеркале что-то промелькнуло. Сзади, за размытыми силуэтами и тенями.

— А-а-а-а!

— Цыц! Ничего там страшного нет. Это между вами происходит сопряжение. Скоро всё прояснится. Не бойся.

Хвостикову ещё трясло, но отражение перестало прыгать и расплываться. Очертания начали приобретать резкость, будто перед ними ставили корректирующие линзы для очков. И чем больше она походила на себя, тем более расплывчатыми и тусклыми становились тени. Некоторые силуэты покорно опускали головы и склонялись в раболепных поклонах, другие наоборот вырывались и старились сбежать, но всех притягивало едва различимыми сияющими жгутами. Как будто на них накинули лассо и тащили в стойло. А может куда и похуже. Иначе непонятно, чего они так упирались. Правда освободиться и спрятаться ни у одной тени так и не получилось. Они становились всё более прозрачными и послушными. Пока от них не остались только едва различимые радужные пятна. Тогда отражение засверкало, запереливалось и вспыхнуло ослепительным сиянием.

Анастасия зажмурилась, а когда попыталась открыть глаза, с трудом разлепила слипшиеся, будто после долгого сна, веки.

— Всё? — её шепот прогремел на всю квартиру.

— Для меня, да, — облегченно выдавила Варвара и отпустила её голову.

— А для меня?

— Ещё будут сны, обучение, посвящение, поиски и испытания.

Хвостикова застыла перед зеркалами, не в силах оторваться. Её отражение вернулось, но в нём что-то изменилось, хотя что именно, понять не получалось. Она ещё несколько раз потёрла глаза и испуганно уточнила.

— Я теперь буду чувствовать сразу все семь тел?

— Нет! Иначе кукуха уедет. Другими телами можно управлять пока спишь, задумалась, размечталась, выполняешь монотонную работу или просто отвлеклась. А вообще, с повседневной ерундой они и сами справляются, — донеслось с кухни.

— Бред какой-то, — вздохнула Анастасия.

— Понимаю, поверить трудно, но так оно и есть. То, что ты находишься в разных телах, ты обычно не помнишь, пока не проснёшься. Тебе кажется, что это сон или фантазия, и ты быстро об этом забываешь. Но теперь всё будет по-другому.

— Вы хотите сказать, что я жила семью разными жизнями и даже не знала об этом?

— А много ты вообще помнишь о своей жизни?

Варвара, как ни в чём не бывало сидела за кухонным столом и пила чай, закусывая рулетом.

Анастасия наконец отошла от зеркала.

— Но тогда выходит, что в одном теле я провожу больше времени, чем в другом?

— Ты там, где тебе лучше. Люди страшные приспособленцы. Болеешь — сбегаешь в другое тело. А потом не помнишь, когда успела выздороветь. Вот что вчера было? Давай, расскажи по минутам. А позавчера, а неделю назад? Что уж говорить о прошедших месяцах или годах. Много ты помнишь из своей жизни?

— Я не могу запоминать каждую прошедшую минуту.

— Конечно, ты же в другом теле.

— Всё равно, — возразила Анастасия, — семь — очень много.

— Это да, — согласилась Варвара. — Редко кто обитает сразу во всех семи. Фантомы болеют, умирают, погибают. У обычного человека в лучшем случае один, редко два.

— Не могу поверить, — Хвостикова вздохнула, но сжала кулаки. — Логос хочет уничтожить все мои фантомы? Кто он вообще такой? Что он там о себе думает? Я же его не трогала?

— Ты привыкнешь и во всём разберешься. Это трудно, но у тебя получится. Все через это проходят.

— Почему он стал таким?

— Это не по моей части. Я в любовные дела не лезу.

— Ты мне не поможешь? — расстроилась Анастасия.

— Тебе наставница нужна.

— А ты?

— Не люблю учить, — отрезала Варвара и поднялась. — Вылей эту гадость в туалет. Воняет.

Хвостикова подхватила кастрюлю.

— Где её искать? — заинтересовалась она, избавляясь от валерьянового варева.

— Если ученик готов, учитель всегда найдётся.

— Мне бы поподробнее, — попросила Анастасия, ополаскивая кастрюлю. — Адрес, телефон, фамилию.

Варвара цокнула языком.

— Что за люди пошли? Всё им на блюдечке подавай. Ладно. К магам и колдунам не ходи, среди них настоящего сложно найти. Сейчас одни шарлатаны. Тебе путь один — в центр занятости населения.

— Куда? — поперхнулась Хвостикова.

— Придёшь, напишешь в анкете: «Ищу наставника, хочу объединить все фантомы и найти истинную любовь». Оставишь контакт, и жди.

— Вы серьёзно? А если ваш логос пришлёт другого кота или какого-нибудь чёрного крокодила?

— Поэтому поторопись. Пара дней у тебя, наверное, есть, а дальше… Купи оберег. Съезди завтра утром на блошиный рынок у станции «Марк». Там под мостом дед Валерьян. Ты его сразу узнаешь, у него фуражка приметная. Как у железнодорожника. Тулья синяя. На кокарде колесо с крыльями.

Варвара перекрестила Анастасию и вышла.

— Может, свидимся ещё, — донеслось из-за двери.

Хвостикова заперла замок и так и осталась стоять перед глазком, пытаясь собрать вместе мысли. Губы, словно без желания хозяйки, зашептали заученные ещё в детстве строки:

«Ты — ведешь, мне — быть покорной.

Я должна идти, должна…

Но на взорах — облак чёрный,

чёрной смерти пелена».

Казалось, это был самый безумный день в её жизни…