Убийство во времени

Джули МакЭлвен, 2016

Как искать серийного убийцу в XIX веке, если этот термин еще даже не придумали? Джули МакЭлвен блестяще отвечает на этот вопрос, отправляя Кендру Донован, спецагента ФБР из XXI века, в прошлое. Этот роман, сочетающий в себе элементы детектива, фэнтези и романтики, словно заманивает читателя в кроличью нору – как только начинаешь читать, уже не можешь остановиться. Кендра Донован – восходящая звезда ФБР. Но на карьерной лестнице она спотыкается и чудом выживает, когда предатель убивает половину ее команды. Как только Кендра встает на ноги, ее единственной целью становится "крыса". Поиск приводит в Англию. в старинный замок Элридж. План безупречен, и, кажется, Кендра вот-вот загонит преступника в угол. Но тут – осечка, и на Кендру обрушивается темнота. Очнется она не скоро. Вернее, давно уже очнулась – в 1815 году, где орудует свой жестокий убийца. Но как его искать, если в XIX веке Кендра может рассчитывать только на положение горничной? Лишенной привычных инструментов, ей придется пользоваться исключительно холодной логикой, чтобы раскрыть преступление и навести порядок в пространственно-временном континууме.

6

Два дня спустя

Кендра села на поезд до Нью-Йорка, а затем взяла такси до международного аэропорта и покинула страну как гражданка Франции Мари Буланже. Пока «Боинг-747» торжественно пролетал над темно-синими водами Атлантического океана, она пыталась расслабиться и не думать о том, что она оставила позади, и о том, что собиралась совершить. Из-за постоянного напряжения ее живот начало крутить, ее кожа становилась то горячей и сухой, то холодной и липкой. Она посчитала пульс, проглотила две таблетки, запив их водой, которую купила после паспортного контроля.

— Голова болит? — спросила участливо женщина рядом с ней.

Кендра посмотрела на нее, пытаясь напустить на себя непонимающее выражение лица.

— Je suis désolée. Qu’avez-vous dit?^[14]

— Ой. Ой, извините. Я не говорю по-французски. — Женщина улыбнулась ей растерянно и поспешно скрылась за журналом «Пипл», который до этого читала.

Кендра почувствовала угрызение совести, но решила, что лучшим способом не вступать ни в какие беседы было притвориться, что она не понимает по-английски. В самолете, полном американцев, у нее был очень высокий шанс сидеть рядом с кем-то, кто не сможет вести беседу на французском.

Конечно, у нее был запасной вариант: айпод, который она сейчас вытащила из сумки. Вставив наушники, она закрыла глаза и заставила свое тело, пусть и не голову, расслабиться, окунувшись в блюзовый вокал Бонни Рэйтт, которая пела о том, чтобы дать кому-то о чем-то поговорить.

Она все отлично запланировала, напоминала она себе. Вчера она позвонила Лидзу и сообщила, что вернется в Бюро через неделю. Она даже записалась на встречу с высшим руководством ФБР. А если этого окажется недостаточно, она убедилась в том, что, если вдруг они начнут искать ее слишком рано, ее следы будут вести в Мексику.

У нее была в запасе неделя, может, и две. Но все, что ей было необходимо, это сорок восемь часов.

Ее желудок, который вроде уже успокоился, снова внезапно екнул.

Сорок восемь часов, и ее жизнь изменится навсегда.

* * *

Кендра всегда считала себя искушенной и повидавшей многое в жизни, но у нее перехватило дыхание, когда она впервые увидела замок Элбридж. Может, свою роль сыграл контраст бархатной зеленой лужайки и неровного серого камня древнего укрепления под шелковисто-синим небом. Или, может, дело было в необыкновенных размерах. Черт, она бывала в городах поменьше, чем этот замок, с его возвышающейся центральной башней, зубчатыми дымоходами и сторожевыми башнями, которые устремлялись в небо.

Она навела справки, самая первая башня была воздвигнута еще во время Вильгельма Завоевателя. На протяжении веков несколько крыльев было присоединено к первоначальному архитектурному ансамблю. В итоге получилось нечто угрюмое и величественное, дышащее престижем и едва скрываемым могуществом.

Гравийная дорога, бледная, как лунный камень, проходила по огромному парку, который утопал в тени деревьев и кустов с фигурной стрижкой. Сверкающая вереница автомобилей была припаркована вдоль бордюрного камня и являлась очевидным водоразделом между прошлым и настоящим.

Кендра осторожно направила по этой дорожке «Вольксваген Гольф», который она взяла в аренду этим утром, и слушала скрип гальки, пока кружила в поисках парковочного места. Если ее пальцы и дрожали немного, когда она выключала зажигание, она предпочитала не замечать этого. Так же как она старалась не замечать рой бабочек, которые населили ее живот.

Перебросив свою большую сумку через плечо, она принялась пробираться по направлению к толпе, собравшейся перед каменными ступеньками, которые вели в вестибюль замка. Большинство присутствовавших были молоды. Во многих она узнала профессиональных актеров. Эти люди прекрасно подходили для ее цели.

Беспощадно деловитая женщина быстро сбегала вниз по каменным ступеням. В одной руке у нее был планшет, в другой ручка, которая в ее руках стала больше походить на кинжал, когда она гневно направила ее на мужчину, стоявшего в первом ряду.

— Марк, чертово ты быдло, я же попросила сбрить эту дебильную бородку у тебя на подбородке, — в ее голосе звучало неудовольствие. — Ты здесь играешь роль лакея, а не типа крутого рэпера. — Она опустила руку, пряча планшет под мышку, и энергично захлопала в ладоши: — Так, все! У нас три часа на то, чтобы одеться и распределить роли до того, как приедут господа. Они хотят, чтобы все было реалистично! А сейчас идите по указателям в зал для прислуги и одевайтесь!

Кендра подождала, пока толпа рассосется. Женщина, нахмурившись, подняла на нее взгляд, когда Кендра подошла:

— А ты кто?

— Кэсси Браун, — солгала Кендра. — Извините, я опоздала.

— Какие придурки! Я говорила им, чтобы не присылали мне никого с короткими волосами. — Нахмурившись еще больше, женщина принялась постукивать ручкой по клавиатуре. — Нам нужен Шерлок Холмс, а не Кэти Холмс!

— Я думала, это костюмированная вечеринка начала девятнадцатого века.

— Да. И что с того?

— Шерлок Холмс был создан лишь в конце века.

— Ты что, умная? Да еще и американка. — Злость сменилась отвращением. Она прекратила барабанить ручкой и закатила глаза. — О чем они думали? Сами же говорили: «Хотим, чтобы было реалистично», а теперь отправляют мне чертову американку, которая выглядит как долбаная феминистка. Ну, на хрен! — Она возмущенно пожала плечами и принялась перебирать листы, прикрепленные к планшету. — Нам все еще не хватает личных горничных. — Она быстро сделала запись и, оторвав полоску бумаги, передала ее Кендре. Она показала в сторону удаляющейся толпы. — Иди за ними в зал для прислуги. Пусть сами возятся с твоими волосами. Мы стараемся создать настроение. Это проблема «Старк Продакшнз», что они доверили это тебе.

Пока женщина не успела передумать, Кендра поспешила присоединиться к актерам, которые плелись впереди по дорожке. Молодая женщина с длинными рыжими волосами метнула на нее сочувствующий взгляд и сказала:

— Случайно услышала ваш разговор. Не позволяй этой старой корове докучать тебе. Ты выглядишь потрясно. Я уже давно хочу такую прическу, как у тебя.

Кендра провела рукой по волосам, которые спадали плотным каскадом немного ниже линии подбородка. Ее рот непроизвольно сжался, когда она вспомнила причину, почему теперь у нее именно такая прическа.

— На твоем месте я бы не переживала по этому поводу, — продолжила девушка, неправильно расценив ее выражение лица. — Миссис Питерс все утро трещит о наших ролях. У нее просто какая-то паранойя на этот счет, в хорошем смысле. Но эти придурки сюда не за реализмом приезжают. Они хотят провести выходные, играя в маскарад и напиваясь вдрызг. Им все равно, короткие у тебя волосы или длинные. Мужчинам точно все равно. Им важно тебя трахнуть. — Она ухмыльнулась Кендре. — Я Сэлли, кстати.

— Кэсси.

— Ты актриса?

— Можно и так сказать.

Сэлли не почувствовала иронию в ее ответе и продолжила:

— Я тоже. Я участвовала в фестивалях Шекспира. Вы в Америке любите великого барда. И я играла служанку из кабака прошлым летом в Вилле Литтлкоут.

Это замечание привлекло внимание одного молодого человека, который шел впереди. Повернувшись, он похотливо улыбнулся Сэлли:

— А, Сэлли, девочка моя, можешь обслужить меня в любое время!

— Бесстыдник! — Сэлли засмеялась, сделала пару выпадов вперед и беззлобно врезала ему по руке. — Этого идиота зовут Ян, Кэсси. Не верь ни единому его слову. У тебя вообще какая здесь роль? — Она посмотрела на него: — Придворный шут?

— Какая дерзкая служанка! — Ян перевел взгляд на Кедру. — Американка, да? Голливуд? Черты лица у тебя для большого экрана, это точно.

— Осторожно, Кэсси. Ян считает себя чертовым Джеймсом Бондом. — На этот раз это Ян игриво шлепнул ее.

Робко улыбаясь, Кендра слушала, как они обменивались колкостями. Остальные, услышав их разговор, присоединились к ним, и их добродушное подшучивание друг над другом звучало так непосредственно, что она подумала, что они знали друг друга до этого конкретного заказа. Было мило… И на одну лишь секунду ею овладела зависть. Они были командой — вот что она почувствовала.

Она знала, каково это — быть частью команды, хотя такого непринужденного веселья она никогда не знала. Ставки всегда были слишком высоки. Поиск серийных убийц, педофилов или террористов просто несовместим с беззаботной атмосферой. Юмор, знакомый ей, был злым, циничным и саркастичным.

Гомон почти что дюжины голосов встретил их, когда они вошли в замок, и лишь усиливался, пока они продвигались по широкому коридору сквозь арочные проходы. А вот и источник шума: невероятных размеров комната с высокими потолками и камином таким большим, что там можно было зажарить настоящего медведя. На это следовало обратить особое внимание, но сегодня это было уже запоздалое соображение, потому что поток кипящей деятельности вокруг был невероятно быстрым. Все поверхности, включая длинный стол из сосны, были уставлены коробками и стопками с одеждой.

Это немного напоминало кулисы каких-то постановок на Бродвее, подумала Кендра. Организованный хаос. Сотрудники из «Старк Продакшнз» разделили пространство на специальные секции: «Личные горничные», «Камердинеры», «Служанки», «Лакеи», «Посудомойки» и что-то вроде «Служанки, помогающие другим слугам».

Когда Сэлли встала в очередь в секцию посудомоек, Кендра присоединилась к личным горничным, передавая женщине обрывок бумаги, который ей вручили. Ее в очередной раз подвергли оценке.

— Волосы не подходят.

— Так мне и сказали.

Женщина пожала плечами:

— Восьмой размер, да?

Кендра в уме прикинула свой размер в местных величинах и кивнула. Женщина всучила ей сверток с одеждой.

— Обувь?

— Семь… ой, то есть четыре с половиной.

Женщина вытащила пару уродливых черных полуботинок из коробки:

— Можешь переодеться в комнате по коридору. Третья дверь справа.

По меньшей мере дюжина женщин в различной степени наготы предстали перед ней в комнате, которую переоборудовали под женскую раздевалку. Внимательно посмотрев на высокие белые стены, Кендра задумалась об изначальном назначении этого помещения.

— Интересно, правда? — сказала Сэлли, подойдя сзади к Кендре. Она распаковала свой комплект одежды, положила его на скамейку и начала раздеваться. — Когда я играла служанку в кабаке, мне хотя бы разрешалось оставить свои трусы, — заметила она для поддержания диалога, поднимая стройную ногу, чтобы надеть черные шерстяные колготки, а потом и плотные подвязки. — У них даже швов нет. С таким же успехом я могла бы пойти в чем мать родила.

Кендра изучала нижнее белье, которое выдали ей, и заметила:

— Они явно не шутили про аутентичность.

Сэлли засмеялась и показала простое бесформенное белое одеяние из хлопка, которое отдаленно напоминало ночную рубашку.

— Это сорочка. А это, — она показала пальцем на прямоугольный лоскуток с одной-единственной завязкой, — называется «корсаж». Его надевают на сорочку. Вроде лифчика.

— Хм. А это что? — Кендра достала длинный кусок ткани, который напоминал пояс для платья, но имел два вшитых мешочка.

— Карманы. Завязываешь пояс вокруг талии. Под платьем. В юбке есть прорези, чтобы можно было залезть в карманы… Видишь? — Сэлли продемонстрировала. Выглядело как женская версия пояса для инструментов у рабочих. — Ты знала, что в те времена карманы считались чем-то сексуальным? Женщина, которая показывала свои карманы, считалась шлюхой.

— Думаю, свои карманы я никому показывать не буду.

Кендра разместила свою сумку под скамейкой и сняла кофту. Сэлли зашнуровывала полуботинки, но вдруг остановилась.

— Боже. Что произошло?

— Что? А, это, — Кендра поняла, что девушка смотрела на страшные шрамы на ее ноге, руке и торсе. Она, изображая застенчивость, поторопилась влезть в старомодную одежду.

— Ничего. Я попала в аварию. — Она сделала вид, что занята завязыванием корсажа. Затем надела платье из парусины цвета баклажана.

— Повернись, я тебя застегну, — приказала Сэлли, и после того, как Кендра послушно повернулась спиной, она принялась проворно застегивать пуговицы. — Я не хотела тебя смущать. Они выглядят как… ну, не важно. Вот, готово! — Она заставила свой голос звучать весело. — Ты выглядишь как милая горничная, Кэсси. А я же — скромная посудомойка, — она повязала свой фартук.

— Ты бы предпочла быть горничной?

— Я бы предпочла быть леди! — засмеялась Сэлли. — Интересно, много ли богатеев сегодня вечером проникнет в чьи-то спальни, чтобы пошалить?

— Ты так романтична, — сказала Кендра сухо.

— Это же домашняя вечеринка эпохи регентства, Кэсси. Так они и поступали! У тебя уже есть распределение в комнату?

— Распределение? — Кендра натянула свои колготки и подвязки и теперь держала в руках полуботинки.

— Ну, у тебя же не будет своей комнаты. Ты, может, и выше меня на социальной лестнице. Но все же ты прислуга, — ухмыльнулась она. — Я заметила, ты не взяла с собой много вещей. Если тебе нужна помощь, чтобы забрать что-то из багажника, я уверена, Ян согласится помочь.

Кендра отвлеклась от шнуровки ботинок.

— Спасибо, это очень любезно со стороны Яна. Но я справлюсь.

Конечно, у нее не было намерения остаться тут на ночь. Как только она закончит свою миссию, сразу исчезнет. Ей нужно будет испариться до появления полиции.

— Мне нужно для начала осмотреться.

— Смотри, чтобы миссис Питерс не застала тебя в личных комнатах. Ты пропустила, она нас в начале около часа инструктировала по поводу того, какое тут все чертовски старое и бесценное.

Кендра встала, выжимая из себя улыбку:

— Обещаю быть осторожнее.

По крайней мере, здесь она не лгала. Она планировала быть очень осторожной.

И речь здесь была не о миссис Питерс.

* * *

Более четырех сотен гостей весело общались в ярком свете канделябров в большой бальной комнате. В других обстоятельствах Кендра, может, даже получила бы удовольствие, наблюдая за толпой, в которой мелькали очень известные мировые звезды в образах, соответствующих началу девятнадцатого века. Они выглядели почти как в учебниках истории. Почти. Если не обращать внимания на татуировки и пирсинг, которые были особенно заметны у женщин.

— Вот это аутентичность, — проворчала она себе под нос.

Ее глаза остановились на человеке на другом конце комнаты.

Сэре Джереми Грине.

В мягком свете комнаты его волосы блестели, как начищенное серебро. У него были аристократические черты, и он выглядел по меньшей мере на десять лет моложе своих лет. Ему точно нельзя было дать шестьдесят один год, и все благодаря скальпелю умелого косметического хирурга, разумному использованию ботокса и самым современным коллагеновым филлерам. Его тело под вечерним туалетом, который немного напоминал смокинг, пусть и с бриджами, было подтянутым и накачанным, что объяснялось, без сомнения, членством в одном из самых эксклюзивных фитнес-клубов Лондона.

Пока она смотрела на него, он поднес изысканный хрустальный бокал к губам, выпил шампанское, которое, возможно, стоило как недельная зарплата какого-нибудь скромного сотрудника «Гринуэй Интернешнл». Кендра снова почувствовала раскаленную ярость внутри себя. Черт бы его побрал. Он болтал, улыбался, смеялся. Этот человек, этот монстр, который был ответственен за столько ужасов.

Злость была приятна на вкус. Катарсис. Она затмевала мучительную тревогу, которая весь день нарастала у нее внутри.

Пора.

Кендра вытащила записку из своего кармана и оглянулась. Какой-то лакей держался в стороне и внимательно наблюдал за гостями — примерно так же, как она.

Она подошла к нему и, натянув улыбку, произнесла:

— Простите… — тут ей пришлось удивиться, когда он холодно посмотрел на нее, прежде чем круто повернуться и удалиться с раздраженным видом.

— Придурок, — проворчала она себе под нос, проводив его взглядом. Она покачала головой, снова оглядела помещение и тут с облегчением заметила Яна в парике и ярко-голубом лакейском наряде. Он лавировал между гостями с тележкой, заваленной пустыми бокалами от шампанского. Она преградила ему путь у колонн из каррарского мрамора рядом с двухстворчатыми дверьми.

— Ян? Эй!

Он повернул голову в ее сторону и ухмыльнулся:

— Кэсси, что ты тут делаешь? Я думал, личные горничные могут находиться только наверху.

— У меня поручение, — она призвала все свои доселе дремавшие актерские способности, чтобы излучать непринужденность, от которой она была крайне далека. — Одна… м, леди интересуется одним джентльменом. — Она изобразила сдавленный смех. — Сэром Джереми Грином. Знаешь его?

— Кэсси, все в Великобритании знают сэра Джереми Грина.

Вероятно, это было правдой. Они просто не знали, что он собой представляет.

— Ну, она хочет, чтобы ему незаметно передали эту записку, очень незаметно, так как она вроде как замужем.

— Правда? — Глаза Яна загорелись чисто мужским интересом. — Кто она?

— Я обещала хранить молчание, но ты, скорее всего, видел ее в кино. — Это было достаточно туманно. Кендра не хотела называть имен на случай, если актриса, которую она назовет, вдруг окажется рядом с сэром Джереми, когда Ян принесет записку. Лучше было выражаться неопределенно. — Она хочет встретиться с ним в кабинете.

Ян нахмурился:

— В кабинете? Это же старая часть замка? Нам нельзя туда ходить. Не думаю, что даже богатеям разрешено. Эту часть отгородили.

— Думаю, уединение — это то, что ей нужно.

— Полагаю, меня не касается, где они там собираются грешить, — он пожал плечами, потянувшись за запиской. — Сейчас возьму тележку с напитками и доставлю ее.

— Незаметно, — напомнила она.

Он ухмыльнулся, кивнул и скрылся. Кендра подождала какое-то время, прежде чем самой покинуть бальную комнату. Уворачиваясь от мнимых слуг, бегающих вверх и вниз по лестнице, она дошла до раздевалки и забрала оттуда свою сумку.

Предварительно она бегло ознакомилась с помещениями замка, черпая данные из Интернета. Она выбрала кабинет в старинной части замка по двум причинам. Во-первых, как сказал Ян, он был вне досягаемости. Кто бы ни владел или ни управлял замком (возможно, Британский Национальный фонд), он оцепил те комнаты, чтобы гости там не бродили.

И, во-вторых, эта комната могла похвастаться наличием тайного прохода.

По правде, это была не редкость для старых исторических домовладений в Великобритании. У страны была долгая кровавая история, полная политических интриг и религиозных преследований. Тайники и тайные проходы выручили многих английских аристократов. И, если что-то пойдет не так, это может выручить и ее.

Кендра подошла к бархатному канату, который отгораживал частную территорию, оглянулась украдкой по сторонам, а затем подлезла под ним. Несмотря на все ее усилия сохранять спокойствие, ее сердце принялось учащенно биться, когда она шла по коридору.

Здесь, вдали от вечеринки, замок казался пустым. Единственными звуками был шелест ее юбки и приглушенные шаги по винно-коричневой ковровой дорожке. Ковер выглядел старым, но, опять же, старым было все в этом замке. Но все же, как ей было известно, эта часть замка была старше остальных на несколько веков. Если бы у замка было сердце, то оно находилось бы здесь. Эти стены из холодного камня были немыми свидетелями рождений и убийств. Интерьер дополняли настенные канделябры, тени от которых скакали и плясали на стенах.

Кендра подавила дрожь. Она убеждала себя в том, что у нее просто разыгралась фантазия, но все же она испытала облегчение, когда дошла до двери кабинета. Та была заперта: Кендра убедилась, что заперла ее, когда вышла из комнаты двумя часами ранее. Лучше было лишний раз подстраховаться.

Ее сердце начало бешено биться в груди, так громко, что беспокойные удары отзывались даже у нее в ушах, но, несмотря на это, ее рука уверенно опустилась в сумку и вытащила оттуда две тонкие проволоки. Отпиранию замков в «Куантико» не обучали, но она узнала, как это делается, когда пыталась разобраться в поведении преступника, который залезал в дома посреди ночи.

Она задержала дыхание, пока орудовала проволокой, затем выдернула ее с чувством удовлетворения, когда механизм щелкнул. На это ушло меньше минуты, намного меньше, чем когда она заходила в комнату в первый раз. Она бросила проволоку обратно в сумку и просочилась в дверной проем, после чего включила лампу, представлявшую собой стилизованные под эпоху канделябры.

Она осмотрелась. И подумала, что ничего не изменилось. Никто не входил в комнату, с тех пор как она покинула ее ранее. Красное вино в массивном хрустальном графине было там, куда она его поставила: в элегантном серванте.

Это была интересная комната. Она была восьмиугольной формы, с высокими стенами, украшенными панелями из красного дерева и покрытыми обоями из зеленой шелковой ткани, того же темного оттенка, что и обитая бархатом мебель в комнате. Здесь был и камин, такой же большой, как и тот, в комнате для прислуги, но его портал был украшен богаче, резьбой в неоклассическом стиле. Над ним в элегантной рамке висела картина, написанная масляными красками, изображавшая женщину и ребенка, одетых, по-видимому, в наряды конца восемнадцатого века. У противоположной стены стояли книжные шкафы в греческом стиле, по бокам от них на уровни ее груди располагались две китайские вазы с изображениями голубых драконов на жемчужно-белом фоне. Стол из красного дерева — чиппендейловский, если она не ошибалась, — располагался перед огромным, похожим на средневековый, гобеленом, вышитым сценой охоты. За тканью, хитро спрятанная в настенной панели, скрывалась дверь.

Она изучила ее ранее, нашла механизм, который открывал замок. За дверью было тесное пространство и каменная спиралевидная лестница, ведущая наверх. Ступени вели в большую комнату с огромными готическими окнами на северной и восточной стенах. Она не знала, для чего это помещение использовалось раньше, так как сейчас оно пустовало, но здесь была еще одна дверь, которая вела в коридор недалеко от лестницы для прислуги, спускающейся до самого нижнего уровня.

Она планировала исчезнуть по этой лестнице до того, как кто-то заметит, что сэр Джереми исчез. Конечно, его могли не обнаружить и до утра, а к тому времени она уже будет направляться на самолете в Рим.

Кендра вернулась в настоящее и принялась за работу. Открыв свою сумку, она надела латексные перчатки и аккуратно достала маленькую баночку с кремом для лица. Она быстро сняла крышку и нырнула в крем пальцами, чтобы вытащить маленький пластиковый пакет, содержащий ровно один грамм белого порошка.

Теперь ее сердце колотилось совсем по другой причине. Ее ладони в латексных перчатках начали потеть. Она старалась сохранять спокойствие, но было что-то ужасающее в том, чтобы держать в руках один из самых смертельных ядов в мире. Рицин. Одной четвертой чайной ложки будет достаточно, чтобы стереть с лица земли население в 36 тысяч человек.

Она не хотела даже представлять себе, как эта доза подействует на одного человека.

Кендра осторожно высыпала белый порошок в хрустальный винный бокал «Уотерфорд», который специально приобрела. Ее руки чуть дрожали, когда она подняла графин и вылила красное вино в бокал. В мягком свете оно сверкало, как кровь.

Она поставила бокал и графин на серебряный поднос и отошла. Только тогда она заметила, что все это время не дышала.

Она выпустила воздух из легких, и ей потребовалась пара минут, чтобы восстановить дыхание. Затем она сняла латексные перчатки и убрала их обратно в сумку. Она посмотрела на часы из мрамора и бронзы, которые стояли на каминной полке. Через десять минут сэр Джереми Грин придет, предвкушая, что здесь у него состоится встреча с таинственной восходящей звездой.

Кендра ни секунды не сомневалась, что он придет. Она его изучила. Составила его портрет. Несмотря на то что у него уже была любовница, красивая молодая модель из Италии, которая его здесь сопровождала, он не сможет устоять перед приглашением другой тайной поклонницы. Это был его почерк. А когда он придет, она нальет ему вина. Достаточно будет одного глотка, и действие яда отключит его нервную систему, он упадет на пол, несколько органов откажут сразу.

Представляя это, она почувствовала небольшую тошноту и вдруг задалась вопросом, справится ли она с этим планом. Затем она услышала приближающиеся шаги.

Поздно что-то менять.

Она вобрала в легкие воздух, пытаясь успокоиться, одновременно убеждая себя в том, что то, что произойдет дальше, будет справедливым. И, как только эта черта будет подведена, пути назад уже не будет.

Дверь, лишь слегка приоткрытая, резко отворилась. Из своего угла она разглядела тонкую и элегантную руку сэра Джереми, которая обхватила дверную ручку. Кендра выпрямилась, заставляя себя принять подобострастный вид.

Сэр Джереми остановился, и Кендра почувствовала смятение, когда он сделал шаг от двери. Затем она услышала шаги. И снова.

Кендра застыла. Это что, любовница сэра Джереми шла за ним следом, заподозрив его в неверности? Ее взгляд резко метнулся в сторону бокала с вином. Проклятье. У этой дурочки, может, и был плохой вкус на мужчин, но смерти она не заслужила. Ей все-таки придется отказаться от своего плана.

— Что ты здесь делаешь? — сказал сэр Джереми. Его голос звучал резко и слишком громко в тишине коридора.

— Наш последний груз конфисковало управление по борьбе с наркотиками, — ответил другой голос, ниже. Это был мужской голос с небольшим акцентом.

— Я слышал. Надо быть осторожнее. — Голос сэра Джереми звучал презрительно.

— Мы были осторожны. Наши источники говорят, что кто-то нас сдал.

— Что? Кто? Что ты, черт возьми, такое делаешь? — Голос Грина стал выше. — Ты что, с ума сошел?

Раздался странный глухой звук, и у Кендры чуть сердце не выпрыгнуло из груди, когда дверь вдруг влетела внутрь комнаты и ударилась об стену. Она в шоке наблюдала за тем, как Грин упал на спину, его лицо искривилось в агонии, а руки прижались к грудной клетке. Кровь сочилась через его пальцы. Несмотря на то что ее ум был сейчас занят просчетом дальнейшего возможного сценария, она посмотрела на мужчину в дверном проеме и сразу же узнала его: это был тот самый недружелюбный лакей из бальной комнаты.

Их взгляды встретились, время замерло. Затем взгляд Кендры упал на пистолет, который он умело держал в руке, на стволе красовался глушитель. У нее сработал инстинкт самосохранения, и она ринулась в сторону скрытого прохода прямо в тот момент, когда он нажал на курок. Еще один глухой звук. Пуля попала в каминную полку, мраморная пыль разлетелась по комнате. Кендра добралась до гобелена, когда бело-голубая китайская ваза разлетелась вдребезги.

Она оставила дверь в настенной панели немного приоткрытой: предосторожность, которая сейчас могла спасти ей жизнь. Сражаясь с гобеленом, она распахнула панель и нырнула внутрь. Она затворила за собой дверь и погрузилась в кромешную тьму.

По ее подсчетам, у киллера уйдет меньше минуты на то, чтобы понять, как попасть в этот проход.

О боже, о боже, о боже…

Не видя ничего перед глазами, она, спотыкаясь, принялась взбираться на лестницу, руками ощупывая пространство перед собой.

Черт! Почему так темно? Она же оставила дверь наверху лестницу открытой… но, конечно, был уже вечер, и, если какой-то лунный свет и проникал сквозь окна в комнате наверху, он, скорее всего, был слишком слаб, чтобы достичь лестничного пролета. Как она могла быть так откровенно глупа? Ей следовало оставить включенным свет в комнате наверху. Но она не ожидала такого поворота событий. Кто бы мог подумать, что она будет не единственной, кто захочет убить сэра Джереми? Каков был шанс такого развития событий?

Прислушиваясь к малейшему звуку, который мог бы предупредить ее о том, что убийца нашел скрытый проход, Кендра пыталась как можно скорее забраться наверх. Но, как бы сильно ей этого ни хотелось, она не могла передвигаться достаточно быстро по узким, извилистым ступенькам. Было слишком темно. Она даже не видела своих рук, которые блуждали по холодным сырым стенам. Одно неверное движение — и она упадет и, возможно, сломает себе шею.

Разве это не лучше, чем пуля в голову?

Она слышала, как тяжелое дыхание сбивчиво вырывается из ее грудной клетки. Кожа была липкая от ее собственного пота, во рту был кислый вкус. Страх.

Сердце бешено колотилось, пока она залезала вверх по спиралевидной лестнице. Она начинала чувствовать приближение приступа клаустрофобии, на ее грудь что-то сильно давило, будто раздавливало и ее. Сколько еще ступеней?

Воздух вокруг нее, казалось, затрещал от статического электричества, и вдруг температура будто упала до минусовой отметки. В тот момент, когда у нее начали стучать зубы и она с трудом пыталась осознать, что за странные вещи с ней происходят, невероятной силы волна сбила ее с ног и заставила отступить на одну ступеньку вниз.

Паника билась у нее в груди, как зверь в клетке, и тут она почувствовала невероятную боль. Она будто горела. Все ее тело жгло, эпидермис будто отслаивался слой за слоем, обнажая подкожную основу, затем волокнистые веревки мышц под ней, пока и это все тоже не исчезло, оставляя только кости.

С криком — она, догадываясь, что, должно быть, кричала, хоть и не слышала ничего за оглушающим ревом в ушах, — она продиралась сквозь сжимающуюся темноту, которая вдруг стала более твердой, более крепкой, чем она.

О боже…

Ее голова кружилась, она будто вновь и вновь падала вниз. Кожа таяла, как воск, затем заново формировалась, регенерировалась перед тем, как снова испариться с безумным всепоглощающим приступом боли. Она больше не понимала, был ли воздух вокруг горячим или холодным, но она чувствовала, как он бьет ее по лицу, нанося режущие удары, словно лезвием бритвы.

Так же быстро, как все это началось, все пропало. Безумная боль исчезла. Сознание возвращалось обратно. Она чувствовала холодные каменные ступени под своими ногами. Влагу от слез на лице. И тут она поняла, что свернулась в позе эмбриона.

Подавляя рыдания, она выпрямилась и, шатаясь, встала на ноги. Темнота начала рассеиваться. Она видела свои руки, вытянутые вперед, похожие на белых мотыльков в темноте, и чувствовала почти что окрыляющее облегчение. Она не исчезла, в конце концов.

Но все же она не могла избавиться от паники. Что, если ужасная темнота еще вернется? Что, если вернется боль? Что, если, что, если, что, если?..

Ей нужно было двигаться дальше. Вверх по лестнице, в безопасное место. Только…

Глубины ее разума говорили о том, что, что бы за чертовщина с ней только что ни произошла, продолжение этого ожидало ее наверху.

Это было сумасшествие. Что-то нерациональное. Она это понимала, но все равно не могла заставить себя подняться. Она бы предпочла встретиться с тысячей убийц, чем снова ввергнуться в эту леденящую темноту.

Дрожа, она толкала себя вперед… и назад. Тяжело дыша, она кинулась к закрытой двери и принялась истерически стучать в панель на стене.

Прошло всего несколько секунд, которые показались ей часами, прежде чем дверь открылась. Потеряв равновесие, Кендра встретилась с удивленным взглядом двух мужчин, стоявших по другую сторону двери, и упала. Боль, на этот раз самая обыкновенная, пронзила ее колени, когда она упала на пол.

— Помогите… мне… — только и смогла произнести она хриплым голосом. Она полностью обессилела и рухнула лицом вперед.

Примечания

14

Извините. Что вы сказали? (пер. с французского)