Сокровища глубин

Джордж Менвилл Фенн, 1883

В водолазную контору приходит загадочный человек в черном и рассказывает о затонувших сокровищах, половину которых он готов уступить аквалангистам. Предложение звучит заманчиво и отказаться от него было бы глупо, но сам незнакомец внушает смутную тревогу. Заключив сделку, никто и не подозревает какую страшную опасность таит в себе эта морская экспедиция.

Глава VIII. Нарушение соглашения

Прошло пять дней после встречи в саду, а Дач Поф еще не вернулся домой. Он лежал некоторое время, оглушенный этим ударом, потом встал и, шатаясь, пошел в город, в свою контору, там бросился на пол и пролежал до утра, к великому удивлению конторщиков, которые нашли его там.

С сильным желанием скрыть свое горе от всех, он сказал, будто заснул в конторе, поработав несколько часов, а на его запачканное платье не обратили внимания. Потом оказалось, что никакого побега не было, но кубинец вернулся в свою гостиницу, и Дач продолжал наблюдать за кораблем, готовившимся к отплытию.

Запасы и машины погрузили на корабль. Прибыли пассажиоы. Брат Паркли был приглашен наблюдать за делами. А Паркли и Дач пошли вместе на верфь.

— Бесси Стодвик сказала нам, что вы не были дома несколько дней, Поф, — начал Паркли.

— Пожалуйста, не говорите об этом.

— Ну, не буду, — сказал Паркли, — хотя я догадываюсь. Это моя вина, Дач, мой милый. С какой стати было мне предложить вам это; и, поверьте, если бы я знал, какой негодяй этот человек, я никогда не вступил бы с ним в партнерство.

— Пожалуйста, не говорите больше ничего.

— Я должен говорить, мой милый, должен, потому что хочу оправдаться. Приготовления к поездке стоят пять тысяч фунтов стерлингов, и я теперь не могу отказаться.

— Конечно, это невозможно, — воскликнул Дач.

— Узнай я этого человека раньше, я ни за что не захотел бы иметь с ним дело, — продолжал Паркли. — Послушайте, любезный Поф, не оскорбили ли вы понапрасну вашу жену?

— Если вы хоть сколько-нибудь уважаете и жалеете меня, пожалуйста, не говорите больше ничего.

— Очень хорошо, любезный друг, — сказал Паркли со вздохом, — не буду. Только действуйте как благоразумный человек и в домашней жизни, и в делах. С одной стороны, я жалею, что еду, а с другой — мысль об этих скрытых сокровищах так и подмывает меня.

Паркли откинул все свои сомнения, когда, взойдя на палубу шхуны, увидел, несмотря на суматоху, господствовавшую там, как прекрасно все устроил капитан Стодвик. Джон сидел на плетеном стуле, сестра помещалась возле него. Молодой доктор Мельдон облокотился о борт, стоя возле очень высокого худощавого молодого человека, естествоиспытателя; матросы суетливо принимали и устанавливали привозимые вещи, все было готово к отплытию.

— Видел кто-нибудь сеньора Лоре? — спросил Паркли.

— Я получил он него записку, — ответил капитан Стодвик, — он пишет, что будет здесь ровно в двенадцать часов. Привезли его поклажу, Окум?

— Ничего не привозили, — ответил грубый, старый моряк.

— Странно, — сказал капитан. — Когда вы видели его, Паркли?

— Вчера вечером, он сказал, что будет на шхуне утром, и очень рад, потому что Англия ему надоела.

— Уже двенадцать часов, — сказал капитан, — я должен отдать приказание сниматься с якоря; но, разумеется, он приедет.

— О, да! — подтвердил Паркли, но тревожно взглянул на Дача, как будто не был уверен в этом.

— Вот и он! — крикнул капитан.

— А где же его вещи? — спросил Паркли.

— Там, за толпой, — ответил капитан. — Пожалуйте же, сэр, мы чуть было не отправились без вас.

— В самом деле, — сказал кубинец с улыбкой, — я в этом сомневаюсь. Куда же бы вы поехали?

— Куда бы мне велел мистер Паркли, — ответил капитан. — Ну, мистер Поф, вам пора отправляться назад.

Дач кивнул головой.

— Постойте, — воскликнул Лоре громким голосом и, указывая на Дача, сказал, обращаясь к Паркли. — Это ваш партнер?

— Да.

— И он будет иметь долю в этой экспедиции?

— Конечно.

— Тогда так, я расторгаю договор.

— Вы не можете этого сделать, — закричал Паркли вне себя от гнева.

— Однако я это делаю, — возразил кубинец, закуривая сигару.

— После того как я истратил столько денег на приготовления?

— Я вам говорю, что не хочу, — презрительно сказал кубинец.

— Мистер Паркли, — сказал Дач, выступив вперед, — моя ссора с этим человеком не должна вам мешать. Для экспедиции все приготовлено, поэтому я отказываюсь от партнерства.

— Как бы не так, — сказал Паркли, стиснув зубы, — пусть меня повесят, если я на это соглашусь!

Все собрались вокруг, желая знать, чем это кончится. Паркли положил руку на плечо Дача.

— Я вас испытал, мой милый, а этого человека я не знаю. Мы партнеры и останемся партнерами, а мистер Лоре должен сдержать данное слово, или мы посмотрим, что скажет на это закон.

Кубинец презрительно улыбнулся.

— А если я скажу, что все это была безумная мечта и что я не знаю подобного места, тогда что?

— Тогда, значит, вы такой мошенник, каким я вас не считал.

— Сэр! — угрожающим тоном закричал кубинец.

— О! Вы желаете напугать меня вашими грозными взглядами, — закричал Паркли. — Ну, я спрашиваю вас, хотите вы исполнять условия договора и показать мне то место, где потонули испанские корабли?

— Нет, — хладнокровно возразил кубинец, — я не хочу обогащать моего врага.

Он опять с негодованием взглянул на Дача.

— Мистер Паркли, — воскликнул Поф, — я не могу допустить, чтобы это дорогое предприятие рушилось из-за моих частных ссор с этим негодяем.

— Негодяем! — крикнул Лоре, подступая к Дачу, который вспыхнул и поднял руку, чтобы схватить своего врага.

— Молчать, — сказал он тихим, хриплым голосом, — или я не совладаю с собой. Если вы опять рассердите меня, клянусь Богом, создавшим меня, я вас задушу и выброшу за борт!

Кубанец невольно отступил, а Дач сделал усилие над собой и обернулся к Паркли.

— Условьтесь с ним, сэр, я не хочу вам мешать.

— Да, я с ним условлюсь, — сердито воскликнул Паркли. — Спрашиваю вас, сэр, хотите вы исполнить свои обязательства?

Кубанец прищурил глаза, выпустил клубы дыма и сказал спокойно:

— На моей родине, когда один человек ударит другого, это оскорбление смывается кровью. Ваш дерзкий товарищ ударил меня, человека слабее его, и я не могу отомстить за это оскорбление, потому что вы холодный островитянин, хвастаетесь вашим мужеством, а между тем не сравняете слабого с сильным, отдав им в руки шпагу, нож или пистолет. Вы откажетесь, ссылаясь на законы. Вы призовете полицию. Дураки! Трусы!

— Разве мистер Поф вас ударил? — спросил Паркли.

— Да, он нанес мне три жестоких удара, — зашипел испанец, и лицо его искривилось от ярости.

— Стало быть, вы это заслужили, — вскричал Паркли.

— Вы так думаете? — спросил кубинец, вдруг сделавшись опять неестественно спокойным. — Однако я должен искать удовлетворения. Ваш товарищ сделался моим врагом, и вы пострадаете за это. Я не исполню моих обещаний и не покажу вам того места, где лежат потонувшие суда. Вы приготовились. Прекрасно. Страдайте так же, как страдаю я. Я отказываюсь от мечты моей жизни. Я не поеду.

Сердце Дача Пофа как будто пронзила острая стрела; в этом отказе он увидел предлог остаться в Англии, и опять горячая кровь прилила к его лицу.

— Так вы решительно отказываетесь показать капитану Стодвику и мне, где находятся потонувшие корабли? — спросил Паркли, заворачивая свои манжетки, как будто готовился драться.

Кубанец поднес руку к груди.

— Решительно отказываюсь, — презрительно закричал он.

— Вы, я полагаю, знаете, что влечет за собой нарушение контракта? — сказал Паркли. — Вы знаете, что я истратил пять тысяч фунтов стерлингов на приготовления?

— Да, знаю, у вас есть законы, — с насмешкой сказал кубинец, — обратитесь к ним.

— Нет, — сказал Паркли, оглянувшись на нахмуренные лица своих друзей. — Это значило бы истратить еще тысячу и ничего не получить с нищего авантюриста, у которого нет ни денег, ни чести.

— Берегитесь! — вскричал Лоре, вспыхнув от бешенства и скрежеща зубами, как дикий зверь.

Но через минуту с удивительным самообладанием он сделался хладнокровен и гордо выпрямился во всю величину своего красивого стана.

— Ба! — воскликнул он. — Английский водолазный мастер рассердился и прибегает к трусливым оскорблениям.

— Я покажу вам, мистер Лоре, что я не трус, — твердо сказал Паркли. — Вы намерены бросить нас теперь, когда мы готовы отправиться?

— Да! да! да! — сказал кубинец, презрительно улыбаясь. — Вы и ваш товарищ никогда не дотронетесь ни до одного слитка. Ха! ха! ха! Что теперь вы будете делать?

— Поедем без вас, — хладнокровно сказал Паркли. — Капитан Стодвик, отправьте этого человека на берег.

Кубинец подходил уже к трапу, но вдруг обернулся и сделал два шага к Паркли.

— Как! — сказал он, и испуг сверкнул в его глазах. — Вы поедете одни, без провожатого?

— Да, — ответил Паркли, — и хотя бы теперь вы на коленях стали просить взять вас, я не возьму.

— Ха! Ха! Ха! — хохотал кубинец. — Нищенская угроза! Знаете ли вы, что я пять лет отыскивал это место?

— Да, — ответил Паркли, — конечно, для такого нищенского и глупого иностранца, как вы, потребовалось пять лет, но для предприимчивого англичанина будет достаточно пяти недель.

При словах «нищенского и глупого иностранца», кубинец опять поднес руку к груди, но так как капитан Стодвик схватил свайку, чтобы ударить его по руке, если он вытащит оружие, ярость кубинца остыла и он опять захохотал.

— Отправляйтесь же, дураки, если хотите, я знаю, что это пустая угроза. Отправляйтесь, приятного путешествия, сеньор Паркли, и вам также, сеньор капитан. Может быть, я окажусь там прежде вас.

— Может быть, — сказал Паркли. — Но я отправлюсь и пусть меня повесят, если я вернусь, не найдя их.

— Мистер Паркли и капитан Стодвик, — сказал чей-то грубый голос, — если вы желаете я доведу шхуну до того самого места в Караибском море, где потонули испанские корабли.