Сокровища глубин

Джордж Менвилл Фенн, 1883

В водолазную контору приходит загадочный человек в черном и рассказывает о затонувших сокровищах, половину которых он готов уступить аквалангистам. Предложение звучит заманчиво и отказаться от него было бы глупо, но сам незнакомец внушает смутную тревогу. Заключив сделку, никто и не подозревает какую страшную опасность таит в себе эта морская экспедиция.

Глава II. Золотые обещания

Последние слова хозяина произвели такое действие на Дача Пофа, что он вскочил со своего места и начал в волнении ходить по конторе, потому что это превзошло самые безумные его мечты. Товарищ в таком деле, которое приносило столько тысяч каждый год! Он едва мог этому поверить. Он пришел в восторг при мысли, как это обрадует его молодую жену. Но вскоре почувствовал какую-то странную тоску, как будто предчувствовал наступающее несчастие. Как будто промелькнула черная тень; это ощущение увеличивалось каждую минуту, он вздрогнул и обернулся, тревожно осматривая комнату, как бы ожидая увидеть признаки беды.

Вдруг ему показалось, будто три призрачные фигуры смеются и подмигивают ему, угрожая ломом и топором; потом, как бы во сне, ему представилось, что он проделывает какой-то опасный водолазный эксперемент и находится во власти врага, желающего лишить его жизни, между тем как его молодая жена напрасно ходатайствует за него.

Все это было странно и туманно; мысли его перепутались, но предчувствие наступающего несчастья было так явственно, что пугало.

— С ума, что ли, я схожу! — воскликнул он, поднося руку ко лбу. — Какой же я идиот! — продолжал он с принужденным смехом. — Этот негодный старик натопил до нестерпимой жары, и у меня кровь прилила к голове. Как подумаешь, какая малость может расстроить человека и, если он малодушен, сделать его суеверным и подозрительным. Некоторые в самом деле подумали бы, что им угрожает страшное бедствие, когда это только…

— К вам какой-то господин, — крикнул Расп, вводя незнакомого человека.

Дач Поф невольно вздрогнул. Перед ним стоял чрезвычайно красивый мужчина лет тридцати, который снял шляпу с широкими полями и тяжелый черный плащ. Он, очевидно, был иностранцем, потому что цвет его лица имел богатую сливочную белизну, курчавые черные волосы вились вокруг широкого, высокого лба, черные глаза сверкали из-под прямых бровей, нос у него был орлиный, а нижняя часть лица покрыта густой шелковистой бородой.

Улыбаясь и показывая свои белые зубы, он сказал по-английски, но с заметным иностранным акцентом:

— Мне сказали, что мистера Паркли нет. Я говорю с мистером Пофом?

— Точно так, — ответил Дач. — Не угодно ли присесть?

Посетитель улыбнулся и сел. Сначала холод пробежал по телу Дача, потом ему вдруг сделалось душно и закружилась голова, но тотчас же все прошло и, как бы очнувшись, Дач сказал:

— Может быть, здесь слишком жарко. Не отворить ли окно?

— Жарко? — засмеялся незнакомец, вынимая карточку и рекомендательное письмо. — Любезный сэр, здесь очень приятно после ваших холодных улиц. Я из Кубы, где мы видим солнце круглый год.

Говоря это, он подал карточку, на которой было напечатано: «Сеньор Мануэль Лоре».

— Вы распечатаете письмо? — продолжал он. — Нет?

— Мистер Паркли скоро будет, — сказал Дач. — Не хотите ли подождать его?

— Да… нет, — ответил незнакомец. — Мне хотелось бы увидеть его, но я рад и с вами поговорить. Вы, англичане, так умны, и люди, которые послали меня сюда, сказали, что их соотечественники будут рады помочь моим намерениям.

— Могу я спросить, в чем они состоят? — спросил Дач, который почувствовал какое-то недоверие к этому незнакомцу.

— Сперва позвольте узнать, прав ли я? Да, — прибавил он, оглядываясь и указывая на водолазные одежды, — я вижу, что прав. Вы работаете под водой?

— Да, это наше ремесло, и мы также делаем аппараты.

— Аппараты? О, да, понимаю. Захотите ли вы, захочет ли мистер Паркли приобрести большое состояние?

— Без всякого сомнения, — сказал мистер Паркли, входя. — Как ваше здоровье? — продолжал он, опять повесив на водолазный шлем шляпу и шарф, когда посетитель встал и поклонился.

— Это — мистер Паркли, глава заведения, — сказал Дач.

— Очень рад, — сказал незнакомец, приподнимая брови и прищурив глаза. — Угодно вам прочесть?

Паркли взял письмо, поданное ему, распечатал, взглянул на содержание и подпись и подал его Дачу.

— Садитесь, сэр, — сказал он резко, садясь на стул настолько же бесцеремонно, насколько изящно незнакомец опустился на свой стул. — Прочтите вслух, мистер Поф.

Дач все еще был взволнован, но прочел письмо. Оно было от одной известной английской фирмы из Гаваны.

«Любезный сэр, податель сего, сеньор Мануэль Лоре, явится к вам с самой лучшей нашей рекомендацией. Он объяснит вам свои планы. Некоторым они покажутся дикими и мечтательными; но вы, с вашими познаниями, вероятно, взглянете на них с другой точки зрения. Этот господин занимает здесь очень хорошее положение и достоин вашего уважения. Если вы не пожелаете вступить с ним в дело, благоволите адресовать его в какую-нибудь другую фирму и сделать, что можете, дабы не допустить, чтобы его обманули. Искренно вам преданные.

Робертс и Мур».

— Очень рад видеть вас, сэр, — сказал Паркли, в котором это письмо произвело большую перемену. — Робертс и Мур люди хорошие. Я снабжаю их водолазными аппаратами. Так вы приехали предложить мне богатство?

— Да, — ответил посетитель, — большое богатство. Вы улыбаетесь, но выслушайте меня. Могу ли я считать вас ребенком, сэр? Ах, как это можно! Я не говорю, что хочу сделать богатым только вас, — и себя тоже.

— Разумеется, — сказал мистер Паркли, улыбаясь и показывая своим обращением, что он вполне деловой человек. — Я так и думал.

— Вот видите… Мистер Поф ваше доверенное лицо?

— Вполне. Продолжайте.

— Вот видите. Я много ездил по Мексиканскому заливу. Я знаю каждый остров в Карибском море.

— Так! — сказал Паркли, барабаня пальцами по конторке.

— Я сделал там открытия.

— Рудники? — спросил Паркли. — Не по моей части.

— Нет, сэр, кое-что получше рудников — золото и серебро в слитках.

— Зарытый клад? Не по моей части.

— Да, клад, мистер Паркли, но зарытый не в земле, а в светлом, блестящем море, где солнце освещает дно и скалы.

— В море? Ну, это по нашей части. Не так ли, Поф?

— Прочтите старинные летописи, за двести или триста лет назад, — сказал кубинец, вставая; глаза его сверкали, а красивое лицо пылало от волнения, — и вы узнаете, что корабли, нагруженные золотом и серебром, мексиканскими и перуанскими сокровищами, потонули у этих чудных берегов.

— Бабьи сказки, — резко сказал Паркли. — Пустые выдумки.

— Я не совсем вас понимаю, — надменно сказал кубинец. — Я понимаю только то, что вы сомневаетесь во мне. Сэр, это правда. Я сам сначала сомневался; но пять лет кряду на небольшом судне осматривал я Карибское море и могу отвезти вас к тому месту, где три корабля пошли ко дну, и существование этих кораблей известно только мне.

— Весьма вероятно, — сказал Паркли, — но это не доказывает, что они были нагружены золотом.

— Посмотрите, — сказал кубинец, вынув из кармана сверток.

Он развернул его и вынул два бумажных пакета, в одном лежал слиток золота, в другом — серебра. Рассказ кубинца подтверждался тем, что оба слитка были обвиты раковинами и разными морскими травами.

— Гм! Могли это прилепить, Поф? — спросил Паркли, с любопытством рассматривая каждый слиток поочередно.

— Не думаю, сэр, — решительно сказал Поф. — Эти слитки должно быть были под водой очень долгое время.

— Вы правы, мистер Поф, — сказал кубинец, лицо которого просияло. — Вы человек здравомыслящий. Они лежали под водой триста лет.

Он улыбнулся молодому англичанину, но тот чувствовал отвращение к нему и глядел на него холодно.

— Как вы достали эти слитки? — вдруг спросил Паркли.

— Из-под сгнивших обломков старого корабля, — сказал кубинец.

— Но где?

— Это моя тайна. На тридцать футов под поверхностью воды, при отливе.

— Глубина доступная, — задумчиво сказал Паркли. — Но почему вы не достали больше?

— Разве я рыба? Я научился нырять и мог спуститься вниз с камнем на одну минуту; но что ж из этого? Как я мог очистить все от раковин, кораллов, дерева, песка и камня? Я нашел шесть таких слитков и остался доволен. Много лет искал я это место и укажу три клада смелому англичанину, который снарядит корабль с такими вещами, — он указал на водолазные одежды, — возьмет с собой отважных людей, которые смогут спуститься вниз с ломами и оставаться под водой час. Они найдут доступ к кладу и нагрузят корабль золотом и серебром, а может быть, и другими драгоценностями. Вы ли тот смелый англичанин, который снарядит корабль и поедет со мной? — продолжал он, и лицо его пылало от волнения. — Я покажу вам место, вы станете там на якорь, а потом, когда мы достанем клад, то разделим его пополам. Справедливо ли это будет?

— Да, по-видимому, справедливо, — ответил Паркли. — Вы что скажете, Поф?

— Сам не знаю что сказать, сэр. План, конечно, привлекателен, но…

— Богатство громадное, — перебил кубинец. — Такой случай дважды в жизни не дается. Слышите? Огромные слитки золота и серебра, несказанные сокровища, из которых я предлагаю вам половину, а между тем вы, англичане, такой холодный и неподвижный народ. Испанец или француз обезумели бы от восторга.

— Мы так себя не ведем, — сказал Паркли.

— Да, вы так холодны, — сказал кубинец.

— Мы не скоро согреваемся, сэр, — заметил Дач сурово, — зато, когда разгорячимся, не бросаем дела, пока не закончим его. Ваши французы и испанцы скоро разгорячаются и скоро остывают.

— Это правда, Поф, — сказал Паркли, качая головой.

— Так вы отказываетесь от моего предложения? — сказал кубинец, и выражение горького разочарования отразилось на его лице.

— Отказываюсь? — повторил Паркли.

— Да, вы молчите и не отвечаете.

— Англичане не рискуют десятью тысячами фунтов стерлингов, не разузнав хорошенько в чем дело, — возразил Паркли, барабаня по конторке. — Я еще не согласился и не отказал.

— Вы сомневаетесь во мне? Разве мои бумаги не хороши?

— Великолепны.

— Или вам недостаточно половины этого громадного богатства? Вы только поедете на своем корабле и возьмете водолазов достать то, что я отыскивал целые годы. Говорю вам, там лежат груды этих драгоценных металлов, сотни тысяч фунтов, королевское богатство, а вы колеблетесь.

— Мне надо подумать.

— Подумать?

— Да. Мне нравится эта мысль и кажется, я приму ваше предложение.

— Так вы верите моим бумагам.

— Что вы! В них нельзя сомневаться, — сказал Паркли, протягивая руку. — Только часто случаются обманы и следует соблюдать осторожность. Я буду очень рад видеть вас и надеюсь, что мы будем добрыми друзьями.

— Мой замечательный друг! — воскликнул кубинец, обнимая дюжего, низенького человека и чуть не уронив его со стулом вместе. — Они были правы, вы предприимчивый и энергичный человек!

— Пожалуйста, не делайте этого больше, — сказал Паркли. — Мы здесь пожимаем друг другу руки, а обнимаемся только с прекрасным полом.

— Но я вне себя от радости, — с восторгом воскликнул кубинец. — Вот, я поступлю как англичанин, — вскричал он, протягивая руку Дачу. — Я вижу, что мы будем большими друзьями. И вы поедете. Вы молоды, энергичны и будете богаты, так же как и он. Благодарю вас обоих, благодарю. А теперь мы составим план.

— Тише, тише, — воскликнул Паркли, — это требует времени. Если этот клад лежал на дне моря триста лет, он может пролежать еще несколько месяцев.

— Да, да!

— Если мы поедем, надо приготовиться.

— Да, да! Надо взять много водолазных аппаратов и воздушный колокол.

— Об этом не беспокойтесь, сер, — гордо заметил Паркли. — Мы сумеем взять все что нужно. Не так ли, мистер Поф?

Дач кивнул головой, а потом тревожно взглянул на кубинца, присутствие которого внушало ему какое-то смутное беспокойство.

— У меня есть один важный контракт, — продолжал Паркли.

— Контракт? — спросил кубинец. — На какую-нибудь новую машину?

— Нет, я взялся опростать корабль, нагруженный медью, который пошел ко дну.

— Я должен это посмотреть, — с волнением вскричал кубинец. — Где это? Пойдемте! Я должен видеть, как люди уходят под воду.

— Все в свое время, сэр; все в свое время, надо прежде кончить это дело. Что вам надо, Расп? — обратился он к вошедшему старику.

— Это мистрис Поф, сэр. Прикажете просить?

— Нет, нет, — с жаром воскликнул Дач.

Но он опоздал, в комнату уже вошла женщина, прекрасное, молоденькое личико которой, обрамленное роскошными каштановыми кудрями, обращалось от одного к другому с выражением робкого извинения.

— Мне жаль, — пролепетала она. — Вы заняты… мой муж…

— Войдите, милая моя, войдите, — сказал Паркли, вскочив с места. Он взял ее за руку и усадил на стул. — Мы закончили на сегодня дела, а если бы и нет, то здесь нет ничего такого, чего вы не могли бы слышать. Я готов побожиться, что Поф ничего не скрывает от вас.

— Какая красавица! — пробормотал кубинец и глаза его засверкали, губы раскрылись и яркий румянец выступил на его белых щеках, между тем как Дач побледнел, видя его восторг, и чувство опасения вместе с отвращением опять овладело им.

— Однако какой я невежа, милая моя, — сказал Паркли. — Это сеньор Мануэль Лоре, из Гаваны. Сеньор, мнстрис Поф, жена моего будущего товарища и почти моя дочь.

Кубинец низко поклонился, когда молодая англичанка встала и тревожно посмотрела на него, тотчас опустив глаза и сильно покраснев, точно ее белые юные щеки обжег его горячий взгляд.

Сердце Дача Пофа будто пронзила стрела; но молодая жена бросила на него такой невинный взгляд, что боль утихла, и он подошел к ней.

— Ну, сеньор, — сказал Паркли, — мне поручили наблюдать, чтобы вас не обманули, итак вы находитесь на моем попечении.

— Мне так хорошо известна прямая честность англичан, сэр, что я рад попасть в ваши руки.

— Это комплимент, — сказал Паркли.

— Это правда, — возразил кубинец, поклонившись.

— Очень хорошо, — продолжал Паркли, — мы начнем с того, что вполне положимся друг на друга. Что еще вам нужно, Расп?

— Сэм Окум пришел из Барпорта.

— Что, всю медь вынули?

— Ничего не вынули, водолазы не хотят идти.

— Почему?

— Говорят, что насос не накачивает достаточно воздуха, и ни один не хочет идти.

— Поф, — воскликнул Паркли, — отправляйтесь сейчас и подайте им пример, а то я пойду.

— Нет, нет, нет! — воскликнула мистрис Поф, вскочив со своего места и схватив мужа за руку. — Он никогда не должен больше спускаться. Обещай мне, что ты не пойдешь, — вскричала она, обратив на него свое бледное лицо.

— Она действительно красавица! — пробормотал кубинец.

— Дорогая моя, — шепнул Дач, — успокойся. Опасности никакой нет.

— Как никакой! — возразила она. — Дач, я видела такие страшные сны. Ты не должен, не должен идти.

Наклонившись к ней, он шепнул ей на ухо несколько слов. Она сделала попытку улыбнуться и, сжав руку мужа, прошептала:

— Постараюсь.

— Я готов, мистер Паркли, — сказал молодой человек хриплым голосом.

— Прекрасно, Поф. Ступайте и уладьте дело. Я провожу вашу жену домой.

— Поручаю ее вам, — сказал Дач тихим голосом. — Прощай, моя душечка, возвращайся домой, я скоро буду, — шепнул он и торопливо вышел из конторы.

Но на пороге он оглянулся и увидел, что глаза кубинца устремлены на женщину, а призрачные фигуры на стене как будто кивали ему и подсмеивались над волнением, которое кипело в его груди.

— В Барпорт отправляетесь, мистер Поф? — спросил Расп.

— Да, сейчас. Пойдемте, Окум, — сказал он моряку грубой наружности, который стоял со шляпой в руке.

— Не нравится мне этот иностранец, — сказал Расп, указывая пальцем через плечо.