Игры наследников

Дженнифер Линн Барнс, 2020

Сорок шесть миллиардов долларов. Такое состояние завещал перед смертью миллиардер Тобиас Хоторн семнадцатилетней Эйвери. Девушка никогда не знала о существовании старика, который обожал загадки, анаграммы и всевозможные квесты. Чтобы получить свою долю наследства, Эйвери должна сыграть в рискованную игру, придуманную эксцентричным богачом. Но его наследники готовы пойти на все, чтобы соперница не получила огромное состояние.

Глава 20

После того как Джеймсон растворился во мраке, а дверь, замаскированная под камин, вернулась на место, я еще долго стояла посреди комнаты и смотрела ему вслед. Интересно, а это единственный тайный ход в мою спальню? Можно ли вообще найти себе укромный уголок, куда точно никто не заглянет, в таком странном доме?

В конце концов я все-таки взяла с каминной полки конверт, оставленный Джеймсоном, хотя все внутри отчаянно протестовало против его слов. Никакая я не тайна. А обычная девчонка.

Я перевернула конверт. На нем было выведено имя Джеймсона. Это его письмо, догадалась я. То самое, которое ему вручили на оглашении завещания. Смысл послания, оставленного мне, по-прежнему был мне неясен; я никак не могла взять в толк, за что же извиняется Тобиас Хоторн. Возможно, письмо Джеймсона поможет разобраться.

Я открыла конверт и прочла послание. Оно было многословнее моего, но едва ли понятнее.

Джеймсон,

Черт знакомый лучше черта незнакомого, согласись. Власть развращает. А безмерная власть развращает без меры. Не все то золото, что блестит. Неизбежны только смерть и налоги. От сумы да тюрьмы не зарекайся.

Не суди.

— Тобиас Сносом Хоторн

* * *

К утру я успела выучить письмо Джеймсона наизусть. Создавалось такое впечатление, будто его автор не спал несколько дней, прежде чем его написать — и именно поэтому так бессвязно и судорожно вплетал в текст одну банальность за другой. Но чем дольше странные слова отлеживались на задворках моего сознания, тем серьезнее я думала о том, что Джеймсон, возможно, и прав.

Во всех этих письмах — в моем, в джеймсоновском — что-то зашифровано. То ли ответ, то ли по меньшей мере подсказка.

Скатившись со своей необъятной кровати, я пошла снимать телефоны — да-да, во множественном числе — с зарядки и с удивлением обнаружила, что мой старый выключился. Благодаря капельке везения и настойчивым нажатиям по кнопке включения мне все-таки удалось его «оживить». Я и сама не знала, с чего начать рассказывать Макс о последних двадцати четырех часах, но мне нужно было с кем-нибудь поговорить.

Мне нужно было восстановить связь с реальностью.

На экране высветились уведомления о сотне пропущенных звонков и сообщений. Мне вдруг стало понятно, зачем же Алиса выдала мне новый телефон. Оказалось, что мне за это время написали люди, с которыми мы вот уже много лет не общались. Люди, которые чуть ли не всю жизнь не обращали на меня ни малейшего внимания, теперь жадно требовали ответа. Коллеги. Одноклассники. Даже учителя. Где половина из них раскопала мой номер, я вообще не представляла. Взяв новый телефон, я вышла в Интернет и обнаружила, что на почте и в соцсетях ситуация хуже.

Там висели тысячи непрочитанных сообщений — по большей части, от незнакомцев. «Кто-то будет считать вас Золушкой. Кто-то — Марией-Антуанеттой». Живот тут же заболел от напряжения. Я положила оба телефона и встала, прикрыв рот ладонью. Все это можно было предвидеть. Это не должно было стать для меня шоком. Но я оказалась не готова.

Как к такому вообще можно подготовиться?

— Эйвери? — позвал голос из-за двери. На этот раз женский, но это явно была не Либби.

— Алиса? — переспросила я, прежде чем открывать дверь.

— Вы пропустили завтрак, — послышался ответ. Резкий, деловой — да, это явно была она.

Я открыла.

— Миссис Лафлин пока не знает о ваших предпочтениях, поэтому приготовила всего понемногу, — сообщила Алиса. Девушка, которой я раньше не видела — с виду ей было лет двадцать или немногим больше, — вошла в спальню следом за ней с подносом в руках. Поставила его на прикроватный столик, покосилась на меня и ушла, не проронив ни слова.

— Я думала, персонал является на работу только по требованию, — заметила я, подняв взгляд на Алису, когда дверь захлопнулась.

Она медленно выдохнула.

— Персонал у нас очень, очень верный, а сейчас еще и порядком встревоженный происходящим. Это вот, — она кивнула на дверь, — одна из новеньких служанок. Из нэшевских.

Я нахмурилась.

— То есть как?

— Нэш тот еще кочевник, — невозмутимо пояснила Алиса. — Он часто уезжает. Пропадает где-то. Находит какую-нибудь укромную дыру, отсиживается в ней, а потом, будто мотылек на пламя, устремляется обратно — как правило, в компании парочки пропащих душ. Как вы, наверное, догадываетесь, в Доме Хоторнов рабочие руки всегда нужны, и мистер Хоторн взял за обыкновение пристраивать в поместье этих самых нэшевских бедолаг.

— И девушку, которая принесла поднос, тоже?

— Она тут уже почти год, — бесцветным тоном уточнила Алиса. — Готова за Нэша жизнь отдать. Как и почти все они.

— А между нею и Нэшем… — начала я, не зная, как лучше сформулировать эту мысль. — Что-нибудь есть?

— Нет, — резко ответила Алиса, а потом продолжила, глубоко вздохнув: — Нэш не допускает интрижек с теми, над кем у него есть власть. У него есть свои минусы — в том числе и комплекс спасителя, но он не такой.

Скрывать слона в посудной лавке больше не имело смысла, и я вытащила его на свет:

— Вы с Нэшем встречались, ведь так?

Алиса вскинула подбородок.

— Одно время мы были помолвлены, — поведала она. — Мы были очень молоды. У нас возникли кое-какие сложности. Но, уверяю вас, когда речь идет о моем сотрудничестве с вами, ни о каком конфликте интересов и переживать не стоит.

Помолвлены? Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы не распахнуть рта от изумления. Мой юрист планировала выйти замуж за Хоторна, но не сочла нужным даже упомянуть об этом!

— Если желаете, я могу подыскать вам другого помощника из числа сотрудников нашей фирмы, — сухо предложила она.

Я с трудом отвела от Алисы взгляд и быстро обдумала ситуацию. Алиса ни разу не дала мне повода усомниться в своем профессионализме и выполняла свою работу с почти пугающей безупречностью. К тому же, учитывая расстроенную свадьбу, у нее имелись веские основания не сохранять верность Хоторнам.

— Нет, все в порядке, — заверила я ее. — Новые помощники мне не нужны.

Ее губы тронула едва заметная улыбка.

— Я проявила инициативу и подала ваши документы в Хайтс-Кантри-Дэй, — сообщила Алиса, с беспечным проворством переходя к следующему пункту в своем списке дел. — Это школа, в которой учатся Ксандр и Джеймсон. Грэйсон закончил ее в этом году. Вообще, я надеялась, что новости о наследстве просочатся в прессу уже после того, как вы выйдете на учебу и немного пообвыкнете на новом месте, но что поделать — придется выкручиваться, раз уж мы имеем то, что имеем. — Она многозначительно посмотрела на меня. — Вы — наследница хоторнского состояния, но по крови — не Хоторн. Это неизбежно привлечет внимание даже в Кантри-Дэй, где в числе обеспеченных будете не вы одна.

В числе обеспеченных, подумала я. Подумать только, сколько же синонимов подбирают богачи, только чтобы напрямую не называть себя богачами.

— Уверена, уж с толпой школьников я справлюсь, — сказала я, хотя на самом деле уверенности у меня не было и в помине.

Алиса заметила мои телефоны. Наклонилась и подняла с пола старый.

— Этот я сама выкину.

И безо всяких взглядов на дисплей она безошибочно поняла, что произошло. И продолжало происходить под нескончаемый вой вибросигнала.

— Подождите, — попросила я и, забрав у нее трубку, отыскала в контактах номер Макс, не обращая внимания на поток сообщений, и скопировала его на свой новый телефон.

— Советую вам строго следить за тем, кому вы сообщаете новый номер, — сказала Алиса. — Шумиха вокруг вас еще не скоро уляжется.

— Шумиха, — повторила я. Внимание прессы. Море сообщений от незнакомцев. Толпа знакомых, которым никогда не было до меня дела, а теперь вдруг стало казаться, будто мы — лучшие друзья.

— Ученики Кантри-Дэй будут вести себя посдержаннее, — пообещала Алиса, — но будьте готовы к неожиданностям. Звучит сурово, но деньги — и впрямь сила, а сила притягательна. Вы уже совсем не та, что два дня назад.

Я хотела было возразить, но в памяти вспыхнули слова из письма Тобиаса Хоторна Джеймсону. Власть развращает. А безмерная власть развращает без меры.