Игры наследников

Дженнифер Линн Барнс (2020)

Сорок шесть миллиардов долларов. Такое состояние завещал перед смертью миллиардер Тобиас Хоторн семнадцатилетней Эйвери. Девушка никогда не знала о существовании старика, который обожал загадки, анаграммы и всевозможные квесты. Чтобы получить свою долю наследства, Эйвери должна сыграть в рискованную игру, придуманную эксцентричным богачом. Но его наследники готовы пойти на все, чтобы соперница не получила огромное состояние.

Глава 7

Меня так и подмывало достать из кармана телефон и начать фотографировать все подряд, но я его подавила. Либби же, напротив, не стала отказывать себе в удовольствии.

— Мадемуазель! — проговорил Ксандр, шагнув в сторону и загородив спиной один из видов, которые Либби хотела запечатлеть. — Могу я спросить: как вы относитесь к «американским горкам»?

Либби изумленно выкатила глаза — казалось, они вот-вот выскочат из глазниц.

— А что, тут еще и «американские горки» есть?

Ксандр широко улыбнулся.

— Не совсем так. — А в следующий миг «младшенький» отпрыск семейства Хоторнов, в котором было по меньшей мере шесть футов и три дюйма роста^[2], уже тащил мою сестру к дальней стене холла.

А я все никак не могла взять в толк, что тут происходит. Как такое может быть, что на вопрос, есть ли в доме «американские горки», человек отвечает — «не совсем так»? Грэйсон усмехнулся. Я поймала на себе его взгляд и сощурилась.

— Что?

— Да ничего, — отозвался он, но приподнятые уголки губ свидетельствовали об обратном. — У вас просто… очень выразительное лицо.

А вот и неправда. Либби часто говорила мне, что выражение моего лица крайне сложно прочесть. Во многом именно благодаря своей невозмутимости я вот уже несколько месяцев выигрывала у Гарри право накормить его завтраком. Так что ни о какой выразительности не могло быть и речи.

Да и вообще, лицо у меня самое что ни на есть обычное.

— Хочу принести извинения за Ксандра, — продолжал Грэйсон. — Такие старомодные привычки, как «подумать, прежде чем сказать» или «хотя бы три секунды постоять спокойно», претят его натуре. — Он опустил взгляд. — Но даже в худшие из дней с ним все равно никто из нас не сравнится.

— Мисс Ортега упомянула, что всего вас четверо, — выпалила я, не сдержавшись. Мне не терпелось побольше разузнать об этой семье. О нем. — Четверо внуков, — уточнила я.

— У меня есть три брата, — поведал Грэйсон. — Все от одной матери, но от разных отцов. У Зары, нашей тети, детей нет. — Он посмотрел поверх меня куда-то вдаль. — Кстати, если уж говорить о родственниках, то сочту за должное извиниться еще раз — заранее.

— Грэй, золотце! — К нам подбежала женщина. Как только ее пышная одежда, взметнувшаяся от суетливого бега, опала и распрямилась, я тут же попыталась определить на вид, сколько же ей лет. Старше тридцати, но младше пятидесяти. Точнее и не скажешь. — Нас уже все ждут в Большой зале! Точнее, все там вот-вот соберутся! — сообщила она Грэйсону. — А где твой брат?

— Уточни, какой именно, мама.

Женщина закатила глаза.

— Нечего мамкать мне тут, Грэйсон Хоторн! — Она повернулась ко мне. — Вы, наверное, думаете, что он так и родился в костюме, — сказала она с видом человека, готового раскрыть страшный секрет, — но Грэй в детстве был тем еще маленьким нудистом. Свободолюбивая душа, что с нее взять! Мы лет до четырех никак не могли его приучить носить одежду. Но, честно говоря, я не особо и старалась. — Она примолкла и обвела меня внимательным взглядом, даже не пытаясь маскировать свой интерес. — А вы, должно быть, Эйва.

— Эйвери, — поправил ее Грэйсон. Даже если его и смутило упоминание матери о нудистском детстве, он и виду не подал. — Ее зовут Эйвери, мама.

Женщина вздохнула, но ее лицо тут же озарила улыбка, словно она просто не в силах была смотреть на собственного сына и не возноситься на седьмое небо от счастья из-за того, что он рядом.

— Я всегда клялась, что мои дети будут звать меня по имени, — призналась она. — Что буду воспитывать их как равных. Но, справедливости ради, я всегда себя представляла мамой девочек. Но четверо сыновей спустя… — она с несравненной элегантностью пожала плечами.

С объективной точки зрения матушка Грэйсона вела себя, пожалуй, чересчур вызывающе. Но с субъективной — ее энтузиазм заражал.

— Дорогуша, вы не будете возражать, если я спрошу, когда у вас день рождения?

Этот вопрос застал меня врасплох. Рот у меня был. Функционировал он исправно. Но я не поспевала за собеседницей и не успела и слова проронить, как та уже коснулась моей щеки.

— Скорпион? Или Козерог? Ну явно же не Рыбы…

— Мама, — одернул ее Грэйсон, а потом поспешно исправился: — Скай.

И только спустя пару мгновений я поняла, что это, видимо, и есть ее имя, и Грэйсон произнес его в шутку, чтобы прервать этот астрологический допрос.

— Грэйсон — славный мальчик, — заверила меня Скай. — Даже слишком. — Она подмигнула мне. — Ладно, успеем еще поболтать!

— Не уверена, что в планах мисс Грэмбс — остаться тут надолго. Возможно, придется обойтись и без бесед у камина и раскладывания карт Таро. — К разговору присоединилась вторая дама — ровесница Скай, а может, чуть старше. И если мать Грэйсона отличалась чрезмерной болтливостью и пышностью наряда, то незнакомка была одета в строгую юбку-карандаш и жемчуга.

— Я — Зара Хоторн-Каллигарис, — представилась она, скользнув по мне взглядом — не менее суровым, чем ее лицо. — Если вас не затруднит, расскажите, откуда вы знаете моего отца?

В сводчатом холле повисла напряженная тишина. Я сглотнула.

— Мы не были знакомы.

Я снова почувствовала на себе взгляд Грэйсона. Спустя мгновение, показавшееся мне целой вечностью, Зара натянуто мне улыбнулась.

— Что ж, очень признательны вам за визит. Последние недели выдались непростыми — уверена, вы понимаете, о чем я.

А все потому, что мы никак не могли с вами связаться, — мысленно закончила я за нее.

— Зара? — окликнул ее мужчина с черными блестящими волосами, зачесанными назад, и положил руку ей на талию. — Мистер Ортега хочет с тобой переговорить.

Незнакомец — я решила, что это муж Зары, — не удостоил меня даже взглядом.

Зато Скай сполна компенсировала его безразличие — причем не раз.

— Моя сестрица перебрасывается с людьми парочкой слов. А я затеваю разговоры, — пояснила она. — Чудесные разговоры! Честно говоря, так и получилось, что я стала матерью четверых сыновей. А все благодаря волшебным, приватным разговорам с четырьмя замечательными мужчинами…

— Готов тебе заплатить, чтобы ты избавила нас от подробностей, — сказал Грэйсон, поморщившись, точно от боли.

Скай потрепала сынишку за щечку.

— Взятки. Угрозы. Откупы. Все же Хоторнову натуру не скрыть, даже если бы ты, золотце мое, попытался. — Она многозначительно мне улыбнулась. — Недаром мы его называем престолонаследником.

Когда она произнесла это слово — престолонаследник, — в ее тоне — да и во взгляде Грэйсона — что-то разительно переменилось, наведя меня на мысль о том, что я страшно недооценила масштабы нетерпения, с каким Хоторны дожидаются чтения завещания.

Они ведь тоже не знают, о чем в нем говорится. Мне вдруг показалось, что я ступила на арену, не имея ни малейшего представления о правилах игры.

— А не пройти ли нам в Большую залу? — спросила Скай, обхватив руками наши с Грэйсоном плечи.

Примечания

2

Т. е. около 190 см. — Прим. перев.