Игры наследников

Дженнифер Линн Барнс, 2020

Сорок шесть миллиардов долларов. Такое состояние завещал перед смертью миллиардер Тобиас Хоторн семнадцатилетней Эйвери. Девушка никогда не знала о существовании старика, который обожал загадки, анаграммы и всевозможные квесты. Чтобы получить свою долю наследства, Эйвери должна сыграть в рискованную игру, придуманную эксцентричным богачом. Но его наследники готовы пойти на все, чтобы соперница не получила огромное состояние.

Глава 18

Ксандр ушел, а я стала исследовать мое крыло в одиночестве.

Мое крыло. Эти слова звучали неправдоподобно до нелепости. Мое поместье. За первыми четырьмя дверями обнаружились спальни — до того просторные, что огромные (поистине королевских размеров) кровати в них казались совсем крошечными. Шкафы и там легко могли бы послужить спальнями. А уж ванные… В каждой из них непременно было сиденье и минимум по три насадки для душа на выбор. Гигантские ванные с кнопочными панелями. В каждое зеркало встроен телевизор.

До последней — пятой — двери в этом коридоре я добралась в огромном потрясении. А это вовсе не спальня, пронеслось в голове, когда я переступила порог. А кабинет. Просторные кожаные кресла — шесть штук — повернутые к балкону. Стены были забраны витринами. На полочках под стеклом аккуратно расставили предметы, которые впору было бы увидеть в музее: жеоды, старинное оружие, статуэтки из оникса и других камней. Напротив балкона, в дальнем углу комнаты, стоял стол. Приблизившись к нему, я заметила большой бронзовый компас, встроенный в столешницу. Я скользнула по нему пальцами. Стрелка повернулась на северо-запад, и в столе выдвинулся потайной отсек.

А ведь последние несколько месяцев своей жизни Тобиас Хоторн провел именно в этом крыле, — подумала я. И мне вдруг захотелось не только изучить содержимое потайного отсека, но перерыть все до единого ящички этого стола. Должно же где-нибудь найтись что-то такое, что поможет понять, о чем же он думал — почему я сюда попала, с какой стати он ущемил ради меня собственную семью? Чем я его так впечатлила? Что он во мне разглядел?

Или, может, в маме?

Я заглянула в потайной отсек. Внутри обнаружились глубокие прорези в форме буквы «Т». Я провела по ним кончиками пальцев. Безрезультатно. Подергала за ручки остальных ящичков. Закрыты.

За столом виднелись полки, на которых поблескивали кубки, памятные таблички и грамоты. Я подошла поближе. Первым мне на глаза попался плотный лист бумаги с надписью «Соединенные Штаты Америки» на золотистом фоне и гербом. Присмотревшись, я разобрала текст, отпечатанный мелким шрифтом чуть ниже, и выяснила, что это — патент, вот только выдан он отнюдь не Тобиасу Хоторну.

А Ксандру.

На полках обнаружилось еще с полдюжины патентов, несколько сертификатов о мировых рекордах и трофеи всевозможных форм и размеров. Бронзовый наездник верхом на быке. Доска для серфа. Меч. Россыпь медалей. Черные пояса в изрядном количестве. Чемпионские кубки — причем некоторые из них — аж национального уровня — за успехи в самых разных видах спорта, от мотокросса до плавания и пинбола. На стене в рамках висело и четыре комикса с узнаваемыми супергероями на обложках — про таких еще любят снимать фильмы, а в числе авторов значилось четверо братьев Хоторн. На кофейном столике лежала фотокнига с именем Грэйсона на корешке.

И это были не просто какие-то там полки и витрины. А самое настоящее святилище — алтарь Тобиаса Хоторна, посвященный достижениям его талантливых внуков. Все это попросту не укладывалось в голове. Трудно было поверить, что бесчисленные награды принадлежат всего четверым, трое из которых еще даже совершеннолетия не достигли, и уж точно невозможно было понять, отчего же человек, оборудовавший такую вот выставку достижений у себя в кабинете, счел, что ни один из внуков не достоин унаследовать его состояние.

В голове снова зазвучали слова Ксандра: «…Будь вы даже сто раз уверены в том, что перехитрили нашего деда, на самом деле это он вас обвел вокруг пальца, и никак иначе».

— Эйвери?

Услышав свое имя, я отпрянула от витрины и торопливо закрыла потайной отсек в столе.

— Я здесь! — крикнула я в ответ.

На пороге появилась Либби.

— Вот это да, — проговорила она, явно не веря своим глазам. — Мы с тобой точно в сказку попали.

— Можно и так сказать, — отозвалась я, стараясь отвлечься на красоты Дома Хоторнов и не пялиться на синяк под глазом сестры, но ничего не вышло. Сейчас он выглядел еще хуже, если такое, конечно, вообще возможно.

Либби обняла себя за талию.

— Не переживай за меня, — сказала она, заметив мой взгляд. — На самом деле мне почти не больно.

— Пожалуйста, скажи, что между вами все кончено, — выпалила я, не успев прикусить язык. И напрасно: Либби сейчас поддержка куда нужнее, чем осуждение. Но у меня из головы никак не шла мысль о том, что они с Дрейком расставались и раньше.

— Я же здесь, с тобой, — проговорила Либби. — Я выбрала тебя.

А надо было бы саму себя выбрать, подумала я — и тут же поделилась с ней этой мыслью. Либби взъерошила волосы, и те упали ей на глаза. Она отвернулась к балкону. Промолчав, наверное, целую минуту, она снова заговорила:

— Мама меня била. Но только когда у нее сдавали нервы. Она воспитывала меня одна, жизнь была нелегкая. Я ее понимала. И старалась сделать так, чтобы ей было легче.

Мне живо представилась маленькая Либби, ребенок, которого бьют, но который все равно старается утешить своего обидчика.

— Либби…

— Дрейк любил меня, Эйвери. Я это точно знаю, и я изо всех сил старалась понять… — Она крепче себя обняла. На ногтях у нее блеснул черный лак. Маникюр, судя по виду, был свежим. И безупречным. — Но ты была права.

У меня защемило сердце.

— А я бы очень хотела ошибиться…

Либби еще пару мгновений постояла на месте, а потом подошла к балкону и подергала за ручку двери. Я последовала за ней, и мы обе вышли на прохладный вечерний воздух. Внизу располагался бассейн. Видимо, с подогревом, потому что даже сейчас кто-то бодро его рассекал.

Грэйсон. Мое тело сразу узнало его, опередив разум. Он плыл баттерфляем, энергично работая руками. А мышцы у него на спине…

— Я должна тебе кое-что рассказать, — прервала мои мысли Либби, стоявшая рядом.

Я с трудом отвела взгляд от бассейна и от пловца.

— О Дрейке? — уточнила я.

— Нет. Я тут случайно кое-что услышала, — начала Либби, сглотнув. — Когда Орен знакомил меня с охраной, неподалеку был муж Зары, он с кем-то разговаривал. Оказывается, они сейчас проводят ДНК-тест. С твоим биоматериалом.

Я терялась в догадках, где же Зара с супругом раздобыли образец моей ДНК, но новость меня не слишком удивила. Я и сама думала об этом. Ведь это же самое простое объяснение происходящему: если чужака вдруг включают в завещание, вполне возможно, что никакой он не чужак. Простейшее объяснение может крыться в том, что я тоже Хоторн.

Может, у меня вовсе и нет никакого права так пялиться на Грэйсона!

— Но если окажется, что Тобиас Хоторн — твой отец, — медленно проговорила Либби, — то, выходит, наш — мой — папа — тебе неродной. А раз отцы у нас разные, и в детстве мы почти не виделись…

— Не смей говорить, что никакие мы не сестры, — перебила ее я.

— Но захочешь ли ты, чтобы я была рядом? — спросила Либби, нервно теребя чокер на шее. — Если мы не…

— Ты мне нужна, — заверила я ее. — Не важно, что покажет тест.