Игры наследников

Дженнифер Линн Барнс, 2020

Сорок шесть миллиардов долларов. Такое состояние завещал перед смертью миллиардер Тобиас Хоторн семнадцатилетней Эйвери. Девушка никогда не знала о существовании старика, который обожал загадки, анаграммы и всевозможные квесты. Чтобы получить свою долю наследства, Эйвери должна сыграть в рискованную игру, придуманную эксцентричным богачом. Но его наследники готовы пойти на все, чтобы соперница не получила огромное состояние.

Глава 11

Я пулей метнулась из зала и в следующий миг уже стояла на улице. Парадная дверь Дома Хоторнов громко хлопнула за моей спиной. В лицо ударила волна прохладного воздуха. Я дышала — в этом почти не оставалось сомнений, — но тело вдруг онемело и стало будто чужим. Наверное, это реакция на шок?

— Эйвери! — Либби выскочила из дома следом за мной. — Ты в порядке? — Она окинула меня встревоженным взглядом. — И еще: ты точно в своем уме? Когда тебе дают деньги, не надо от них отказываться!

— То-то всякий раз, когда я приношу тебе чаевые и хочу их отдать, ты ни в какую не соглашаешься их взять, — парировала я. В голове стоял нестерпимый гул — из-за него я и собственных мыслей толком не слышала.

— Сейчас речь не о каких-то там чаевых! — возразила Либби. Несколько синих прядей выбились из ее хвоста. — А о миллионах!

Миллиардах, — мысленно поправила я ее. Произнести это слово вслух просто язык не поворачивался.

— Эйв, — Либби положила руку мне на плечо, — ты только подумай, что это значит! Тебе уже никогда не придется переживать о деньгах! Ты сможешь покупать все что угодно и делать что только душе вздумается! Помнишь открытки, оставшиеся у тебя от мамы? — Она наклонилась ко мне, и наши лбы соприкоснулись. — Ты сможешь отправиться, куда только захочешь! Представь, какие перед тобой открываются возможности!

И я представила, хотя происходящее по-прежнему казалось мне злой шуткой, точно сама Вселенная решила надо мной посмеяться и внушить мне мечты, которые просто не могут сбываться у таких как я…

Массивная дверь распахнулась. Я отскочила от сестры, а на пороге появился Нэш Хоторн. Даже в строгом костюме он выглядел точь-в-точь как ковбой, готовый сойтись с соперником под полуденным солнцем, чтобы выяснить, кто же сильнее и ловчее.

Внутри у меня все напряглось. Миллиарды. История знает случаи, когда войны разгорались и из-за меньшего.

— Детка, расслабься, — проговорил Нэш своим тягучим, бархатистым, точно хороший виски, голосом с сильным техасским акцентом. — Деньги мне не нужны и никогда особо не были. Судя по всему, Вселенная наконец решила порадовать ребятишек, которые и впрямь этого заслуживают.

Старший из братьев Хоторн перевел взгляд с меня на Либби. Он был высоким, мускулистым, загорелым. А она — маленькой и хрупкой, и темный цвет ее помады вкупе с синим оттенком волос ярко контрастировал с бледностью лица. Казалось бы, таким разным людям вообще не суждено встретиться, и все же он стоял перед ней, а с его губ не сходила улыбка.

— И ты будь умницей, солнышко, — сказал Нэш, обращаясь к моей сестре. А потом стремительно подошел к мотоциклу, надел шлем и спустя мгновение уже исчез вдали.

Либби проводила его взглядом.

— Забираю обратно свои слова о Грэйсоне, — объявила она. — Вот кто на самом деле Бог.

Впрочем, сейчас нам было явно не до того, чтобы выяснять, кто же из братьев Хоторн может похвастаться божественным происхождением. У нас были проблемы посерьезнее.

— Либби, нам нельзя тут оставаться, — сказала я. — Сомневаюсь, что остальные Хоторны так же легко смирятся с завещанием, как Нэш. Надо спешить.

— Я с вами, — заявил низкий голос. Я обернулась. У парадной двери стоял Джон Орен. Я и не слышала, как он ее открывал.

— Охрана мне не нужна, — заверила его я. — Мне надо поскорее уехать отсюда — только и всего.

— Отныне охрана будет нужна вам всю жизнь, — возразил он с такой уверенностью, что я даже не нашлась что возразить. — Но тут есть и свои плюсы… — Он кивнул на автомобиль, на котором мы приехали из аэропорта. — Я умею водить.

* * *

Я попросила Орена отвезти нас в мотель. А он вместо этого доставил нас в отель, роскошнее которого я ничего еще в жизни не видела, и, судя по всему, нарочно повез нас долгой дорогой, чтобы мы полюбовались видами, потому что когда мы прибыли, Алиса Ортега уже поджидала нас в фойе.

— Мне тут выпала возможность прочесть завещание полностью, — сообщила она вместо приветствия. — Я захватила вам его копию. Предлагаю обсудить все детали в вашем номере.

— В нашем номере? — повторила я. Швейцары были разодеты в смокинги. В фойе стояло целых шесть канделябров. Чуть в стороне какая-то женщина играла на огромной арфе высотой футов пять. — Здешние номера нам точно не по карману.

Алиса посмотрела на меня чуть ли не с жалостью.

— Милая моя… — начала было она, но профессионализм мгновенно заставил взять себя в руки и сменить тон. — Весь этот отель — ваш.

М… мой? Нарядно одетые постояльцы, тоже сидевшие в фойе, уже начали с подозрением поглядывать на нас, точно спрашивая: «Ну кто пустил сюда этих нищенок?» Не может такого быть, чтобы целый отель и впрямь принадлежал мне.

— Однако завещание еще не вступило в законную силу и ожидает утверждения, а значит, вы получите все движимое и недвижимое имущество покойного несколько позже, а до той поры контора «Макнамара, Ортега и Джонс» будет удовлетворять все ваши нужды.

Либби нахмурилась, и между бровями залегла складка.

— Разве юридические фирмы для этого нужны?

— Вы, вероятно, уже поняли, что мистер Хоторн был одним из самых важных наших клиентов, — деликатно заметила Алиса. — Но точнее было бы сказать, что он был единственным. А теперь…

— А теперь… — проговорила я, осмысляя шокирующую правду, — этот самый клиент — я.

* * *

На то, чтобы прочесть, перечитать и переперечитать завещание, у меня ушел целый час. Тобиас Хоторн выставил мне как наследнице только одно условие.

«Вы обязаны прожить в Доме Хоторнов один год и заселиться в него в течение срока, не превышающего трех дней с текущей даты». Алиса повторила этот пункт как минимум дважды, но я все никак не могла его осмыслить.

— Единственное условие, которое мне надо выполнить, чтобы стать наследницей миллиардов долларов, — это переезд в поместье?

— Все так.

— В поместье, где по-прежнему проживает толпа народу, претендовавшая на эти деньги. И выгнать ее я не могу.

— Да, верно, если допустить, что не последует никаких экстраординарных обстоятельств. Но должна заметить, что дом очень большой — быть может, вас это утешит.

— А если я откажусь? — спросила я. — Или если Хоторны меня прикончат?

— Никто вас не прикончит, — спокойно возразила Алиса.

— Понимаю — вы выросли в окружении этих людей и все такое, — сказала Либби Алисе, стараясь сохранять дипломатичность, — но с моей сестрой они наверняка поступят как Лиззи Борден с отцом и мачехой^[3]!

— Честно говоря, не слишком-то хочется, чтобы меня зарубили топором, — заметила я.

— Маловероятный исход, — проворчал Орен. — Во всяком случае, если речь именно о топорах.

Я не сразу поняла, что это он так шутит.

— Дело серьезное, между прочим!

— Уж я-то знаю, поверьте, — парировал он. — Но я знаю и Хоторнов. Мальчишки никогда на даму руки не поднимут, а женская часть семьи в худшем случае подаст на вас в суд — безо всяких топоров.

— Да и потом, — добавила Алиса, — по техасским законам в случае, если наследник умирает до вступления завещания в законную силу, это самое наследство не возвращается предыдущему хозяину, а все равно становится частью его имущества.

У меня есть имущество? — пронеслось в голове, хотя в происходящее по-прежнему верилось с трудом.

— А если я откажусь переезжать в поместье? — спросила я. К горлу подкатил огромный ком.

— Не откажется она! — поспешно возразила Либби, метнув в меня гневный взгляд.

— Если вы не переедете в Дом Хоторнов в течение трех дней, то ваша часть наследства будет передана на благотворительные нужды, — пояснила Алиса.

— То есть родне Тобиаса Хоторна ничего не достанется? — уточнила я.

— Нет. — Невозмутимость Алисы на миг пошатнулась. Еще бы: она знает Хоторнов с детства. И пускай сейчас она работает на меня, вряд ли ее это радует.

Ведь так?

— Скажите, завещание ведь записывал ваш отец, верно? — спросила я, все еще силясь свыкнуться с непостижимой ситуацией, в которой оказалась.

— Совместно с другими основателями фирмы, — подтвердила Алиса.

— А он вам не рассказывал… — я взяла паузу, пытаясь подобрать слова поточнее, но быстро сдалась. — Он вам не рассказывал почему?

Почему Тобиас Хоторн лишил наследства кровную родню? Почему завещал все мне?

— Вряд ли мой отец знает ответ на этот вопрос, — сказала Алиса и посмотрела на меня. Маска невозмутимости на ее лице вновь дала трещину. — А вы?

Примечания

3

Лиззи Борден (1860–1927) — американка, скандально прославившаяся после двойного убийства, случившегося в ее доме в 1892 году. Предположительно зарубила собственного отца и мачеху топором ради получения наследства, однако была оправдана, несмотря на веские доказательства. Имя Лиззи Борден стало нарицательным, а дискуссии о загадочном убийстве продолжаются и по сей день. — Прим. перев.