Запасной выход из комы

Дарья Донцова, 2018

Ну кто бы мог подумать, что путешествия во времени возможны?.. Начальница особой детективной бригады Татьяна Сергеева во что бы то ни стало должна разыскать свою исчезнувшую коллегу Лизу Трифонову. Та взялась за совершенно глухое дело, которое еще много лет назад зашло в тупик: загадочное похищение младенца. Татьяна уверенно шла по следам пропавшей, и вдруг… все провалилось во мрак глубокой комы. Сергеева очнулась в таинственной лечебнице, окруженная излишне-заботливым персоналом. Невероятно, но память у Татьяны словно ластиком стерли! Через распахнутое больничное окно она мило беседует со своей «свекровью Этти», напрочь позабыв, что та давно умерла. И Таню ничуть не смущает, что календарь на ресепшен клиники датирован еще прошлым веком…

Глава 9

Дама открыла дверь, мне стали видны унитаз и душевая кабина.

— Как его зовут? — поинтересовалась Эбелина.

Я подумала, что она проверяет, запомнили ли мы с доктором имя старика, и живо произнесла:

— Гектор.

— Здорово, он мой тезка, — обрадовался старичок.

— Кто? — не поняла я.

— Унитаз, — уточнил дедуля. — Милый Гектор, не плачьте, все будет хорошо.

— У толчка не бывает имени, — отрубил Маслов. — Чушь какая-то.

— Вот поэтому он у вас и не работает, — печально констатировала Эбелина. — Ваши варианты? Его надо как-то назвать.

— Увольте меня от присвоения имени сортиру, — фыркнул Филипп Андреевич.

— Полная дискриминация, — вздохнула Эбелина, — я не могу работать с безымянным оборудованием. Дорогой, уж прости, я сама назову тебя, нам придется общаться. Как тебе имя Иван?

У меня закружилась голова. Иван, Ваня, Ванечка, Ванюша, Мози, Роки, Альберт Кузьмич… Я потерла лоб. «Иван» вовсе не редкое имя, часто встречается в литературе. Правда, сейчас оно потеряло былую популярность. Но я, скорее всего, видела его в книгах. Мози и Роки — псы из моего сна, но кто такой Альберт Кузьмич? Кем он мне приходится? Вот уж не думала, что без воспоминаний о прошлом так трудно жить.

Эбелина вытянула руки:

— Перчатки!

Гектор открыл сундук, достал из него упаковку и хотел ее открыть.

— Стоп! — скомандовала Эбелина. — Сто раз я говорила! Сначала покажи хозяевам: закрыто герметично, соблюдена стерильность. Теперь надевай их на меня. И на себя.

Старичок замер, подняв руки на уровень груди.

— Что не так? — рассердилась его начальница.

— Я не могу применить одну пару к вам и к себе, — доложил дедок.

Эбелина закатила глаза:

— Будь проклят тот день, когда меня шантажом заставили взять этого ученика. Гектор, объясни, почему ты решил, что нам надо носить одну пару защитных перчаток? Это и впрямь невыполнимо!

— Так вы велели: «Теперь надень их на меня. И на себя», — процитировал старичок.

— Ежу понятно, что я имела в виду: возьми себе вторую пару, — прошипела его хозяйка.

— Тогда нужно было сказать иначе, — не сдался Гектор. — «Надень на кисти моих рук эти перчатки и сам воспользуйся другими». Кстати, фраза «Натяни их на меня» подразумевает, что в эти изделия нужно поместить госпожу Мюллер целиком. Но я уже привык немного к вашей не всегда правильно построенной речи, поэтому сообразил, что надо заняться только кистями рук.

Дедуля мне определенно нравился, а Эбелина не вызывала положительных эмоций, поэтому я решила поддержать Гектора.

— Я тоже подумала, что к использованию рекомендуется одна пара перчаток на двоих.

— О, поздравляю, вы не еж! — обрадовался старичок. — Госпожа Мюллер сказала: «Ежу понятно, что я имела в виду». А раз нам с вами это непонятно, то мы не ежи.

— Ежами в данном случае являются Эбелина и Филипп Андреевич, — подхватила я, — они все поняли правильно.

Доктор и дама переглянулись, мы с Гектором уставились на них.

Первой опомнилась Эбелина:

— Хватит болтать о пустяках. Где лестница?

— В кабинете ее нет, — начал Филипп Андреевич, — сейчас позвоню…

— Расслабьтесь, — приказала слесарных дел красавица, — неужели я буду рисковать своей жизнью, используя чужой инвентарь? Гектор! Покажи людям мою научную работу.

Старичок покорно выудил из сундука комок канатов с железками.

— Вы видите мою первую докторскую диссертацию под названием «Создание оригинального лазательного-карабкательного устройства, применимого во всех отраслях ненародного хозяйства».

— Это же обычная веревочная лестница, — хмыкнул Филипп Андреевич, — ею еще пираты пятнадцатого века пользовались.

— Вы жестоко ошибаетесь! — рявкнула Мюллер. — Гектор! Крепи!

— Куда? — спросил старичок.

— К потолку! — велела Эбелина. — Хозяин решил продемонстрировать задатки дизайнера и поставил в туалете стилизацию под ретробачок, он поднят на трубе почти к небу.

— Мне он вместе с кабинетом достался, — стал оправдываться Маслов. — Я пользуюсь тем, что здесь еще до моего появления стояло.

— Притачаю его к емкости для воды, — рассуждал вслух Гектор и стал бросать веревки на бачок.

— Встаньте на унитаз, — посоветовала я.

— А еще лучше возьмите нормальную стремянку, — процедил Филипп Андреевич.

— Вы считаете мое изобретение ненормальным? — вкрадчиво осведомилась Эбелина.

— Нет, ну что вы, — стал выкручиваться доктор, — просто… э… ну… э…

— Готово! — провозгласил Гектор.

— Займите ремонтную позу номер один, — велела его начальница.

Старичок начал медленно карабкаться к бачку.

— Побыстрее, — велела дама, — у нас жесткий график.

— Ступеньки круглые, металлические, ноги скользят, — пожаловался Гектор, — деревянные удобнее.

— Вам лучше замолчать, — прошипела Эбелина, — мне не интересны мысли дилетанта. Дерево от соприкосновения с водой гниет, трескается, такая лестница не может быть долговечной. А моя прослужит пару тысяч лет! Железо! Никелированное!

— Веревки порвутся, — ввернул шпильку Маслов, — и кому нужен предмет, который переживет своего хозяина?

— Значит, «Мону Лизу» надо выкинуть? — окрысилась дама. — Заменить ее фанерным щитом?

— Я не говорил этого, — опешил Филипп Андреевич.

— Это явствует из ваших слов про предмет, который хозяина переживет, — скривилась Эбелина, — значит, если владелец раритета умер, шедевр никому уже не нужен.

— Я наверху, — прокряхтел дедок.

— Снимайте крышку с бачка! — отдала приказ его босс.

— Чем?

— Руками.

— Как?

— Просто поднимите ее!

— Как?

— Руками, — повторила Эбелина. — Чем вы слушаете?

— Ушами, — ответил Гектор. — Не получится убрать крышку.

— Почему? — возмутилась шефиня.

— Я держусь всеми руками за ступеньки, — пояснил дедуля, — если отпущу, грохнусь.

— Поэтому я и говорил про стремянку, — не преминул заметить Филипп Андреевич, — на ней можно стоять со свободными верхними конечностями.

— Открыл, — прокряхтел дедуля.

— Вот видите! — заликовала Эбелина. — Надо было просто постараться. Скажите, в чем там проблема?

— Не знаю!

— Так узнайте!

— Как?

— Посмотрите в бачок.

— Как?

— Глазами!

— Не могу!

— М-м-м, — простонала дама. — Почему?

— Они в голове!

— Боже! Пошли мне терпения! — взвыла Эбелина.

— Многоуважаемый Гектор, — сдерживая смех, сказал Маслов, — у всех людей орган зрения находится в черепе. И это не мешает, а, наоборот, помогает человеку хорошо видеть.

— Сейчас мне бы не помешали глаза, сделанные по принципу перископа подводной лодки, — вздохнул Гектор, — моя голова находится на уровне середины бачка.

— Так поднимитесь выше, — простонала Эбелина.

— Не могу.

— Почему?

— Ступеньки закончились!

— Да будет проклят тот день, когда я согласилась взять вас в ученики! — взвизгнула дама. — Сама бы давно уже все сделала, починила и ушла!

— Пусть дедушка слезет, а вы вместо него вскарабкаетесь, — предложила я.

— Это невозможно! — возмутилась дама. — Странно, что вам такая идея в голову пришла!

— А что в ней плохого? — удивилась я. — Вы профи. Гектор ваш ученик. Лучше всего обучать его на собственном примере.

— Я многажды раз доктор наук, королева технического оборудования, — гордо возвестила Эбелина, — монаршие особы собственноручно унитазы не чинят.