Вставная челюсть Щелкунчика

Дарья Донцова, 2016

Виола Тараканова – председатель жюри конкурса «Девочка года»! Ее издатель, который приветствует любой пиар автора Арины Виоловой, радостно потирал руки. Во время финала между тремя претендентками на Гран-при назревал конфликт. Вернее, его разжигали матери Марины и Сони и бабушка Алисы, Галина Сергеевна Петрова. Обе мамаши набросились на нее с обвинениями: Петрова поила внучку запрещенным средством для похудания. Галина Сергеевна, решив доказать, что в ее витаминном отваре нет ничего запрещенного, выпила его и… умерла. Мать Марины призналась: она подлила в отвар слабительное, чтобы избавиться от конкурентки дочери – Алисы. Но от слабительного не умирают! Разобраться в этой запутанной истории Виоле помогает новый приятель Степан Дмитриев. Однако Виоле все время кажется: она уже когда-то была с ним знакома…

Глава 3

Горюнова вынула трубку.

— Алло! Алло! Никита! Алло! Ну что такое! Киту администрация школы за победу в математической олимпиаде подарила новый айфон, он мне старый отдал, который за доклад на конференции от устроителей получил, а тот постоянно глючит!

Мобильный снова зазвонил.

— Алло! Алло! — надрывалась Катя. — Не слышу тебя, Кит! Я в кафе на первом этаже, прямо напротив места, где ты ободок с ушами Светке брал. Эй! Вот черт! Опять завис!

— Попробуйте позвонить мальчику с моего телефона, — предложила я, протягивая Екатерине сотовый.

— Спасибо, — воскликнула она и начала тыкать пальцем в экран.

— Мама, — раздался сзади голос, — мама, мы тут.

— Фу, — выдохнула Екатерина, — ты меня услышал!

— Да, — кивнул Никита, держа за руку Светлану.

— Где Алиса? — опомнилась мать.

— Не знаю. Она с тобой осталась, — ответил Кит.

— Хочу это! — заявила малышка, показывая пальцем на пирожные.

— Садись, — предложила я.

— Нет! Буду есть стоя, — закапризничал ребенок.

— Разве ты лошадка? — улыбнулась я. — Только она на ходу ест.

— Да! — обрадовалась Света, скидывая на пол куртку. — Я лошадь!

Я вздохнула: совсем не умею обращаться с маленькими детьми. Думала, Светлана сейчас ответит: «Нет» и спокойно усядется на стул.

Девочка тем временем с воплем «И-го-го! И-го-го!» стала носиться между столиками, уронила на пол чью-то сумку, подскочила к матери, схватила с блюда эклер и целиком запихнула его в рот.

— Света! — возмутилась Катя. — Нельзя брать еду немытыми руками!

Я опустила глаза. Отличная реакция. На мой взгляд, следовало сделать замечание ребенку: «Так себя не ведут. Сядь и вежливо спроси: «Можно взять пирожное?»

Светлана хотела что-то сказать, открыла рот, недоеденный эклер вывалился на ее платье.

— Неряха, — укорила мать, схватила малышку за руку и повела к туалету.

— Нет, нет, нет, — завопила Света, тормозя пятками, — не туда! Хочу-у-у назад!

— Надо вымыть ручки, отряхнуть платьице… — завела Катя.

— Нет, ты плохая, фуу, какашка, — заныла дочь.

Мать закатила глаза.

Света вскарабкалась на стул, схватила корзиночку с кремом и начала жадно ее есть. Катя вздохнула:

— Доченька, аккуратнее.

Девочка показала матери язык, вытерла руки о скатерть, взяла мою чашку с недопитым чаем и с хлюпаньем опустошила ее.

— Она еще очень маленькая, — смущенно забормотала Екатерина, — не понимает, что хорошо, а что плохо.

— Воспитывай ребенка, пока он лежит поперек лавки, а когда он лег вдоль лавки, уже поздно, — назидательно сказал Никита, — русская пословица. Мама, с детьми надо построже. Тобой все вертят, и Алиса…

— Она хорошая, — прошептала Катя, — очень красивая! Прямо загляденье, а не девочка.

— Двоечница, — отрезал Кит.

— Дорогой, твоей старшей сестре учение трудно дается, — объяснила мать, — так всегда получается, Господь либо ум, либо внешность дарит.

— Нет. Ей лень задания выполнять, — скривился мальчик. — Сядет вроде как уроки делать, а сама журнал про моду читает. И вечно жалуется, что голова у нее болит, кружится. Врет! А ты веришь и предлагаешь: «Посиди дома, раз заболела». Лентяйке только этого и надо. С Алиской надо построже. Голова болит? Умойся и на занятия дуй.

— Девочка родилась слабенькой, — начала оправдывать старшую дочь Катя, — первый год постоянно болела…

— Мама, ты Алиске своей опекой только хуже делаешь. И Светке иногда полезно по затылку зафигачить.

Кит не успел договорить, Светлана схватила чайник, попыталась поднять его и уронила, крышка свалилась, темная жидкость потекла по скатерти.

— Ах ты господи, — запричитала Катя, вскакивая, — Светонька, ты не ошпарилась? Сейчас промокну лужу.

— Хочу-у-у пить, — заныла девочка.

— А-а-а, все в кафе сидят, а меня не позвали, — раздался за моей спиной обиженный голос.

Я обернулась и увидела Алису.

— Без меня все съели? — продолжала та. — А мне фигу? Очень красиво.

— Доченька, — зачастила Катя, — Виола нас угощает, папа кошелек унес.

— Почему мне не позвонили? — гнула свое Алиса. — Я всегда в пролете. Мне ничего никогда не достается.

— Деточка, это неправда, — укорила ее Катя.

— Никите сегодня купили плеер, Светке куклу, подарок с конфетами, набор «Парикмахер», плюшевую собаку, — перечисляла Алиса. — А мне? Мне что? Где мои подарки, а?

— Они непременно под елкой будут, — заверила Катя, — завтра их найдешь.

Но Алиса не успокоилась, она ткнула пальцем в брата.

— Ему Дед Мороз ничего не притащит?

— Почему? — удивилась мать. — Все получат подарки.

— И Светка? — не успокаивалась старшая сестра.

— Конечно, — заверила Катя, — ты очень хорошая девочка, переживаешь за младших, боишься, что им ничего не достанется? Не волнуйся.

— Это нечестно! — топнула ногой Алиса. — Им сегодня кучу подарков накупили, а мне фигу! У них и сейчас полно всего, и завтра еще получат. А мне? Мне что? Почему мне меньше их достается?!

Екатерина на секунду растерялась.

— Тебе туфли купили!

— Это не считается, — заявила Алиса, — обувь — необходимость. Мне что, по-твоему, босой рассекать?

— Чего трубку не берешь? — раздалось сбоку.

Я повернулась и увидела Алексея, который с сердитым видом приблизился к столику.

— Хочу пи-и-ить! — завопила Света. — А-а-а.

Отец стукнул кулаком по спинке стула, на котором сидела Катя.

— Молчать! Надоели. Расселись тут! Катька, откуда деньги на гульбарий?

— Пи-и-ить, — завизжала Светлана, сползла на пол и заколотила пятками по полу.

— Вы тут не одни, — выразила недовольство дама за соседним столиком, — не мешайте отдыхать. С невоспитанным ребенком надо дома сидеть.

— Заткни ее, — прошипел Алексей.

— Мне ничего не купили, — всхлипнула Алиса.

— А-а-а, — выводила Света.

— Официант, — крикнула соседка, — решите проблему, или мы уйдем, не сделав заказ.

Катя опустила голову и заплакала.

Никита схватил Свету и поволок к выходу из кафе, Алексей дернул Алису за рукав.

— Захлопнись. Че? Бабкиной любимицей неожиданно стала? Она тебе мозг рассказами о том, как ты великой манекенщицей станешь, запудрила? Крышу тебе снесло от того, что отобрали в конкурсе красоты участвовать? А ну как я тебе запрещу глупостями заниматься! Шляешься в тряпках перед озабоченными мужиками. Да все эти «мисс» — шлюхи. Хочешь, чтобы я тебе наподдал? Думаешь, я бабки побоюсь?

Алиса покраснела.

— Не смей меня бить!

Отец опешил.

— С ума съехала? Я тебя пальцем не тронул.

— Мама! Ты видела, как отец меня сейчас по руке треснул? Со всей дури! — взвизгнула Алиса.

— Не было такого, — обомлел Алексей, — я тебя за кофту взял легонько.

Девчонка задрала рукав.

— Вот! Вот!! Вот!!! Синяк растет. Отец меня ненавидит, вы любите только Светку и Никиту! Я повешусь! Из окна выпрыгну! Заплачете у моего гроба, но поздно будет!

Алиса выбежала из кафе, за ней с криком «Доченька» ринулась мать.

— Блин, — буркнул отец семейства и тоже ушел.

Я уставилась на залитую чаем скатерть. Официантка положила на край стола кожаную папочку.

— Счет, пожалуйста.

Я взяла сумку, и тут затрезвонил мобильный.