Виола. Серия рассказов. Любовь. Юмор

Наталия Махровская

Никогда не знаешь, что может произойти в ближайшем будущем. Бывает так, что случайно сказанная фраза, и ты оказываешься в глупой ситуации. Но ситуация, может, и глупая, но не такая уж катастрофичная, как могло показаться вначале. Может, просто надо оставаться такой, какая есть, и люди, находящиеся с тобой рядом, почувствуют это и, возможно, в твоей жизни что-то изменится.

© Наталия Махровская, 2019

ISBN 978-5-4496-2752-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Никогда не знаешь, что может произойти в ближайшем будущем. Бывает так, что случайно сказанная фраза, и ты оказываешься в глупой ситуации. Но ситуация может и глупая, но не такая уж катастрофичная, как могло показаться вначале. Может просто надо оставаться такой, какая есть и люди, находящиеся с тобой рядом, почувствуют это и возможно в твоей жизни что-то изменится.

ВИОЛА

Давайте знакомится. Меня зовут Виола, прошу не путать с плавленым сыром. Фиалка, куда ни шло, ведь имя Виолетта и означает этот цветок. Вообщем родственники постарались в выборе имени, правда, сначала меня хотели назвать Клава. Фи!! Ужасно, сейчас бы звалась хромоножкой (это придумала не я, так пишут во всех гороскопах толкователи женских имён), хотя имя Клавдия, красиво звучит. Ну, Фиалка так Фиалка.

Цветы я люблю и поэтому в моём доме много цветов. Я их выращиваю сама. Люблю, когда в доме пахнет свежестью. Мой маленький домик расположен на самой окраине посёлка. Зато рядом река. Я каждый день в разное время года спускаюсь к берегу и долго брожу, наслаждаясь тишиной и каждодневным изменением в природе.

Вот за ночь выпало столько снега, что по тропинке мне приходится пробираться, как говорят, проваливаясь по уши в снег. То мороз стукнет такой, что от деревьев и кустов исходит прямо треск и я бегу лёгкой трусцой. В оттепель, я вдыхаю аромат просачивающейся весны. Я надеваю резиновые сапоги и иду так легко, будто пёрышко парю. Пробивающаяся сквозь землю ранняя трава и милые одуванчики навевают приятные воспоминания. Я пребываю в предвкушении чего-то новенького. И вот уже буйство ароматов разноцветов, многоголосие птичек и зверюшек, плеск голубой воды о сухой берег, и я босиком. Летняя гроза, неистово вырывающаяся из потемневшего неба и бурный поток воды, выливается из тучи на раскалённую огненным солнцем землю как на горячую сковороду. И вдруг свежий ветерок, гонит падающие с деревьев листья, отливающие разными оттенками. Они падают под ноги и шуршание такое приятное и такое грустное, что на глаза наворачиваются слёзы. И уже дождь, замерзая на лету в ледяные капельки, больно ударяет в лицо, и я кутаюсь в белый пушистый тёплый шарф, но продолжаю идти всё дальше и дальше.

Ах да, забыла сказать, что я окончила школу и поступила в московский ВУЗ. Свой маленький домик я закрыла, а ключ отдала соседке, чтобы та приходила поливать цветы. Не буду вдаваться в подробности, как я прощалась со своим милым домом, как я вычищала (и так чистые до блеска) шкафчики и полочки, как бережно убирала в комод подушки и пледы, перестирывала с окон занавески и надраивала чистейшие полы.

Со старомодным чемоданом, в который я положила самые необходимые вещи села в поезд и, не смотря в окно, покатила покорять Москву. На станции меня провожала Алла, моя одноклассница и классный руководитель Антонина Николаевна. Вы спросите про родителей, родственников. А где же они?

Они были. Это естественно, ведь от кого-то я должна была родиться. Но отца я не помню совсем, историями про лётчиков и моряков мне голову не забивали, так что в моей жизни отца просто не существовало. Мать первое время была, я даже помню её, но очень смутно: красивая, с большими голубыми глазами, которые часто были очень печальными. Иногда бледное лицо матери становилось белее снега, она устремляла взгляд в открытое окно или запертую дверь и долго не отрываясь, смотрела в одну точку. Хоть мне не было и пяти лет, я чувствовала, что мама мыслями где-то далеко-далеко. А потом она уехала. И больше я её не видела.

Бабушка. Я осталась с бабушкой Ниной, она говорила, что моя мама уехала за границу зарабатывать деньги. Но ни денег, ни новостей от матери мы ни разу не получили. Бабушка её пыталась разыскать, но всё оказалось тщетно. И вот баба Нина, примирившись с безвозвратной потерей дочери, взяла всю заботу обо мне на себя, воспитывала и любила не меньше родной матери. По сути, баба Нина и была моей мамой, вплоть до самой смерти. Бабушка умерла за несколько месяцев до окончания школы. Под самый новый год. А я так хотела, чтобы она порадовалась за меня; что с отличием окончила школу, поступила в самый престижный ВУЗ. Но судьба решила по-иному. И вот поезд катит по бесконечным рельсам, стук колёс и раскачивающийся вагон, и… неизвестность.

В Москве я была один раз, со школьной экскурсией. Было очень интересно и впечатляюще. И вот через несколько лет, Москва меня просто ошеломила. Я устроилась в вузовском общежитии, ещё с двумя такими же, как я провинциальными девчонками. Кареглазая Серафима приехала из Челябинска, а Наталья с удивительными кудряшками из Тольятти. Правда, как оказалось, мы должны были учиться на разных факультетах, но интересы во многом совпадали, как и вкусы. Устроившись в комнате, развесив одежду и убрав в тумбочку старенький фотоальбом и пару любимых книжек, я решила осмотреть окрестности. Мне очень не хватало ежедневных прогулок вдоль реки, и я уже скучала по дому. Но постаралась отбросить грустные мысли и отправилась знакомиться с Московскими улочками.

Конец ознакомительного фрагмента.