Хайаса. Земля Богов

Давид Корюнович Галфаян, 2020

Мобильная Группа “Гарпунный” ГРУ СССР, заступившая на боевое дежурство, во время операции американских войск в Ираке “Буря в пустыне” попадает в переделку. Вырвавшись из под бомбардировки позиций американской авиацией и избежав уничтожения батальоном охраны, действующем по протоколу обнаружения, группа советских солдат попадает в прошлое, во времена строительства Вавилонской башни. Теперь им надо собраться и преодолев все трудности, найти дорогу домой.

Глава 6. Игра в богов, или Устав воинской службы

До лагеря добрались засветло, на телеге (колесницей язык не повернется назвать, не так я древние колесницы себе представлял). Итак, телегой-колесницей управлял сын Хавилы, Гетула. Мы шли рядом. Пацаны бурно обсуждали местных девчонок. Блин, неужели девки напрочь отбили у ребят вопросы «где мы» и «как сюда попали». Фрейд отдыхает. А вот мнé надо подумать, и подумать за всех, хотя… дочка Хавилы все-таки очень даже неплоха. Но — тьфу, тьфу, тьфу еще раз, не буду отвлекаться. И все же до нашего временного лагеря так ничего и не надумал, видать, все-таки Фрейд рулит.

Когда добрались до лагеря, я чуть не офигел. Никита за день превратил наш лагерь в такую крепость, что хрен подберешься, окопались по самое не хочу.

— Никит, ну ты даешь, — улыбнулся я.

— Ну да, мы тут немного подсуетились.

— Ни фига себе немножко! Армян, Никита достал всех, — встрял Потапов. — Как будто мы тут на год останемся, не понимает, что не сегодня-завтра эвакуируемся.

— Молодцы, пацаны. Потап, по-моему, нам тут нужно будет еще чуток задержаться.

— А чего так?

— Скоро объясню.

— Ара, в натуре, че творится. Мне тут пацаны такое гонят, — к нам подошел Ромка.

— Мужики, я скоро все объясню, а пока давайте строиться, — в глазах ребят немой вопрос «что за на фиг?» И пока не выразились словами, ответил, — короче, дисциплину еще никто не отменял.

— Что, все так серьезно? — нахмурившись, Никита почесал скулу.

— Серьезнее не бывает.

— Ну, раз так, давай командуй, командир.

— Смена! Строиться!

Все повернулись и уставились на меня.

— Что за херня, салабоны, команду не слышали? Командир строиться скомандовал, — поддержали меня дембеля, — давайте, шевелите задницами.

И, подавая пример, первыми пошли строиться.

Через пару секунд я уже стоял перед строем. Не зная, с чего начать (сам до сих пор не мог реально осознать происходящее), прошелся перед строем, остановился, всмотрелся в лица ребят. И что мне им сказать? Ладно, начнем, а там уж — как получится.

— Пацаны, более детально объясню позже, а пока скажу так: эвакуации не будет, будем выбираться сами. Ситуация неординарная, поэтому никому не расслабляться, дисциплину строго соблюдать. Наказывать за прокол буду по закону военного времени — пинками, или отдам Никите на съедение, — пошутил я.

Но шутки шутками, а служба службой, и только держась друг за друга, мы сможем здесь выжить.

— Что, неужто слили нас и свалили?

— Ким, никто нас не сливал, просто никто за нами не придет, а подробности обсудим позже, как я уже сказал. Потапов, ты отвечаешь за посты. Дежурим круглосуточно. Дежурство распределишь сам, посты оборудуешь так, чтоб все просматривалось. Итак, в одиночку не ходим.

— А попи́сать? — донесся из строя голос молодого Полякова.

— Покакать тоже, понятно?

Пауза.

— Молчание — знак согласия, дальше все время при оружии, увижу кого без оружия, сами понимаете…

— Мне на съедение, — бросил Никита, и все заржали.

— А ну, закрыли рты! — прикрикнул я, и сразу воцарилось молчание. — Мы уже и так потеряли пятерых. Я не хочу и не буду хоронить еще кого-то, понятно вам? — заорал я.

— Так точно!

— Молодые, держитесь за дедов и дембелей, а вы пасите молодых, чтоб по дурости дров не наломали. Никита, ты у нас по хозчасти будешь. Завтра с утра возьмешь двоих — кто в железяках шарит, и дуйте на позиции, пошуршите там, посмотрите, может, еще чего интересное найдете. Тайжанчик, ты будешь за повара. Галуза — дохтур. Пока на этом все. Готовимся к отбою, завтра тяжелый день. Кстати, пацаненка, — кивнул я на Гетулу, — устройте и не обижайте. Все, разойдись.

Народ разошелся, каждый по своим делам. Собрались снова, уже когда стемнело. Сидели у костра, ели. Молчали. Но все равно все были в напряжении и ждали от меня ответов: во-первых, где мы и как сюда попали, и что мы будем делать, чтоб вылезти из этой ситуации. Если б я знал, блин… Закончил есть, положил котелок у ног, потер пузо.

— Спасибо, Тайжанчик, молодец, вкусно.

— На здоровье, командир.

— На пост отнесли?

— Конечно, сам лично отнес.

— Ай молодца. Ладно. Все поели?

Все молчат, смотрят на меня. Ждут.

— Значится та-ак, мужики, блин… То, что я сейчас буду говорить, на дурку тянет, но боюсь, все обстоит именно так, как я вам сейчас скажу. Хотя вы уже в курсе всего. Короче, пацаны, мы попали. Правда, непонятно — «куда» или «в когда». Тайжанчик оценил это как бронзовый век. А если судить по библии, то во времена строительства Вавилонской башни, до смешения языков.

— Это типа все на одном языке говорят? — спросил Никита.

— Все. На одном. И мы в том числе.

— Не понял, это мы не по-русски говорим сейчас?

— Получается, что нет. Короче, здесь все друг друга понимают. Это что касается языка, так что с языком у нас проблем не будет. Галуза, молчи, не до шуток сейчас, — Галуза закрыл рот. — Так, дальше. Мы тут наладили контакт с местными. Кстати, из-за маленькой заварушки с местными бандюганами… пришлось из автоматов их положить… в деревне нас приняли за богов.

— И из-за книги, — вовремя вставил Тайжанов.

— Ну да, и из-за книги. Короче, есть какие-то вещи, которые в их глазах делают нас богами, что есть не очень хорошо для нас

— А по-моему, зашибись, — все-таки открыл рот Галуза.

— Галуза, по-моему, я понятно выразился: это есть не очень хорошо. Поправлюсь: это очень плохо, и в первую очередь — для нас.

— Да ладно, армян, станем здесь богами, шо тут плохого-то?

— Галуза, — я стал терять терпение, — во-первых, рожей не вышел богом быть, а во-вторых, приказы не обсуждаются.

— Так шо тут плохого…, — продолжил было он.

— Блин, твою мать! Смена! Строиться! — гаркнул я и встал.

Народ начал строиться.

— Значит так, то, что я сейчас скажу, будет в последний раз. То, что нас занесло хрен знает куда, не значит, что мы превращаем боевую единицу в бардак. Устав никто не отменял.

— Да ладно… — это опять Галуза.

— Упор, лежа принять, все выполнили приказ, последним Галуза: делай раз, делай два, делай раз, делай, делай раз, делай полтора. Отдыхаем. И пока отдыхаем, напомни мне, рядовой Галуза, что есть Устав вооруженных сил СССР?

— Устав определяет общие обязанности военнослужащих Вооруженных Сил СССР и взаимоотношения между ними, правила внутреннего порядка в полку и его подразделениях, а также обязанности основных должностных лиц полка и его подразделений.

— Что есть дисциплина?

— Воинская дисциплина есть строгое и точное соблюдение всеми военнослужащими порядка и правил, установленных советскими законами и воинскими уставами.

— Давая присягу, мы поклялись в чем?

— Беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.

— Есть у кого-то еще вопросы? — Молчание. — Встать всем в строй!

— Итак, основные положения нам милостиво напомнил Галуза, у кого-то по этому поводу есть возражения? Если кто-то не согласен, пусть выйдет из строя и валит отсюда на хрен… Я так понял, желающих нет? Предупреждаю, если вы остаетесь в команде, то первое: устав действует в полную силу, и судить буду соответственно, всем ясно?

— Так точно…

— Не слышу.

— Так точно! — гаркнули все.

— Пацаны, предупреждаю, здесь одиночки не выживут, а для некоторых с божественной харизмой объясняю: патроны иногда кончаются. И тогда боги становятся даже не людьми, а намного ниже, их толпа просто давит, как червей. Всем понятно?

— Так точно!

— И последнее. Давайте не делайте снова так, чтоб приказы я отдавал на общем построении. Всем разойтись.

Народ стал занимать свои места.

Потапов, проходя мимо, кинул мне:

— Красавчик, молодец.

— Так, продолжаем разговор. Итак, нам нужно сделать все, чтоб не выделяться из общей картины. Ну хотя бы, чтоб за богов не принимали. И для этого нам нужно провести кое-какую работу. Нет, много работы. Огнестрел прибережем на всякий случай, как наш неожиданный сюрприз. Так, историки, давайте: какая у нас информация по вооружению для этого времени.

— Копья, мечи из бронзы, луки, пращи, плетеные щиты. Доспехи тоже из бронзы, но это редкость, да и доспехами с натяжкой назвать можно. Это щиток на грудь, браслеты и… на голень, может быть, — начал Тайжанов.

— Транспорт?

— По-моему, лошадей еще не объездили, только повозки — типа той, что мы захватили, с быками, — добавил Тайжанчик.

— Есть еще что добавить?

— Пока нет.

— Кто у нас по металлу?

— Я, — подключился Никита.

— Я, — это уже Смит.

— Я, — Поляков.

— Что мы можем против бронзы выставить?

Начал Поляков:

— Бронза — это сплав меди и олова. Металл мягкий, наши штык-ножи как масло резать будут.

— Штык-ножом особо не повоюешь против копья.

— У нас на позиции до хрена железяк осталось после налета: стали, титановых трубок, — продолжил Никитенко.

— Инструментов, спасибо водилам, в машинах до хрена, — добавил Смит.

— Мы сегодня втроем неплохо пошуршали, Короче, я думаю, можно будет что-нибудь придумать. Только вот, что придумывать будем? — Никита ожидающе посмотрел на меня.

— Ну, давайте подумаем, что нам нужно, — задумался я. — Из луков стрелять умеет кто? — Молчание. — Что и следовало ожидать, — улыбнулся я. — Из пращи, думаю, тоже никто. Я даже думаю, есть такие, кто и не знает, что это.

— Остается оружие ближнего боя, — Потапов взял ветку и резанул по воздуху.

— Смотрите, копейщиков и мастеров меча у нас тоже нет, — развел руками Галуза.

— Зато у нас есть информация тысячелетий, чего у них нет. Да, Тайжанчик? — Кузин хлопнул Тайжанчика по плечу.

— Да, — подтвердил Тайжанов, но явно не мог понять, к чему тот клонит.

— Поодиночке мы и вправду никто, но вот строем мы сомнем всех, кто встанет у нас на пути, — уверенно сказал я.

— Уверен? — Ромка, как всегда, внес немного скептицизма.

— Да, Тайжанчик, расскажи, как Рим завоевал всю Европу.

— Да, армян прав, они простой народ в легионы загоняли и единственное, что учили — воевать в строю. А по отдельности они вообще никакие были.

— Вот так вот. Так что с завтрашнего дня с утрени, Никита, берешь людей сколько надо, и вперед — на вооружение. Каждому по копью, по мечу и щиту. Ну что, сделаешь?

— В принципе, да. Материала до хрена, инструмента в машинах тоже: молотки, кувалды, ножовки, напильники. Даже ручную дрель видел. Думаю, справимся. Конечно, не заводское производство будет, но, думаю, все сделаем. Щиты можно из обшивки грузовиков сделать, мечи из стальных листов рессоры с грузовиков. Придется попотеть с теми инструментами, но что есть, то есть. Думаю, справимся. А копья… можно лишние штык-ножи к титановым трубкам с антенны присобачить, они как раз двухметровые. Хватит?

— Думаю, да.

Я взял палку и стал чертить на земле меч, похожий на гладий, только чуть поуже.

— Мечи сделаем метровые: заточим и сделаем впадины для рукояти. Обмотаем рукоять кожей от ремней, чтоб не скользила. Щиты сделаем прямоугольные, — нарисовал очередной чертеж на земле, — чтоб стену щитов можно было делать. Только справа сделайте впадину, — я срезал полукруг на чертеже, — так, чтоб копьем удобно было орудовать. Кстати, бронза такой щит пробьет?

— Хрена с два, зато наша сталь их бронзу как масло будет резать, — Поляков показал, как масло на хлеб мазать.

— Ручки поудобнее на щиты присобачить нужно будет. Какие еще предложения будут?

— Может, транспорт чуть улучшить? — медленно, уж очень медленно произнес Кукконен.

— Кстати — да. Было бы неплохо, — согласился я.

— Сделаем, — обещал Никита.

— Все. Если больше нечего добавить, всем спать, завтра тяжелый день. Всем, кроме часовых, отбой.

Ребята начали устраиваться на ночь. Ко мне подошел Галуза.

— Злой, давай на перевязку, а то еще заражение начнется.

Я сел так, чтоб ему было удобнее перевязывать. Старую повязку он аккуратно снял, сложил и положил рядом.

— Завтра постираю — экономить надо. Поставки закончились, — прервал затянувшуюся напряженную паузу Галуза и продолжил обрабатывать мои раны. — Армян, ты это… извини, не подумавши ляпнул, ты ж знаешь, я за тебя все отдам. Просто не подумал, шо потом, ты ж меня знаешь, я о завтрашнем дне не думаю, не обижайся.

— На обиженных кладут, Галуза. Я не обижаюсь, но если ты мне попробуешь еще раз дисциплину расшатывать, то пеняй на себя. Не посмотрю, что из одного котелка хлебали и хлеб делили, понял?

— Понял, армян.

— Ну, тогда замяли и забыли это дело. А о завтрашнем дне уже пора подумывать, не ребенок уже, вон целый дед советский, — улыбнулся я.

К нам подошел Никита

— Ара, я тут в машине старшины покопался, вернее, в том, что от нее осталось, тебе обновку присмотрел.

— О, Никит, спасибо, а то как оборванец хожу.

— На, держи, — Никита кинул мне штаны, куртку и тельник.

Быстро переодевшись, я упал и моментально отключился.