Хайаса. Земля Богов

Давид Корюнович Галфаян (2020)

Мобильная Группа “Гарпунный” ГРУ СССР, заступившая на боевое дежурство, во время операции американских войск в Ираке “Буря в пустыне” попадает в переделку. Вырвавшись из под бомбардировки позиций американской авиацией и избежав уничтожения батальоном охраны, действующем по протоколу обнаружения, группа советских солдат попадает в прошлое, во времена строительства Вавилонской башни. Теперь им надо собраться и преодолев все трудности, найти дорогу домой.

Глава 8. Жизнь налаживается

Следующий день был полон сюрпризов, которые посыпались с самого утра. Еще не успев разойтись после утреннего построения, ребята уже из строя заметили вдали тележку с людьми, но пока не разглядеть было, кто это, и я, на всякий случай, приказал занять оборону. Но Гетула, всмотревшись внимательнее, успокоил нас:

— Это наши, из деревни.

— Уверен? — спросил я.

— Да, аззаж, я узнаю наших людей.

— Во зрение! — восхитился Никита, хлопнув Гетулу по плечу. — Классный снайпер бы получился.

Построились снова — пока доберутся еще. Быстро распределили работы. Гетула попросил Никиту освободить его сегодня от обязанностей, чтобы он занялся своими людьми. Кстати, Гетула с первого же дня принял наш распорядок дня и участвовал во всех построениях и работах, хотя его никто не заставлял — как лицо гражданское. Но, видно, очень уж ему хотелось быть похожими на нас. Особенно охотно он крутился вокруг Никиты, который взялся воспитать из него бойца — и видно было, что дело тут не только в моей просьбе, а просто пацанчик ему самому импонировал.

Команда «разойдись» подействовала не совсем так, как я предполагал. То бишь, никто не разошелся, все столпились вокруг прибывших из деревни. Это и был тот самый сюрприз. Хавила прислал не только продукты, посуду и барашков, но и пять человек, три из них — женского пола. А если точнее, то это были симпатичные молоденькие девчонки. Вот только этого мне тут не хватало, не дай бог, пацаны еще баб делить начнут. А-а-а, блин, падла Хавила, услужил, называется. Но я подождал, пока пацаны галантно помогли девушкам разгрузить вещи с телеги, и гаркнул на них, чтоб разошлись по своим делам. Хорошего понемножку, как говорится. Народ нехотя стал расходиться.

— Так, Гетула. Собирай своих и дуйте ко мне.

— Есть, аззаж, — о, нахватался уже.

Пока Гетула ходил за своими людьми, я сел на камень, почесал репу. Что мне с ними делать? А, вот и они.

— Так, Гетула, эти люди прибыли сюда просто продукты завезти, а сейчас уходят.

— Нет, аззаж. Отец прислал их, чтоб служить тебе.

— Я не просил его.

— Да знаю я, но…

— Нет, никаких «но», здесь я приказываю!

— Аззаж, — Гетула бухнулся на колени, а за ним и все остальные, — не гневайся на отца, он лишь хотел услужить вам.

— Но я не просил его об этой услуге, я лишь просил у него продукты.

— Не гневайся на нас. Ведь у вас очень много работы, а мы можем помочь вам по хозяйству.

И в самом деле, это нам не помешало бы, но смущали девчонки, как бы ребята не переругались из-за них.

— Ладно, только с испытательным сроком. Это, девушки, вас касается: увижу, что мои бойцы из-за вас ругаются — в ту же секунду обратно, понятно?

— Да, аззаж, — за всех ответил Гетула.

— Чего на коленках расселись, встали быстро, — все вскочили с колен.

— Тайжанов, дуй сюда.

— Да, армян, — сказал Тайжанчик, подойдя к нам.

— Вот, три красавицы в твое распоряжение поступают.

— Ай спасибо, армян, ай спасибо, — а глазки-то заблесте-ели.

— Я тебе дам «спасибо», в твое распоряжение — это значит кухня, стирка, штопка, уборка… словом, вся женская работа на них, а ты командир. Понял?

— Понял, конечно, армян, зачем злишься.

— Все! Забрал их и очертил им поле работы.

Церемонно поклонившись девушкам, узбекский кавалер повел их за собой.

— Гетула, ты берешь под командование этих двух орлов, на вас — скотина, которую вы пригнали, а еще вы переходите в распоряжение коменданта. Эй, Ром, принимай джигитов, — крикнул я Ромке.

— О, как раз. Спасибо.

— Аззаж Дауд… — обратился ко мне Гетула.

— Да?

— Можно я с аггафари⁷ Никитой останусь?

— Хорошо, но все равно за своих людей головой отвечаешь.

–Да аззаж Дауд, — обрадовался Гетула, — и еще, аззаж, можно, прежде чем мои люди начнут работу, они обустроят свое жилище?

Я вопросительно посмотрел на него, и он поспешил пояснить:

— Они все привезли с собой, это будет очень быстро.

— Ну, раз быстро, то давайте, обустраивайтесь. Когда закончите, переходите к своим обязанностям.

— Есть, аззаж Дауд.

Оставив их обустраиваться, я пошел к Никите.

— Ну чего, Никит, есть чем похвастаться?

— А, армян, кончил аборигенов мучить?

— Закончил, закончил, давай, что тут у тебя интересного?

— Ну, начнем с копий. Поляков, тащи сюда свою зубочистку.

— Чего, так плохо? — спросил я.

— Наоборот, мы тут с копьем классно поколдовали, сам сейчас увидишь, высокие технологии в Вавилоне, — улыбнулся Никита.

Подошел Поляков — с титановой трубкой и двумя штык-ножами в руках. Никита сначала взял у него из рук трубу. Посередине перемотанная кожей рукоять, я так понял — чтоб рука не соскальзывала.

— Короче, сначала мы никак не могли нормально закрепить лезвие к трубке, сварки-то нету, не приварить никак. Ну, Поляков и придумал! Короче, у нас тут полно развороченных калашей. Вот мы спилили в них дула, хомутами намертво закрепили к трубе, и сейчас смотри: он забрал у Полякова штык-нож и просто нацепил на дуло — и всё!

Потом повернул и проделал то же самое с другой стороны: получилось копье с лезвиями на двух концах

— Ну как?

— Вроде… с виду ничего. От удара не слетит?

— Не, ты что, уже испытали. И били, и метали. Намертво. На, попробуй сам, — и кинул рукояткой мне.

Я поймал копье в воздухе. Первое впечатление, вернее удивление — какое оно легкое! Килограмма два от силы, хотя на первый взгляд казалось, раз в пять тяжелее должно быть.

— Легкое, — взвесил я на руке.

— Да, труба-то титановая, веса в ней хе-тьфу, а прочность, как у алмаза.

— С двумя штык-ножами балансировка классная, был бы я монахом шаолиньским — пожонглировал бы, — мечтательно пошутил я.

— А ты попробуй метнуть, вон мы на скорую руку мишень сварганили — из куска кузова.

Я повернулся и метрах в тридцати увидел мишень с нарисованными на ней кругами.

— Давай, армян, покажи класс! — подбодрил меня Поляков.

— Какой класс, я копье первый раз в жизни держу.

— Давай, ладно, не ссы, — все подначивал Никита.

Помаленьку вокруг нас начали собираться пацаны.

— Опозорить решил? — шепнул я Никите.

— Да ладно тебе, неужто отсюда не попадаешь?

— Да хрен его знает, я же говорю, первый раз в руках копье держу.

— Разбегáешься, замахиваешься, мечешь.

— Ну конечно, ты-то, я вижу, уже наметался, как осетр икру, вон вся мишень в дырках.

Народ в нетерпения тоже начал подначивать меня.

— Ладно, расступитесь, дайте хоть разбег взять.

Ребята расступились. Разбежавшись пару шагов, с силой метнул. Не поверите — почти в десятку! Копье почти наполовину врезалось в крышку. Если бы не кожаная рукоять, могло бы прошить насквозь.

— О, красавчик! А говоришь, не смогу, не смогу, — съехидничал Никита.

— Я не говорил, что не смогу, я говорил, что не пробовал. Новичкам ведь везет.

— Я слышал другую версию.

— Сам дурак!

Повернувшись, увидел, что Гетула со своими ребятами стоят и глазами пожирают меня, бросок копья явно добавил еще пару очков в мой божественный «рейтинг». Ребята сбéгали за копьем и предложили метнуть еще раз. Я отказался — второй-то раз может не повести, и тогда — прощай авторитет.

— Сами кидайте.

Соревнования продолжались минут двадцать, пока я не отобрал копье — нефиг хренотенью заниматься. Никита взял копье, снял штык-ножи и осмотрительно вставил их в ножны.

— Вот и все, и никто никого не поранит. Удобно. В боевое состояние привести — секунды хватит, — похвастался Никита.

— Согласен. Молодцы, — одобрил я, — есть еще что показать?

— Ага! Мы еще экспериментальный вариант щита разработали, показать?

— Конечно. Для чего ж делали? Чтоб не показывать? — пацаны вокруг заржали.

— Ладно, только, чур, без критики. Повторяю — экспериментальный!

— Понял, понял, тащи уже… экспериментатор.

Никита подошел к столярному столу — своей гордости, взял с него щит и подошел к нам. Ну что сказать, выглядело это внушительно, даже очень.

Двухмиллиметровый стальной лист, со сторонами примерно 140 на 75 сантиметров. С двух сторон края сантиметров на пятнадцать загнуты вовнутрь — градусов на двадцать, а по периметру обиты деревянными рейками. С правой стороны, как я и попросил Никиту, сделана выемка под копье. В верхней части, на прямоугольной площади пятнадцать на тридцать сантиметров, просверлены мелкие отверстия по три миллиметра, я так понял — для обзора. С внутренней стороны приделаны ручки — деревянная и кожаная, а с внешней, на уровне ручек, добавлена поперечная железная полоска, шириной двадцать сантиметров. Из нее торчал ряд десятисантиметровых острых шипов. Верхний и нижний края отделаны мягкой обивкой. Вот, примерно, такое чудо презентовал нам Никита.

— Ну, рассказывай, что здесь к чему, — обратился я к Никите.

— На-ка, подержи сначала, — Никита протянул мне щит.

Щит оказался тяжеловат, килограммов восемь, но лежал в руке очень удобно.

— Никит, дырки просверлили, понятно, для обзора, а зачем вы сверху и снизу эту мягкую обивку сделали?

— Щас на примере покажу. Встань в защитную стойку и прикройся щитом, — я встал боком к Никите, правую ногу отставил назад и уперся, ожидая удара.

— Армян, — позвал меня Никита, я выглянул сверху из-за щита. И тут Никита кулаком ударил в верхнюю часть щита. Моя рука сработала как опора рычага, а щит повернулся и вписался мне прямо по переносице. У меня на секунду потемнело в глазах и искры полетели.

— А теперь представь, что этой подушки не было.

— А просто объяснить нельзя было?! — не на шутку разозлился я.

— А так доходчивее, сразу понятно. Правда, Смит?

И только тут я заметил Смита с развороченным носом и двумя фонарями под глазами. Перелом носа, это точно. Экспериментаторы, блин.

— Ясно. А шипы типа хэви-металл?

— Не-е. Просто укрепили щит на уровне руки — на всякий случай, а потом решили еще добавить шипы. Мы болты сточили и шипы поставили, чтоб с той стороны толкать неудобно было

— Ну чего, будем испытывать?

— Давай!

— Каким оружием? Калашом? — пошутил я.

— Ага, а чего мелочиться, давай сразу термоядерной бомбой.

— Твое копье пробьет?

— С трудом, но может, наконечник-то стальной.

— Гетула, бери копье, иди сюда.

Гетула подбежал ко мне.

— Ну что, как в сталинские времена будем испытывать?

— Это как? — удивился Никита.

— Ну, я за щитом встану.

— Не, лучше я, изготовитель же я.

— Что, не уверен?

— Уверен.

— Ну так, что кипишуешь?

— Эй, Гетула, а ну давай, бей, — сказал я, встав в стойку, но наученный первым опытом, уперся в щит плечом и бедром.

— Аззаж Дауд, я не могу поднимать на тебя оружие.

— Давай-давай, я разрешаю.

— Я прогневлю богов.

— Не прогневишь, это же не бой, это испытание. Не бойся, со мной ничего не случится.

— А вдруг.

— Я сказал, бей! — рявкнул я. Бум! Удар получился хиленький. — Гетула, ты что, не завтракал? Давай сильнее. — Бум! То же самое.

— А ну, давай сюда, — услышал я голос Никиты.

Зная габариты и силу Никитенко, напрягся всем телом, не хватало еще упасть от удара. Удар был как из танка. Меня отбросило назад на метр, но я устоял. Плечо онемело от удара.

— Оба-на, — услышал я голос Никиты и осторожно выглянул.

Никита держал в руках то, что раньше было копьем Гетулы. Древко было надломлено, а бронзовый наконечник погнут. Посмотрел на щит — на нем только царапина

— Гетула, а покачественнее оружия у вас нет? — спросил Никита.

Бледный Гетула помотал головой.

— У меня самое крепкое копье было…

— Не боись, Гетулка. Починю я тебе твое копье, — успокоил его Никита.

— Спасибо, аггафари.

— Ладно, Гетула, иди, занимайся своими делами.

— Есть, аззаж Дауд!

— Ну, что скажешь, армян?

— Молодцы, хорошая работа. Ну, а что не учли, то это по ходу дела будем исправлять, вот начнем тренировки. Кстати, когда всех укомплектуешь?

— Если еще людей дашь, за недельку сделаем.

— Хорошо, бери всех свободных и давайте, вперед. Через неделю начинаем тренировки по строевому бою.

— А мечи?

— Сначала копья с щитами, чтоб начать тренировки. Да, подумай еще и о доспехах каких-нибудь. Только не полный, рыцарский, — улыбнулся я, — так, легкий, чтоб руки и ноги защитить.

— Хорошо.

Закончив с Никитой, я пошел к Тайжанчику.

— Тайжанчик, как тут у тебя?

— Все хорошо, скоро девушки подойдут. Сегодня пир будет, — весело сообщил Тайжанов.

— Пир, это хорошо. Ну смотри, не обижай девочек.

— Ты что, армян, как можно таких джонон обидеть, — Тайжанчик скорчил оскорбленную мину. — Не обижай меня.

— Хорошо, донжуан, — улыбнулся я и продолжил обход.

Я подошел к огромной яме, в которой копошились ребята.

— Ромыч, что тут у тебя? — поинтересовался я.

Из ямы вылез Ромка — весь в земле. Он с гордостью показал на выкопанную яму и торжественно объявил:

— Ну что, Злой, сегодня закончим копать, начнем покрытие, ну, а завтра — на новоселье.

— Молодца. Отправляй к Никите в оружейную всех наших, кто свободен.

— Да, закончим копать, пару человек пошлю.

— Давайте, дерзайте. Скоро к тебе еще двое аборигенов подключатся

— О, вот за это спасибо.

— Все, давай комендант, у нас неделя на обустройство. Через неделю начинаем тренировки. На хозяйство уже столько времени не будет.

— Понял.

— Ладно, пойду посмотрю, что там аборигены делают.

А аборигены уже установили свою «юрту». Когда я подошел, ко мне подбежал Гетула.

— Ну, что тут у вас? — спросил я, осматривая их точку.

— Уже почти закончили, сейчас только очаг доделают.

— Какой еще очаг?

— Как какой, кушать готовить.

— У нас ведь уже есть очаг, там мы и готовим.

— Но это же для вас.

— Гетула, ты в эти дни где ел?

— С вами.

— А почему ты решил, что они должны есть отдельно!

— Но я сын Хавилы, а они…

— Так, Гетула, запомни сам и объясни своим людям: очаг у нас один, едим мы все вместе.

— Женщины тоже? — удивился Гетула.

— Представь себе, да, женщина — друг человека, — усмехнулся я, но Гетула шутку не оценил.

— Ну и что?

— А то. Все едим из одного котла, а еду готовим на одном огне. Это закон, понял?

— Да.

— Вот и хорошо, объясни это своим людям, и давайте, заканчивайте и по своим местам, быстро.

Лагерь постепенно приходил в нормальное состояние, люди при деле, значит, еще повоюем, а мне к Галузе сходить — на перевязку.

Примечания

7

Аггафари — титул царского дворецкого на древнем аккадском