Грешные святоши

Габриэль Сабо (2025)

Детективный роман Габриэля Сабо из серии о своенравном комиссаре Конте. Бывший преступник, выросший на улицах Монмартра — он единственный, кто как свои пять пальцев знает все тёмные стороны Парижа. Начальство вынужденно терпит его неуступчивый характер, ведь только ему открываются все злачные тайны высокомерной столицы. Но терпению приходит конец, когда по его воле разгорается скандал с обличением нечестных на руку начальников полиции. После временного отстранения, комиссар исчезает на четыре года из поля зрения коллег и знакомых. Из-за проблем с криминальным авторитетом банды Фалардо, начальник полиции волей-неволей вспоминает о Конте, и поручает своему заместителю любой ценой найти его и поручить расследование убийства совсем не простой цыпочки кабаре, стоящее камнем преткновения между бандитами и полицией. Но убийством дело не заканчивается. Странное исчезновение дочери видного политика… Комичное, но дерзкое ограбление в «Палас Отеле»… Что связывает все эти события?

Глава 1. Всего лишь дело случая

— Он…мёртв? — с глухой дрожью прозвучали слова Мари-Роз, в оцепенении не отпускавшей руль своего кабриолета.

В этот момент Филипп склонился над бедолагой, лежавшем на мокрой земле. Что-либо отвечать было напрасно, и без того видимые факты не требовали каких-либо комментариев. Ощупав карманы пиджака неизвестного, удостоверения личности обнаружено не было, кроме старой зажигалки, нескольких сигарет и мелочовки. Рядом с телом лежала большая сумка и покорёженный от внезапного удара велосипед. В сумке оставалось несколько свежих газет и запечатанных писем, Филипп забрал их все до единой. Шикарное Рено Каравель отделалось солидной вмятиной и разбитой фарой, но даже это не портило общий вид автомобиля — казалось, что он до сих пор находится на обложке модного глянца. Бросив бумаги на заднее сидение, Филипп присел на багажник, который по умолчанию для таких машин располагался перед лобовым стеклом.

— Ну, что будем делать, прекрасная фея? — искрящий взгляд молодого мсье, одетого по последней моде будто пронизывал испуганное лицо девушки.

Мари-Роз всё ещё была в ступоре. Всё произошло настолько быстро, настолько непредсказуемо, что ей казалось, словно это всего лишь сон. Но через мгновение всё изменилось и ступор сменила обычная женская истерика.

— Я…я… Не знаю! Мне не нужны проблемы, нет! Он мёртв, ему уже всё равно! Слышите, всё равно! Дорога после дождя была скользкой, к тому же… Даже если я и обращусь в полицию, что это изменит? Или… мне нужен адвокат. Да, хороший адвокат. Может, он сможет что-нибудь придумать, сослаться на плохое освещение дороги или неисправность в этой жестянке?

Филипп усмехнулся.

— Да уж, учитывая, что я ехал позади вас, и ни вы, ни я не станете отрицать тот факт, что допустимая скорость была превышена почти втрое, а впереди — крутой и слепой поворот. Так себе оправданьице, ангел мой! Плюс прибавим к этому вашу далеко не минутную увлечённость горячительными напитками в ресторане отеля «Монпарнас» и бурное смятение после ссоры с тем высоким и статным джентльменом. Кажется, он англичанин, верно? Вы так звонко залепили ему пощёчину, что я подумал, будто кто-то обронил поднос, нагружённый до потолка хрусталём. И пускай будут виноваты громовержцы, пославшие дожди на эти земли или местная администрация, плохо укатавшая эту дорогу, но ни один адвокат не будет звучать убедительно на фоне столь очевидных фактов. Вряд ли кто-нибудь из светлых голов юриспруденции захочет выставить себя дурачком, с треском провалив такое громкое дело…

Речь Филиппа заставила Мари-Роз всполошиться и одёрнуться на месте:

— Как…Вы следили за мной?! Кто вы?!

— Беспристрастный обыватель, случайно ставший свидетелем вашей небольшой драмы в том ресторане. К слову сказать, я уже был там, обедая со своим другом ещё до вашего прихода с тем англичанином. И заметьте, я покинул заведение раньше вас, даже успев выкурить сигарету в вестибюле отеля и сверить часы. И только после этого, уехал на своём автомобиле. Если вы не верите мне, то мне не составит труда отыскать с десяток свидетелей, которые подтвердят мои и ваши передвижения с точностью до минуты — вечер был оживлённым. Поразительно, как вы торопились, что даже обогнали меня на дороге.

Нравоучительная речь закончилась рыданием Мари-Роз, которая схватилась за голову, примяв свои роскошные, сверкающие медные кудри. Дав ей выплакаться несколько минут, Филипп прервал истошный плач интригующим предложением:

— Хотя, если о случившемся знаем только мы, а пареньку уже спешить некуда, то зачем теребить полицию в столь поздний час? Всегда есть возможность пойти на мировую, вы со мной согласны, ангел мой?

Предложение заставило осушить поток слёз и нашло быстрый отклик у Мари-Роз, которая быстро замолкла и с интересом посмотрела на Филиппа. Не дав ей шанса выронить и слова, напористый молодой человек взял инициативу в свои руки.

— Давайте так. Сейчас вы выйдете из машины и поможете мне с телом, перенесём его в мою машину. Кабриолет, вне всяких сомнений, хорош, но я уверен, что вам не захочется перевозить бедолагу, разместив его напрочь разбитую голову на ваших прекрасных коленках. После этого, начнём движение, но теперь я поеду впереди. Наш маршрут будет выглядеть так: выезжаем на автостраду Периферик, едем относительно быстро. Затем сворачиваем на просёлочную дорогу и снижаем скорость наполовину. Сейчас вы, ангел мой, подымите верх и медленно следуйте за мной, не включая фар. Поедем в одно укромное местечко — там и будет его конечная остановка. После, вашей машине будет необходим ремонт, но не беспокойтесь, я возьму эту заботу на себя. Избавим её от номеров и оставим на ночь в одном гараже, через несколько дней я сам заберу и перегоню её. Но попрошу вас и не думать бросить меня на автостраде с вашим молчаливым знакомым — будьте благодарны и помните про десяток свидетелей в «Монпарнасе».

Мари-Роз нервно поджала нежные коралловые губы. Шанс на благополучное разрешение разбавляли навязчивые сомнения и чувство опасности рядом с незнакомцем.

— Но… насколько я могу вам верить? И почему вы мне помогаете с этой неприятностью? Я совершенно вас не знаю…

Филипп будто притворно засмеялся и растворился в обаятельной улыбке. Пропустив небольшую паузу, он ответил ей приглушённым голосом с отдалённой хитрецой:

— Как минимум, желание помочь прекрасной мадемуазель. Конечно, я попрошу у вас небольшое одолжение взамен — ведь я не по-детски рискую, спасая вас. Однако оно будет звучать самаритянским, по сравнению с возможными официальными последствиями в виде налёта газетчиков, расспросов полиции, вереницы адвокатов и прочих, наверняка нежелательных для вас вещей.

Мари-Роз довольно быстро взяла себя в руки, внутри себя она воспряла духом, но не стала подавать виду. Всё тем же дрожащим и растерянным голосом она обратилась к незнакомцу:

— Хорошо, я попробую вам довериться. Всё, чего я хочу, это лишь как можно скорее закончить с этим ужасным делом!

Без каких-либо раздумий, Мари-Роз в точности начала следовать инструкциям неизвестного добродетеля. Перетаскивая тело сбитого человека, она даже не дрогнула от ужаса. Как и было оговорено, она тут же подняла верх, подождала, пока незнакомец поедет вперёд, и не включая фар, придерживаясь минимальной дистанции следовала за ним. Выехав с пустой и извилистой загородной дороги на автостраду, они поехали быстро, но аккуратно, хоть и этот участок дороги был относительно пуст. В этот момент она до смерти боялась потерять машину незнакомца из виду, при одной только мысли у неё перехватывало дыхание.

Спустя несколько километров, они совершили первый поворот на прилегающую дорогу, удаляясь всё дальше и дальше от Парижа. Монотонность пути прервала заброшенная просёлочная местность, переходящая в сплошную глушь. Остановившись на обочине, Филипп вышел из машины, но подал Мари-Роз знак рукой, чтобы та не двигалась с места. Вооружившись фонариком, он пошёл в сторону заросшего поля и брошенных виноградников. Мари-Роз с содроганием в сердце следила за фигурой незнакомого добродетеля, которая всё дальше и дальше удалялась от обочины, шагаю вглубь темноты. В этот раз, когда она потеряла его из виду, куда-то задевалась и её уверенность, на место которой пришла пульсирующая тревога. Охваченная сильнейшим порывом, она хотела как можно скорее уехать оттуда. Сжав руки на руле, она также резко остановила себя. И если бы не редкие отблески фонарика, который тонкими, прерывистыми линиями виднелся за ветками и разросшимися кустами, она наверняка бы сделала это.

Пронизывающий ветер набирал обороты, подымая на гребни ароматы опавших, мокрых листьев. Филипп поднял воротник и продолжил идти вперёд осторожными, неспешными шагами, будто идёт по минному полю. Изредка включая фонарик, он искал то самое укромное место, о котором говорил Мари-Роз. И оно было найдено. Чтобы обозначить место, Филипп направил тусклый свет фонарика на землю, закрепив его на части сломанной шпалеры сухой виноградной лозы.

Ожидавшая в своём кабриолете Мари-Роз не находила себе места. Укутавшись глубже в свою белоснежную, норковую накидку, она закурила сигарету. Погрязнув в воспоминаниях злосчастного вечера в отеле «Монпарнас», роковая красавица не заметила Филиппа, который постучал по стеклу — теперь было поздно сворачивать назад.

— Прошло, наверное, с четверть часа, где вы бродили? — недовольно изогнув тонкие линии бровей, Мари-Роз понемногу начала показывать коготки.

Филипп не обратил на её замечание существенного внимания, и сразу перешёл к делу. В его голове уже составлялись сотни тысяч планов и стратегий по дальнейшим действиям.

— Здесь очень коварная местность. За брошенным полем есть крутой овраг, я искал именно его. Но риск засветиться высокий — в четырёх километрах маленький жилой посёлок, мы не можем позволить себе быть беспечными. Я сверну на поле, и там его оставлю. Даже если его и найдут, то первыми станут дикие кабаны, которые начнут терзать тело. После такой встречи идентифицировать личность будет гораздо сложнее. Оставайся в машине.

Она продолжила следить за действиями Филиппа, и когда машина отъехала к виноградникам, Мари-Роз не смогла сдержать себя и ослушалась указаний незнакомца, выйдя из машины. Лёгкий туман холодным полотном заковал её лодыжки — да, она была одета далеко не для ночной загородной прогулки. Облегающее, изумрудного цвета шёлковое платье в пол с изящными туфлями на тонкой шпильке заставляло оступаться на каждом шагу. Ступая как можно аккуратнее и тише, она остановилась за несколько шагов от склона. В это время Филипп уже избавился от тела, выбросив его в глубокий овраг.

— Ты уверен, что его здесь не найдут? — Мари-Роз застала Филиппа врасплох. Он резко обернулся, направив свет фонарика по инерции в её сторону. С раздражением, почти бесконтрольно Филипп повысил тон:

— Зачем ты вышла из машины?! Я же ясно сказал, оставаться на месте!

Только встретившись взглядами в тусклом свете, они заметили, как быстро перешли на «ты», даже не зная имён друг друга.

Филипп первым отвёл взгляд. Не снимая кожаных перчаток, он напряжённо выдохнул, и встав спиной к Мари-Роз, поджог сигарету старой исцарапанной зажигалкой погибшего. Зачем ему нужно было организовывать эту аферу для незнакомки, которую увидел впервые четверть часа назад и от которой не мог отвести взгляд весь вечер? Нет, он не думал, что слишком много на себя берёт — ему хватило доли считанной секунды, чтобы продумать целую стратегию по извлечению выгоды в свой карман, в которой сближение с красоткой шло вразрез его плану. И сейчас, стоя у края пропасти, он изо всех сил старался держаться своего плана, ровно до тех пор, пока за его спиной не раздался тихий, но вызывающий на чувства голосок:

— Послушай… Я так и не спросила, чем я буду обязана тебе.

Филипп обернулся. Ни выронив ни слова, он отбросил сигарету в сторону и будто гипнотизируя своим неподвижным, животным взглядом, медленно, но уверенно шагал в сторону Мари-Роз: теперь и для него была пройдена точка невозврата. То ли она окаменела от холода, или это был неистовый страх перед незнакомцем, а может так невпопад возникшее чувство любопытства — но едва дыша, она не смела сдвинуться с места. Ведь ему ничего не стоит отправить её вслед за тем бедолагой на самое дно оврага — увы, дальнейшая развязка будет всего лишь делом случая… Пройдёт ещё один ничтожный миг, прежде чем её точёная, осиная талия окажется в его объятиях — теперь она одержала преимущество, обжигая его губы опьяняющим поцелуем.